достно думал, что не ошибся: только тонкая натура способна так точно все
понять.
Фактически он признался ей в любви.
Выздоравливала Мария медленно: мучили головокружения, иногда наруша-
лась координация движений, резкость зрения. Ей кололи кучу витаминов и
укрепляющих препаратов, но особого эффекта это не давало. Иногда Мария
начинала грустить, и Элефантов ненавязчиво, исподволь ободрял ее, как бы
невзначай рассказывая истории об аналогичных, только еще более тяжелых
болезнях своих дальних знакомых, которые в конце концов полностью выздо-
равливали.
Ему удавалось ободрить ее, поднять настроение, и как-то она сказала:
- Ты действуешь на меня успокаивающе. Как это у тебя получается?
Он только пожал плечами. Ответить правду? Прозвучит слишком красиво и
напыщенно.
- Не знаю.
Но то, что его поддержка нужна Марии, обрадовало Элефантова. Он
чувствовал, что она стала относиться к нему лучше, и еще, уже в который
раз, выругал себя за излишнюю гордость, мешавшую раньше открыться люби-
мой женщине.
Но через несколько дней произошло событие, вновь выбившее его из ко-
леи. Было воскресенье, и он приехал к Марии во внеурочное время - перед
обедом.
- Сегодня мы не пойдем гулять, - она, как всегда, весело поздорова-
лась, поблагодарила за цветы. - Ко мне приедут из дома...
Они сидели на скамейке у входа в клинику, когда к ним вприпрыжку под-
бежал Игорек.
- Мама! - Он обхватил Марию за шею, и она прижала сынишку к себе.
Вслед за внуком не торопясь шла Варвара Петровна, а следом, широко
улыбаясь, - Эдик Хлыстунов с объемистой хозяйственной сумкой в руках.
- Здравствуй, Серега, - он протянул руку, ничуть не удивляясь встре-
че. - Как наша больная?
- Да вроде поправляется. - Элефантов лихорадочно думал: почему Хлыс-
тунов здесь? Обычная услужливость свойского парня - подвезти, поднести,
проведать? Или нечто другое? Он умел быстро реагировать на неожиданные
ситуации, но сейчас настолько растерялся, что не мог прийти ни к какому
выводу.
- Пойдем, Мария, я тебе передачу до палаты донесу, а то сумка тяже-
ленная!
Элефантов первый раз встретился с матерью Марии, говорить им было не
о чем, и он стал беседовать с Игорьком на школьные темы, одновременно
напряженно обдумывая ситуацию.
Нежинской и Хлыстунова не было долго, раза в три дольше, чем требова-
лось, чтобы отнести передачу. За это время Элефантов связал воедино це-
лую цепь, казалось, разрозненных фактов.
Эдик иногда звонил им и, поболтав с кем-нибудь из сотрудников, звал к
телефону Марию. Время от времени он заходил, и Мария выходила его прово-
жать. Все как в случае с Астаховым, один к одному, но Элефантов никогда
раньше не обращал внимания на это совпадение, не проводил между Петром
Васильевичем и Хлыстуновым никаких параллелей. Когда однажды Нежинский
приревновал Марию к Эдику, Элефантов первым посмеялся над вздорностью
подобных подозрений. Глупец! А цепочка разматывалась все дальше. Неод-
нократно Мария беседовала по телефону с матерью Эдика, на вопросы отве-
чала, что они знают друг друга давно, через общих знакомых. Элефантову
показалось странным, что только после знакомства с Эдиком Мария выясни-
ла, что давно знает его мать, но значения этому он не придал. В прошлом
году Эдика видели в Хосте в то же время, когда там отдыхала Нежинская.
Но и это он посчитал случайностью.
И, наконец, последнее - недавно Эдик на своем "Москвиче" попал в ава-
рию. Сам он не пострадал, но сетовал, что сильно повредил машину. Вот и
разгадка таинственному происшествию с Нежинской!
Хлыстунов! Элефантов чувствовал себя последним идиотом, которого
только что обвели вокруг пальца. И не один раз. Он вспомнил придуманный
Честертоном эффект почтальона: от привычного, примелькавшегося человека
не ждут чего-то необычного.
Вернулись Эдик с Марией. Веселые, оживленные. Он сыплет анекдотами,
она смеется.
- Ну что, поехали? Я тебя подвезу!
Эдик всегда был услужливым парнем.
Мария поцеловала мать и сынишку.
- А нас?
И предприимчивым, старался ничего не упускать.
Она чмокнула Эдика и Элефантова.
- До свидания. Спасибо, что проведали.
Потом подошла к Эдику вплотную и три раза крепко поцеловала его в ще-
ку.
Сердце у Элефантова покатилось куда-то вниз.
Эдик завез домой Варвару Петровну и Игорька, дружески попрощался и
пообещал еще заехать. Чувствовалось, что он в семье свой человек.
- Где ты отдыхал? - спросил Элефантов, когда они остались одни.
- На море, - беспечно ответил Хлыстунов.
- В Хосте?
- Ага, - он отвел глаза и не спросил, откуда Сергей это знает.
- С Марией? - продолжал Элефантов, подумав, что любой на месте Эдика
послал бы его к черту за такую назойливость.
- Ну как тебе сказать... Я в санатории, а она дикарем...
Эдик не любил ни с кем ссориться. Элефантов почувствовал, что он
врет, но даже эта ложь дела не меняла.
- Я слышал, ты разбил машину?
- Кошмар! Вернулся из отпуска и на второй день - бац! Пришлось крыло
менять и лобовое стекло! Еще повезло - нашел знакомого, он все быстро
сделал, и обошлось не так дорого!
"Марии обошлось дороже, - зло подумал Элефантов. - До сих пор распла-
чивается". Он вспомнил, сколько уколов и других неприятных процедур
пришлось перенести Нежинской. И из-за чего? Из-за этого благополучного и
самодовольного везунчика? Впрочем...
- Ты жениться не думаешь?
- Нет, - Эдик бросил быстрый взгляд и опять не поинтересовался, чем
вызван подобный вопрос.
Взяв два дня за свой счет, Элефантов съездил в Хосту. Зачем он это
делает - он не знал, но противиться охватившей его потребности оказался
не в состоянии.
В квартирном бюро узнал, где останавливалась Нежинская, и через час
стоял в маленькой опрятной комнатке с двумя кроватями и окном, выходящим
на море.
- У меня летом жили муж и жена из вашего города, - хозяйка, маленькая
приветливая женщина, как видно, любила поговорить. - Мария и Эдик. Им
понравилось. Так будете заезжать?
"Муж и жена"! Элефантов посмотрел на стоящие рядом кровати, предста-
вил, как Хлыстунов и Нежинская ложатся спать, как они просыпаются... Как
будто поковырял подсыхающую рану.
- Наверное, нет, - Элефантов чуть поклонился, - слишком жаркая комна-
та, уж извините.
То, что таинственный соперник оказался всего-навсего Эдиком Хлыстуно-
вым, вызвало у Элефантова двоякие чувства.
С одной стороны, было досадно, что Мария связалась с мелким коммер-
сантом, но Элефантов ее за это не осуждал: женщина - слабое существо, ее
легко увлечь, особенно если рядом никого нет. Он вновь выругал себя за
старые ошибки.
С другой стороны, Элефантов не считал Хлыстунова серьезным конкурен-
том. Так же как и Спирька, он во многом проигрывает ему, Элефантову, и
Мария это увидит. А значит, можно радоваться, что у нее не оказалось ко-
го-то похожего на Астахова.
Нежинская не спросила, почему он не приходил несколько дней, а Эле-
фантов, естественно, не стал ничего объяснять.
- Скоро меня выписывают, - по тону нельзя было понять, радует это ее
или нет. - Надо готовиться к нормальной жизни. В воскресенье нарушу ре-
жим и отправлюсь к маме. Тут мне уже изрядно надоело!
- Отлично! - обрадовался Элефантов. - Давай встретимся!
- Ну что ты, - Мария покачала головой. - Я так соскучилась по
Игорьку. Проведу целый день с ним.
- Тогда я позвоню.
Но когда Элефантов в воскресенье позвонил, ответила Варвара Петровна.
- Марию?.. - голос у нее был несколько растерянный. - Она уже уехала.
"Куда?" - хотел спросить Элефантов, но не спросил. Возвратиться в
клинику она не могла: еще рано, на какой-то час не стоило и вырываться.
Значит...
Ему опять стало тошно. Значит, Мария соскучилась по Эдику больше, чем
по сыну...
Сев в такси, он поехал к дому Нежинской. Если у подъезда стоит машина
Хлыстунова, значит, догадка верна.
Еще издали среди нескольких автомобилей, припаркованных на тротуаре,
он заметил светлый "Москвич". Тот или нет? 12-27 КЛМ. Но какой номер у
Эдика? Этого он не помнил. Вроде бы его машина чуть светлее... А на кры-
ше, кажется, багажник...
Элефантов поймал себя на том, что нарочно занимает голову всякими
мыслями, лишь бы не представлять происходящего наверху, на седьмом эта-
же, в квартире Марии.
"Кого обманываешь? Сам себя? Ты же рассчитал, что они здесь, и прие-
хал убедиться! Вот, пожалуйста, то, что ты и ожидал увидеть - автомо-
биль, светлый "Москвич"! Не будь его - это ничего бы не означало: Эдик
мог повезти ее к себе на Южный, но ты бы тешил себя иллюзиями - дескать,
ошибся... Так не прячь голову в песок! Ты же не открыл для себя ничего
нового!"
Но одно дело - представлять отвлеченно, а другое - знать, что это
происходит именно сейчас, сию минуту, совсем неподалеку...
Элефантов задрожал от горя и унижения. Подняться наверх и колотить в
дверь? Скорее всего ему не откроют... А если и откроют? Элефантов по-
чувствовал, как кулаки наливались свинцовой тяжестью. Раз! В солнечное
правой! Два! Крюк слева в челюсть! Три! Сплетенными в замок руками до-
бить ударом по шее!
Он никогда не решал таким путем никаких вопросов, считая, что драка -
не метод достижения целей. Но сейчас испытывал острое желание избить
Эдика. Жестоко. В кровь. Хотя никогда в жизни он по-настоящему не драл-
ся, он ни на минуту не сомневался, что ему это удастся. Благопристойный,
не любящий ссор Эдик - обыкновенный трус, он ничего не сможет противо-
поставить его ярости! Ну, а что потом?
Элефантов представил отвращение в глазах Марии, и кулаки разжались.
Но ярость требовала выхода. Проколоть шины "Москвича"? Разбить стекла?
Еще глупее.
Ссутулившись, Элефантов побрел прочь.
В конце концов, Эдик ни в чем не виноват. И она тоже. Когда у них все
начиналось, он был равнодушен к Марии и его не стоило принимать в рас-
чет. А сейчас изменить устоявшиеся отношения непросто. Для этого недос-
таточно дарить женщине цветы и писать стихи. Надо убедить ее в глубине и
искренности своих чувств, войти в ее жизнь, стать для нее необходимым...
И он сумеет это сделать!
Но безукоризненная логичность рассуждении не помогла Элефантову.
"Значит, все верно? Женщина, которую ты любишь, спит с каким-то хлы-
щом, а ты считаешь это правильным? - внутри сидел злой бес, считавший
своим долгом как можно сильнее растравить ему душу. - Браво! Ты прямо
образец объективности! И всепрощенчества!"
У Элефантова пропал аппетит и появилась бессонница. Осунулся, поху-
дел. Как оленю с простреленным легким, ему не хватало воздуха, и он хо-
дил с полуоткрытым ртом, не видя ничего вокруг.
Как-то вечером его неудержимо повлекло к дому Марии, он надеялся на
чудо, и оно произошло: "Москвич" 12-27 КЛМ по-прежнему стоял у подъезда.
Значит, машина принадлежала кому-то из жильцов! Значит, когда он в прош-
лый раз мучился подозрениями у безобидного автомобиля, в квартире на
седьмом этаже никого не было! И хотя он понимал: это дела не меняет, то,
чего он стыдился и боялся, скорее всего происходило в другом месте, у
Эдика, в Южном микрорайоне, у него будто камень с души свалился. Стран-
ное существо - человек!
Правда, через некоторое время тоска нахлынула снова и с утроенной си-
лой. Мария готовилась к выписке. Здесь он разнообразил длинные часы вы-
нужденного безделья, помогал отвлечься от невеселых больничных размышле-
ний, ободрял и поддерживал ее... Такая роль стала привычной для обоих. А
как сложатся их отношения теперь? Ведь он может попросту оказаться не-
нужным...
- Я пока поживу у мамы, но буду звонить, - рассеянно сказала на про-
щание Мария. - И ты звони, когда захочешь.
Конечно, она не привязалась к нему так, как он бы этого хотел. Пока.
Но скоро все переменится.
Сидящий в Элефантове бес издевательски засмеялся.
