коридорам и выскочил на улицу. Сердце стреляло короткими очередя-
ми...
Вечер был светлый. Тихий и мягкий. Журка торопливо пошел к до-
му. Прохожие удивленно оглядывались на него. И Журка вдруг понял,
что идет по городу в костюме принца. Забыл переодеться.
Вернуться? В пустую школу, в ее жуткую тишину? Журка боязливо
оглянулся. Но школы уже не было, видно, а была вокруг многолюдная
улица - наполовину знакомая, а наполовину странная, будто сказочная.
Журка быстро пошел мимо освещенных окон, и люди провожали его молча-
ливыми взглядами. Даже манекены из витрин удивленно следили за ним.
Мучаясь от этих неотрывных взглядов, от неловкости за свой те-
атральный костюм, Журка свернул в переулок и понял, что оказался не-
далеко от парка.
"Вот и хорошо,- подумал он,- сейчас пробегу через кусты, потом
через мост, а там рядом дом".
До ворот было далеко, и Журка подошел х решетчатой изгороди,
чтобы найти лазейку. И увидел, что это не парковая решетка. Изгородь
была сделана из дырчатых железных полос. Как там... где он спас Фе-
дота...
Страх опять накрыл Журку, и стало ясно, что не надо пробираться
туда, за решетку. И совсем там не парк... Но лазейка открылась сама
собой, и Журка полез в нее - сквозь страх, сквозь густую колючую
траву и кусты. Не хотел, а лез...
Потом он выбрался на пригорок и оглянулся. Нет, кругом был
все-таки парк. Только очень пустой и тихий. Смутно темнели замершие
лодки качелей, подымалось над черными деревьями страшно громадное
колесо обозрения.
Было темно и по-прежнему жутко. "Хоть бы огонек какой..."- по-
думал Журка.
И тогда среди спиц колеса разгорелось большое светлое пятно,
превратилось в ясный круг. Это была, кажется, луна, только очень яр-
кая. Почти как солнце, но с голубоватым светом. И Журка понял, что
теперь совсем не страшно. И что не стоило прятаться, потому что на
нем был не костюм принца, а простая школьная форма. А от придворной
одежды у него только шпага.
Журка вынул эту шпагу - не от страха, а на всякий случай - и
стал спускаться с пригорка. И чем дальше он шел, тем яснее понимал,
что оказался в парке не из-за косых взглядов прохожих. Он здесь,
чтобы встретиться наконец с Ромкой.
Ромка был где-то совсем близко. Где? Почему не идет навстречу?
Журка побежал. Свернул на боковую дорожку, выскочил на лужайку поза-
ди киоска. Здесь валялись пустые фанерные ящики...
Ромка стоял на краю лужайки. Он был какой-то странный, понурый,
одетый в зимнее пальто и шапку. И на Журку не смотрел. Будто дремал
стоя. Журка подбежал, тряхнул его.
- Ромка! Ты чего такой! Почему так закутался?
Ромка вздрогнул, поднял глаза. Обрадовался, но сказал с мягким
упреком:
- Конечно... Я тебя сколько жду. С самой зимы.
"Ой! -подумал Журка - Почему же так получилось?"
Но Ромка уже улыбался, как всегда. Он сбросил с плеч пальто,
размотал шарф, скинул в траву шапку. Теперь он был в такой же, как
Журка, форме. Но тут же он снял и школьную курточку и остался в зна-
комой желтой рубашке с черной ленточкой. Только на ленточке было
вьппито сейчас не "Windrose", а просто "Ромка".
- Ну, пойдем куда-нибудь,- сказал Ромка и протянул Журке руки.
Как тогда, при знакомстве у школы. Журка взял его пальцы и... увидел
на них несколько маленьких круглых бородавок. Он замер. Он вдруг яс-
но понял, что если поднимет взгляд, то увидит не желтую рубашку с
черной ленточкой, а синюю - с цветными колечками на кармане. И тем-
ные, смотрящие из пугливой глубины глаза...
Он все же сделал усилие, посмотрел. Нет, это был по-прежнему
Ромка, такой же, как и раньше. Только теперь без улыбки. Медленно и
задумчиво Ромка спросил:
- Ты отправил Иринке фотоснимки?
- Нет еще...
- А Горька...
- Что Горька? - с неожиданной тревогой отозвался Журка.
- Ты повесил его фотографию рядом с моей?
- Зачем?
Ромка сказал уклончиво:
- Ну... он же просил.
- Нет... Он не просил... Он не так...- с непонятным страхом за-
бормотал Журка. А Ромка глянул потемневшими глазами и озабоченно
проговорил:
- Странно, что он не пришел к тебе вечером. Он обещал. Даже хо-
тел остаться ночевать...
"А ведь правда!"- ахнул Журка, вспомнив, как целый вечер ждал
Горьку.
"Но ведь я еще не был дома!"
"Нет, был. А Горьки не было..."
Журка быстро сжал на прощание Ромкины пальцы с маленькими боро-
давками, мельком успел все же заметить синюю рубашку с колечками и,
скрутив себе нервы, разорвал сон.
...Светило в окно солнечное утро. Но остатки сна еще стучали в
Журке редкими тревожными ударами. И страх не проходил. Потому что в
самом деле Горька вчера вечером не пришел, хотя и обещал...
Журка взглянул на будильник: было около шести. Он вскочил,
уперся ладонями в стену, посмотрел на Ромкин портрет. Сказал с упре-
ком:
- Ты чего снишься так по-дурацки?
Но Ромка улыбался ясно и открыто. Это был настоящий Ромка, не
из тревожного сна. Он ничего не знал про Горьку...
Журка торопливо оделся, махнул из окна на тополь, спустился по
стволу. Май - это еще не лето. Утро было безоблачное, но зябкое, и
Журку сразу заколотил озноб. Особенно когда пришлось бежать через
пустырь. Там вовсю разрослись лопухи, и сейчас они были в ледяной
росе.
Дрожа от холода и тревоги, Журка примчался к Горькиному дому,
встал на цыпочки, заглянул в полутемную комнату.
Напротив у стены стоял диванчик, и на диванчике Журка различил
закутанный в одеяло ком. Из одеяла торчала нога. Ком зашевелился,
нога торопливо спряталась, будто Журкин взгляд пощекотал ее. Журка
засмеялся от облегчения и шагом, уже не боясь мокрых лопухов, дви-
нулся домой. По тополю и через окно он забрался к себе в комнату.
Там он опять улегся в постель и проспал до половины девятого...
Проснувшись, он уже знал, что будет делать. Нужно увидеть Вале-
рика. Зачем? Журка не мог себе объяснить, чувствовал только, что на-
до. Хотелось. Он почему-то стеснялся этого желания, но понимал, что
не успокоится, пока не встретится с Валериком.
После завтрака Журка взял с гвоздя тонкую пластиковую сумку с
рекламой сигарет "Мальборо" и побежал на троллейбусную остановку.
Первый троллейбус был, конечно, "дрынка". Журка огрел его по
корме свернутой в трубку сумкой. Он нервничал. Ему казалось, что он
может куда-то опоздать. Но тут подошла другая "шестерка".
Журка ехал и удивлялся, какой громадный город. Через полчаса
потянулись улицы, где он еще никогда не бывал. Мелькнуло здание с
колоннами, из-за которого уходила в вьшину решетчатая телевышка, и
Журка с холодком волнения подумал о завтрашнем спектакле. Но это бу-
дет завтра. А сегодня... Журке казалось, что сегодня тоже случится
что-то необычное.
Хорошее?
Или опять "молния"?
На "Сельмаш" приехали через час. Журка вышел на конечной оста-
новке и растерянно оглянулся. Здесь все равно, что в другом городе.
Куда идти, где искать Валеркин дом?
Над широкой площадью поднимались шестнадцатиэтажные разноцвет-
ные дома. Из боковой улицы выкатил звенящий трамвай, и Журка от
удивления приоткрыл рот: в центре трамваев не было, и он даже не
знал, что они водятся в этом городе...
Журка ощутил на себе чьи-то взгляды. У киоска "Союзпечати" сто-
яли три парня лет по четырнадцати и непонятно смотрели на Журку. Он
сразу вспомнил рассказы о здешних ребятах, об их любимой поговорке:
"К нам не суйся - мы сельмашевские". И правда, в этих парнях было
что-то подозрительное. Вроде как в компании Капрала.
Журка коротко вздохнул, щелкнул себя по колену сумкой и с ек-
нувшим сердцем пошел прямо к ребятам. Сказал, глядя в лицо самому
высокому:
- Мне на улицу Механизаторов надо. Это далеко?
Парни оказались ничего. С усмешкой, но толково объяснили, что
"пойдешь вон в ту арку, а там протопаешь квартал и вертай налево".
Журка так и сделал.
За площадью дома были пониже, а улица Механизаторов оказалась
совсем тихой: с лужайками, палисадниками и деревянными штакетниками
вдоль узких тротуаров.
Поглядывая на номера, Журка шагал мимо двухэтажных домов и нео-
жиданно вышел на пустырь.
Пустырь был почти такой же, как у них на Парковой. Так же росли
лопухи и валялись бетонные блоки. Среди лопухов и блоков гоняли мяч
ребята. Совсем маленькие, класса из первого или второго. Они играли
"в одни ворота". Штангами ворот служили два ржавых ведра. Между вед-
рами стоял мальчишка в широкой кепке, громадных перчатках и рыжем
обвисшем свитере, из-под которого еле виднелись смятые в гармошку
шортики.
Журка обрадовался. Потому что не надо было искать дом номер че-
тыре и квартиру номер два. Потому что мальчишка был Валерик.
Журка подошел сзади и негромко сказал:
- Эй...
Валерик оглянулся. Испугался. Опустил руки, уронил с них пер-
чатки. И Журка сразу понял, о чем он думает и чего боится. Журка сам
вчера сказал: "Если чего, я к тебе приду..."
- Да все в порядке,- торопливо проговорил он.- Я к тебе так, по
пустяковому делу.- Он развернул сумку.- Вот. Это вы вчера оставили?
Валерик, не понимая, смотрел то на сумку, то Журке в лицо.
- Я думал, это вы вчера забыли,- повторил Журка.- Вот и при-
вез...
В глазах Валерика смешались радость и недоверие. Он чуть улыб-
нулся, тут же испугался своей улыбки и спросил:
- Ты из-за этой сумки?.. Нарочно приехал?
Журка небрежно сказал:
- Ну, а что делать? Сумка лежит под вешалкой, я подумал, что
ваша.
- Не...- прошептал Валерик и опять нерешительно улыбнулся. А
Журка подумал с запоздалым страхом: "Вдруг бы сказал: наша? Тогда
что?" Тогда ясно стало бы, что совести у Валерки нет и знаться с ним
больше нечего. И сумку пришлось бы отдать, чтобы не выглядеть дура-
ком. И от мамы бы влетело, эта сумка ей нравилась.
Но Валерик мотнул головой и снова сказал:
- Не... не наша.
Потом в глазах его опять метнулось опасение. И тогда Журка про-
говорил:
- С отцом все нормально, ты не бойся. Я к тебе не ради того
случая ехал.
Валерка глубоко передохнул, опустил глаза и вдруг тихо сказал:
- Ну и не ради сумки...
Эти слова застали Журку врасплох. Он понял, что сейчас начнет
что-то доказывать, бормотать какието глупости. И тогда, сердито мот-
нув головой, он сказал:
- Да. У меня к тебе один вопрос. Ну-ка, давай сядем. Вон там.
Валерик послушно пошел к бетонному блоку, сел, с беспокойством
глядя на Журку. Малыши перестали гонять мяч и подходили пестрой
стайкой.
- Подождите,- остановил их Валерик негромко, но по-командирски.
Они остановились в десяти шагах.
А Журка встал перед Валериком.
- Я насчет зубов,- объяснил он.
Валерик удивленно заморгал.
- Покажи, пожалуйста, какой тебе зуб сверлили,- попросил Журка.
Валерик широко раскрыл рот и ткнул туда пальцем.
Журка присел и сделал вид, что внимательно разглядывает. Потом
спросил:
- Сейчас не болит?.. Постой, не закрывай рот, так скажи. Не бо-
лит?
- Ых,- сказал Валерик, чуть мотнув головой. Это было явное
"нет".
- Завтра опять к врачу?
- Ыхы,- согласился Валерик.
- "Ыхы" - это значит "да"?- уточнил Журка.
Валерик кивнул.
Журка выпрямился, коротко вздохнул, набираясь решимости, и ска-
зал в упор:
- А теперь ответь. Вчера, когда тебя медсестра про меня спраши-
вала, брат я или нет, ты что сказал? "Ых" или "ыхы"?
Журка никогда не думал, что люди могут так сильно и стремитель-
но краснеть. Валерик уронил голову, его щеки, уши и шея под черными
нечесаными прядками сразу сделались вишневыми. Та же вишневая краска
пошла по рукам, докатилась до ногтей. И наконец выступила даже на
немытых коленках. Словно желая их спрятать, Валерка вцепился в них
