те. Самое главное - находить неустойчивых и подталкивать для первого ша-
га. А дальше они пойдут сами!
Задания, формы связи, технические средства, инструктирование исполни-
теля - события вошли в более-менее привычное русло, и я почувствовал не-
обыкновенное облегчение. Да это же обычные шпионы! А оборотни-кровососы
всего лишь гипнотические штучки! Все логично, рационально, материально!
Я испытывал почти нежные чувства к Бестелесному и Нежинской. Происходя-
щее получало вполне удовлетворительное объяснение и становилось с головы
на ноги. Антигравитационные летательные аппараты, приборы невидимости и
гипноза, - все это творения человеческих рук, хотя и созданные в секрет-
ных заокеанских лабораториях, но использующие законы природы и укладыва-
ющиеся в наши представления об окружающем мире. Я ощутил почву под нога-
ми и готовность действовать. С этим надо было спешить: Бестелесный шаг-
нул с этажа и унесся прочь, превращаясь в крохотную точку, растворившую-
ся в черно-синем небе.
Нежинская осталась одна.
С трудом распрямляя затекшие ноги, я вышел изза бочки.
- Что вы здесь делаете?
Мое появление не произвело никакого эффекта. Нежинская не проявила ни
удивления, ни испуга.
- Добрый вечер.
Она была в обтягивающем черном без украшений платье, перехваченном
широким кожаным поясом с массивной резной пряжкой, на ногах узкие черные
туфельки на высоченной "шпильке". Мне стало неловко за свой мятый, пере-
пачканный цементом костюм, взъерошенный, возбужденный вид, грубый, бес-
церемонный тон.
Нежинская улыбнулась, и я понял: именно этого - смущения и замеша-
тельства - она и добивалась фальшивым спокойствием и светскими манерами,
уместными, если бы мы встретились вечером в парке возле ее дома.
На меня накатила волна злости.
- Уже не вечер, а ночь! И когда вы теми же словами приветствовали
своего шефа, тоже была ночь! Что вы здесь делаете в такое время?
- Дышу воздухом.
Ее пальцы скользнули по пряжке ремня.
- Я ведь живу поблизости, вот мое окошко.
Она показала пальчиком.
- Когда не спится, прихожу сюда немного погулять.
- По воздуху?
- Почему по воздуху? - удивилась Нежинская. - По асфальту.
Мы стояли в парке возле цветочной клумбы, мимо проходили нарядные лю-
ди, где-то играла музыка, и я не мог понять: что я здесь делаю, где на-
ходился раньше, почему на мне такой грязный жеваный костюм и с какой
стати я задаю незнакомой красивой женщине бестактные вопросы.
Но тут в поясе у моей собеседницы что-то затрещало, заискрило, вырва-
лась тонкая струя дыма, деревья, кустарник, цветочная клумба и прохожие
заколыхались, как киноизображение на раскачиваемом ветром экране, в кар-
тине окружающего стали появляться трещины и разрывы, в которые прогляды-
вали бетонные балки, перекрытия, звезды, и мы вновь оказались на двенад-
цатом этаже недостроенного дома, я все вспомнил и полез за пистолетом.
- Не шевелиться!
Но было поздно: Нежинская прыгнула вперед, вытянув руки с растопырен-
ными пальцами, из-под ногтей торчали отсверкивающие в лунном свете брит-
венные лезвия. В этот миг на ней вспыхнуло платье, удар не достиг цели:
пальцы скользнули по пиджаку, располосовав его в клочья. Нежинская зары-
чала, извиваясь змеей, сорвала через голову пылающее платье, под ним ни-
чего не было, даже тела: только голова, шея, руки до плеч и ноги до бе-
дер были из плоти, потом шли шарниры и пружины, которыми они крепились к
металлическому туловищу.
Я бросился к лестничному пролету и покатился вниз, чувствуя омертвев-
шей спиной жадное леденящее дыхание. Лестничные марши мелькали один за
другим, где-то на восьмом или седьмом этаже я почувствовал опасность
впереди и, свернув по изгибу лестницы очередной раз, увидел впереди
страшную паукообразную фигуру Нежинской, к которой меня неумолимо несла
сила инерции.
Я выстрелил. Бесшумно вспыхнул оранжевый шар, заклубилось облако ды-
ма, его я проскочил на скорости, ожидая каждую секунду, что десяток
бритв раскромсает мне горло.
Я бежал, прыгал, катился, сумасшедший спуск должен был уже давно кон-
читься, но лестница по-прежнему уходила вниз, и у меня даже мелькнула
ужасная мысль, что поверхность земли осталась наверху, а меня умышленно
гонят дальше - прямо в преисподнюю!
Но нет, вот знакомая груда кирпичей, деревянные носилки - последний
пролет. Я пролетел его как на крыльях и, не успев затормозить, с маху
врезался в бетонную стену. Выход был замурован.
Я обернулся, прижавшись к преграде спиной, и увидел Нежинскую, расп-
ластавшуюся в прыжке, рука машинально вскинула пистолет и правильно выб-
рала прицел, но я знал, что это не поможет, и точно - спуск не поддавал-
ся, мгновение растянулось. Нежинская наплывала медленно и неотвратимо,
тускло отсвечивало металлическое туловище, ярким огнем полыхали бритвы
из-под ногтей, на ногах тоже был этот ужасный педикюр, и все двадцать
острых, чуть изогнутых лезвий нацеливались в наиболее уязвимые и незащи-
щенные места - шею, живот.
Я дернулся, закричал, проснулся и еще несколько секунд не мог пове-
рить, что не надо никуда бежать, ни от кого спасаться, докладывать на-
чальству о шабаше упырей, подвергаться освидетельствованию у психиат-
ра... Все позади!
Но позади ли? Я лежу на стульях, кругом толстые каменные стены, свод-
чатый потолок, сбоку кто-то сопит в ухо... Поворачиваю голову и прямо
перед собой вижу волчью морду!
Черт побери! Теперь я проснулся окончательно.
- Пошел вон!
Буран, не привыкший к такому обращению, обиженно отворачивается и
уходит, а я встаю с болью во всем теле и, поднимаясь в дежурку, кляну на
чем свет стоит свое жесткое ложе и заодно тех, кто уже два месяца ремон-
тирует комнату отдыха. И все же, к чему этот сон?
"К активизации розыска!" - ответил бы Фролов. Начальство однозначно
истолковывает любые приметы и неодобрительно относится к отсутствию по-
ложительных результатов. Что совершенно справедливо.
"Ладно, Мария Викторовна. Я все-таки развею дымовую завесу, один за
другим переберу все скользкие фактики вашего дела и выясню, кто стрелял
и почему! - мысленно обратился я к Нежинской, чувствуя, что испытываю к
этой красивой и элегантной женщине глухую неприязнь. - А заодно и то,
почему вы не хотите нам помочь, окружаете себя недомолвками, оговорками,
прямой ложью, наконец!"
До конца недели я приложил все усилия, чтобы раскрутить колесо розыс-
ка.
В комитете ДОСААФ договорился о включении в соревнования по пулевой
стрельбе команды НИИ ППИ. Институт выставил пятерых стрелков, в том чис-
ле Спиридонова.
Через областное общество охотников вышел на крупного знатока охот-
ничьего оружия, владельца богатейшей коллекции патронов Яковченко, про-
вел с ним два часа, получил уйму интересных, но не относящихся к розыску
сведений, а напоследок узнал, что не опознанный экспертами патрон -
японский, от двуствольного промыслового штуцера, снабженного точным при-
цельным устройством. Такие штуцеры в небольших количествах раньше посту-
пали к нам по береговой торговле, как правило, оседали в пограничной по-
лосе и в глубь страны не попадали, во всяком случае, сам Яковченко ни
одного не видел.
Проверил Спиридонова - тот никогда не бывал в зонах береговой торгов-
ли, родственников или знакомых там не имел, охотой не увлекался. И вдруг
неожиданность: десять лет назад он занимался стрельбой, выполнил первый
разряд! Эту запись я обвел двумя кружками, с тем чтобы еще к ней вер-
нуться.
Несколько дней я собирал фотографии лиц из окружения Нежинской, нак-
леивал на бланки фототаблиц вперемежку со снимками посторонних лиц. По-
том пришел в экспериментальный дом кооператива "Уют", в бесшумном лифте
поднялся на седьмой этаж и позвонил в дверь против квартиры потерпевшей.
- Здравствуйте, Валентина Ивановна, я из милиции, майор Крылов.
У соседки Нежинской Прохоровой острый нос, тонкие выщипанные брови и
быстрые маленькие глазки. Такими любят изображать на карикатурах сплет-
ниц. Гусар уже беседовал с ней, но безрезультатно: "Не слышала, не виде-
ла, не знаю". Скорей всего не хочет "ввязываться в историю".
- Вы меня знаете? - беспокойный взгляд обшаривал с головы до ног,
настороженно шевелился острый носик. - Ах, ваш товарищ здесь был... Вот
жизнь! Инкассаторов грабят, по квартирам стреляют. Нашли его, да? Кто же
это?
- Пока нет, Валентина Ивановна...
Она огорченно поджала губы.
- Но если вы нам поможете, обязательно найдем. Кое-какие соображения
уже есть.
- А какие? Что вы подозреваете? Любовник, да? Кто?
В любопытстве Прохоровой было что-то болезненное.
- Вот вы и подскажите, - добродушно улыбнулся я. - А то скромничаете,
отказываетесь. У вас же в двери "глазок"!
Толстые накрашенные губы сложились в многозначительную улыбку.
- Имеется. Иногда я выгляну, не без того.
- И чудесно, - я постарался улыбнуться еще добродушней. - Расскажите,
кто приходил к Нежинской, с кем она дружила, - это может очень приго-
диться следствию.
- Конечно, тогда вам будет ясно, кого ловить, тогда отыщете, - видно
было, что Прохоровой очень хочется поспособствовать поимке преступника,
хотя бы для того, чтобы узнать наконец разгадку мучающей ее тайны. -
Только не хочу я всех этих протоколов, судов, повесток. Зачем мне? Если
бы так, без записей...
- Можно и без записей.
Хоть ориентирующую информацию получить. Как говорится, "с паршивой
овцы... ".
- Тогда слушайте.
Прохорова понизила голос и скороговоркой рассказала, что Нежинская
ведет далеко не монашеский образ жизни, сын постоянно живет у бабушки, а
она часто принимает гостей, веселится, много мужчин (бабенка интересная,
следит за собой, хотя и тоща больно), и тогда, когда бабахнули, привела
одного, сидели весь вечер, потом он выскочил как ошпаренный - и в дверь,
а вскоре врачи приехали.
- Только все это, - Прохорова приложила палец к губам, - в тайне, как
договорились.
- Как он выглядел?
- Последний-то? - Прохорова презрительно скривилась. - Мордатый та-
кой, глаза круглые, во!
Она прижала свернутые бубликами пальцы к переносице.
- Губы отвисают, бакенбарды торчат - страхолюдина! И чего она в нем
нашла? Одет, правда, по-модному: курточка желтая замшевая, джинсы, да и
держаться барином - важный, не подступись!
- А как зовут, фамилия?
- Вот этого не знаю. На машине приехал, видела, я как раз домой шла,
у подъезда и встретились. "Жигули" синего цвета.
- Номер не запомнили? - безнадежно спросил я.
- Как же не запомнила? - обиделась Прохорова. - Записала. Я все маши-
ны записываю на всякий случай. Краж-то сколько развелось...
Она открыла сервант, порылась в коробке из-под конфет.
- Вот он! 22-81 КМП.
- Спасибо, Валентина Ивановна, нам это пригодится.
Я положил на скользкий пластик кухонного стола фототаблицу.
- Кого-нибудь знаете?
- Как же! Вот этот к ней часто ходил и этот тоже, - палец с неровно
подрезанным ногтем указал на Хлыстунова, Спиридонова, потом уперся в ли-
цо Элефантова.
- Вот он раза два-три был. Редко да метко, однажды за полночь заявил-
ся! Да вы не всех принесли...
Улыбка Прохоровой была явно ехидной.
Вернувшись в отдел, я дал задание ГАИ и через час узнал, что вла-
дельцем автомобиля является гражданин Федотов, инвалид третьей группы, а
пользуется им по доверенности некто Гасило - дальний родственник хозяи-
на, завскладом мебельной базы.
На следующий день Гасило робко приоткрыл дверь кабинета. От его важ-
ности не осталось и следа - подчеркнуто предупредительный, законопослуш-
ный гражданин, которого непонятно почему, очевидно по недоразумению,
вызвали в милицию.
- Чем могу... уголовному розыс... Никогда не быв... но если чего
над...
Скороговорка, проглоченные окончания слов - именно этот голос записал
