у Валерика:
- Деньги у тебя есть?
- Зачем?
- На дорогу.
- У меня талоны есть...- Валерик потянулся к синему кармашку с
колечками.
- Ну и хорошо. Садись на "шестерку" и кати домой.
Валерик широко открыл глаза - не черные, а темно-темно-коричне-
вые. Шепотом спросил:
- А как... твой папа?
- Ну зачем ты моему папе?- со вздохом сказал Журка.- Ты что,
всерьез думаешь, что он будет на тебя в суд подавать?
Валерик низко опустил голову и проговорил:
- Правда не будет?.. Мама за стекло уже деньги заплатила... И
за лечение может, если надо...
- Вон идет "шестерка", садись,- сказал Журка. Троллейбус рас-
пахнул двери, но оттуда сердито донеслось:
- Дрынка!
Валерик будто обрадовался:
- Мне на этом нельзя.
- Подождем.
Валерик переступил тонкими ногами и опять спросил нерешительно:
- А он правда... он мне... ничего?
Журка подумал.
- Ты где живешь?
- Я? На "Сельмаше".
- Адрес какой?
- Я... Механизаторов, четыре. Квартира два.
- Ну и ладно. Если чего, я тебя найду... Да не бойся... Только
не вздумай связываться опять с этим Репой и с другими дураками. А то
снова вляпаешься.
- Не... я не буду,- сказал Валерик.
Потом он уехал в тяжелом пузатом троллейбусе, а Журка пошел до-
мой. С облегчением, но в то же время с досадливым чувством, будто
недоделал что-то важное. А что - не знал.
Опыт разговора с открытым ртом
- Это ты, Журавель?- спросил отец из кухни, когда Журка вернул-
ся. Журка заулыбался: чуть ли не впервые в жизни он услыхал от папы
свое журавлиное прозвище. Не слишком точное, правда, но разве в этом
дело?
- Угу,- откликнулся он и остановился в дверях кухни. Отец, наг-
нувшись над раковиной, мыл тарелки: видимо, он только что пообедал.
Журка несколько секунд смотрел на отцовскую спину. Потом весело
сказал:
- Ты удобно стоишь...
- Чего?
- Ничего-ничего. Так и стой,- засмеялся Журка. И с разбега
прыгнул отцу на спину. Тот крякнул, тряхнул плечами, но Журка вце-
пился прочно.
- Ты что, обалдуй! Чуть тарелку не грохнул.- запоздало закричал
отец.- Вот мама бы дала нам... Ну-ка слазь!
- Не-а...- отозвался Журка.- Ты меня лучше прокати.
- Ю-рий...
- Ну что "Юрий"? Почти двенадцать лет Юрий. А ты прокати, ты
меня давно не катал. Все равно не слезу.
- Орясина,- проворчал отец, и Журка понял, что он старается не
улыбаться.- Тебя уже на прицепе возить надо...
Потом отец покорно вздохнул, подкинул Журку на спине и ухватил
под коленки. Журка взвизгнул - пальцы были мокрые и холодные. Отец
тяжелыми шагами грузчика понес его через квартиру. Посреди большой
комнаты Журка вдруг сказал:
- Постой, папа...- И прямо в ухо отцу прошептал:- Помнишь маль-
чика, который сегодня с нами был?.. Папа, это он бросил камень в ма-
шину.
Широкая спина затвердела. Журка медленно съехал с нее, встал
перед отцом и, глядя ему в грудь, перебирая пуговки на его рубашке,
рассказал все, что было. Потом поднял глаза.
- Я, папа, сказал ему, чтобы ехал домой, не дрожал больше. Он и
так намучился.
Отец хмыкнул, потирая украшенный заплаткой подбородок. Сказал
растерянно:
- Вот ведь, надо же... А с виду такой цыпленок.
- А он такой и есть,- отозвался Журка.- Просто все у него полу-
чилось как-то... будто все против него.
- Ну и ладно, что уехал,- задумчиво сказал отец.- Я с ним как
бы стал говорить? Это дело тонкое... педагогическое. Только у меня
вот какая мысль...
- Какая?- встревожился Журка.
- Может, ему лучше было бы, если бы его от матери забрали? Если
она с ним... так вот обращается.
- Не знаю, папа...- нерешительно проговорил Журка. В самом де-
ле, откуда он мог знать?- Папа, он же ее любит. Если его заберут,
она совсем... А он будет думать: как она там без него? Что у него
будет за жизнь - каждый день в тоске...
- А сейчас у него хорошая жизнь?
- Ну, нет, конечно... Но все-таки не один.-Журка опустил глаза
и, подавив смущение, признался :- Я бы без мамы не смог...
Отец моргнул, неловко улыбнулся, шевельнул губами, словно хотел
спросить: "А без меня?"
Журка молча ткнулся лбом ему в грудь.
Маленький Максимка боком сидел на трехколесном велосипеде и на-
супленно поглядывал на подходившего Журку.
- Почему Федота не пхинес?
- В дхугой хаз...
- А ты не дхазнись...
- Не буду,- согласился Журка.- А ты чего сердитый?
- Жизнь такая,- меланхолично откликнулся Максим.- Одни непхият-
ности... В велосипеде тохмозов нет. На дом наехал, колготину похвал.
Видишь, дыхка...- Он дернул коленкой.
- Чепуха,- утешил Журка.
- Тебе чепуха, а мне от мамы влетит.
- Не влетит, пойдем.
Лидия Сергеевна обрадовалась Журке и Максима ругать за "дыхну"
не стала.
- А Валерий как раз фотокарточки глянцует, которые на вашем
спектакле снимал,- сообщила она.- Иди посмотри. По-моему, неплохо
получилось.
Но Валерий Михайлович сидел, запершись, в ванной и попросил
Журку подождать. А то следом за ним проникнет в ванную некая лич-
ность, а здесь провод, у глянцевателя не заизолирован...
- "Некую личность" я пойду поить молоком,- сказала Лидия Серге-
евна.- Журка, а может быть, и ты хочешь?
- Ой, правда хочу!- сознался Журка.- Я сегодня пообедать поза-
был. Столько было дел.
Лидия Сергеевна дала ему, кроме молока, макароны с сыром и по-
интересовалась:
- Что за дела?
- Всякие разные,- вздохнул Журка. Подналег на макароны и стал
рассказывать по порядку: про утреннюю репетицию и Эмму Львовну с те-
левидения; про Валерика и его мать; про то, как ходил в поликлинику.
Только про смутный разговор с Горькой и про неясное беспокойство,
которое осталось после Валерика, рассказывать не стал. Он вовсе не
хотел что-то скрывать от Лидии Сергеевны, но не знал, как объяснить
ей свою тревогу... Зато он охотно и весело рассказал про последний
разговор с отцом.
- Ну вот... Значит, совсем помирились с папой? - тихонько спро-
сила Лидия Сергеевна.
- Угу...- смущенно сказал Журка. И вдруг пришло к нему громад-
ное облегчение. Только сейчас. Словно именно в эту минуту растаяла,
испарилась тяжелая ледяная корка, которая привычной холодной тя-
жестью давила на него столько месяцев подряд. Он сам поразился этой
неожиданной и небывалой легкости. Удивленно и обрадованно глянул на
Лидию Сергеевну.
Она поняла его радость, улыбнулась навстречу, ласково сказала:
- Ну и славно... Все теперь будет хорошо.
Но в ее голосе Журка уловил усталость. Лидия Сергеевна, видимо,
догадалась об этом. Качнула головой, провела по лицу ладонями, вино-
вато призналась:
- Ох, и устала я, Журка...
- А почему? Что случилось?- Он быстро повернулся к ней вместе с
табуреткой.
- Да ничего особенного. Просто сессия на носу, зачеты пошли, а
я в этом семестре закрутилась с хозяйством, лекций напропускала. Те-
перь столько учить приходится, просвета не видно... Ох, уйду я, Жур-
ка, на заочное.
- Куда?- испугался он.
- На заочное отделение. Чтобы работать в школе, а в институте
только экзамены сдавать и контрольные работы.
- Но тогда еще труднее будет,- рассудительно заметил Журка.
- Труднее... и легче. Я, Журка, по школе скучаю. Ты рассказыва-
ешь про все ваши дела в классе, а я так бы и побежала туда. Понима-
ешь, я как будто в чем-то виновата...
- В чем?-удивился Журка.
- Трудно объяснить... Наверно, у меня такой нелепый характер.
Все кажется, будто я ребят бросила.
- Кого? Нас? Но ведь все равно же...
- Да нет, вообще ребят... Ну, вот будто война идет, а я в тылу
сижу. Вроде бы делом занята, да не самым главным... Хотя это, конеч-
но, очень громкое сравнение...
- Ведь не война же...- осторожно возразил Журка.
Лидия Сергеевна сказала негромко:
- Война, Журка... За таких вот, как этот Валерик, про которого
ты рассказывал... Я, знаешь, о чем подумала? Был бы он в моем клас-
се, я бы его никакой беде не отдала.
"А ведь точно!"- понял Журка. И тревога за Валерку опять коль-
нула его. Журка сказал:
- Тогда идите на это... на, заочное...
- Ох, Журавлик... Думаешь, так просто? Знаешь, сколько забот
прибавится! И работа, и сессии, и... вон эта личность беспризорником
растет... Я на курсе заикнулась было про заочное отделение, а все
подруги в один голос: "Ты с ума сошла! Учись, пока есть возможность,
успеешь еще ярмо на шею надеть! Муж зарабатывает, чего тебе..." В
общем, кажется, убедили. Почти...
- Если "почти", значит, не убедили,- заметил Журка.- Лидия Сер-
геевна, вы их не слушайте.
- Но если разобраться, они же правильно рассуждают.
-Ага!- откликнулся Журка.- "Правильно"... Лидия Сергеевна, у
меня дедушкино письмо есть, последнее. Он там знаете что написал?
"Если тебе все-все, со всех сторон, будут говорить правильные слова,
а ты хоть самую капельку будешь знать, что надо делать по-своему,
так и делай..."
- Да... Но, Журка, посуди сам. Тогда могут сказать: "Значит, мы
все глупые, а ты один умный? Разве ты не можешь ошибаться?"
Журка подумал.
- Можно проверить,- сказал он.- Можно тысячу раз себя спросить:
"Ты не ошибся? Ты не ошибся?" И если уж видишь, что нет, тогда
все...
- Да... а если все же ошибся, только сам этого не понял? Лю-
дям-то ведь тоже надо верить...
- Ну...- растерянно сказал Журка. Не привык он вести такие спо-
ры и не мог найти нужных слов. И на помощь пришел Валерий Михайло-
вич. Он появился в дверях и весело вмешался в разговор:
- А себе, между прочим, тоже надо верить... Вспомни-ка, дорогая
Лидия Сергеевна, позапрошлый год. Как тебя завуч, директорша, вожа-
тая и родительский комитет убеждали, что в пионеры надо принимать
сперва лучших, а ты уперлась: "Они у меня все лучшие!"
- Точно!- обрадовался Журка.- Вам тогда говорили, что вы педа-
гогику не знаете. Мы про эти разговоры тоже слышали!
Лидия Сергеевна рассмеялась:
- Сдаюсь... Эх, вы, рыцари, двое на одну слабую, замученную
женщину!.. Ну-ка брысь все из кухни, я буду мыть посуду.
В комнате Валерий Михайлович дал Журке пачку теплых от глянце-
вателя фотографий. Журка сел на корточки и разложил их на полу. Со-
пящий от любопытства Максим пристроился, конечно, рядом.
...И словно опять зашумела, заиграла вокруг Журки сказка о Зо-
лушке. И зазвенел испуганный голос Иринки:
- Что же мне теперь делать?
- А что?- удивился принц.
- Куда я в таких лохмотьях...
- Подумаешь! Пошли танцевать "Рыжую лошадь"!
- Меня засмеют...
- Пусть только попробуют! Я же рядом с тобой. Я за тебя всегда
буду заступаться... если хочешь...
- Я... хочу... Ой, смотрите, ребята, а башмачки не рассыпались,
остались...
Журка стал медленно раскладывать фотографии. "Эти - для ребят,
эти - мне, эти - Иринке пошлю. Эти - Горьке..."
Только обрадуется ли Горька? Увидит себя в костюме шута и опять
что-нибудь скажет.
И беспокойство снова вернулось к Журке. Как все-таки непросто
устроена жизнь...
Как-то получилось, что от Лидии Сергеевны Журка снова попал в
школу. На странную молчаливую репетицию, где все двигались, но ниче-
го не говорили. Как в балете без музыки. Золушка была непонятно
кто-Лида, или Иринка, или совсем незнакомая девочка. Журка старался
подойти к ней поближе, но все время оказывалась на пути Эмма Львов-
на, которая играла лесную ведьму...
Потом все исчезли, и Журка понял, что уже очень поздно, давно
пора домой, мама беспокоится. К тому же в опустевшей темной школе
стало тихо и страшновато. А если честно сказать - совсем жутко.
Задохнувшись от этого непонятного страха, Журка промчался по
