- Проходи, проходи, чижик,- сказала тетя и слегка отодвинулась.
Максим скользнул было в щель между ее круглым боком и дверным кося-
ком. И остановился. Рядом с собой, в небывалой близости, увидал он
опять тугую кобуру с торчащей рукояткой.
- А он заряженный?- уважительным шепотом спросил Максим и поднял
на тетю серьезные глаза. (Потрогать бы хоть пальчиком! Но нельзя,
конечно.)
- Заряженный, - со вздохом сказала тетя. - Если не заряженный,
чего тогда таскать зря тяжесть-то?
- А боевыми или холостыми?
Тетя-вахтер опять улыбнулась.
- Холостыми стреляют, когда кино снимают. А у меня пост.
- Это если шпионы полезут?- догадался Максим. Потому что в самом
деле, если пролезут диверсанты да рванут телебашню, сколько железа
посыплется на соседние кварталы! Все дома порасшибает!
- У меня не пролезут, - успокоила тетя и погладила кобуру. - У
меня даже таракан не пролезет, не то что шпион. А хорошим лю-
дям-всегда пожалуйста... Ну, беги в дом, грейся, а то вон коленки-то
синие...
- Вовсе не синие,- снисходительно объяснил Максим.- Это немного
смола прилипла от щепки.
И он запрыгал через двор на одной ноге, а вторую поднял, чтобы
помусоленным пальцем оттереть пятнышки смолы. А потом не стал. Все
равно сразу не ототрешь. Да смола ведь и не грязь. Ею даже, говорят,
ревматизм лечат...
В вестибюле студии было уже полным-полно народа. И девчонки из
хореографической группы, и длинноволосые, как Андрей, парни из стар-
шего хора, и ребята из оркестра - с большими футлярами, где лежат
всякие инструменты. И конечно, народ из "Крылышек".
Мама была права: большинство пришли в плащах, куртках или спор-
тивных костюмах. Но Максим тоже был немножко прав: кое-кто заявился
так же, как и он, - не побоялись, что озябнут. И не только ребята из
"Крылышек". Вон прислонился к стенке круглолицый сероглазый мальчиш-
ка в такой же, как Максимкина, форме, только не в вишневой, а зеле-
новато-голубой. Значит, из музыкантов.
Небольшой, не старше Максима, а играет в оркестре! Интересно, на
каком инструменте? Может, спросить? Нет, неловко почему-то.
Хотел Максим побежать к своим, из хора, но увидел, что маль-
чик-музыкант смотрит на него. Потом оттолкнулся от стенки, подошел к
Максиму, голову набок наклонил и спросил:
- Тебя как зовут?
Глаза у него были веселые. Максиму понравилось, что он просто
так вот подошел и, спросил. И он ответил поскорее:
- Максим...
- Максим, купи слона.
- Какого... слона?
Лицо у мальчика стало слегка грустным. Он вздохнул:
- Все говорят "какого слона"... А ты купи слона!
Глаза у него сделались хитроватыми.
"Игра такая!"- догадался Максим. Но не стал показывать, что до-
гадался. Потому что незнакомый мальчик ему нравился и сделалось ве-
село.
- Я бы купил...- начал он.
Мальчик опять вздохнул и перебил:
- Все говорят "я бы купил". А ты возьми и купи.
"Вроде "белого бычка",- подумал Максим. Но тут же почувствовал,
что не совсем "вроде". Потому что представился ему слон-большой и
печальный. Он стоял где-то, привязанный за ногу к толстому столбу, и
никто не хотел купить беднягу. Все только отговаривались.
- Если денег хватит, - серьезно сказал Максим.
- Все говорят "если денег хватит". А ты не считай - возьми и ку-
пи!
- А в квартиру влезет?
Мальчик понимающе улыбнулся.
- Все спрашивают: "В квартиру влезет?" А ты просто возьми и ку-
пи.
- Ладно!
- Все говорят "ладно"! А ты... И тут принесло Маргариту Пенкину
- старосту хора "Крылышки".
- Рыбкин! Где ты бродишь? Анатолий Федорович всех уже собирает!
Распеваться пора!
- Ой-ёй-ёй! - насмешливо сказал Максим, чтобы мальчик из оркест-
ра не подумал, будто он боится Ритку. - Где это я брожу? Наверно, за
сто километров!
Он попрощался с мальчиком глазами и пошел за Пенкиной. Они шага-
ли длинным коридором, и Максим смотрел, как на Риткином затылке пры-
гают белые с черными горошинами банты.
- Пенкина, купи слона, - сказал он.
- Да ну вас!- бросила она, не обернувшись.- Все с ума посходили
с этим слоном. И так переживаешь из-за концерта, а они еще...
Подумаешь, переживает. Может, Максим тоже волнуется, только не
кричит об этом в коридоре.
Они пришли в комнату, где собрался хор "Крылышки". Оттого, что
на всех стенах были зеркала, казалось, будто народу здесь целая ты-
сяча. Толпились, переговаривались, смеялись, ойкали от случайных и
неслучайных толчков локтями. Те, кто пришли тепло одетые, укладывали
теперь свои пальто и куртки на длинные столы. Вот будет потом нераз-
бериха!
Алик Тигрицкий стащил через голову мохнатый громадный свитер и
весело повернулся к Максиму. Он совсем не злился, что Максим будет
вместо него петь песню про полет.
- Рыбкин, купи слона!
- Да я уже знаю, - сказал Максим.
- Все говорят "да я уже знаю"...- обрадовался Алик. И тут раз-
дался голос Анатолия Федоровича:
- Друзья! Минутку внимания! Скоро начинаем. А пока - подготовим-
ся...
И тогда у Максима и вправду от волнения засосало внутри.
Студия не похожа была на зрительный зал дворца. Вместо сцены -
ступеньки и маленькие помосты разной высоты. Вместо стульев для зри-
телей тоже ступени - полукругом, как ряды на стадионе. Там уже сиде-
ли ребята в пионерской форме - зрители из разных школ. Ребят из ан-
самбля посадили вперемешку со зрителями. Под .потолком включили це-
лые шеренги прожекторов. И еще прожектора - большущие, на длинных
ногах. Их стекла были затянуты марлей, а то, наверно, можно было
совсем ослепнуть.
Операторы катали по полу тяжелые камеры на высоких, похожих на
столбы подставках. За камерами извивались черными змеями кабели.
Опять появился Анатолий Федорович.
- Эй, "Крылышки"! Полетели на сцену!
Что? Уже? Максима даже слегка затошнило от волнения. Но это была
пока репетиция. Даже не репетиция, а прикидка: где кому стоять и си-
деть. Оказалось, что хор не будет выстраиваться в три шеренги, как
обычно, а ребята рассядутся вразброс на ступеньках и больших фанер-
ных кубиках.
- Так будет естественнее, - сказала Анатолию Федоровичу кудрявая
девушка с микрофоном на груди. Анатолий Федорович нахмурил дремучие
брови.
- Непривычно это. Что ж заранее не сказали?
- Ну, вы такие молодцы! Справитесь! Справитесь, ребята? "Крылыш-
ки" радостно завопили, что справятся. Сидеть было интереснее, чем
стоять рядами.
- Порепетировать бы, - сказал Анатолий Федорович. Но девушка с
микрофоном торопливо объяснила, что репетировать уже некогда: "Осве-
тители и так затянули подготовку, и время поджимает".
Анатолий Федорович посмотрел ей вслед и позвал Алика и Максима.
- Ну что, коллеги? Страшновато?
Алик помотал головой. Солист Тигрицкий имел большой опыт и ни-
когда не волновался. А Максим сказал:
- Маленько... Ох...
- Ничего, ничего. Вы уж не подведите... А то и так все через
пеньколоду... Э, Максимушка, у тебя что с рукой?
А было не "с рукой", а "в руке". Болтик. Максим так его и носил
в кулаке. Он разжал пальцы и показал находку:
- Некуда положить.
Ладошка была вспотевшая, красная, со следами смазки и рубчиками
от резьбы.
Анатолий Федорович покачал головой. Вытянул из кармана платок и
начал вытирать Максимкину руку. А потом и болтик.
- Это что? Талисманом запасся, чтобы не бояться? Э?
- Да нет, просто нашел. А куда девать?
- Ага! А я думал, это у тебя амулет, для храбрости. Ты с ним
петь собираешься?
- А можно?
- Ну... можно, наверно. Только ты уж постарайся.
Максим кивнул... и почувствовал, что волнение прошло. Стало спо-
койно, уютно и даже чуточку спать захотелось. Наверное, от тепла.
Разные светильники и прожекторы так нагрели воздух, что стало как
летом на черноморском пляже. Максим с сочувствием поглядел на стар-
ших ребят: как они жарятся в своих костюмах...
"Крылышки" опять рассыпались по зрительским местам. На площадку
перед камерами выходили другие группы. Тоже что-то прикидывали, о
чем-то спорили.
Наконец откуда-то сверху донесся радиоголос: "Всем внимание!
Сейчас начинаем!"
Старший хор - в голубых пиджаках и клешах-выстраивался на пло-
щадке.
Вышла вперед незнакомая женщина - молодая, в красивом пушистом
свитере. Улыбнулась и заговорила отчетливо и весело:
- Дорогие ребята! Уважаемые телезрители! Сегодня в нашем кон-
цертном зале выступают юные артисты: певцы, музыканты, танцоры. Ко-
нечно, это пока не настоящие артисты, это такие же ребята, как вы.
Просто они очень любят петь, плясать, играть на музыкальных инстру-
ментах. А учатся этому они в своем пионерском ансамбле...
Появилась ведущая - пятиклассница Светка Данилевская. И в нава-
лившейся тишине голос ее был очень звонким:
- Выступает детский музыкально-хореографический ансамбль Дворца
культуры имени Чкалова!..
Потом еще минут пять: кто художественный руководитель, кто кон-
цертмейстер, кто дирижер, кто композитор... Наконец старшие запели.
Максим назубок знал их программу и потому не очень слушал. Боль-
ше следил за операторами у камер. Иногда камеры поворачивались к
зрителям. Значит, сейчас Максима видят в телевизорах! Мама видит,
папа, Андрей. И ребята...
Максим старался изо всех сил сидеть солидно, а болтик покрепче
стиснул в кулаке.
Хор спел две песни про космонавтов, потом про "Зарницу". После
этого на площадке появился оркестр. Точнее, не весь оркестр, а нес-
колько человек-самых младших. С трубами, флейтами и барабаном. Се-
ребряный контрабас был таких размеров, что совсем упрятал под собой
мальчишку-музыканта. Лишь ноги торчали да голубая пилотка. Барабан
тоже оказался великанским. Однако и девчонка-барабанщица была не ма-
ленькая-худая, но высокая, выше всех.
А впереди оркестра встал тот мальчик, что встретился в коридоре:
"Купи слона..." Он держал медные тарелки. Лицо у мальчика было серь-
езное. Но Максиму показалось, что за серьезностью прячется хитрова-
тая улыбка: "Это я на первый взгляд такой спокойный, а вот как возь-
му да гряну..." Максим тихонько засмеялся и постарался встретиться с
мальчиком глазами. Но тот стоял будто в строю-сдвинул пятки, опустил
руки и глядел прямо перед собой. Ну и пусть. Все равно он с Максимом
немножко знаком, и Максим рад, что выступает такой хороший человек.
Жаль, что они раньше не встречались. А как встретишься? Хор и ор-
кестр занимаются в разные дни...
- Старинная мелодия!- объявила Данилевская.- Марш отдельного Ку-
банского пластунского батальона "Морской король"! Исполняет младшая
группа духового оркестра! Дирижер Евгений Сергеевич Кочкин!
Евгения Сергеевича можно было бы звать просто Женей: он оказался
чуть постарше Максимкиного брата Андрея. Евгений Сергеевич легко
вспрыгнул на площадку и поднял руки. Маленький музыкант с тарелками
покосился на дирижера и чуточку улыбнулся. Они заиграли.
Марш был красивый. Местами немного печальный, но все равно бое-
вой. Он Максиму очень понравился. А больше всего понравилось, как
мальчик ударял тарелками. Грянет, потом широко разведет и плавно
опустит руки. Он был почему-то без пилотки, и после каждого удара у
него от толчка воздуха торчком вставал отросший русый чубчик.
Максиму хотелось, чтобы марш звучал долго-долго. Но, что подела-
ешь, он кончился. И тогда Максим захлопал вместе со зрителями изо
всех сил. Жаль, что мальчик с тарелками не посмотрел на него: навер-
но, не заметил среди многих мальчишек и девчонок.
Ребята из танцевальной группы сплясали "Тройку", и наступила
очередь "Крылышек". Народ в вишневых пилотках отовсюду стал сбегать-
ся к площадке и усаживаться, как договорились. Получилось шумно и
даже бестолково. "Неужели весь этот кавардак видно на экранах?" - с
беспокойством подумал Максим. Наконец расселись.
