ботала предельно просто и конкретно. Задача: обезвредить ядерных терро-
ристов. Важность задачи допускала применение любых способов решения.
Плевать на конструкторские способности этого слизняка, на его силы и
возможности, жизнь и судьбу - его надо включить в задачу и использовать
с максимальной отдачей. Лучше всего в сложившейся ситуации, не глядя на
гениальность вонючих мозгов, сделать из него "отмычку". Но нет спецсна-
ряжения. Жаль.
- Нервы у тебя, браток, ни к черту, - участливо произнес майор, и
Бобренкову показалось, что собеседника подменили. - Да и я тоже развол-
новался, извини... Но дело-то не шуточное! На, глотни для спокойствия...
Перед спуском каждый боец получает так называемый расходуемый запас -
двести пятьдесят граммов водки или разбавленного спирта. В критической
ситуации он должен послужить для обеззараживания раны, детоксикации от-
равленного организма, противошокового или антипростудного средства. Сло-
во "расходуемый" означает, что запас не приходуется по возвращении. Слу-
чаи укусов крысами, неожиданных ранений, провалов в ледяную воду или от-
равлений окисью углерода за всю историю Службы исчисляются единицами, но
факты добровольной сдачи расходуемого запаса еще более редки: их не за-
фиксировано ни одного. Не потому, что сотрудники растаскивают дармовую
выпивку по домам: для праздничных столов она не годится - выданное "на
риск" приносит несчастье. Поэтому группа по возвращении немедленно унич-
тожает универсальный напиток многократно апробированным, а потому самым
надежным способом. Но сейчас майор жертвовал и самым святым.
Васильев нащупал вялую руку, вложил плоскую фляжку в горячие пальцы.
На этот раз они сомкнулись. Послышалось бульканье и звуки глотков. Про-
цесс шел без задержки, что выдавало изрядную тренированность Паганеля.
- Уйти мы не можем, такой приказ: спасать Москву любой ценой, - про-
никновенно продолжал майор. - Нас отсюда просто не выпустят. Поэтому на-
до сделать дело.
Бульканье и глотки продолжались.
- Ты не очень и виноват, тебя впутали в эту историю. А теперь пол-
ностью искупишь вину, еще и орден получишь!
Паганель выдохнул, восстанавливая дыхание. Васильева обдало перега-
ром.
"Как бы там не унюхали, - мелькнула разумная, но запоздавшая мысль. -
Был трезвый, стал пьяный. Где поили?"
- Точно, меня впутали! - громко сказал Бобренков, и голос его был
тверд. - Но я искуплю!
Майор вновь протянул "ПСС", и теперь горячие пальцы сомкнулись на ру-
коятке, как на фляжке со спиртным.
- Сунь в правый карман и держи на нем руку, но не привлекая внимания.
Выжди, когда останетесь вдвоем, и бей в спину или затылок...
- Почему в спину?
- Так лучше, глаза не видишь... Два раза дай для верности. И сразу -
пульт! Сколько тебе надо, чтобы его перенастроить?
- Минуты две. Может, три. Не больше. Если мешать не будут... - по го-
лосу Васильев понял, что инженера "взяло".
- Начнут мешать - бей в пульт. Заряд ведь не взорвется?
- Не должен... Там не просто импульс - шифросигнал...
- И отлично! Ничего не бойся. Только не забудь предохранитель
снять... А эту кнопку засунь куданибудь под пиджак, вот так... Это ради-
омикрофон. Мы будем все слышать...
- Я их всех, гадов, перебью! Издевались, оскорбляли... Ждите моего
знака. И сразу - вперед!
Паганель вошел в роль суперагента и не подозревал, что у него практи-
чески нет возможности выжить. Но обезвредить пульт он мог. А больше от
него ничего и не требовалось.
- Да, если спросят - где пил, скажи: "С ребятами".
Васильев напоследок хлопнул очкарика по плечу и, выпустив в туннель,
смотрел вслед. В призрачном зеленом мире, чуть покачиваясь, двигалась по
пути в один конец призрачная нескладная фигура. Камикадзе, стартовавший
в последний полет. Но майор не испытывал угрызений совести: и у него с
группой имелось не очень много шансов уцелеть.
- Раз - предохранитель, два - курок! - бормотал наушник. Васильев по-
думал, что, отдав свой радиомикрофон, он для товарищей стал немым. Это
могло вызвать серьезные осложнения, но сейчас заботило совсем другое.
Паганель шагал дерганно, словно кукла. Им руоводила не собственная
воля, а гипнотизирующее обаяние личности майора Васильева и умело ис-
пользованный тем алкоголь. "Робот для разминирования", - подумал Ва-
сильев. Но аналогия, к сожалению, была чисто внешней. Если бы за зеленой
фигуркой тянулся провод управления - тогда бы продолжал действовать опе-
ратор и шансы на успех резко возросли бы. У всех. Но чудес не бывает.
Майор сделал что мог и даже больше. Теперь все зависело от никчемного
слизняка, пытающегося сыграть серьезную мужскую роль.
Обратный путь показался Бобренкову долгим. Доза спиртного сделала
свое дело: он чувствовал, что сумеет застрелить этого наглого кавказца,
всячески унижавшего его достоинство и даже сравнившего с проститутками.
Вспомнился какой-то старый фильм: отважный партизан в землянке среди пе-
реодетых предателей, миг - и перевернут ногой стол, выхвачен из галифе
наган - бац, бац, бац! И герой обыскивает трупы в поисках важных доку-
ментов. И он вполне может так поступить! Он не станет стрелять в спину,
наоборот... "Повернись лицом к смерти, гад!" - всплыла в сознании хрес-
томатийная фраза.
На сером бетоне под ногами Паганель заметил несколько проводов.
Раньше их здесь не было. У "штабной" палатки царило оживление, но оно
оказалось не связанным с его отсутствием. Несколько фонарей осветили по-
дошедшего и равнодушно погасли.
- Вот пусть ученый послушает, - глумливо прогнусавил кто-то.
- Ильяс сейчас на всю Москву говорит, - гордо пояснил Алик. - На всю
Россию! Во всем мире услышат. Ребята телевизор принесли, посмотрим, что
про нас покажут...
- Ты что, ишак, помогать не захотел? - грубо спросил простуженный го-
лос и невидимая рука толкнула Паганеля в грудь.
Горячие пальцы крепче сжали взмокшую рукоятку. Сейчас он вполне был
способен нажать на спуск. Но не время!
- Отвяжись! Меня Ильяс за другим посылал!
- Ты его адъютант, да? А где ты вообще был? Мы прошли, тебя не виде-
ли!
- Смотреть хорошо надо. В сторону отошел отлить...
- На ноги не попало? Что-то ссаками завоняло! - он попал в точку,
кровь прилила к лицу Игоря. Раздался гогот. Новое развлечение перекрыва-
ло происходящее в палатке.
- Это сперма, - вмешался Алик. - Он у Ильяса адъютант по блядям:
строит, перекликает, разводит. Ну и сам поддрачивает.
Теперь загоготали все бандиты.
- Баб мне привезли, - обиделся Паганель. Не то чтобы он считал Алика
другом, но все же... - Захочу - вы все дрочить будете!
Это вызвало новую вспышку гогота. Алик наклонился, принюхиваясь.
- А где это ты вмазал?
Мысли ворочались, как тяжелые жернова. Паганель бы не сообразил, что
ответить, если бы не инструкции Васильева.
- С ребятами, - столь же универсальный, сколь и обтекаемый ответ
вполне удовлетворил Алика. Он вообще был неплохим парнем: говорил по-че-
ловечески и высказывал вполне понятные нормальному человеку мысли. Но
Бобренков знал, что это ничего не значит - стоит Бузуртанову мигнуть, и
Алик пристрелит его, даже не спросив за что.
- ...таково последнее справедливое требование нашего народа, - донес-
лось из палатки. - И мне, Ильясу Бузуртанову, доверено добиться его вы-
полнения!
- Теперь Ильяс знаменитей Магомета станет, - сказал кто-то.
- Придумал тоже... Магомет приказал - Ильяс сделал. Почему знамени-
тей?
- Все, кино кончилось. Давайте расходитесь, он базара не любит, -
распорядился Алик. - Идите на посты, в "казарму"...
Щелкая зажигалками, прикуривая и переговариваясь на ходу, темные фи-
гуры направились в конец туннеля. Бобренков отодвинул брезент и вошел в
палатку.
- Слышал, как я выступал? - спросил Бузуртанов. Он сидел перед блес-
тящим студийным микрофоном, складывая листок с машинописным текстом, и
явно был доволен собой.
- Слышал... - тихо ответил Паганель. Что-то изменилось. Надо было
войти сюда сразу. Сейчас запал прошел. Освещенная одним фонарем палатка
уже не казалась похожей на землянку, где он собирался совершить свой
подвиг. И бесшабашного подъема духа не осталось, только физическая сос-
тавляющая опьянения - сонливость и вялость.
Готовый к смертельному броску, Васильев по тону понял, что его подза-
рядка иссякла и робот перешел на собственный личностный ресурс. А зна-
чит, все пропало...
- Ну и как? - Ильяс ждал восторгов или, по крайней мере, похвалы. Но
услышал другое.
- Ты говорил, что я блядь, да? - Паганель подстегнул себя, потому что
еще минута, и он вообще ничего бы не смог сделать. - Что я не могу уби-
вать?
Большой палец бесшумно сдвинул предохранитель.
- Говорил, - блестящие, чуть выпуклые глаза пристально уставились на
напряженного Паганеля. Тот понял, что Васильев был прав - выстрелить в
лицо гораздо труднее.
- И что дальше? Напился и хочешь со мной подраться? Давай лучше с Ло-
лой и Машкой... - Бузуртанов зевнул и отвернулся, нашаривая бутылку.
Камикадзе потащил из кармана чугунную руку. Пистолет весил не меньше
пуда. До спины врага было метра полтора. Указательный палец одеревенел и
не слушался.
- Налить тебе или хватит?
И вся рука до плеча онемела. Человек не может сделать то, чего сде-
лать не может.
- Что молчишь? - Ильяс обернулся и увидел оружие. - А-а-а... Ну да-
вай!
Он даже не испугался, по крайней мере не выказал страха. Паганель по-
чувствовал себя попавшимся на непростительно гадкой проделке мальчишкой.
Впереди ждало лишь одно - суровое наказание. И только если покаяться и
хорошо попросить прощения, можно надеяться на смягчение кары... Он был
готов бросить пистолет, но в это время раздался дикий пронзительный
визг. В темном углу, накрытая одеялом, лежала Лола. Очевидно, она недав-
но приняла дозу и сейчас вынырнула из сладкого забытья.
- Я-я-я-а!! - крик наполнял палатку и весь туннель, давил на психику
и требовал немедленно заткнуть широко раскрытый рот. К руке вернулась
чувствительность, он чуть развернул корпус, переводя прицел.
Одеяло отлетело в сторону, Лола вскочила.
- Я-я-я-а!
Она была в обычном рабочем наряде: поясе и драных черных чулках.
Ствол перечеркнул округлые белые груди. Боковым зрением камикадзе увидел
вдвигающегося в палатку Алика. С плеча тот снимал автомат. Крик оборвал-
ся, и Лола быстро легла на спину, будто кто-то дернул ее сзади. Указа-
тельный палец тоже обрел гибкость и раз за разом нажимал спуск, но выст-
релов слышно не было. Камикадзе понял, что дело происходит во сне, отто-
го и намешано столько странных событий. Он улыбнулся Алику и Ильясу, ему
предстояло проснуться, а им оставаться в злом неприятном мире.
- Да-да-да! - подтверждающе ударила короткая очередь, острые, проби-
вающие рельс пули рванули мягкое тело, и все сны закончились навсегда.
- Чего это он? - спросил Алик. - За что бабу-то?
- Мудак, при чем здесь баба! - Ильяс бросился к сейфу и торопливо
стал тыкать ключ в замочную скважину. - Где он взял пистолет?! Бесшумный
пистолет! Тревога! Приготовить гранаты! Я сейчас взорву к шайтану весь
город!
Он извлек пульт за три минуты. За это время Васильев с группой отка-
тился на достаточное расстояние, и разрывы полетевших во все щели и про-
ходы гранат не причинили им вреда. Но за спиной что-то сыро чавкнуло, и
коридор дохнул спертым, с запахом тротила воздухом.
- Обвал! - крикнул Васильев и витиевато выматерился. Хотя микрофон
личной связи лежал на трупе Бобренкова, все члены группы его прекрасно
услышали.
* * *
Чем выше ранг государственного деятеля, тем разветвленное и сложнее
комплекс мер обеспечения его безопасности. Областного губернатора охра-
няют как единичное тело меньшей или чаще большей комплекции. На уровне
