- Услуга за услугу, баш на баш и квиты? И как вы представляете мою
помощь? Консультации, занятия по индивидуальному графику, снабжение по-
лученными мной данными?
- Нет. Я хочу заключить с тобой договор, - рука Семена Федотовича
нырнула во внутренний карман пиджака. - При Олеге можно, он свой. Ты
полностью сделаешь Василию диссертацию, а я помогу тебе всем, чем надо,
и кроме того...
Семен Федотович вынул из кармана записную книжку и сунул в руки Эле-
фантова.
- Это компенсация затрат времени и сил.
Элефантов непонимающе посмотрел на Семена Федотовича, увидел отвисшую
челюсть Ореха и понял, что держит не записную книжку, а пачку денег в
банковской упаковке.
Все, что говорил до сих пор Полковник, было чепухой на постном масле,
и предложение его являлось совершеннейшей нелепицей, стопка сотенных ку-
пюр призвана была перевести дело на твердую почву реальности, но получи-
лось наоборот.
- Здесь десять тысяч, должно хватить, - Семен Федотович говорил обыч-
ным своим уверенным тоном, как будто не первый раз заключал договор о
написании диссертации.
- Ты, наверное, никогда в жизни не держал в руках столько денег?
- Я столько и не потратил за всю жизнь, - выдавил из себя Элефантов.
- За скорость и качество будут надбавки.
Неужели он это всерьез? Бредятина!
- А научный руководитель, контроль за подготовкой работы, обществен-
ность, советы, оппоненты...
Как будто кто-то другой говорил за Сергея, притом не то, что следова-
ло.
- Это мои печали.
По логике вещей Элефантов должен был оскорбиться неслыханному на-
хальству проходимца, пытающегося купить его мозг, мысли, способности. Но
абсурдность ситуации только усугублялась баснословностью предложенной
суммы, и Элефантов не воспринимал происходящее как реальность.
Тугая пачка в его руках не расценивалась, как обычно расцениваются
деньги, это было нечто абстрактное, чуждое, пугающее - кусок того тайно-
го мирка, в котором обитают Семен Федотович и ему подобные.
Вместо возмущения Элефантов ощутил брезгливость и инстинктивно бросил
пачку на стол.
- Нет уж, это вы не по адресу.
Избавившись от денег, Сергей почувствовал облегчение, к нему верну-
лось самообладание и обычный сарказм.
- Обратитесь лучше к Алику, по глазам вижу - согласится!
Орех догнал его на улице и, не утруждая себя подбором изысканных вы-
ражений, высказал все, что он думает о не привыкших к большим деньгам, а
потому неполноценных чистоплюях, не умеющих удержать то, что само падает
в руки.
- Ты можешь только по ведомости получать? Да? Ну, так столько ты ни-
когда не заработаешь!
- Посмотрим. А вдруг?
Элефантова забавлял неподдельный гнев Ореха, он остро ощущал сейчас
свое превосходство и над ним, и над ошалевшим от неожиданности Полковни-
ком, и над всеми этими кичащимися неправедно добытым богатством дельца-
ми.
Они копошились где-то там, далеко внизу, а он чувствовал себя велика-
ном, которому нипочем любые ухабы, рытвины, завалы на прямом, отчетливо
видимом пути.
Человеку не дано заглядывать в завтрашний день, и Элефантов не знал,
что все переменится, окружающий мир потеряет определенность очертаний,
станет расплывчатым и обманчивым. Полутона и оттенки вытеснят любимые
цвета, а сам он превратится в маленького издерганного человека, путающе-
гося в бесконечном лабиринте вопросов, на которые нет однозначного отве-
та, и что он позавидует незыблемости жизненной позиции, четкости принци-
пов и ясности цели у себя сегодняшнего.
И уж, конечно, он не знал, что его поступки, даже чувства и мысли
станут предметом расследования по уголовному делу.
Глава девятая
РАССЛЕДОВАНИЕ
Пухлая папка с материалами о покушении на убийство гражданки Нежинс-
кой была все равно что пустая. Возможности пополнить ее новой информаци-
ей исчерпаны. В таких случаях остается одно: идти вглубь, перелопачивать
заново факты, события, анализировать слова, жесты, искать достоверное
объяснение мотивов, устранять неувязки, неясности.
В диспетчерской станции "Скорой помощи" я узнал, что записи вызовов
хранятся две недели, после чего стираются и пленки вновь поступают в
оборот. Узнал я и то, что свободного времени и лишних рук у сотрудников
нет, поэтому архивные поиски вести некому. Впрочем, последнее не явилось
для меня неожиданностью, скорее наоборот - подтвердило, что я поступил
предусмотрительно, взяв с собой двух внештатников.
Пока ребята перебирали гору потертых коробок с кассетами, я отправил-
ся в клинику мединститута, где лежала Нежинская после аварии. В толстой
истории болезни меня интересовало одно: как она представила причину
травмы? Ничего нового: попала под автомобиль на Фонарной улице.
Мне захотелось плюнуть и бросить эту линию как бесперспективную, но,
вспомнив Старика, точнее его слова о том, что отличает профессионала от
дилетанта, я поехал в травматологический пункт городской больницы. По-
листав журнал регистрации, нашел нужную запись: "Нежинская М. В. - авто-
мобильная авария на 14-м километре Загородного шоссе. Диагноз: ушибы,
закрытая черепно-мозговая травма, подозрение на сотрясение мозга. Выдано
направление на госпитализацию".
Я тут же позвонил в дежурную часть ГАИ. На этот раз осечки не прои-
зошло - авария на Загородном шоссе нашла отражение в журнале учета про-
исшествий, по данному факту в возбуждении уголовного дела отказано, ма-
териал проверки сдан в архив. Все начинало становиться на свои места.
Если еще магнитофонная запись в "Скорой помощи" оправдает мой интерес...
И надо же - оправдала. Пленка зафиксировала торопливый мужской голос:
"Срочно приезжайте к раненой, сильное кровотечение... Запишите: Нежинс-
кая Мария, адрес... ". Диспетчер, как и положено, спросил, кто говорит,
но звонивший уже положил трубку. Постороннему человеку, случайно встре-
ченному потерпевшей на лестничной площадке, но знающему ее имя, фамилию
и адрес, представляться явно не хотелось.
Я поручил внештатникам переписать вызов на портативный кассетник, а
сам поехал в ГАИ и получил проверочный материал по факту аварии на Заго-
родном шоссе.
Протокол осмотра места происшествия и схема к нему. Все понятно - ма-
шину занесло на повороте, водитель затормозил, но поздно - вылетели на
обочину и врезались в столб.
Протокол осмотра транспортного средства: "Москвич-2140", рулевое уп-
равление и тормозная система исправны, разбита правая фара, смяло крыло,
выбито лобовое стекло".
Акт освидетельствования водителя на алкоголь - остаточные явления,
накануне вечером пил шампанское, авария произошла в шесть утра, все схо-
дится. Объяснения участников.
Хлыстунов Эдуард Михайлович, тридцать лет, музыкант оркестра "Друж-
ба": "Я со своей знакомой Нежинской провел выходные на базе отдыха, в
понедельник рано утром мы возвращались в город, так как Марии надо было
идти на работу. Стоял туман, и я не заметил поворота... Накануне мы пили
шампанское, но я был совершенно трезв. Только ушибся о руль, в медицинс-
кой помощи не нуждаюсь..."
Нежинская Мария Викторовна пояснила то же самое, только добавила:
"Претензий к Хлыстунову я не имею, от госпитализации отказываюсь".
Справка травмпункта со знакомым уже диагнозом.
Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела: "Поскольку
тяжких последствий не наступило, потерпевшая не желает привлечения води-
теля к ответственности, а материальный ущерб причинен самому Хлыстунову,
ограничиться применением мер административного воздействия..."
Вот так. В деле появляется новый фигурант, о котором не упоминала ни
сама Нежинская, ни люди из ее окружения. Хлыстунов - музыкант, характе-
ризуется положительно, ранее не судим, но что-то в его установочных дан-
ных настораживает, причем непонятно, что именно и почему... Проживает по
улице Речной, 87, кв. 8. Этот адрес и задевает какую-то зарубку в памя-
ти, вызывая смутное беспокойство.
Речная, 87. Посмотрим по схеме... Вот здесь, угловой дом, одна сторо-
на выходит на Каменногорский проспект. По Каменногорскому это дом номер
двадцать... А напротив, через улицу - двадцать второй. Каменногорский,
22... Где-то я слышал этот адрес... Точно! Заявление пенсионера-общест-
венника о незнакомце, забравшемся на чердак! Совпадение? В деле, состоя-
щем из одних несовпадений и противоречий? Нет, оставлять такой факт без
тщательной проверки нельзя.
На осмотр я взял кинолога с собакой, пригласил двух дружинников, за-
пасся мощным фонарем.
Массивный замок легко открывался гвоздем. На чердаке было темно и
пыльно, пахло сухим деревом, ржавым железом и битым кирпичом.
При косом освещении на полу проступали потерявшие отчетливость, запо-
рошенные пылью следы: к слуховому окну и обратно. Убедившись, что инди-
видуальные признаки оставившей их обуви отсутствуют начисто, я подошел к
раме с выбитым стеклом и выглянул наружу. До фасада дома N 87 по улице
Речной было рукой подать, и восьмая квартира окнами выходила на эту сто-
рону, этажом ниже, если таинственный незнакомец хотел заглянуть туда, то
найти лучшее место вряд ли возможно.
Мы осмотрели чердак, ничего не нашли, после чего проводник пустил со-
баку. Пес метнулся к окну, пробежал вдоль стены, принюхался и стал
скрести лапой пол. Я присел на корточки, направил фонарь и увидел: в ще-
ли под плинтусом что-то поблескивает. Сдерживая нетерпение, осторожно
просунул в щель карандаш и выкатил винтовочный патрон с хищно вытянутой
остроконечной пулей.
Патрон лежал здесь недавно и даже не успел потускнеть. Я был уверен,
что его обронил неизвестный, заглядывавший в окно Хлыстунова - тайного
друга Марии Нежинской.
Упаковав находку в пластиковый пакет, я подумал, что это первое мате-
риальное доказательство по делу. Если, конечно, патрон имеет отношение к
покушению. Ведь обстоятельств, подтверждающих мои догадки, как не было,
так и нет.
Вообще реальность, окружавшая Нежинскую, была зыбкой и призрачной,
факты, связанные с ней, при ближайшем рассмотрении оказывались домыслом
или прямой ложью, дымовой завесой.
И первая добытая улика не развеивала ее, а, наоборот, сгущала. Патрон
относился к неизвестной категории боеприпасов, даже всезнающие эксперты
вместо подробного ответа ограничились краткой справкой: пулевой охотни-
чий патрон калибра 8 мм иностранного производства.
Может быть, последние два слова, а может, все неясности и несуразнос-
ти этого дела привели к тому, что ночью я поверил в версию Зайцева.
В тишине шаги отдавались громко и многозначительно, лестничные марши
без перил казались гораздо уже, чем в действительности, а пропасть под
ними зияла совершенно зловеще. Чего меня понесло сюда второй раз, да еще
в такое время, я не знал, но чувствовал: впереди - важное открытие.
С прошлого раза строители успели смонтировать потолочное перекрытие -
на двенадцатом этаже царил плотный черно-серый полумрак. Стен по-прежне-
му не было, и, подойдя к краю, я невольно отпрянул: казалось, что "свеч-
ка" накренилась, как Пизанская башня, угрожая сбросить непрошеного гостя
туда, где точечные огоньки уличных фонарей обозначали широкий и оживлен-
ный обычно проспект.
Там, внизу, лежал другой мир, но и в нем сейчас жизнь приостанови-
лась: ни одной машины, ни одного движения, ни звука.
Предчувствие необыкновенного охватило меня - что-то должно произойти!
Прямо сейчас, сию минуту! Может, по темно-синему небу, перекрывая звез-
ды, косо скользнет круглая, издающая легкое жужжание тень летающей та-
релки, перемигнутся разноцветные сигнальные огоньки и ко мне выйдет
инопланетное существо - зеленое, с глазами-блюдцами и рожкамилокатора-
ми...
Подул ветер, на этаже нехорошо завыло, зашевелились силуэты бетонных
опор, из углов полезли бесформенные угрожающие тени. Желтый лунный свет
поблек, и все окружающее приобрело неправдоподобный, призрачный вид.
