учителя?
- Я знаю, о ком вы говорите... Кстати, она очень наплохой учи-
тель, с опытом. Но случаются и у педагогов срывы. Одно дело - краси-
вые слова, а другое-ежедневная работа. И когда кругом тысяча чело-
век, бывает порой не до тонкой педагогики. Приходится проявлять пря-
мую и жесткую требовательность. И долг родителей внушить детям, что
обижаться на нее не следует.
- А они и не обижаются на требовательность.. Возьмите Веру Сер-
геевну. Такая учительница, что требовательнее не бывает. А ребята на
нее чуть не молятся. Почему?
- Ребятам всегда нравится, если учитель говорит им "вы"...
- Она не только говорит им "вы". Она к ним относится "на вы".-
вздохнул отец Кирилла.- И требовательность её не в том, чтобы маль-
чик не перечил ей, а чтобы он учился... Когда Кирилл лежал с воспа-
лением, Вера Сергеевна несколько раз приходила к нам, давала зада-
ния, седила, чтобы не отстал. А казалось бы, что ей какой-то Векшин?
Один из сотен, даже не из её класса...
- Так...- медленно сказала Ева Петровна.- Ну что же, я принимаю
ваш упрек. Я действительно не собралась тогда навестить Кирилла...
- Да нет здесь упрека. Разве об этом речь...
- Не все обладают опытом и талантом Веры Сергеевны.
- Дело не только в опыте. Помните молодого историка, Дмитрия
Ивановича? Год всего и поработал, а ребята за ним по пятам ходили.
На вокзал толпой отправились, когда он в армию уезжал... Опыт опы-
том, а ещё и душа...
- Ну что же... Остается сделать вывод, что мы здесь, за редкими
исключениями, работаем без души. Почему бы вам не избавить сына от
этой "бездушной атмосферы" и не перевести в другую школу?
Отец Кирилла с усмешкой ответил:
- Вы так сказали, будто меня к стенке пригвоздили. Видимо, при
таких словах многие родители восклицают: "Нет, мы совсем так не ду-
маем, мы совсем не хотели..." Я извиняться не буду. И Кирилла пере-
водить в другую школу не стану. Я ему особой жизни не хочу. Его пе-
реведешь, а здесь-то всё равно ничего не изменится, в этой школе.
- Кстати, одной из лучших в районе...
- Ну, что ж... Одной из лучших. Первое место займёте на фести-
вале - станете еще лучше. Никто ведь не спросит, сколько человек в
хоре пели с радостью, а сколько под угрозой двойки.
- Я вижу, мы с вами не нашли пока общего языка,- со сдержанной
печалью произнесла Ева Петровна,- Жаль. Всего доброго.
- До свидания.
Женя отпрыгнула от двери и сделала вид, что сию минуту вошла в
кабинет. Из лаборантской вышел невысокий кругловатый мужчина, совер-
шенно непохожий на худого тонколицего Кирилла. Он рассеянно кивнул
пробормотавшей "здрасте" Женьке и скрылся за дверью. Появилась Ева
Петровна. Лицо у нее было такое, словно она узнала, что ее класс ус-
тупил седьмому "А" первенство по сбору металлолома.
- Ева Петровна, я...
- Не надо. Я уже поговорила... Возьми в лаборантской портфель
Векшина и отнеси ему домой.
Ева Петровна села за стол и, глядя мимо Жени, стала похлопывать
ладонью по лакированной крышке.
- Ты слышала, что я сказала про портфель?
Женя влетела в лаборантскую. Обшарпанный портфель Кирилла стоял
на подоконнике и ехидно поблескивал замком. Женя взяла его и опять
вышла в кабинет. Встретилась глазами с Евой Петровной. Та отвела
взгляд и неожиданно произнесла:
- По крайней мере ясно теперь, откуда у Векшина такие замаш-
ки...
- Какие?- неосторожно спросила Женька.
- Ступай,- резко сказала Ева Петровна. Потом добавила помягче:
- Маме я позвоню, что ты задержалась из-за меня.
...Женя шла из школы, сердито помахивая портфелем. Она даже не
думала, что обтрепанный мальчишечий портфель совсем не подходит к ее
модному платьицу. Она была недовольна классной румоводительницей.
Если та поругалась с отцом Кирилла, при чем здесь она, Женя? Зачем
на нее покрикивать?
На улице Мичурина Женя увидела мальчишку-велосипедиста. Он
мчался, пригнувшись к рулю, и светлые волосы отлетали назад. Женя не
сразу узнала Кирилла - он был уже без школьной формы. Узнала, когда
Кирилл с шумом затормозил в двух шагах.
- Женька,- сказал он, тяжело дыша. - Слушай. Есть дело...
Она широко открыла глаза и чуть не заулыбалась. Ей так понрави-
лось, что Кирилл назвал ее по имени. Пускай "Женька", а не "Женя",
но все-таки не "Черепанова"...
- А я вот... портфель тебе...
- Да наплевать на портфель! Слушай...
У него было побледневшее лицо с мелкими капельками на переноси-
це.
Тогда, дома, Кирилл не сказал Женьке всей правды про разговор с
мамой. Конечно, в разговоре были слова и о молоке и о соске, это уже
потом. А сначала Кирилл разревелся. Разревелся сразу же, как только
мама удивленно спросила:
- Кирюша, ты почему без портфеля?
Стеклянная стенка лопнула наконец, и ничего уже нельзя было
сделать. Кирилл прислонился лбом к косяку.
Он минут десять не мог успокоиться. Начнет рассказывать, а слё-
зы прорываются опять. Мама даже перепугалась. И когда, наконец, Ки-
рилл взял себя в руки и кое-как объяснил, что случилось в школе, ма-
ма сказала:
- Посиди-ка дома, я сама на кухню схожу. А заодно позвоню отцу.
Кирилл понял, что мама за него просто-напросто боится. Думает,
что он поедет на велосипеде и, такой нервный, раздерганный, где-ни-
будь угодит под машину. Мама не знала, что у велосипеда проколота
камера.
- Да схожу я. Пешком схожу,- сказал он и неожиданно опять
всхлипнул.
- Ну, хватит, хватит,- встревоженно сказала мама.- Большой уже,
семиклассник...
Кирилл сердито шмыгнул носом. Семиклассником он себя пока не
чувствовал. Двух недель еще не проучился в седьмом и даже на тетрад-
ках писал иногда по привычке: 6-й "В".
- Не блестяще начинается учебный год,- заметила мама, укладывая
в сумку звякающие молочные бутылочки. Кирилл сразу вскинулся:
- Я, по-твоему, виноват, да?
- Не шуми,- сказала мама.- Антошку разбудишь... Не забудь вык-
лючить плиту, там молоко. Если будешь давать соску, ополосни кипяче-
ной водой.
...Она вернулась почти сразу после ухода Женьки. Убаюканный Ан-
тошка все еще спал, хотя пора было просыпаться и требовать есть.
- Какой дисциплинированный. Не то что старший братец.- сказала
мама, но не сердито, а так, между прочим.
Кирилл глянул выжидательно. Потом спросил:
- А папа... Ты ему позвонила?
- Позвонила.
- А он что?
- Он сказал: "О боже, только этого мне не хватало в первый
день". И, кажется, поехал с работы разбираться в твоих грехах.
- Нет у меня грехов,- сумрачно сказал Кирилл.
- У каждого человека есть грехи,- наставительно произнесла ма-
ма.
- А у меня нет. Я даже молоко снял с плиты вовремя... Мам, мож-
но я покатаюсь теперь? Мне надо проверить колесо.
- А уроки?- привычно спросила мама.
- У нас завтра два труда. Их даже не будет, потому что учитель
болеет. Потом зоология и немецкий. По немецкому я еще вчера сделал.
- А зоологию?
- Учебник-то в портфеле...- тихо сказал Кирилл.- Да ладно, я
завтра в школе у кого-нибудь прочитаю.
...Через несколько минут он тащил вниз по лестнице велосипед.
"Скиф" тихо позванивал: как хорошо, что на улице все еще лето!
Кирилл опять был босиком, в шортах и майке. Шорты старенькие, с
каплями масляной краски и заплаткой у кармана, а майка новенькая.
Отцовский подарок...
От подъезда разбегались через газоны узкие асфальтовые ленты.
Кирилл покатил по правой - мимо гаражей и котельной.
В промежутке между котельной и последним гаражом на бетонных
плитах, оставшихся от строительства, собралась компания Дыбы.
Дыба возлежал на плите, как турецкий паша на диване. Голову по-
ложил на живот покорному малолетнему ординарцу Вовке Стеклову. Под-
данные расположились по сторонам. На пузе Дыба держал транзисторный
телевизор, совсем маленький, Кирилл таких никогда не видел. На эк-
ранчике что-то мелькало, слышалась музыка. Это было любопытно, и Ки-
рилл, проезжая, загляделся. А заглядевшись, угодил в угольную кучу:
сначала колесом, потом коленями и левым локтем.
Компания услышала звон. Парни оглянулись и заржали. Дыба лениво
приподнял голову. Увидел Кирилла и сказал подданным:
- Цыц.
Потом он передал побледневшему от ответственности Вовке Стекло-
ву телевизор и спустился к Кириллу.
- Привет, Кирюха. Крепко вделался?
"Чего это он такой заботливый?"- подумал Кирилл. И небрежно
сказал:
- Чепуха. Слегка колупнулся.
- Майку не испортил? Ну и лады... Модерновая маечка. Из загран-
ки?
Кирилл решил было наплести, что майку привез из Гибралтара зна-
комый штурман, однако сдержался. Шутить с Дыбой не хотелось. Это бы-
ла личность лет шестнадцати, с ковбойско-уголовными замашками и сом-
нительной репутацией. Кирилл знал, что за его компанией водятся
кое-какие темные дела. Да и·все это знали. Впрочем, в своем дворе
Дыба вел себя спокойно, никого из ребят не задевал и даже при случае
мог заступиться...
- Из Риги,- ответил Кирилл и сильно крутпул переднее колесо,
проверяя, нет ли "восьмерки".
Дыба деликатно пощупал майку.
- Современная вещица. Продашь?
Кирилл удивленно поднял глаза.
- Ты, Дыба, спятил?- сдержанно оказал он. - Мне отец подарил.
Он говорит, чуть не час в очереди стоял, там они тоже нарасхват.
Дыба не рассердился. Даже улыбнулся. У него было странное пяти-
угольное лицо: от узкого лба оно расходилось к широким щекам, а вни-
зу был тупой подбородок. При улыбке такое лицо казалось добродушным.
- Я же не за так,-объяснил Дыба. - Я же понимаю. Она стоит, не-
бось, трояк, а я семь рубликов дам. Годится?
- Не годится. Она мне самому нравится.
Подошла компания: трое полузнакомых парней чуть постарше Кирил-
ла и Вовка с телевизором. На экране лихо бренчали три гитариста в
сомбреро, но на них никто не смотрел. Смотрели на Кирилла и Дыбу,
слушали их разговор: Дыбины слова почтительно, а Кирилла - со сдер-
жанным осуждением.
- Я понимаю, что она тебе нравится, - терпеливо сказал Дыба. -
А мне тоже нравится. Потому и цену даю. Хочешь девять рэ?
- Да ну тебя. Мне дома-то что скажут, - буркнул Кирилл и поста-
вил ногу на педаль. Но велосипед придерживали за багажник.
- Ты обожди. Может, подумаешь? - все еще улыбаясь, произнес Ды-
ба.
- Дома скажи, что купался, а майку украли, - предложил глазас-
тый парнишка по кличке Совушка.
- Кто же сейчас купается?- усмехнулся Кирилл.
- Я вчера купался!- торопливо заговорил Вовка Стеклов.- Вода
совсем...
- Цьщ, - опять приказал Дыба. - Ну, как, Кирюха? Соглашайся.
Тебе что, деньги лишние?
- А зачем они мне?-спросил Кирилл.
Компания вежливо засмеялась. Видимо, приняла вопрос за удачную
шутку.
- Да на тебя эта майка и не налезет,- сказал Кирилл.
Компания заржала. На этот раз смех был совсем другой, и Кирилл
понял, что его считают дураком. В самом деле, мог бы догадаться, что
майка нужна Дыбе не для себя, а для какой-нибудь махинации. Для
"оборота".
- Нет, Дыба,- решительно сказал Кирилл. - Я подарки не про-
даю... Ну-ка, отцепитесь там, я поехал.
- Да ты постой, - с досадой проговорил Дыба.- Давай обсудим.
Хочешь, я еще рубль добавлю? Вот гляди: три трояка и новый целковый.
Олимпийский! За него двух бумажных не жалко! Мечта коллекционеров.
Он протянул растопыренную ладонь с деньгами. Два его приятеля -
Димка Обух и Козочка - стукнулись лбами, стараясь поближе разглядеть
блестящий рубль.
- Где взял, Дыба?- завистливо спросил Обух.
- Где надо... Не лапай. Долг получил. Чирок наконец отдал. Я из
него, паразита, целый месяц долги выколачивал. Важны не деньги, а
принцип.
- Какой Чирок? - удивленно спросил Кирилл.
- Не знаешь, что ли? Он вроде в вашей школе учится. Плюгавень-
