большом дефиците... Просто так не купишь, надо "доставать", а для этого
знать ходы-выходы, иметь "контакты", связи с нужными людьми... Жизнь по-
вернулась непривычной стороной, и Элефантов почувствовал незнакомое
чувство беспомощности.
Неожиданно вспомнился забывшийся эпизод детства.
На открытой киноплощадке неподалеку от дома по субботам собирался
"птичий рынок". Кроме голубей, канареек и попугайчиков, здесь продавали
рыбок, черепах и прочую живность. Сергей любил разглядывать умильно-по-
тешных котят и неуклюжих щенков, которых хозяева приносили в выстланных
тряпицами корзинах, клеенчатых сумках или просто за пазухой, выкладывали
на жесткие лавки и отчаянно нахваливали, привлекая внимание возможных
покупателей.
- Злые, как черти, а вырастают во! - крепкий небритый парень лет
двадцати пяти, который казался маленькому Сергею взрослым мужиком, может
быть, благодаря именно заросшей физиономии, а может, изза уверенной ма-
неры держаться, будто весь базар принадлежал ему, - водил ладонью в мет-
ре от земли, и хотя с трудом верилось, что пять мохнатых комочков могут
превратиться в таких огромных псов, Сергей заинтересованно остановился.
Щенков было пять - четыре черные, как смола, один светлый и мельче
размером.
- Их мать чуть не до смерти загрызла соседа, а в прошлом году двоих в
клочья порвала, - громко рассказывал мужик. - Я ее по пьяному делу ногой
ударил, так килограмм мяса из икры вырвала. Подходи, покажу!
Он задрал штанину.
"Нашел чем хвастать", - подумал Сергей, уверенный, что такими жуткими
историями можно только отпугнуть покупателей.
Но небритого обступили люди, с интересом разглядывали изуродованную
ногу, с таким же интересом поворачивались к щенкам, поднимали их, распя-
ливая на весу, тыкали пальцами в крошечные ротики, разжимали слабые че-
люсти, проверяя прикус.
Черные пытались устрашающе щериться, издавали писк, похожий на рыча-
ние, хватали острыми неопасными пока зубками грубые чужие руки и тем вы-
зывали смех и одобрительно реплики. Светлый щеночек добродушно переносил
малоприятные процедуры, очевидно, думая, что с ним так играют, и даже
несколько раз лизнул малюсеньким круглым розовым язычком вертевшие его
пальцы.
- Сейчас, надо его разозлить, - мужик поставил светлого на скамейку и
стал больно щелкать по головке, но щенок только пятился, растерянно ты-
чась мордочкой то в одну, то в другую сторону.
- Сейчас, сейчас... - приговаривал мужик, сам начиная свирепеть.
- Брось, не видишь, что ли, - злости у него нет, - сказал кто-то. Лю-
ди стали расходиться.
Черных щенков раскупили, светлый остался один, и охотников на него не
было, хотя, на взгляд Сергея, из всей пятерки он самый симпатичный и
совсем не заслужил разлуки с братьями, одиночества и ударов по голове.
- Что смотришь, пацан, нравится? - обратился хозяин к Сергею и добро-
душно подмигнул. - Беги к мамке, бери деньги, за десятку отдам.
Старая десятка, а впоследствии новый рубль, была по тем временам для
шестилетнего пацана солидной суммой. Но он со всех ног бросился домой,
уверенный, что на такое благое дело деньги у матери найдутся.
Ася Петровна выслушала его сбивчивый рассказ и поморщилась:
- Что за глупости, не хватало еще псины в доме! И потом, они заразные
- глисты, блохи, чумка. Ты совсем с ума сошел!
Сергей побежал обратно, опасаясь, что продавец ушел, но тот был на
месте.
- Ну что, принес? Нет? Эх ты, - мужик опять добродушно подмигнул. -
Ну ладно... Не тащить же его обратно.
Он махнул рукой и стал собираться. У Сергея мелькнула надежда, что
сейчас хозяин возьмет и отдаст ему щенка без всяких денег. А уж мать он
сумеет уговорить, в конце концов, можно положить подстилку в коридоре, у
двери, он сам будет ухаживать, ведь держат же многие собак и ничем не
болеют...
Мужик посчитал деньги, засунул в карман, осмотрелся - не забыл ли че-
го, но не положил щенка в уютную, пахнущую собачьим теплом корзинку, а
взял двумя пальцами за задние ноги и коротким движением ударил о край
скамейки, в третий раз добродушно подмигнул Сергею, завернул серое
тельце в смятую газету, которую постилал на лавку, и бросил в кучу мусо-
ра.
Если бы не эти добродушные подмигивания, до Сергея тоже не сразу бы
дошел смысл совершившегося, настолько невероятно жестоким и вместе с тем
будничным оно было, но, по крайней мере, он не стал бы лезть в мусор и
разворачивать смятую газету в надежде, что это фокус, пусть и неудачная,
но шутка неплохого в общем мужика, оставившего ему таким образом целого
и невредимого щенка...
Потом он бился в истерике, ругал мать самыми жуткими словами, и испу-
ганные родители всерьез собирались купить ему собаку...
Беспомощный Элефантов из далекого детства вернулся в настоящее.
Вдруг вспомнилась тяжесть десятитысячной пачки, которую он весело
швырнул перед Семеном Федотовичем, и он с удивлением ощутил сожаление...
Да что это с ним! Через некоторое время подоспеет крупная сумма за внед-
рение в производство бесконтактного энцефалографа, и тогда...
- Пока я не могу тебе ее купить... Но через годик...
- Да ну тебя к черту! - раздраженно сказала Мария. - Что я, тебя про-
шу?
Элефантов ошеломленно замолчал. Он никогда не думал, что корректная и
тихая Мария способна на грубость. Тем более что он ее не заслужил.
Тут же всплыл в памяти давний разговор со Спирькой, когда тот утверж-
дал, что кроткий вид Нежинской обманчив, на самом деле ей пальца в рот
не клади.
"Неужели он знает ее лучше, чем я?" - мелькнула горькая мысль. А на
втором плане проплыла другая, не менее неприятная: что кроется за этим
желанием уехать на север?
...Одно из двух: или она тяжело переживает разлуку с Астаховым и хо-
чет убежать подальше, как раненое животное прячется в чащобе, зализывая
раны, либо... Начальник шахты, о котором говорила Мария, - Петренко Петр
Григорьевич - уехал в Воркуту совсем недавно. Раньше Мария не называла
его родственником, считалось, что он хороший знакомый их семьи. Сорок
лет, энергичный, перспективный. Как Астахов. И тезка... Может, и он та-
кой же родственник?
Любой из этих вариантов означал, что к нему, Сергею Элефантову, она
не испытывает никаких чувств, не связывает с ним свои планы на будущее.
Но почему? Неужели он такой никчемный?
"Да брось, Серега! Нечего цепляться к мелочам и превращать муху в
слона! Надо занять ее делом, заинтересовать, и она перестанет метаться
туда-сюда!" - одернул он себя, но неприятное ощущение не исчезло пол-
ностью - какая-то крохотная пружинка закатилась в дальний закоулок души,
где уже накопилось изрядное количество других, точно таких же.
Тему для Марииной диссертации Элефантов сформулировал в тот же день:
"Физико-математический аппарат экстрасенсорной связи". Тут же составил
план, за неделю написал реферат.
- Так быстро? - Мария удивилась не зря: у начинающего аспиранта или
соискателя на все это уходит обычно месяцев семь, а то и десять. - Ты
молодец!
Ему было приятно, тем более что похвалила она его только второй раз.
Сдержанность Нежинской огорчала, полностью раскрывшись, он ожидал такого
же ответного чувства, но вместо теплой волны любви и нежности ощущал ис-
ходивший от нее холодок. Он убеждал себя, что это ему только кажется,
заглядывал в васильковые глаза, надеясь увидеть то ласковое сияние, ко-
торое появлялось иногда три года назад, но, увы, непроницаемые шторки
скрывали происходящее в ее душе, и лицо всегда оставалось спокойным и до
равнодушия бесстрастным.
Вскоре Элефантова вызвали в Москву, в министерство. Он доложил ре-
зультаты своих исследований вначале сотруднику, курирующему их институт,
затем начальнику отдела. Те слушали внимательно, но, как ему казалось,
без заинтересованности и в конце задавали один и тот же вопрос: "Чем
подтверждаются ваши выкладки?"
Он рассказывал о феномене Пореева, показывал таблицы, схемы и графики
контрольных измерений, чувствуя, что все это особенно не убеждает собе-
седников.
- А вы уверены, что биопотенциал вашего, гм, телепата, - слово "теле-
пат", непривычное и даже неуместное в строгой обстановке министерства,
прозвучало как ругательство, - действительно выше нормы?
Начальник отдела внушительно возвышался над полированным, темного де-
рева столом. Массивная голова на толстой шее, аккуратный пробор в редею-
щих волосах. Красивые импортные очки с дымчатыми стеклами несколько ком-
пенсировали заурядность лица. И голос у него был внушительный, веский,
отбивающий всякую охоту спорить.
- Но, Алексей Архипович, вот же результаты замеров, а вот, для срав-
нения, данные контрольной группы.
Элефантов держался уверенно, так как был убежден в неопровержимости
представленных материалов, но по безмолвной реакции куратора понял, что
дерзость его поведения переходит всякие границы.
Дымчатые стекла зловеще блеснули.
- Графики и таблицы я видел. - Фразы получались рублеными и тяжелыми.
- Но это только цифры, не больше. Как они получены? Методика эксперимен-
тов? Оборудование, аппаратура? И вообще, как вы фиксируете биопотенциал?
И что это за единица измерения "мнеж"?
Элефантов смутился. Во-первых, потому, что Алексей Архипович нащупал
самые уязвимые точки его теории, а во-вторых... "Мнеж" расшифровывалось
очень просто: Мария Нежинская. Но об этом не знал еще ни один человек на
свете. Даже она сама.
- Биопотенциал измерялся на приборе моей конструкции...
- Он защищен авторским свидетельством?
Безусловно, Алексей Архипович обладал железной хваткой и беспощадным
ударом. Элефантов уже знал, что последует за этим.
- Нет, заявка отклонена...
- Наверняка в связи с недостаточным теоретическим обоснованием?
- Да... Но прибор-то существует! А заявку я доработаю и представлю
повторно!
- Я вам, конечно, желаю успеха. Но пока получается, что все ваши вы-
воды строятся на результатах измерений уровня биополя, а прибор, которым
это делается, официально не признан! Так?
- Так.
Эле фантов решил и проигрывая не терять достоинства.
- А следовательно, научность и достоверность вашего исследования рав-
няется... Чему?
- Вы хотите сказать - нулю? Ну а если через полгода, год заявку при-
мут, биоэнергометр получит право гражданства, что тогда?
- Не знаю. - Теперь дымчатые стекла блестели немного снисходительно.
- Тогда будет видно.
Куратор поднялся, всем своим видом давая понять, что недопустимо за-
тянувшийся визит пора заканчивать.
- Но такой подход приведет только к потере времени! Ведь уже сейчас
видно, что существует эффект экстрасенсорной связи! Разве можно отказы-
ваться от исследований только по формальным соображениям?
Элефантов почти кричал, куратор, втянув голову в плечи, делал вид,
что его здесь нет, он не видит и не слышит происходящего. Наступила тре-
вожная пауза. В проблеске очков появился интерес.
- Ну что ж... Если ваша правота пропорциональна убежденности... Пусть
головной НИИ даст свое заключение. Одобрят саму идею - мы не станем при-
дираться к формальностям.
В головном институте Элефантов разговаривал с профессором Карпухиным.
Ранее они несколько раз встречались на конференциях, Карпухин доброжела-
тельно отзывался о его докладах, интересовался научными планами. Сейчас
он тоже встретил его приветливо.
- Мне лично твоя разработка нравится. Смело, ново, логично. Но, - он
потрогал короткий седеющий "ежик". - Что скажет совет? С одной стороны -
это не по нашему профилю, с другой - институтов и министерств такого
профиля пока что вообще не существует. Да и все остальное - чисто оце-
ночные вопросы. Можно решить их так, можно - этак. И каждое решение бу-
дет правильным. Даже не знаю, что получится...
Ну да ладно, - он решительно взмахнул рукой. - Зачем попусту гадать и
распускать слюни раньше времени! Свои взгляды нужно отстаивать. Так что
