свете. Они еще дышат, двигаются, разговаривают, улаживают свои дела, не
подозревая о том, что фактически являются мертвецами.
Черный "Рэнглер" развернулся и, как ни в чем не бывало, помчался про-
тив движения. Не для того, чтобы отсечь возможный "хвост", просто ребя-
там оказалось так удобней. А кого бояться?
Карл не собирался их преследовать. Банда находилась под колпаком уже
несколько дней, и все ее планы были известны. Сегодня в четыре на даче у
Черепа намечался очередной сходняк. Мало кто знал, что он не состоится.
"Торпеды" ГРУ обозначили шестнадцать пятнадцать временем "Ч" - все
спецслужбы мира кодируют таким образом начало активных акций, как широ-
комасштабных, так и локальных.
Группировка Черепа включала семь бригад по пять человек в каждой.
Раньше она входила в ЮгоЗападное сообщество, но после того, как Седого
убили, а обезглавленную организацию основательно "проредили" в очередной
разборке, Череп решил отколоться и стал жить сам по себе. Группировка
отличалась крайней дерзостью и жестокостью, поэтому, несмотря на мало-
численность, уверенно "держала" свою территорию. Конкуренты знали, что
они не задумываясь пускают в ход оружие, и старались не нарываться на
неприятности.
Криминальная Москва помнила, как год назад Носач захотел взять их под
себя и назначил Черепу "стрелку" для предварительных переговоров, но да-
же не успел выйти из машины: его и четырех сопровождающих изрешетили на
подъезде к условленному месту, а машину подожгли. Череп, естественно, не
признался, но все было ясно и так, следовало ждать большой войны. Однако
близких друзей или родственников у Носача не оказалось, а деловые парт-
неры не восприняли убийство как личную обиду - Банан стал лидером и
объективно был благодарен Черепу, к тому же, ввязываясь в бойню, можно
потерять все... Банан предпочел сделать вид, что поверил в непричаст-
ность Черепа, а следящие за развитием событий заинтересованные лица сде-
лали соответствующие выводы...
На сходняк собирались обычно человек пятнадцать: Череп, его ближайшие
помощники - Серый, Коваль и Стремный, семь бригадиров да несколько перс-
пективных "быков". Дача бралась под охрану за час до начала, главари
приезжали минута в минуту, каждый со своим эскортом. Такие меры казались
вполне достаточными, и они чувствовали себя в полной безопасности.
Для "торпед" ГРУ предстоящая акция являлась упрощенным вариантом ти-
повой боевой задачи "Уничтожение укрепленного командного пункта против-
ника". Ведь несколько вооруженных уголовников не сравнятся с ротой морс-
ких пехотинцев США, британскими авиадесантниками или даже иранскими
рейнджерами, а трехэтажная кирпичная дача - с бетонно-бронированными уз-
лами управления стратегических ракетных частей. К тому же действовать
предстояло на своей территории, проблема отхода и эксфильтрации отпадала
сама собой.
Акция не санкционировалась руководством, хотя начальник оперативного
отдела подполковник Голубовский знал о намерении подчиненных и, в прин-
ципе, был с ними солидарен. Потому что безнаказанные убийства сотрудни-
ков, пусть и бывших, не способствуют укреплению морального духа личного
состава.
Участвовать в операции вызвались семь "торпед", наиболее близко знав-
ших покойного Сивкова. Этого было вполне достаточно, даже с избытком.
Экипировка была обычной: бронежилеты третьего уровня защиты, каски с пу-
лестойким забралом, бесшумные пистолеты "ПСС" калибра семь шестьдесят
два, девятимиллиметровые бесшумные автоматы "А-91" с тяжеленными пулями,
отрывающими конечности на малой дистанции. Кроме того, у всех имелись
ножи и по паре гранат "РГН".
Для снижения риска Карл предложил использовать "отмычку", остальные с
ним согласились. Прямо из прокуратуры Карл и Франц поехали за Стремным,
который был выбран на роль этого инструмента. Через час неприметная се-
рая "Волга" с форсированным двигателем и бронированными бортами верну-
лась на базу. Открыв багажник, Франц рывком выдернул тяжелый брезентовый
тюк и, не церемонясь, швырнул на асфальт аккуратной, петляющей между го-
лубыми елочками дорожки. Карл полоснул ножом по грубой веревке.
Здоровенный широколицый бугай с плоским носом и маленькими круглыми
глазками - чемпион Барнаула по боксу в полутяже восемьдесят девятого го-
да - сейчас был мертвенно-бледным, непрерывно икал и оглушенно кривил
изуродованный шрамами рот. Снизу вверх он дикими глазами смотрел на сто-
ящих полукругом Гора, Пьера, Рика, Пола и Джека. Он занимался рискован-
ным ремеслом и был постоянно готов к нападению. Два охранника в подъез-
де, стальная дверь, беспощадный неукротимый бультерьер, пистолет с дос-
ланным патроном в кармане, собственная злая и жестокая воля, железные
мышцы и зубодробительные навыки, наконец, зловещая репутация группировки
казались ему вполне надежной защитой. Он не понимал, почему все это не
помогло...
- Встать, вперед! - оглушительно рявкнул Карл и тяжелым ботинком ощу-
тимо въехал в крестец бывшему боксеру. Громкий голос и пинок должны были
помочь преодолеть языковой барьер в том случае, если захваченный пленник
не владел основными европейскими языками.
С трудом удерживая равновесие, Стремный тяжело поднялся. Руки были
скованы за спиной крохотными гонконгскими наручниками, надетыми на
большие пальцы. При резких движениях они затягивались, поэтому приходи-
лось вести себя очень осторожно.
- Куда его? - спросил Франц.
- В беседку, - сказал Гор. - Чтобы не взорвать дом в случае чего...
Стремному много раз приходилось нападать на людей, избивать их, запи-
хивать в багажник, приковывать к батарее или сажать в подвал, он знал,
насколько эффективным бывает применение грубой, не ограниченной моралью
или законом физической силы. Сейчас олицетворением такой силы являлись
семь похожих друг на друга монументальных фигур с решительными лицами и
не знающими сомнений глазами. Такие лица и глаза бывают у бойцов ОМОНа
или СОБРа, недаром братва никогда не оказывает им сопротивления...
Беседка располагалась в отдалении от аккуратного двухэтажного домика
из красного кирпича. В центре выложенного мозаичной плиткой круга стоял
деревянный стол, по окружности шли скамейки. Судя по протянутым к шатро-
образной крыше проволочкам, летом здесь вился виноград. На столе лежали
автоматы незнакомой Стремному конструкции и другие предметы военной аму-
ниции, которых он тоже никогда ранее не видел.
- Вот тут мы тебя снарядим, - доверительно произнес Гор, будто они
являлись единомышленниками и имели общий, много раз обсужденный план
действий.
Широкий, даже на вид прочный пояс плотно обхватил выпирающий живот
бывшего полутяжа, давно перешедшего в следующую весовую категорию. Щелк-
нул замысловатый замок. С четырех сторон на поясе вытарчивали тяже-
ленькие полусферы.
- Пластиковые заряды, - по-прежнему доверительно пояснил Гор. - Если
сработают, от тебя ни кусочка не останется. Весь в пар уйдешь!
Он чем-то щелкнул. На пряжке замигала крохотная неоновая лампочка.
- Готово. Попробуешь расстегнуть или перерезать - и все... Знакомых
саперов нет?
Стремный помотал головой. Ему казалось, что все происходит в кошмар-
ном сне. И не с ним.
- Не повезло тебе, - посочувствовал Гор. - Хотя тут не каждый сапер
справится. Далеко не каждый. Если один из сотни - и то хорошо. И потом -
мы же тебя не оставим... За каждым шагом смотреть будем. И слушать то-
же... Вот передатчик...
Он аккуратно прикрепил к поясу небольшую шайбочку и, улыбнувшись,
хлопнул Стремного по плечу.
- Отлично! Теперь ты готов к делу.
- Какому делу? - он с трудом шевелил будто отмороженными губами.
- Пойдешь на сходняк к Черепу, а мы послушаем, о чем толковать буде-
те. Потом вернешься к нам, мы с тебя все это снимем... Аппаратура ведь
денег стоит, и немалых...
Значит, это менты! И они не собираются его убивать! Стремный воспрял
духом и принялся лихорадочно обдумывать, как выкрутиться из этой исто-
рии. Лучше всего написать на бумажке, что их прослушивают, пусть ребята
наболтают всякой туфты... А потом они снимут свою проклятую сбрую, нику-
да не денутся! Да и вообще - откуда у ментов взрывчатка? Может, на понт
берут... Ладно, отпустят - разберемся...
Стремный не знал, что имеет дело с профессионалами, которых нельзя
перехитрить. Он не подозревал, что ему выписан билет в один конец, не
догадывался о пульте дистанционного подрыва заряда и не имел представле-
ния о психотропном препарате "АСД".
Когда игла вошла в предплечье, он дернулся.
- Вы что, падлы... Зачем колете?
- Не бойсь, дурачок, - успокоил Гор. - Это для спокойствия. Счас тебе
хорошо будет... А пока слушай меня внимательно и запоминай...
Действительно, по телу разлилась приятная истома, голова наполнилась
звенящей пустотой, как после доброй порции морфина. Напряжение ушло, он
расслабился и успокоился. Пояс, взрывчатка и микрофон не играли никакой
роли. Он вообще забыл про них. Зато каждое слово, которое монотонно про-
износил Гор, врезалось в сознание непреклонной обязанностью.
- ...ни о чем не рассказывай, не подавай никаких знаков, веди себя
естественно. Куртку не снимай, старайся, чтобы никто до тебя не дотраги-
вался. Садись не с краю, а посередине - пусть со всех сторон будут лю-
ди...
Совершенно естественные и полезные советы, по-другому действовать он
и не собирался. Благодарно улыбаясь, он кивал заботливому товарищу.
- Снимайте наручники, - раздался чей-то голос. И это окончательно
убедило Стремного, что он среди друзей. Какие-то суки заковали его в
браслеты, но сейчас друганы освободят своего кореша - так было всегда и
так всегда будет...
"Хаза" Черепа находилась в Малаховке. Два года назад он купил у не-
когда всенародно известного артиста, доведенного экономическими преобра-
зованиями до грани нищеты, покосившийся деревянный домишко, снес его и,
по бытующей в их кругах моде, возвел трехэтажный особняк с подземным га-
ражом, сауной и собственной тюрьмой. Окружающий тридцать соток террито-
рии высоченный глухой забор из итальянского кирпича стоил больше, чем
прилегающие дачи архимандрита и отставного генерал-полковника вместе
взятые. Впрочем, таких заборов и особняков в некогда аристократической
Малаховке становилось все больше и больше, они вытесняли традиционные
для Подмосковья, похожие на скворечники строения, с наивными наличниками
на окнах и застекленными верандами. Аналогичный процесс шел по всей Рос-
сии - менялись стандарты уровня жизни, эталоны преуспевания, стирались
критерии добра и зла, пахнущие преступлениями пачки стодолларовых купюр
без труда вытесняли трудовые, творческие и научные заслуги, шумный, наг-
лый и невоспитанный "новый класс" локтями и коленями расталкивал бывшую
российскую элиту.
К пятнадцати сорока пяти прибыли почти все, ровно в шестнадцать, ми-
нута в минуту, подкатили черный джип Черепа и триста двадцатый "мере"
Коваля. Сквозь тяжелые стальные ворота они въехали на территорию. Машины
бригадиров оставались снаружи, вдоль них важно прохаживались два клоуна
в топорщащихся на животах куртках. Карл не мог смотреть на них без през-
рительной усмешки. Он, Франц и Гор спрятались в роще, прямо напротив во-
рот. Не распознать трех человек за сотню метров среди голых стволов де-
ревьев могли только полные кретины.
Педантичный Франц возился с автоматом. "А-91" являлся опытным образ-
цом, заряженный он весил всего два с половиной килограмма и со сложенным
прикладом имел длину тридцать семь сантиметров. Правда, сейчас глушитель
добавлял еще пятнадцать. Отстегнув двадцатизарядный магазин, Франц осто-
рожно, чтобы не щелкнуть, дослал в ствол двадцать первый патрон. Патроны
почти по всей длине были обычными, "калашниковскими", только в конце
гильза не суживалась бутылочкой, а почти незаметно переходила в тупую
