нивать ее. Глаза самопроизвольно закрывались, левая часть тела угрожающе
немела. Откуда ни возьмись, материализовался лечащий врач, тут же появи-
лась медсестра с капельницей. Выставлять Коржова ни у кого смелости не
хватало, но начинающаяся суета попросту не оставляла ему здесь места.
Генерал встал и молча вышел из палаты.
* * *
Когда знаешь шифр, управлять пультом подрыва ядерного заряда совсем
несложно. Нажатием кнопок выставляешь на электронном табло нужную комби-
нацию цифр, как в электронном будильнике. Включается красная лампочка
готовности и снимается блокировка пусковой кнопки. Вопреки расхожим
представлениям, она не красного, а черного цвета. Отодвигаешь шторку и
нажимаешь кружок размером со старый пятак.
Что произойдет потом, Ильяс Бузуртанов не представлял. Но был полон
решимости нажать кнопку независимо от последствий для него и всех ос-
тальных обитателей подземелья. Только так можно было смыть позор. Ведь
никто не забыл, как он пригласил друзей в ресторан полюбоваться на кра-
сивую разборку с глупыми русаками. А те перемочили ребят прямо на глазах
гостей. Кто остался виноватым? Этот ишак Ильяс! Ему долго руки не пода-
вали и не здоровались, пока он на блюдечке не поднес общине атомную бом-
бу. Но если бомба не взорвется, то даже она со временем забудется. А
убитые соплеменники останутся в памяти земляков навсегда. Поэтому у него
два выхода: или заставить российское правительство выполнить требование
маленького, но несгибаемотвердого народа, или поднять на воздух половину
Москвы. И в том и в другом случае он станет героем.
- Слышь, ученый, а от нас что-нибудь останется? - в очередной раз
спросил он.
- Откуда я знаю, - нехотя откликнулся Бобренков. - Смотря где нахо-
дится фугас.
Он в очередной раз проиграл в нарды, и хотя краснорожий кавказец при-
учал его к этой незнакомой игре почти насильно, поражение оставило неп-
риятный осадок.
В штабной палатке было накурено и еще более душно, чем в подземном
коридоре. Но брезентовые стены создавали иллюзию защищенности и укрывали
от посторонних глаз. Сейчас пульт находился в сейфе. Сквозь специально
вырезанный полукруг выходил толстый черный кабель, теряющийся в глубокой
расщелине. Как далеко он идет, никто из присутствующих не знал.
- Скорей всего он неподалеку. Тогда мы все испаримся. Или нас завалит
землей.
- Боишься? - осклабился Бузуртанов. Спеца хотели ликвидировать или
посадить на иглу, чтобы был под рукой, если понадобится. Но Магомет уз-
нал, что у того есть выходы на Саддама Хуссейна, и распорядился создать
ему нормальные условия. А какие условия в подземелье? Место в палатке,
хорошая жратва и выпивка да баба. Лема Терлоев прислал сразу двух. С
учетом специфики места работы, обе были наркоманками и, получив дозу,
спокойно делали свое дело. Но спец почему-то не прибегал к их услугам, и
девочки обслуживали охрану. Тем бабы не полагались, но зачем профессио-
налкам простаивать? Так рассудил Ильяс. Он считал, что ребята заслужили
маленькие радости. Боевое прикрытие обеспечивали восемнадцать человек.
Они несли посменную службу у перегораживающей туннель стены и контроли-
ровали другие направления. Ребята были специально подобраны из отчаянных
головорезов, многократно проверенных в деле. Их не пугала ни непрогляд-
ная темень, ни огромные крысы, ни высасывающие человека насухо ги-
гантские пауки.
- Боюсь, - согласился Бобренков.
- То-то! А я не боюсь. Знаешь, в чем между нами разница? Я обрезан-
ный, а ты нет! Потому сидишь как щенок - хвост поджал и все.
Ярко светили два батарейных фонаря, казалось, они еще больше нагрева-
ют воздух. Уходя из дома, Паганель не предполагал, куда попадет, и
чувствовал себя нелепо в пиджачной паре и грязной, пропотевшей сорочке.
Галстук он снял в первый же момент, когда понял, в какую историю вляпал-
ся.
- А что я могу сделать? - он расстегнул на груди рубашку, распахнул
пиджак.
- Задушить меня и перегрызть взрывной кабель - вот что! Я бы на твоем
месте так и поступил.
- Это ты так думаешь.
- Почему только думаю? Как думаю, так и сделаю!
Плотный круглолицый чеченец полулежал на покрытой надувным матрацем
раскладушке и сверлил собеседника круглыми, горячечно блестящими глаза-
ми. Даже при искусственном освещении он чувствовал себя уверенно и излу-
чал энергию неукротимой воли и силы. Мощный энергетический поток наск-
возь пробивал слабое биополе Паганеля, он ощущал неравенство сил, но не
хотел сдаваться.
- Давай поменяемся местами и посмотрим.
- Давай! - Ильяс сунул руку под куртку, вытащил большой черный писто-
лет и, щелкнув предохранителем, рукояткой вперед протянул Игорю.
- Держи!
Тот не шевельнулся.
- И что будет?
- Проверим, чего ты стоишь. Ты же хотел поменяться местами? Меняйся!
Бобренков покачал головой:
- Это не равный обмен. Я никогда никого не убивал и даже не умею
стрелять из этой штуки. Вот если бы вместо твоих головорезов вокруг были
мои, да и я был головорезом...
- Вот ты сам и признал, в чем дело, - Бузуртанов спрятал пистолет. -
Одни умеют убивать, а другие - нет. Тот, кто умеет, всегда сильнее того,
кто не умеет. Только я одного не пойму...
Черноусый джигит с интересом рассматривал анемичного очкарика.
- Что тут сложного? Вот почему ты не можешь? Это же так легко. Нажал
курок - и все! Не надо хорошо учиться в школе, не надо заканчивать инс-
титут, ничего не надо...
- Надо только быть зверем... - непроизвольно вырвалось у Паганеля.
- Э-э-э! - гортанно крикнул Ильяс. - Значит я - звэрь?
Он резко взмахнул рукой, Бобренков отшатнулся. Но джигит лишь до-
вольно рассмеялся.
- Зверем быть хорошо! Зверей все боятся. И женщины с первого слова
слушаются. Кстати... Иди, приведи мне Лолу.
Игорь хмыкнул.
- Она, по-моему, всех слушается.
- Ошибаешься, дорогой! Только тех, кто платит. Или кто может рожу ис-
портить. Вот Машка любому расстелится, потому я ее не зову.
- Усраться можно! Оказывается, и выбирая из двух блядей, ты руко-
водствуешься высокими моральными принципами! Извини, старик, я о тебе
плохо думал!
- Э-э-э, хватит болтать! Мне все равно, что ты там думаешь. Плохо,
хорошо... Ты такой же, как они: пришел сюда за деньги, теперь стараешься
за страх. У девок работа, им деваться некуда, а у тебя что? Иди куда
сказал.
Отодвинув брезентовый полог, Паганель шагнул из ярко освещенного по-
мещения в темный туннель. Здесь было посвежее, и он вновь запахнулся.
- Погулять? - спросил дежуривший у входа Алик.
- За Лолой послал.
- А-а-а... Она в казарме, шампанское пьет, - парень перебросил на
другое плечо автомат. - Разве это женщины? Грязные тряпки. Я к ним близ-
ко не подхожу, противно. Еще какой-то микроб перескочит...
Казармой называли большую двадцатиместную палатку у перегораживающей
туннель глухой стены. Постоянный пост охранял другую стену, на противо-
положном конце туннеля - там был оставлен проход для связи с внешним ми-
ром. Здесь же постоянно находились основные силы, способные, как считал
главнокомандующий Ильяс, дать отпор внезапно напавшему врагу.
Палатка была заставлена ящиками: с консервами, лекарствами, батарей-
ками, патронами, водкой, вином и минеральной водой в литровых пластико-
вых бутылках. На ящиках сидели, ели, пили, накрывая надувными матрацами
или тряпьем, спали и пользовали Лолу с Машкой. Впрочем, кто кого пользо-
вал однозначно сказать было нельзя: девицы не оставались пассивной сто-
роной, они настолько активно организовывали процесс, что казались
инструкторами, успешно обучающими зеленых новобранцев новому и достаточ-
но сложному делу.
В первый день своего появления, пущенные Бузуртановым "на общак", они
деловито построили подлежащий обслуживанию контингент и пересчитали, об-
наружив шестнадцать горячо жаждущих женского общества мужских душ и про-
чих принадлежностей, находящихся в состоянии полной боевой готовности.
Затем строй разделили надвое. Половину приняла под командование Лола,
половину - Машка. Каждую восьмерку, в свою очередь, поделили и выставили
по обе стороны импровизированных спальных мест. После чего дамы размес-
тились между подгруппами в положении "на четвереньках" и сноровисто по-
вели прием сразу с двух концов тренированных тел, что очень сократило
процедуру и поразило даже видавших виды гвардейцев. После этого "казар-
ма" и получила свое наименование.
Сейчас здесь находилось человек двенадцать. Пресытившиеся женскими
прелестями играли в нарды и пили водку, в затхлом воздухе плавал пряный
аромат анаши. В другом углу ненасытные любители совмещенных развлечений,
разложив голую Машку на ящиках, превратили бледный плоский живот в имп-
ровизированный карточный стол, попутно предпринимая гинекологические
изыскания с помощью горлышек винных бутылок. Машка лениво повизгивала.
Лола стояла здесь же и, кутаясь в халат, с легкой презрительной улыбкой
наблюдала за происходящим.
Когда Бобренков вошел, все головы повернулись к нему. Игорь по-
чувствовал, что краснеет.
- Тебя Ильяс зовет, - преодолевая стыд, проговорил он. Ему не прихо-
дилось бывать в бардаках и притонах.
- Значит, надо что-то перевести или отпечатать, - кивнула Лола. - А
может, подготовить докладную записку.
- Иди, иди, - загалдели кругом. - И подругу возьми, чтобы веселей бы-
ло. А мы этого петушка приспособим к делу!
Дюжина глоток грохнула недоброжелательным смехом. Игорь постоянно
чувствовал откровенную враждебность, хотя и не мог понять, чем она выз-
вана. От него явно ждали каких-то ответных действий, но он только пожал
плечами и вышел в темноту, надеясь, что держался с достоинством. Хотя в
глубине души понимал, что от его достоинства уже давно ничего не оста-
лось.
- Доведи меня, дружок, - подсвечивая фонариком, Лола скользнула сле-
дом. - Я боюсь пауков. Они правда размером с собаку или эти скоты так
пугают?
- Не знаю. Говорят, правда. А вы раньше секретарем работали? Или ре-
ферентом?
Остро страдая от психологической изоляции, Паганель старался завести
нормальные человеческие отношения хоть с кем-нибудь из обитателей здеш-
него мира.
- И сейчас работаю. Прям в Академии ученых наук. А ты чего, хочешь
меня к себе переманить? Я пойду. Только наверху, здесь мне уже остопиз-
дело.
Женщина прижалась вплотную. От нее разило кислым вином, хотя она не
производила впечатления пьяной.
- Что принюхиваешься? Думаешь, нажралась, как свинья? Я моюсь шам-
панским. Эти скоты воды не дают: мало, самим нужна. Вот и приходится: и
умываться, и подмываться, и руки, и ноги... Тоже остопиздело.
Нормальные человеческие отношения можно установить с нормальными
людьми. Похоже, таких здесь не было.
- Что молчишь, ученый хренов?
Хотелось дать по сопатке этой суке, так, чтобы брызнула кровь. Но он
почему-то этого не сделал.
Когда Лола скрылась в штабной палатке, он потоптался у входа и дви-
нулся дальше по туннелю. Длина обжитого участка не больше двухсот мет-
ров, через пару минут он подойдет к местной "проходной". Там всегда сто-
ит пост. Но, вопреки уверенности Ильяса, его люди - никудышные часовые и
вполне могут спать на дежурстве. Бывают же чудеса на свете... Вдруг вы-
ход не охраняется, он прошмыгнет в пролом, побежит по неконтролируемым
коридорам и через какой-нибудь час окажется на свободе! Если, конечно,
осмелится на побег, и если за ним не пошлют погоню, и если не заблудится
в черноте преисподней...
Последние метры он шел на цыпочках, уже уверенный, что путь на по-
верхность открыт, хотя и сомневающийся в том, что осмелится им вос-
пользоваться. Он привык жить в соответствии со складывающимися обстоя-
тельствами, не умел рисковать, изменять окружающую обстановку, подчиняя
