ководством.
Мишуев был хорошим администратором, но Старик, считавший, что руково-
дить сыском должен классный сыщик, относился к нему довольно скептически
и не скрывал этого, что приводило к конфликтам и в конце концов послужи-
ло одной из причин его отставки.
Надо сказать, что Мишуев не был безразличен к мнению Старика о себе:
зародившееся еще во времена стажерства желание завоевать у наставника
авторитет не исчезло, переродившись в скрытое состязание, в котором под-
полковник стремился превзойти Старика, да так, чтобы это было наглядно
не только для окружающих, но в первую очередь для самого Старика.
Однако добиться превосходства Мишуеву не удавалось, наоборот, выигры-
вал пока Старик - Сыскная машина, как называли его в управлении друзья и
недоброжелатели, вкладывавшие в это прозвище различные оттенки.
Для установления личности убитого налетчика Мишуев использовал воз-
можности информационнопоисковых систем почти всей страны, его сотрудники
безрезультатно перебирали тысячи карточек подходящих по возрасту уголов-
ников с кошачьей символикой на теле, а Старик, покопавшись в памяти и
поговорив с двумя людьми, безошибочно вышел на жителя далекого уральско-
го городка Валентина Макогонова, ранее не судимого и, естественно, не
попавшего в картотеки информационных центров.
Но сейчас Старик шел долгой кружной дорогой, шел к анализу данных,
полученных на родине Макогонова. Убитому было двадцать семь лет, по про-
фессии шофер, последний год работал слесарем автобазы, так как за
пьянство его лишили водительских прав. Болтун, враль, любил хвастать
уголовным прошлым, особенно когда выпьет. Попадал в вытрезвитель, дос-
тавлялся в милицию за распитие спиртного в общественных местах, за не-
цензурную брань на улице, штрафы платил исправно и обещал впредь ничего
подобного не допускать. Серьезных правонарушений за ним не водилось,
контактов с уголовными элементами не поддерживал.
Жил с престарелой матерью, соседями характеризуется положительно, по
работе в целом тоже, хотя отмечается пристрастие к алкоголю.
Знавшие его люди обращали внимание, что он хочет казаться значи-
тельнее, чем есть на самом деле, отсюда бахвальство связями с преступным
миром. Лишившись водительских прав, он потерял возможность "калымить" и
в последнее время жаловался на нехватку денег.
За месяц до нападения на инкассаторов Макогонов уволился с работы и,
объяснив матери, что поехал на заработки, отбыл в неизвестном направле-
нии. Больше в родном городе его не видели.
Дядя Коля Соловей, опознавший Макогонова по фотографии, на повторном
допросе вспомнил многозначительную подробность: летом тот отдыхал на мо-
ре, в Новом Афоне, и, вернувшись, поставил магарыч в знак благодарности
за хорошие татуировки. Дядя Коля удивился, так как Валька уже рассчитал-
ся с ним сразу же по выполнении работы, но Макогонов, размякнув после
двух стаканов, пояснил причину повторного угощения: "Молодец, постарал-
ся, от души сделал. Большие люди за своего принимают".
Соловей попытался расспрашивать, что за люди и за кого они приняли
Вальку, но тот только довольно щурился и повторял: "Большие люди, авто-
ритетные. И меня за своего посчитали".
- Какие "большие и авторитетные люди" могли принять Макогонова за
"своего"? - поднял палец Мишуев. - Министры, начальники главков, дирек-
тора заводов? Ясное дело - он имел в виду каких-нибудь рецидивистов! Те
увидели на пляже татуировки, подумали: крупная птица, вор в законе, -
пошли на контакт, а потом привлекли к участию в нападении. Резонно?
- Нет, - сказал Старик.
Мишуев был настолько уверен в логичности своих рассуждении, что даже
поперхнулся от неожиданности.
- Почему нет? - растерянно переспросил он, превратившись на миг в не
очень толкового стажера, понимающего свою несостоятельность в премудрос-
тях сыска.
- Так серьезные дела не делаются. Солидные блатные случайного знако-
мого в долю никогда не возьмут. И потом, какой он вор в законе? Жаргоном
не владеет, обычаев не знает, авторитетов лагерных назвать не может, о
распорядке дня в зоне - и то представления не имеет! Любой вор его за
минуту раскусит!
- Во-первых, лагерей и зон у нас нет, а есть исправительно-трудовые
учреждения, поэтому не нужно таким образом демонстрировать знание терми-
нологии преступников. - Мишуев опять превратился в начальника отдела по
раскрытию особо тяжких преступлений и досадовал на себя за минутную рас-
терянность, проклиная гипнотизирующее влияние Старика. - Во-вторых, не
следует перебивать начальника...
Он выдержал паузу, давая Старику возможность в полной мере ощутить,
что роли давно и безвозвратно переменились.
- А в-третьих. Макогонов познакомился на отдыхе с какими-то людьми,
вскоре принял участие в вооруженном ограблении, и этот факт перевешивает
наши рассуждения о том, что серьезные преступники не взяли бы его в де-
ло! Резонно?
В кабинете воцарилась тишина. Старик сказал дело, но его слова опро-
вергались происшедшими событиями, всем присутствующим было ясно, что
прав Мишуев.
- Вот так, - удовлетворенно проговорил подполковник и командным голо-
сом подвел итог: - Кранкин и Гортуев завтра выезжают в Новый Афон уста-
навливать "авторитетных" друзей Макогонова, мы тут пойдем пока по линии
оружия, проверим любителей изготавливать всякие стреляющие штучки... Ну
а если у вас есть желание работать на заводе, - он сделал неопределенный
жест в сторону Старика, - пожалуйста, я не возражаю.
Если Мишуев ждал возражений, то он накрепко забыл характер своего
первого наставника: Старик промолчал.
Старик отрабатывал начатую линию три дня, вычеркивая одну за другой
фамилии в своем списке. Наконец их осталось две, каждую он подчеркнул
красной пастой, потом одну подчеркнул еще раз, а через некоторое время
поставил рядом с ней восклицательный знак.
- Два человека представляют для нас интерес, - докладывал он Мишуеву
на четвертый день. - Пузанов, судим за грабежи и разбойное нападение,
отбыл семь лет, судимость скрывал...
- Что удивительного? - снисходительно улыбнулся начальник. - Это же
не правительственная награда!
- ...часто выпивает, вспоминает старое, в день нападения был в отгу-
ле. Второй - Толстошеев - слесарь пятого разряда, с металлом творит чу-
деса, рационализатор...
- За что же вы его в подозреваемые записали? - снова хмыкнул Мишуев,
безразлично рассматривая крышку стола.
- Дома у него есть маленький токарный станок...
- Если бы автомат!
Старик докладывал в обычной манере - спокойно и невозмутимо, не обра-
щая внимания на реплики подполковника, на его снисходительный тон и де-
монстративное отсутствие интереса.
- Пять лет назад Толстошеев работал инкассатором в госбанке, - моно-
тонно продолжал он, и шутливо-снисходительное настроение Мишуева как
ветром сдуло. - Летом Толстошеев отдыхал в Новом Афоне вместе с братом,
тот дважды судим за мошенничество и подделку денег, провел в колонии
почти двенадцать лет, злостный нарушитель режима, на свободе три года,
ведет себя тихо, работал грузчиком в речпорту.
Мишуев слушал с явным нетерпением, от безразличия не осталось и сле-
да.
- Вернувшись с моря, братья уволились, окружающим говорили, что соби-
раются на Север, на прииски...
Мишуев потянулся к селектору.
- В настоящее время братья дома не живут, якобы поехали отдохнуть пе-
ред тяжкими трудами в холодных краях...
Подполковник опустил руку.
- На хозяйстве осталась жена Владимира, ведет замкнутый образ жизни,
на улицу почти не выходит. Братьев несколько раз видели в городе, но до-
мой они не показываются.
Мишуев опять потянулся к селектору.
- Здесь данные на братьев, - Старик положил на стол несколько схва-
ченных скрепкой листков, и рука подполковника повисла над клавишами.
- Проводить у Толстошеевых обыск или какиенибудь другие активные
действия в настоящее время нецелесообразно и даже вредно.
- Почему?
Мишуев отдернул руку, снова превратившись в неуверенного стажера,
полностью полагающегося на своего наставника.
- Братья чрезвычайно хитры и подозрительны, дома у них, конечно, ни-
чего компрометирующего нет, они держатся в стороне и выжидают, а если
почувствуют, что на их след напали, скроются из города, и ищи ветра в
поле!
Мы и розыск не сможем объявить - даже косвенных доказательств их при-
частности к нападению нет. Все, что находится здесь, - Старик постучал
по исписанным мелким почерком листкам, - только основание для того, что-
бы тщательно проверять эту версию.
Пожалуй, Старик допустил слишком нравоучительный тон, потому что Ми-
шуев поморщился и пренебрежительно махнул рукой.
- Это все ясно даже ребенку. Но сидеть сложа руки и ждать неизвестно
чего мы не имеем права. Впрочем, я сам решу, как поступать.
- Целесообразно подождать возвращения ребят из Нового Афона, - не об-
ращая внимания на происшедшую с начальником перемену, сказал Старик. -
Надо передать им фотографии Толстошеевых. Если удастся "привязать"
братьев к Макогонову, это будет уже серьезной уликой.
- Понятно, понятно, - Мишуев, не слушая, перебирал листки, и Старик
знал, что ему не терпится доложить результат руководству. Он даже предс-
тавлял, как будет подан собранный им материал.
- Чем вы думаете заниматься? - не поднимая глаз, спросил подполков-
ник.
- Отработаю Пузанова.
- Кого?
- Ранее судимого за разбой рабочего инструментального цеха.
- А-а-а... А чего его отрабатывать?
- На всякий случай. Вдруг и он отдыхал в Новом Афоне.
- Что?!
- Отпуск провел на море, где - я пока не знаю. Что делал в отгуле в
день преступления - не знаю тоже. Поэтому буду все это проверять.
Мишуев посмотрел на Старика долгим пронзительным взглядом. Старик не
знал, что он научился так смотреть.
- Не надо разъяснять мне азбучные истины. Сейчас я не хуже вас разби-
раюсь в работе! И вам следовало давно это уяснить!
- Я постараюсь, - улыбнулся Старик и вышел из кабинета, оставив Мишу-
ева в состоянии, близком к бешенству.
Но и сам он находился не в лучшем состоянии, наверное, поэтому, про-
ходя мимо Института проблем передачи информации, и решил зайти к Элефан-
тову - отвлечься.
- Если злость усиливает эти самые биоволны, то я поставлю на твоем
приборе рекорд! - с порога заявил Старик.
- Наверное, нет, - Элефантов посмотрел на шкалу и развел руками. -
Результат такой же, как и в прошлый раз. А что случилось?
- В очереди поругался, - отмахнулся Старик. - Меня бесит человеческая
ограниченность, нежелание понимать простые вещи, неумение разбираться в
сложных.
- В очереди? - проницательно улыбнулся Пореев. - А по-моему, вы пос-
сорились с начальством.
Старик ответил долгим тяжелым взглядом, и Порееву стало неуютно.
- Вот Сергей однажды прибежал откуда-то - как на крыльях прилетел,
замерили: действительно рекорд! А он почему-то...
Пореев наткнулся на угрюмый взгляд Элефантова и осекся.
- Лучше я пока посмотрю схему, где-то время от времени отходит кон-
такт. У кого тестер?
- Интересно, почему вообще существует тупость, ограниченность, узко-
лобость? - вслух размышлял Старик. - Казалось бы, носители таких качеств
должны были вымереть, как динозавры. АН нет - живехоньки, да еще и проц-
ветают.
- Мы сами им частенько и помогаем. - Элефантов рассказал про Кабарги-
на.
- Тебе еще придется испытать его "благодарность", - мрачно напророчил
Старик. - Знаю я таких... Он начисто забыл, как принимал помощь, и испы-
тывает неприязнь к тебе, потому что ты это помнишь. А если дашь такому
типу понять, что считаешь его менее умным, талантливым, способным, чем
ты сам, он вообще возненавидит...
Прозвенел звонок, возвещающий об окончании рабочего дня.
- Я еще задержусь, - пробурчал Пореев, не разгибая спины и не повора-
