- Выбросил...
- Зачем?- удивилась Женька.
- А зачем он мне?- сказал Чирок, не оборачиваясь.
- А деньги?-спросил Кирилл;
Чирок пошел медленнее.
- Я с деньгами выбросил,- сказал он.
- Совсем заврался!.- возмутилась Женька.
- Подожди ты, - с досадой оборвал ее Кирилл, а Чирку сказал:.-
Ну-ка, стой...
Он догнал Петьку, и они остановились рядом.
- Врешь или взаправду выбросил? - спросил Кирилл.
Чирок вскинул на него мокрые синие глаза.
- Зачем мне врать... если все равно признался?
- А почему выкинул?- почти крикнул Кирилл.
- Потому что... мне они для чего? Мне только рубль надо было. Я
кошелек хотел обратно положить, когда рубль взял, а за дверью зато-
пали... Ну, я сунул под рубашку и вышел потихоньку. Думал, потом по-
ложу. А тут вы прибежали, и началось...
- Куда бросил-то? - вмешалась Женька.- Может быть, найти можно?
Чирок махнул рукой.
- Вон там, с моста. В водоворот.
Кирилл свистнул. Под мостом было самое бурливое и глубокое мес-
то, с камнями и ямами.
- Дурак ты, Чирков, честное слово! - растерянно сказала Жень-
ка.- Кругом дурак... Чего ты с этим Дыбой связался?
- Я, что ли, нарочно связывался?
- А как это вышло?- спросил Кирилл.
- Теперь не все ли равно?
- Нет, не все равно,- сказал Кирилл.
- Ну, я шел, а они в подъезде стояли Говорят: иди сюда, не бой-
ся, что-то интересное покажем. Я не хотел, а с ними Кочнев из седь-
мого "А". Тоже говорит: не бойся. Ну, я подошел, а там еще какой-то
парень. Тюля его зовут. Дыба говорит: "Спорим, что Тюля бритву сжу-
ет". Я ничего даже не ответил, а этот Тюля в рот лезвие бритвочки
сунул и давай жевать. На мелкие кусочки. Потом выплюнул. А Дыба мне
говорит: "Гони рубль, раз проспорил". Я говорю, что даже и не спо-
рил, а они прижали в угол... А рубля у меня все равно нет. Дыба го-
ворит: "Потом принесешь..." Ну и с тех пор все меня ловит...
- Неужели из-за этого воровать надо!- возмущенно сказала Жень-
ка.- Уж рубль-то мог бы где-нибудь достать, если хотел расплатиться.
- А он сколько уже этих рублей с меня стряхнул! Говорит: плати
проценты, раз вовремя не отдал.
- И ты каждый раз отдавал?- поморщившись, спросил Кирилл.
Чирок тихо проговорил:
- А ты бы не отдал? Они, знаешь, как издеваются... Затащат за
гаражи, рот зажмут...- Он посмотрел на Женьку и опустил глаза. Шепо-
том сказал Кириллу:- При ней даже рассказывать нельзя. А если бьют,
потом даже синяков нет. Ничего не докажешь.
- А почему никому не сказал?- спросил Кирилл.
- Кому?
- Ну... дома.
- А дома кто? Мать да бабка. Драться они, что ли, с Дыбой пой-
дут? Матери вообще нервничать нельзя...
- Как всегда,- себе под нос проворчала Женька.- "Маме нельзя
расстраиваться, у нее больное сердце..." А о чем думал, когда в кар-
ман лез?
- Думал, что не поймают!- зло сказал Чирок.- Ну пошли, чего
стоим.
- Подожди,-попросил Кирилл. Зачем надо подождать, он сам не
знал. Мысли перепутались. И вырастала едкая досада на самого себя.
Как он сказал: "Сдавайся, Петенька". Со скрытым торжеством и снисхо-
дительностью. Подумаешь, Шерлок Холмс какой, отыскал опасного банди-
та! Этот несчастный Чирок даже выкручиваться не умеет. Другой мог бы
наплести кучу историй и отпереться намертво. Разве олимпийский
рубль-доказательство?
- Одного я не пойму,- вдруг заговорила Женька. - Стащить коше-
лек - это... это... ну, это ясно что. А зачем потом в воду кидать?
Просто ненормальность какая-то.
- Походи с краденым кошельком за пазухой - поймешь, - сумрачно
сказал Чирок.
Кирилл не знал, поняла ли Женька, а он понял, как жег Чирка
спрятанный под майку кошелек. Как Чирку казалось, что все провожают
его подозрительными взглядами. Как хотелось поскорее исчезнуть из
школы и навсегда избавиться от своего страха. Чтобы казалось, будто
ничего не было! Концы в воду!
- Говорил, маму нельзя расстраивать, а сам еще прибавил расс-
тройством - назидательно сказала Женька.- Ей теперь расплачиваться
придется.
- Сам расплачусь,- неожиданно ответил Чирок.
- Как это?- удивилась она.
- Велосипед продам. У меня его давно просят. Как раз за сорок
рублей.
- А в кошельке сорок было?- спросил Кирилл.
- Наверно. Я же не смотрел, рубль взял - и все. Ева говорила,
сорок. Стипендия...
- Ты думаешь, за твой велосипед сорок рублей дадут?- с сомнени-
ем спросила Женька.
Чирок кивнул:
- Дадут. Он с виду потрепанный, а ход знаешь какой!
"Знаем,- подумал Кирилл.- Едва догнали". И вдруг почувствовал,
что все опять не так. Странно. Но уже по-другому странно: ведь Чирок
- вор, и они его поймали, но вот идет между ними нормальный разго-
вор. Словно Чирок не с конвоирами разговаривает, а с приятелями де-
лится заботой. А может, с ним раньше вообще никто не разговаривал,
как с товарищем?
- Зачем ты от нас убегал?- спросил Кирилл.
Чирок пожал плечами.
- Ну... я почему-то догадался.
- А чего бежать-то? Куда делешься?
- Я просто от дома. Чтобы не при маме...
- Все равно узнает, - с неловкостью сказал Кирилл. Словно он
был виноват в бедах, которые скоро обрушатся на Чирка. И он почувс-
твовал благодарность Женьке, когда она спросила:
- А что, у мамы, правда, больное сердце?
Чирок по очереди взглянул на нее и на Кирилла. И стал смотреть
на свои стоптанные сандалии.
- Да нет,- проговорил он. - Сердце обыкновенное. Просто ей сей-
час нельзя нервничать: она через месяц ребенка ждет.
Со странной смесью жалости, злости и облегчения Кирилл тряхнул
плечами, словно сбросил что-то. Твердо глянул на Женьку, предупреж-
дая, чтобы не спорила. Потом сказал Чирку:
- Продай велосипед, а деньги отошли этой студентке. По почте
или как хочешь. Как адрес узнать, сам придумай. В общем, это - твое
дело.
- Ну... и что? - недоверчиво спросил Чирок.
- Ну и все,- жестко сйазал Кирилл. И живи. Никто, кроме нас,
ничего не знает и знать не будет.
Тут Кирилл впервые увидел, что означает выражение "просветлело
лицо". Ничего на лице Чирка вроде бы не изменилось, и все же оно
стало совсем другим. Словно чище и даже красивее. И глаза у него
сделались, как у маленького мальчика, которому пообещали чудо.
- И вы по правде... никому?
- Никому. Зачем нам, чтобы ты мучился? - ответил Кирилл . - Ты
и так хлебнул. Если совесть есть, сам поймешь.
- Я... - сказал Чирок.- Я... ладно.
- Но дома-то спросят, зачем продал велосипед,- подала здравую
мысль Женька.
Чирок торопливо замотал головой.
- Ничего не узнают. Тот парень, который просил продать, далеко
живет. А дома скажу, что велосипед угнали. Все время угоняют. У Ды-
биных парней сколько угонов на, счету... А мама даже рада будет: она
боится, что я на велико шее сломаю.
И Чирок первый раз улыбнулся: виновато, нерешительно, с прось-
бой не лишать его чуда. Но вдруг помрачнел. Сказал Кириллу:
- А тебя опять начнут трясти, будто ты виноват.
- Что?- удивился Кирилл. И проговорил искренне:- Ну вот это ме-
ня волнует, как прошлогодний снег.
- Все равно никто не верит, - с удовольствием разъяснила Жень-
ка.- И папа его не поверил.- Она увидела удивленное лицо Кирилла и
сообщила:- Ты не знаешь, а я слышала, как твой папа с Евой Петровной
разговаривал. Он сказал, что это бред.
Кирилл улыбнулся:
- Это у него любимое выражение.
Потом он осторожно взял Чирка за острый локоть, подержал.
- Ладно, Петька, живи спокойно,- сказал Кирилл. Он это без нас-
мешки сказал, и Чирок поднял на него тревожные еще, но уже благодар-
ные глаза.- Живи спокойно,- повторил Кирилл и подумал: "Если смо-
жешь".- Мы никому не скажем, мы обещаем. А ты делай все сам. С день-
гами и вообще. Ну, ты же понимаешь...
- Я сделаю,- шепотом сказал Чирок и глаз не опустил.- Честное
слово!
Потом он заморгал и отвернулся, и Кирилл его пощадил, не стал
смотреть. Ведь у Чирка не было зеленого павиана Джимми.
- Поехали!- сказал Кирилл Женьке и с ходу взял скорость, чтобы
проскочить брод. Хотя совсем рядом был мост.
Поднявшись на улицу Грибоедова, Кирилл и Женька пошли пешком.
Женька неуверенно поглядывала на Кирилла. Наконец спросила.
- Ты считаешь, что это правильно?
- Да, - сказал Кирилл.- Считаю. А ты нет?
- Я... не знаю. Получается, что мы с ним заодно.
- Почему заодно? Он деньги отдаст... А тащить его к Еве или к
директору на допрос я не обязан. А тебе что, хотелось?
- Ну что ты.. - прошептала Женька.- Но я думала, что надо.
- Не надо... Не могу я, Женька, - вдруг признался Кирилл. - Он
идет такой впереди, понурый... Будто по правде преступник. Еще бы
руки за спину заложил - и совсем.
- Руки он не мог: он велосипед вел,- тихо сказала Женька.
И Кириллу показалось, что она все поняла.
- Может быть, так и надо,- раздумчиво сказала Женька.- И Чирко-
ву лучше и всем. А то такое пятно на отряде...
- Вот вторая Евица-красавица, - усмехнулся Кирилл.- Вам бы уни-
версальный пятновыводитель купить в химчистке.
- А что, разве я неправильно говорю?
- На чем пятно, ты сказала?- переспросил Кирилл.
- На всем отряде.
Кирилл посмотрел на нее сбоку и медленно, отчетливо сказал:
- Нет никакого отряда. Неужели ты не понимаешь?
Нет, она не понимала. Она очень удивилась.
- А что... есть?
- А ничего. Просто тридцать семь человек и Ева Петровна Кра-
совская. Отряд - это когда все за одного. А у нас? Одного избивают,
а остальные по углам сидят.
- Зря ты так,- примирительно сказала Женька.
- Нет, не зря. Почему никто не заступился? Ну за меня и за дру-
гих, на кого зря наклепали, - ладно... А за Чнрка, когда его Дыба
мучил?
- Не знали же...
- А почему не знали?
- Но он же не говорил.
- А почему не говорил?
- Ну... я откуда знаю?
- Знаешь. Потому что бесполезно было.
- Почему?
- А потому, что боимся. Потому, что шпана сильнее нас... хоть
мы и гордость школы, правофланговый тимуровский отряд. Ура-ура! Зато
у нас на смотре строя и песни первое место! За шефство над старушка-
ми - благодарность. За вечер немецкого языка - премия...
- Ну чего ты, Кирилл...- жалобно сказала Женька. - Разве это
плохо?
- А помнишь, весной Кубышкин с синяками пришел? Его парни на
хоккейной площадке излупили, просто так, ни за что. Кто-нибудь ска-
зал, что надо заступиться? Хоть что-нибудь сделали? Одни охали, дру-
гие смеялись...
- Ты тоже смеялся.
- Нет,- сказал Кирилл.-Тогда я уже не смеялся. Но я тогда еще
боялся многого...
- А... сейчас?- осторожно спросила Женька.
- А сейчас все равно...- усмехнулся он.
- Что все равно? - удивилась Женька.
- Все равно, боюсь или нет,- спокойно объяснил Кирилл.- Так,
как Чирок, я бояться все равно не буду. Потому что он один, а у меня
друзья есть.
- Да? - быстро спросила она и опустила глаза.
- Да...- сказал Кирилл, не поняв ее. И повторил:- А Чирок один.
- И поэтому ты его пожалел?
То ли насмешка; то ли пренебрежение почувствовались в Женькином
вопросе. А может быть, Кириллу это показалось. Но ответил он серди-
то:
- А кто придумал, что человека нельзя пожалеть? Если один раз
человек не выдержал, разве его нельзя простить?
- Ну почему? Можно...
- И дело не только в Чирке. Еще мать у него...
- Я понимаю.
- Ничего ты, Женька, не понимаешь,- сказал Кирилл.- Потому что
у тебя нет брата.
- Я же не виновата, что нет,- ответила она почти шепотом.
- Да ты не обижайся.
- Я не обижаюсь,- сказала она обрадованно.
Они посмотрели друг на друга и разом улыбнулись.
- Про Чирка - никому,- предупредил Кирилл.
