осенило.
- Так оно и было, мой друг. Я посмотрел на первую страницу газеты,
вспомнил вчерашний разговор за обеденным столом и понял все.
Он снова повернулся к Ник.
- Так вы узнали еще вчера?
- Вчера. По радио Я сказала, что иду звонить. Мне хотелось выслушать
новость одной, когда... если... - Она судорожно глотнула. - И я услыша-
ла...
- Я понимаю, понимаю. - Он взял ее за руку.
- Это был какой-то кошмар! А тут еще эти гости... Не знаю, как я вы-
держала. Я была как во сне. Делала все, что полагается, а сама словно
видела себя со стороны. Это было такое странное чувство...
- Да, да, я понимаю.
- Ну, а потом, когда я пошла за пледом, я вдруг не выдержала и расп-
лакалась. Я, правда, быстро взяла себя в руки. Тут еще Мегги что-то кри-
чала мне о своем жакете. Потом она, наконец, взяла мою шаль и вышла, а я
немного попудрилась и подрумянилась и тоже вышла. И увидела ее мерт-
вую...
- Я понимаю, страшное потрясение.
- Да нет, не в этом дело! Я разозлилась! Мне было жаль, что это не я!
Я хотела умереть - и на тебе, осталась жить, да еще, может быть, надол-
го. А Майкл умер - утонул где-то в Тихом океане.
- Бедное дитя.
- Я не хочу, вы слышите, не хочу жить! - крикнула она вне себя.
- Я знаю... знаю. Для каждого из нас приходит время, когда смерть ка-
жется заманчивей жизни Но это проходит - и горе проходит, и грусть. Я
понимаю, что вы сейчас не можете мне поверить. И незачем такому старику,
как я, все это говорить. Пустые разговоры, все, что я говорю сейчас, -
для вас пустые разговоры.
- Вы думаете, я забуду и выйду за кого-нибудь другого? Никогда!
Она сидела на кровати вся раскрасневшаяся, стиснув руки, и, право же,
была необыкновенно хороша.
- Нет, что вы, - ласково ответил Пуаро. - Я ничего подобного не думаю
Вам выпало большое счастье, мадемуазель. Вас полюбил отважный человек,
герой. Как вы с ним познакомились?
- В Ле Туке, в сентябре прошлого года. Почти год тому назад.
- А ваша помолвка произошла...
- Вскоре после Рождества. Но мы должны были ее скрывать.
- Почему же?
- Из-за дяди Майкла, старого сэра Мэтью. Он любил птиц и ненавидел
женщин.
- Но одно другому не мешает!
- Нет, я совсем не то хотела сказать. Просто он был большой чудак
Считал, что женщины губят мужчин. А Майкл от него во всем зависел. Сэр
Мэтью страшно гордился Майклом, дал ему денег на постройку "Альбатроса"
и обещал покрыть все расходы, связанные с кругосветным перелетом. Этот
перелет был их самой заветной мечтой - его и Майкла. В случае удачи сэр
Мэтью обещал выполнить любое его желание. И даже если бы дядюшка заарта-
чился, это было бы не так уж страшно. Майкл стал бы... ну, чем-то вроде
мировой знаменитости, и рано или поздно дядюшке пришлось бы с ним поми-
риться.
- Да, да, понятно.
- Но Майкл сказал: если что-то станет известно раньше времени, все
пропало. - Нам надо было держать нашу помолвку в строжайшей тайне. И я
молчала. Никому ни слова не сказала, даже Фредди.
Пуаро застонал.
- Ну что вам стоило рассказать мне?
Ник удивленно посмотрела на него.
- А зачем? Какая же здесь связь с этими таинственными покушениями?
Нет, я дала Майклу слово, и я его сдержала. Но что это была за мука -
все время думать, волноваться, сходить с ума! И еще удивлялись, что я
стала нервная! А я ничего не могла объяснить.
- Я понимаю.
- Он ведь уже один раз пропадал. Тогда он летел в Индию над пустыней.
Это было ужасно, но потом все обошлось. Оказывается, у него что-то слу-
чилось с самолетом, но он все уладил и полетел дальше. И я все время
убеждала себя, что и на этот раз все будет так же. Все говорили, что его
нет в живых, а я твердила себе, что с ним ничего не случилось. И вот
вчера...
У нее оборвался голос.
- Значит, вы до вчерашнего дня надеялись?..
- Не знаю. Скорее всего просто отказывалась верить. Самое ужасное,
что ни с кем нельзя было поделиться.
- Воображаю себе. И вы ни разу не проговорились, ну, скажем, мадам
Раис?
- По совести говоря, иногда чуть не срывалось с языка.
- А как по-вашему, она не догадывалась?
- Едва ли. - Ник задумалась. - Она ни разу ничего такого не сказала.
Иногда, правда, намекала. Насчет того, что мы с ним очень подружились,
ну, словом, в этом духе.
- А вам не пришло в голову все рассказать мадам Раис после смерти дя-
дюшки мосье Сетона? Вы знаете, что он умер на прошлой неделе?
- Знаю. Ему делали операцию или что-то в этом роде. Тогда я, очевид-
но, могла бы рассказать кому угодно. Но это было бы довольно некрасиво,
правда? Я хочу сказать, что это могло показаться хвастовством - именно
сейчас, когда газеты только и пишут что о Майкле Сетоне. Слетятся репор-
теры, начнут брать интервью. Дешевая шумиха. И Майклу это было бы про-
тивно.
- Согласен с вами. Но я имел в виду, что вы могли бы, не объявив об
этом публично, лишь поделиться с кемнибудь из друзей.
- Одному человеку я намекнула, - сказала Ник. - Мне... я решила, что
так будет честнее. Но я не знаю, насколько он меня понял.
Пуаро кивнул.
- Вы в хороших отношениях с вашим кузеном, мосье Вайзом? - спросил
он, довольно неожиданно меняя тему.
- С Чарлзом? Что это вы о нем вспомнили?
- Да так, простое любопытство.
- Чарлз хорошо относится ко мне. Но он, конечно, страшный сухарь. Си-
дит здесь как гриб. Мне кажется, что он меня не одобряет.
- Ох, мадемуазель, мадемуазель! А я слыхал, что он у ваших ног.
- Ну, втюриться-то можно и в того, кого не одобряешь. Чарлзу кажется,
что мой образ жизни достоин порицания. Он осуждает меня за коктейли,
цвет лица, друзей, разговоры. Но в то же время он не в силах противиться
моим чарам. Мне кажется, его не оставляет надежда перевоспитать меня.
Она помолчала, потом в се глазах мелькнула чуть заметная искорка.
- А из кого же вы выкачивали местную информацию?
- Только не выдавайте меня, мадемуазель. Мы немного побеседовали с
мадам Крофт, австралийской леди.
- Что ж, с ней приятно поболтать, когда есть время. Славная старушен-
ция, но страшно сентиментальная Любовь, семья, дети... ну, вы понимаете,
все в таком духе.
- Я тоже старомоден и сентиментален, мадемуазель.
- Да что вы! Я бы сказала, что из вас двоих сентиментален скорее ка-
питан Гастингс.
Я побагровел от возмущения.
- Он в ярости, - заметил Пуаро, от души наслаждаясь моим замеша-
тельством. - Но вы не ошиблись, мадемуазель. Нет, не ошиблись.
- Ничего подобного, - сказал я сердито.
- Он превосходный, исключительный человек. Временами мне это страшно
мешает.
- Не городите вздора, Пуаро.
- Начнем с того, что он нигде и ни в коем случае не хочет видеть зла,
а если уж увидит, то не способен скрыть свое справедливое возмущение. У
него редкая, прекрасная душа. И не вздумайте мне перечить, мой друг. Я
знаю, что говорю.
- Вы оба были очень добры ко мне, - мягко сказала Ник.
- Ла, ла, мадемуазель. О чем тут говорить. Нам предстоит сделать го-
раздо больше. Так вот, пока что вы останетесь здесь, будете выполнять
мои приказы и делать то, что я вам велю. Положение таково, что вы должны
мне полностью повиноваться.
Ник устало вздохнула.
- Я сделаю все, что хотите. Мне все равно.
- Вы не будете некоторое время встречаться с друзьями.
- Ну что ж. Я никого не хочу видеть.
- Ваша роль будет пассивной, наша - активной. Ну, а теперь я вас по-
кину, мадемуазель. Не стану мешать вашему горю.
Он направился к двери и, уже взявшись за ручку, обернулся и спросил:
- Между прочим, вы как-то говорили, что написали завещание. Где же
оно?
- Да где-нибудь валяется.
- В Эндхаузе?
- Ну да.
- Вы положили его в сейф? Заперли в письменном столе?
- Не помню. Где-то лежит. - Она нахмурилась. - Я ведь ужасная неряха.
Большая часть бумаг и всякие документы лежат в библиотеке в письменном
столе. В том же столе почти все счета. И там же, наверное, завещание. А
может, у меня в спальне.
- Вы мне даете разрешение на обыск?
- Пожалуйста, можете осматривать все что угодно.
- Спасибо, мадемуазель. Не премину воспользоваться.
Глава двенадцатая
ЭЛЛЕН
Пока мы не вышли из больницы, Пуаро не сказал ни слова. Но как только
за нами закрылась дверь, он схватил меня за руку и воскликнул:
- Видите, Гастингс? Видите? О! Черт побери! Я не ошибся. Я был прав.
Я все время чувствовал, что чего-то не хватает, что из мозаики вывалился
какой-то кусочек. А без него потеряла смысл и картина.
Я никак не мог разделить его ликования. На мой взгляд, мы не сделали
никаких сногсшибательных открытий.
- До самой последней минуты я не мог сообразить, в чем дело, - про-
должал Пуаро. - Впрочем, чему тут удивляться. Одно дело знать, что здесь
упущено какое-то звено, другое - выяснить, что это за звено. Ах! Это го-
раздо труднее!
- Вы хотите сказать, что это имеет прямое отношение к преступлению?
- Ну да! Неужели вы сами не видите?
- Говоря откровенно, нет.
- Возможно ли? Но мы ведь выяснили то, чего так долго не могли доис-
каться, - мотив! Тот самый неведомый мотив, который мы никак не могли
нащупать.
- Может, я просто туп, но я все-таки не могу взять в толк, на что вы
намекаете. Вы имеете в виду ревность?..
- Ревность? Нет, дорогой мой. Самую заурядную и, можно сказать, обя-
зательную причину всех преступлений. Деньги, мой друг, деньги.
Я вытаращил на него глаза.
Он продолжал, но уже более спокойно.
- Послушайте же, мой друг! Сэр Мэтью Сетон умер чуть больше недели
назад. А он был миллионером, одним из богатейших людей в Англии.
- Да, но ведь...
- Погодите. За нами никто не гонится. У него был племянник, которого
он обожал и которому оставил все свое огромное состояние. В этом мы мо-
жем не сомневаться. - Еще бы, что-то отойдет другим наследникам, что-то
достанется птицам, но основной капитал все равно получил бы Майкл Сетон.
В прошлый вторник газеты сообщали, что Майкл Сетон исчез, а со среды на-
чинаются покушения на мадемуазель. Нельзя ли в таком случае предполо-
жить, что перед вылетом Майкл Сетон написал завещание и оставил все сво-
ей невесте?
- Но это же не больше чем догадка.
- Догадка, не спорю. Но она обязательно должна подтвердиться. Иначе
все лишается смысла. На карту поставлено огромное состояние, а не ка-
кие-то жалкие гроши.
Я задумался. Выводы Пуаро казались мне слишком скоропалительными, но
в глубине души я не мог с ним не согласиться. Он обладал каким-то
сверхъестественным чутьем. Но все же я считал, что многое еще нужно про-
верить.
- А что, если о помолвке никто не знал? - возразил я.
- Ба! Кто-нибудь да знал. В таких случаях всегда кто-то знает. А если
не знает, так догадывается. Сама мадемуазель признает, что у мадам Раис
появились какието подозрения Возможно, у нее нашлись и средства узнать
все наверняка.
- Каким образом?
- Ну, во-первых, Майкл Сетон, очевидно, переписывался с мадемуазель.
Они ведь были помолвлены А наша молодая леди, мягко говоря, небрежна.
Она бросает вещи где попало. И очевидно, ни разу в жизни не пользовалась
ключом. Так что удостовериться было вполне возможно.
- В таком случае Фредерика Раис могла узнать и о завещании самой мисс
Бакли.
- Безусловно. Видите, дорогой Гастингс, как сузился круг? Вы помните
мой список от "А" до "К"? Сейчас в нем только двое. Слуги отпали сами
собой, капитан Челленджер - тоже, даже невзирая на то, что ему потребо-
валось целых полтора часа, чтобы проехать в машине тридцать миль от Пли-
мута до Сент Лу. Я исключаю даже долгоносого мосье Лазаруса, предложив-
шего пятьдесят фунтов за картину, которая от силы стоит двадцать, хотя,
между прочим, если поразмыслить, то это странно и совсем не в его духе.
Я также вычеркиваю этих слишком приветливых австралийцев. И в моем спис-
