- А муж миссис Раис?
- Этот скот? Да его и след простыл. Никто не знает, куда он девался.
Фредди попала в глупейшее положение. Нельзя же развестись с человеком,
который неизвестно где находится.
- Разумеется.
- Бедняжка Фредди! Ей так не повезло! - задумчиво заметила Ник. -
Один раз дело чуть было не выгорело, она его разыскала, поговорила с
ним, и он сказал, что совершенно ничего не имеет против, да у него, ви-
дите ли, нет с собой денег, чтобы уплатить женщине, с которой можно было
бы разыграть для полиции сцену измены. И кончилось тем, что Фредди выло-
жила деньги, а он их взял да и был таков. С тех пор о нем ни слуху ни
духу. Довольно подло, как по-вашему?
- Силы небесные! - воскликнул я.
- Мой друг шокирован, - заметил Пуаро. - Вы должны щадить его
чувства. Понимаете, он из другой эпохи.
Он только что вернулся из далеких краев, где его окружали широкие,
безбрежные просторы, и так далее, и так далее, и ему еще предстоит оси-
лить язык наших дней.
- Да что же здесь особенного? - удивилась Ник, делая большие глаза. -
Я думаю, ни для кого не секрет, что такие люди существуют. Но все равно,
по-моему, это низость. Бедненькая Фредди попала тогда в такую передрягу,
что не знала, куда и приткнуться.
- Да-а, история не из красивых. Ну, а второй ваш друг? Милейший капи-
тан Челленджер?
- Джордж? Мы знакомы испокон веков, во всяком случае, не меньше пяти
лет. Он симпатяга, Джордж.
- И хочет, чтобы вы вышли за него замуж, э?
- Намекает по временам. Рано утром или после второго стакана портвей-
на.
- Но вы неумолимы.
- Ну, а что толку, если мы поженимся? Я без гроша, он - тоже. Да и
зануда он порядочная, как говорится, доброй старой школы. К тому же ему
стукнуло сорок.
Я даже вздрогнул.
- Конечно, он уже стоит одной ногой в могиле, - заметил Пуаро. - Меня
это не задевает, не беспокойтесь, мадемуазель, я дедушка, я никто. Ну, а
теперь мне бы хотелось поподробнее узнать о ваших несчастных случаях.
Скажем, о картине.
- Она уже висит... на новом шнуре. Хотите посмотреть?
Мы вышли вслед за ней из комнаты. В спальне, над самым изголовьем,
висела написанная маслом картина в тяжелой раме.
- С вашего позволения, мадемуазель, - пробормотал Пуаро и, сняв бо-
тинки, взобрался на кровать. Он осмотрел шнур и картину, осторожно взве-
сил ее на руках и, поморщившись, спустился на пол.
- Да, если такая штука свалится на голову, это не слишком приятно.
Ну, а тот старый шнур был такой же?
- Да, только на этот раз я выбрала потолще.
- Вас можно понять. А вы осмотрели место разрыва? Концы перетерлись?
- По-моему, да. Я, собственно, не приглядывалась. Мне было просто ни
к чему.
- Вот именно. Вам это было ни к чему. Однако мне очень бы хотелось
взглянуть на этот шнур. Он в доме?
- Я его тогда не снимала. Должно быть, тот, кто привязывал новый,
выбросил его.
- Досадно. Мне бы хотелось на него посмотреть.
- Так вы все-таки думаете, что это не случайность? Уверена, что вы
ошибаетесь.
- Возможно. Не берусь судить. А вот неисправные тормоза не случай-
ность. Камень, свалившийся с обрыва... Да, кстати, вы не могли бы пока-
зать мне это место?
Мы вышли в сад, и Ник подвела нас к обрыву. Внизу под нами синело мо-
ре. Неровная тропка спускалась к скале. Ник показала нам, откуда сорвал-
ся камень, и Пуаро задумчиво кивнул. Потом он спросил:
- Как можно попасть в ваш сад, мадемуазель?
- Есть главный вход - это где флигель. Потом калитка для поставщиков,
как раз посередине дороги. На этой стороне, у края обрыва, есть еще одна
калитка. Отсюда начинается извилистая дорожка, которая ведет от берега к
отелю "Мажестик". Ну и, конечно, в парк отеля можно попасть прямо через
дыру в заборе. Именно так я шла сегодня утром. Самый короткий путь - до
города быстрее не дойдешь.
- А ваш садовник... он где обычно работает?
- По большей части бьет баклуши на огороде или сидит под навесом,
там, где горшки с рассадой, и притворяется, что точит ножницы.
- То есть по ту сторону дома? Выходит, если бы ктонибудь прошел сюда
и столкнул вниз камень, его почти наверняка бы не заметили?
Девушка вздрогнула.
- Вы в самом деле думаете?.. У меня просто не укладывается в голове.
По-моему, все это не всерьез.
Пуаро снова вынул из кармана пулю и посмотрел на нее.
- Вполне серьезная вещь, мадемуазель, - сказал он мягко.
- Так это был какой-то сумасшедший.
- Возможно. Очень увлекательная тема для разговора в гостиной после
обеда. В самом деле, все ли преступники ненормальны? Я склонен полагать,
что да. Но это уж забота врачей. Передо мной стоят Другие задачи. Я дол-
жен думать не о виновных, а о безвинных, не о преступниках, а о жертвах.
Сейчас меня интересуете вы, мадемуазель, а не тот неизвестный, что хотел
вас убить. Вы молоды, красивы; солнце светит, мир прекрасен, у вас впе-
реди жизнь, любовь. Вот о чем я думаю, мадемуазель. А скажите, эти ваши
друзья, миссис Раис и мистер Лазарус... давно они тут?
- Фредди в наших краях уже со среды. Дня два она гостила у каких-то
знакомых возле Тэвистока. Вчера приехала сюда. А Джим в это время,
по-моему, тоже крутился где-то поблизости.
- А капитан Челленджер?
- Он в Девонпорте. Когда ему удается вырваться, приезжает сюда на ма-
шине - обычно на субботу и воскресенье.
Пуаро кивнул. Мы уже возвращались к дому. Все замолчали. Потом Пуаро
вдруг спросил:
- У вас есть подруга, на которую вы могли бы положиться?
- Фредди.
- Нет, кто-нибудь другой.
- Не знаю, право. Наверное, есть. А что?
- Я хочу, чтобы вы пригласили ее к себе... немедленно.
- О!
Ник немного растерялась. С минуту она раздумывала, потом сказала не-
решительно:
- Разве что Мегги, она, наверно, согласилась бы...
- Кто это - Мегги!
- Одна из моих йоркширских кузин. У них большая семья: ее отец свя-
щенник. Мегги примерно моих лет, и я ее обычно приглашаю к себе летом
погостить. Но в ней нет изюминки - слишком уж она безгрешная. С этакой
прической, которая сейчас вдруг случайно вошла в моду. Словом, я рассчи-
тывала обойтись в этом году без нее.
- Ни в коем случае. Ваша кузина именно то, что нужно. Я представлял
себе как раз кого-то в этом роде.
- Ну что ж, - вздохнула Ник. - Пошлю ей телеграмму. Мне просто не
приходит в голову, кого еще я могла бы сейчас поймать. Все уже с кем-то
сговорились. Но она-то приедет, если только не намечается пикник церков-
ных певчих или празднество матерей. Только я, по правде сказать, не по-
нимаю, что она, по-вашему, должна делать?
- Вы можете устроить так, чтобы она ночевала в вашей комнате?
- Думаю, что да.
- Ваша просьба не покажется ей странной?
- О, Мегги ведь не рассуждает! Она только исполняет - истово,
по-христиански, с верой и рвением. Значит, договорились, я ей телеграфи-
рую, чтобы приезжала в понедельник.
- А почему не завтра?
- Воскресным поездом? Она подумает, что я при смерти. Нет, лучше в
понедельник. И вы расскажете ей, что надо мной нависла ужасная опас-
ность?
- Посмотрим. А вы все шутите? Ваше мужество меня радует.
- Это хоть отвлекает, - сказала Ник.
Что-то в ее тоне поразило меня, и я с любопытством взглянул на девуш-
ку. Мне показалось, что она о чем-то умалчивает. К этому времени мы уже
вернулись в гостиную. Пуаро барабанил пальцами по газете.
- Читали, мадемуазель? - спросил он вдруг.
- Здешний "Геральд"? Так, мельком. Они тут каждую неделю печатают
прогноз приливов, вот я и заглянула.
- Ясно. Да, между прочим, вы когда-нибудь писали завещание?
- Полгода назад. Как раз перед операцией.
- Что вы сказали? Операцией?
- Да, перед операцией аппендицита. Кто-то сказал, что надо написать
завещание. Я написала и чувствовала себя такой важной персоной.
- И каковы были условия?
- Эндхауз я завещала Чарлзу. Все остальное - Фредди, но там не так уж
много оставалось. Подозреваю, что... - как это говорится? - пассив пре-
высил бы актив.
Пуаро рассеянно кивнул.
- Я должен вас покинуть. До свидания, мадемуазель. Остерегайтесь.
- Чего?
- У вас есть голова на плечах. Да в атом, собственно, и вся загвозд-
ка, что мы не знаем, чего остерегаться. И все-таки не падайте духом. Че-
рез несколько дней я докопаюсь до правды.
- А пока избегайте яда, бомб, выстрелов из-за угла, автомобильных ка-
тастроф и отравленных стрел, какими пользуются южноамериканские индейцы,
- одним духом выпалила Ник.
- Не насмехайтесь над собой, - остановил ее Пуаро.
Возле дверей он задержался.
- Кстати, - спросил он, - какую цену предлагал мосье Лазаря за порт-
рет вашего деда?
- Пятьдесят фунтов.
- О!
Он пристально вгляделся в темное, угрюмое лицо над камином.
- Но я уже говорила вам, что не захотела продать старика.
- Да, да, - задумчиво проговорил Пуаро. - Я вас понимаю.
Глава четвертая
ЗДЕСЬ ЧТО-ТО ЕСТЬ!
- Пуаро, - сказал я, как только мы вышли на дорогу, - мне кажется, я
должен сообщить вам одну вещь.
- Какую, мой друг?
Я передал ему, что говорила миссис Раис по поводу неисправных тормо-
зов.
- Вот как! Это становится интересным. Встречаются, конечно, тщеслав-
ные истерички, которые жаждут привлечь к себе внимание и сочиняют неве-
роятные истории о том, как они были на волосок от смерти. Это известный
тип. Они доходят до того, что сами наносят себе тяжелые увечья, лишь бы
подтвердить свою правоту.
- Неужели вы думаете...
- Что мадемуазель Ник из их числа? Об этом не может быть и речи. Вы
обратили внимание, Гастингс, нам стоило немалых трудов даже убедить ее в
том, что ей грозит опасность. И она до самого конца делала вид, что под-
смеивается и не верит. Она из нынешнего поколения, эта крошка. И все же
это очень любопытно - то, что сказала миссис Раис. Почему она об этом
заговорила? Допустим даже, что она сказала правду, но с какой целью? Без
всякой видимой причины - так не к месту.
- Вот именно, - подхватил я. - Она ведь просто притянула это за уши.
- Любопытно. Очень любопытно. А я люблю, когда вдруг появляются такие
любопытные подробности. От них многое зависит. Они указывают путь.
- Куда?
- Вы попали не в бровь, а в глаз, мой несравненный Гастингс. Куда?
Вот именно, куда? Как ни печально, но мы узнаем это только в конце пути.
- Скажите, Пуаро, для чего вы заставили ее пригласить эту кузину?
Пуаро остановился и в возбуждении погрозил мне пальцем.
- Подумайте! - воскликнул он. - Хоть немного пораскиньте мозгами. В
каком мы положении? Мы связаны по рукам и ногам. Выследить убийцу, когда
преступление уже совершено, это очень просто! Во всяком случае, для че-
ловека с моими способностями. Убийца, так сказать, уже оставил свою под-
пись. Ну, а сейчас преступление еще не совершено, - мало того, мы хотим
его предотвратить. Расследовать то, что еще не сделано, - вот уж поисти-
не нелегкая задача. Что нам сейчас важнее всего? Уберечь мадемуазель от
опасности. А это не легко. Нет, это просто трудно, Гастингс. Мы не можем
ходить за ней по пятам, мы даже не можем приставить к ней полисмена в
больших ботинках. Или остаться на ночь в спальне молодой леди. Пре-
пятствий в этом деле хоть отбавляй. Но кое-что всетаки в наших силах. Мы
можем поставить некоторые препоны на пути убийцы. Предостеречь мадемуа-
зель, это вопервых. Устроить так, чтобы рядом с ней был совершенно бесп-
ристрастный свидетель, во-вторых. А обойти две такие преграды сумеет
только очень умный человек.
Он помолчал и продолжал уже совсем другим тоном:
- Но вот чего я боюсь, Гастингс...
- Чего же?
- Что он и в самом деле очень умный человек. Ах, до чего неспокойно у
меня на душе!
- Вы меня пугаете, Пуаро! - воскликнул я.
- Я и сам напуган. Вы помните эту газету, "Уикли Геральд"? Угадайте,
