го. Предусмотрительный хозяин в отечественном спортивном костюме пос-
войски встречал Колпакова, они занимались дыханием и медитацией. Иногда
хозяин просил показать какой-нибудь удар, но Колпаков под благовидным
предлогом уклонялся, а то, что пришлось-таки изобразить, уступая нажиму,
не имело никакого отношения к карате. Потом они парились в истопленной
водителем баньке, отбиваясь от комаров, ужинали за им же сервированным
столом, и Колпаков, нащупавший слабую струну главного инженера, пичкал
его легендами карате, которые тот слушал с нескрываемым интересом, оса-
живая водителя, утверждавшего, что монтировка в умелых руках надежней
любого приема.
Несколько раз Колпаков заходил на тренировки к ребятам, с которыми
познакомился во время учебных сборов. Там оживленно обсуждали указ, спо-
рили: одни считали, что он перекроет все лазейки нечистоплотным людям,
греющим руки на карате, другие, настроенные скептически, утверждали, что
беспорядки проникли всюду, даже в Союзную федерацию, шепотом поминали
зовущую к преодолению трудностей фамилию - теперь, мол, порядка не на-
вести!
Две недели пролетели быстро. В последний день Колпаков с удовольстви-
ем полистал отчет о внедрении: обоснование, приказ об организации нового
участка, технические и технологические схемы, справка об экономическом
эффекте.
Наглядность документу придавали фотографии: монтажная схема установ-
ки, она же в сборе, она же в работе. Особо впечатлял снимок колпаковско-
го метода в действии: Верунчик и практиканты в белых халатах и шапочках
сосредоточенно проверяли усилительные блоки.
Колпаков снова ощутил гордость за результаты своего труда. Значит, не
такая уж сырая его диссертация, как представляется некоторым!
Тепло распрощавшись с Верунчиком и студентами, он в радужном настрое-
нии направился к выходу из цеха. Впереди подсобный рабочий катил тележку
с только что проверенными блоками.
- Куда их теперь? - добродушно спросил Колпаков, распираемый желанием
похвастать, кто автор нового метода.
- Известно куда, - хмуро ответил худой прыщавый парень. - В цех конт-
роля и регулировки.
Колпаков опешил.
- Их же уже отрегулировали!
- Не знаю, - раздраженно бросил рабочий. - Раньше вся продукция со
сборки на регулировку шла по конвейеру, а теперь зачем-то завожу пятьде-
сят штук сюда, а уж потом на контроль...
Хвастать Колпакову расхотелось. Он зашел в крохотный кабинетах Клепи-
кова и спросил пояснений.
- Как же иначе? - удивился тот. - Разве без проверки и регулировки
ОТК продукцию пропустит?
- Чем же занимаются Вера Сергеевна и ребята?
- То же эксперименты, - снисходительно улыбнулся очевидной наивности
вопроса начальник цеха. - А завод должен план выполнять и качество дер-
жать...
Главный инженер сказал то же самое, потом торжественно поздравил с
успехом и, вытащив из красной с золотым теснением "на подпись" папки акт
внедрения, жестом фокусника положил перед Колпаковым.
Геннадий повертел солидный, украшенный подписями и печатью бланк.
- Значит, это липа?
- Боже упаси! - ужаснулся главный инженер и стал чем-то похож на сво-
его друга Писаревского. - Какая же липа, если создан участок, идет рабо-
та, все документы и фотографии соответствуют действительности! Вот пос-
мотрите!
Он открыл свой экземпляр отчета, показал снимок: симпатичная девушка
и старательные ребята работают на установке Колпакова.
- Разве это фотомонтаж?
Колпаков подумал, что у сидящего напротив вальяжного человека своеоб-
разное представление о правде, но тут друг Писаревского устало, как ар-
тист, отыгравший трудную роль, бросил отчет на полированную столешницу и
укоризненно глянул ему в глаза.
- Честно говоря, я вас не понимаю. Вы чем-то недовольны?
Взгляд был умным и испытующим.
- Да нет, это я так... Спасибо за помощь.
Колпаков спрятал в "дипломат" внушительный документ, напомнивший на
миг Илью Сергеевича и его "детские рубли" с уточками. Нет, скорее
иное...
- Это другой разговор. Я уж огорчился: думал, вы получили не то, что
хотели... Счастливого пути, Писаревскому привет.
"А действительно, что я рассчитывал получить? - думал Колпаков, спус-
каясь по довольно узкой с крутыми ступенями лестнице. - Как тот жадный и
темный дед - настоящие деньги из волшебного ящичка? Так не бывает: что
положишь, то и возьмешь..."
Хорошее настроение улетучилось бесследно. Странно - ведь очередная
цель достигнута.
Перед отъездом он зашел в спортивное издательство, где оставлял свою
рукопись. Редактор отрицательно покачал головой.
- Нам это не подходит. Не думаю, что его примут где-нибудь в другом
месте. Наш рецензент - автор нескольких книг по самбо, в том числе его
боевым вариантам, сказал, что это инструкция по членовредительству, не
больше. Я с ним полностью согласен.
По дороге на вокзал Колпаков швырнул пособие в топку асфальтового
котла. В поезде он спал двенадцать часов кряду, а оставшееся время оце-
пенело смотрел в окно.
Переступив порог квартиры, Колпаков ошарашенно замер. Голые стены,
пустые полки серванта, сиротливо лежащие у припорошенного пылью трюмо
Ленины тапочки.
Эта деталь сразу сбила первую мысль, что их залили верхние соседи, и
вторую - что их обворовали. Он открыл шкаф, одежды жены там не было: ха-
латик, несколько платьев - и все. Прошел в комнату, кабинет, на кухню -
искал прощальную записку, но ничего не обнаружил.
Сел на диван, машинально отметив, что такой финал семейной жизни его
не очень удивляет. Лена не любила объяснений, не терпела сцен прощания.
И знала наверняка, что он не будет спорить из-за имущества. Могла бы,
конечно, написать о причинах своего решения. Впрочем, писать она тоже не
любила.
А причины... Самому себе он мог признаться - Лена никогда его не лю-
била. Вначале просто терпела, потом заинтересовалась экзотическими спо-
собностями и теми возможностями, которые они обещали, и, наконец, реши-
ла, что он - подходящая партия. Все было учтено, рассчитано, взвешено.
Сухая математика и холодная логика стояли у колыбели их брака. Любовь...
Смешно!
Правда, он иногда любил ее, и надо сказать, что она умело этим
пользовалась. Колпаков вспомнил, с какой обыденностью она пустила его к
себе в постель, не очень-то скрывая, что сделала это в благодарность за
оказанную услугу... Да и потом сколько раз его коробила откровенно прак-
тичная направленность помыслов и поступков супруги...
Все силы в одну точку, чтобы добиться цели. Надо сказать, что она в
совершенстве освоила этот принцип. И не только она... Все ее окружение -
молодящиеся, "умеющие жить" приятельницы, считающая себя всемогущей Зве-
рева, другие: Писаревский, его столичный приятель, искушенный Клепиков,
который наверняка упразднит новый участок, едва успев доложить начальни-
ку о выполнении распоряжения...
Все эти далекие от Системы люди использовали принцип, который посвя-
щенные считали откровением, и использовали умело, со знанием дела...
В замке повернулся ключ.
- Ты уже приехал, Генчик? А я спешила, ушла раньше... Где же ты?
Лена заглянула в кабинет. С улыбкой.
- Что же ты молчишь?
Подошла, поцеловала, села рядом, обняла... Что происходит?
- Жалко, не успела на вокзал... Как съездил?
Она отодвинулась, разглядывая мужа, нахмурилась, оживление исчезло.
- Неприятности?
- Где ковры, посуда, твои вещи? Что происходит в доме?
- Отнесла к маме. Тут знаешь какая поднялась паника: указ, конфиска-
ция... Я и убрала самое ценное. На всякий случай.
Лена снова улыбалась, она была довольна собой и ожидала похвалы - за
предусмотрительность и самостоятельность. Клавдия ее непременно бы пох-
валила.
"Мужья приходят и уходят, а вещи остаются", - мрачно подумал Колпа-
ков.
- Я думал, ты меня бросила.
- Бросила? Ну, ты даешь! Ну, придумал!
Жена хохотала от души, и Колпаков, чувствующий, как спадает владевшее
им напряжение, не мог понять, что же он сказал такого смешного.
На следующий день Колпаков встретился с Окладовым, тот рассказал о
событиях, происшедших за время его отсутствия.
- Того парня, что совершил убийство в Зеленом парке, поймали! Оказал-
ся ничейный - из "дикой" секции. Поспорили с приятелями насчет эффектив-
ности низкой стойки, убивать не хотел, говорит - случайно получилось...
"Так я сразу Крылову и сказал", - подумал Колпаков.
- ...Шум в городе поднялся, пошли письма во все инстанции, чтобы ка-
рате вообще запретить, - с горечью говорил Окладов. - Ну, разве можно по
одному случаю судить?
- Там один случай, здесь один - много всего их набирается...
Окладов глянул удивленно: Колпаков первый раз не соглашался с ним в
этом вопросе.
- Да, Рогов умер...
- Как?!
- Несчастный случай: забыл закрыть газ...
Собственно, Колпаков подсознательно ожидал чего-то подобного, но
мрачное известие сильно испортило настроение. Нужно было поговорить с
ним по душам, остановить. Не у ларька приема посуды, тогда было уже
поздно. А вот после встречи на набережной или еще раньше, когда он
только пошел в разнос. Не помогло бы? Но ведь ты привык добиваться пос-
тавленных целей! Да нет, бесполезно. Не тот Рогов человек, чтобы слушать
чьи-то советы. Он сам выбрал путь и прошел его до конца.
- Ты что, отключился? - Окладов ткнул его пальцем в грудь.
- Давай, излагай дальше.
- После указа "дикари" присмирели, многие группы распались. "Сенсеи"
напуганы, Гришка Габаев даже вещи к родителям перевез, потом к адвокату
сбегал, немного успокоился...
В памяти что-то шевельнулось. Лена не читает газет, в ее окружении
указ обсуждаться не мог, откуда же у нее такая осведомленность по части
конфискации? И почему действия один к одному совпадают с Гришкиными?
- Ты меня не слушаешь?
- Нет-нет, говори...
- По-моему, Гришка придумал что-то новое. Секции свои распустил, но
все время крутит какието дела с "дикарями", домой к нему ходят...
- Может, на дому тренируются?
- По десять-пятнадцать человек? Нет, здесь чтото другое.
Загадка Габаева очень интересовала и Вову Кулакова. Бизнес на карате
переживал кризис. Угроза реальной ответственности заставила многих под-
польных "сенсеев" бросить ремесло. Плохо было с залами. А главное -
уменьшилось число олухов, строящих иллюзии насчет легкого овладения сек-
ретами непобедимости. Оказалось, что никакого таинственного "ключа кара-
те" не существует - есть изнурительные нагрузки, болезненные растяжки,
еще более болезненные укрепления ударных поверхностей, словом, обычные
будни, как в любом виде спорта.
Искатели "секрета" пасовали перед чередой тяжелых, до пота и крови в
буквальном смысле, тренировок, сопутствующими им травмами и другими неп-
риятностями, невидимыми из зрительного зала во время эффектных выступле-
ний.
Разочаровавшиеся щедро делились со своими друзьями и знакомыми, де-
монстрировали вывихи, ушибы, переломы. А поскольку рекламировать карате
прекратили, негативная информация ничем не уравновешивалась и расходи-
лась широкими кругами. Ажиотаж начинал спадать.
А вокруг Гришки Габаева по-прежнему кипела тайная жизнь, поговарива-
ли, что число учеников у него даже увеличилось. Это не давало Кулакову
покоя. И он решил подослать к конкуренту шпиона.
Юркого Витьку Быкова по прозвищу Шнырь знал, как он сам любил утверж-
дать, почти весь город.
И действительно, круг его знакомств был столь же широк, сколь и спе-
цифичен: по мелочи мошенничал на скачках, поддерживал отношения с фар-
цовщиками и спекулянтами, водился с приблатненной мелкотой. Отношения с
законом у него были напряженными: имел приводы в милицию, капитана Кры-
лова обегал за версту, несколько раз вскользь проходил по уголовным де-
лам, но посчастливилось остаться свидетелем.
