То муж из ревности зарубит жену, то в пьяном умопомрачении сосед зарежет
соседа, то, опять-таки в алкогольном бешенстве, собутыльники затопчут
утаившего тридцать копеек кореша. Почти все преступления были непреду-
мышленными и, как правило, лишены корыстного мотива. Для того чтобы
оборвать непрочную ниточку человеческой жизни, использовались преиму-
щественно подручные предметы: кухонный нож, стамеска, пестик от ступки,
мясорубка, железный совок, арматурный прут, отрезок веревки, бутылка...
Изредка в ход шло охотничье ружье, еще реже - обрез или примитивный са-
мопал. Черное дело вершилось тайком, в безлюдном месте, без свидетелей,
а если вдруг появлялся участковый, то виновный мгновенно трезвел и без
боя сдавался представителю власти. Нравы в те времена еще не были испор-
чены тлетворным влиянием криминального лобби и Совета Европы, поэтому
общественное мнение совершенно справедливо требовало воздать душегубу по
делам его, а судьи, как и надлежит, прислушивались к гласу народа и отп-
равляли каждого десятого в сырой подвал "точки исполнения".
Теперь все по-другому. "Бытовики" уже не делают погоду: физическое
уничтожение стало способом устранения конкурентов, раздела зон влияния,
борьбы за контрольный пакет акций или за кресло - генерального директора
комбината, президента фирмы, руководителя преступной группировки, депу-
тата и т.д. и т.п... В силу распространенности явления само слово и его
многочисленные синонимы прочно вошли в повседневный речевой оборот.
"Пришить", "замочить", "грохнуть" - просочились из уголовного словаря,
"ликвидировать", "устранить", "списать", "стереть", "терминировать" - из
лексикона специальных служб. Несомненно, вторая группа терминов гораздо
приличней. Согласитесь, что нейтральное словосочетание "острая акция"
звучит куда пристойней и благозвучней, чем название одного из страшней-
ших библейских грехов - убийства. И успешно прижившееся на российской
земле иноземное словцо "киллер" не в пример благородней, чем "мокрушник"
или "профессиональный убийца".
За нынешними убийствами стоят очень большие деньги, и киллерство ста-
ло доходной профессией. На смену монтировкам и кухонным секачам пришли
снайперские винтовки, радиоуправляемые мины и пистолеты с глушителями.
Киллеры не таятся и плюют на свидетелей, не задумываясь стреляют в прес-
ледователей и, как правило, беспрепятственно скрываются с места проис-
шествия. Карающая рука закона до серьезных убийц не дотягивается, захва-
тывая в сети ведомственной отчетности доморощенных "ликвидаторов", наня-
тых мужем для избавления от опостылевшей жены или наоборот. Вопреки ло-
гике и здравому смыслу двуногих зверей перестали расстреливать: косящие
глазами государственные мужи лукаво высказывают уверенность, что они пе-
реведутся сами собой. Это ложь. Но она определяет поступки тех, кто ис-
пользует убийство для решения своих проблем.
И все же заранее подготовленное и тщательно продуманное покушение на
сотрудника милиций случается достаточно редко. А массовое посягательство
на собровцев - случай и вовсе беспрецедентный. Между тем террористичес-
кая группа Ужаха Исмаилова вовсю разворачивала подготовительную работу.
С собровцами надо держать ухо востро, тут не получится сесть в машине
рядом с отрядом и выслеживать по одному: заметят и возьмут в такой обо-
рот, что мало не покажется! Оставалось надеяться на предательство.
* * *
Капитан Терентьев уже принес два адреса, но Ужах решил не распы-
ляться, а произвести массированную акцию одновременно: тогда и эффект
внезапности будет на его стороне, да и резонанс окажется куда громче.
Однако он не знал, что над группой нависла угроза разоблачения, причем
исходила она с совершенно неожиданной стороны.
Следак транспортной прокуратуры прессовал ментов, застреливших в по-
езде человека. Он работал в другом ведомстве и не ставил себя на место
задержанных, поэтому версия следствия была проста, как пистолет Макаро-
ва: пьяные милиционеры учинили дебош, подрались с персоналом вагона-рес-
торана, превышая должностные полномочия, применили оружие, убив шеф-по-
вара и тяжело ранив кухонного рабочего. В пьяном угаре они не представ-
лялись сотрудниками милиции, и пострадавшие не знали, с кем имеют дело,
а потому не могли предположить подобного исхода.
- Я им сразу сказал, кто я такой, и удостоверение предъявил, - дока-
зывал сержант Бабочкин. Чувствовал он себя плохо, рентген уже показал
все трещины и переломы, шея была схвачена гипсовым воротником, а грудь -
тугой, затрудняющей дыхание повязкой. Врачи не рекомендовали держать его
под стражей, но следак пока не принял решения об освобождении.
- Так что они прекрасно знали, что мы из милиции! И оказывали сопро-
тивление представителям власти, а не просто каким-то Бабочкину и Трофи-
мову!
- Да? - недоверчиво переспросил следак - молодой рыхловатый парень с
красным шелушащимся лицом. - А вот послушай, что говорят сотрудники рес-
торана...
Он пролистал нетолстое пока "дело".
- Какой-то пьяный устроил скандал, побил посуду, всячески унижал и
оскорблял нас... Кто он такой, он нам не говорил, никаких документов не
показывал. Николай Ларин пресек хулиганские действия и выставил пьяного
из ресторана...
Следователь пристально посмотрел на Бабочкина.
- Это показания гражданки Климовой, официантки. Мария Елагина пол-
ностью подтвердила ее слова.
- Кто такая эта Елагина? - морщась то ли от боли, то ли от слов сле-
дователя, спросил сержант.
- Мойщица посуды, - пояснил следак. - Обе свидетельницы говорят одно
и то же: никто не знал, что вы сотрудники милиции.
- Подождите, - вдруг вскричал Бабочкин, и следователь оторвался от
протокола. - Я по дороге в ресторан проверял документы у подозрительного
человека! И представлялся ему сотрудником, и удостоверение показывал!
Чего ж это я - один раз представился, а второй, когда меня избивали, -
нет?
- Действительно, - заинтересовался следователь. - Но это ж надо того
человека допрашивать. А где его найдешь?
- А чего его искать? - угрюмо сказал сержант. - Я все запомнил. На
нерусского чем-то похож, а фамилия наша - Сидоркин Федор. Прописан на
Лисогорской, дом двенадцать. Еще заметил, прописка ровно год назад сде-
лана, день в день.
Следователь куда-то позвонил и назвал эти данные. Через несколько ми-
нут, выслушав ответ, положил трубку.
- Это на Лысой горе. Весь тот район снесен три года назад. Ты что-то
путаешь...
Но Бабочкин стоял на своем.
- Ничего я не путаю! Сидоркин, Лисогорская, двенадцать.
Следователь задумался. По данному делу он столкнулся с целым рядом
странностей. Один пассажир явно получил огнестрельное ранение и скрыл
этот факт. По словам проводников, группа суровых мужчин маскировала свое
знакомство. К тому же упоминалось и то, что, несмотря на русские имена и
фамилии, они очень смахивали на кавказцев. А РУОП интересовался любыми
странностями, исходящими с южного направления.
Набрав нужный номер, следователь поделился своими сомнениями. А вско-
ре приехали Коренев и Литвинов с фотоальбомом наиболее активных чеченс-
ких боевиков. Альбом показали сержантам. Внимательно осмотрев его, Ба-
бочкин узнал своего "Сидоркина". Им оказался известный полевой командир
Султан Мадроев по прозвищу Беспощадный. Трофимову показался знакомым Али
Бекбулатов по кличке Кинжал.
- Кажется, он болтался в коридоре, - мрачно сказал старший сержант.
Он находился в стрессовом состоянии. - И потом, когда меня в наручниках
выводили, стоял у стенки и смотрел, будто сожрать хочет. Мне не до того
было, но врезалось в память: он белый как мел, щетина черным пробивает-
ся... И глаза злые-злые...
Альбом предъявили проводникам, которые опознали Али Кинжала и Ужаха
Исмаилова. Стало ясно, что информация о просочившейся в город террорис-
тической группе начинает подтверждаться.
Фотографии опознанных террористов размножили и раздали личному соста-
ву. В ближайшие дни в городе планировалось провести широкомасштабную
операцию "Фильтр" для выявления криминального, антиобщественного и бесп-
рописочного элемента. РУОП и СОБР по своим каналам начали поиск непроше-
ных гостей.
Капитан Терентьев раздобыл адрес не кого-нибудь, а самого Литвинова.
Удалось это ему довольно просто: майор долго жил в милицейской общаге и
недавно получил квартиру. Терентьев приехал в общагу вечером, в форме и
с торчащей из пакета бутылкой водки. Не застав старого приятеля, огор-
чился и расспросил соседей, где теперь можно его найти. Засунув бумажку
с адресом в карман, он, довольный, поехал на участок к своей зазнобе, с
которой и распивал припасенную водку до самого утра.
Невыспавшийся участковый пришел на работу и сразу увидел фотографию
того, чье поручение столь добросовестно выполнял. Дело запахло жареным,
и вначале он подумал, что надо каким-то образом выйти из игры. Но тогда
могли возникнуть проблемы с его собственным здоровьем, тем более что его
адрес у Гуссейна имелся. С другой стороны, хотелось на халяву получить
хорошую машину. Так, руководимый страхом и алчностью, Терентьев отпра-
вился к своему новому другу "Ивану".
Исмаилов встретил его хмуро.
- Ты что му-му водишь? Не хочешь дело делать, так и скажи!
- Почему не хочу?! Я тебе знаешь, чей адрес принес? Самого Литвинова!
Разъяснять тут ничего не требовалось. За голову Литвинова давали
большие деньги как на афганской, так и на чеченской войне. "Иван" расп-
лылся в непритворной улыбке.
- Это другое дело! А то время вдет, а дело стоит...
- Думаешь, все это легко? - тяжело вздохнул капитан. - На вот, пос-
мотри!
Он выложил фотографии самого Ужаха и его ближайших соратников.
- Тут со дня на день такое начнется! Вас с собаками будут искать! Уже
ищут!
На плутоватом лице проходимца и пьяницы отразился животный страх.
- Знаешь, как я рискую? Эти парни, если узнают, они меня наизнанку
вывернут! И кишки сожрать заставят!
Терентьев таким образом набивал себе цену, во всяком случае, думал,
что это делает. На самом деле он пробудил в Ужахе совсем другое мысли.
Горский менталитет отличается от среднероссийского. Исмаилову было глу-
боко плевать на страхи участкового, и он вовсе не собирался в связи с
ними увеличивать ему вознаграждение. Напротив, испуганный партнер - не-
надежный партнер. Ужах и так мало доверял продажному капитану, а теперь
понял, что это опасное сотрудничество пора заканчивать. Раз участковый
принес фотографии, значит, пока не сдал его своим коллегам. Но может
сдать в любой момент. Особенно если за него возьмутся собровцы...
- Ладно, успокойся, - "Иван" похлопал предателя по плечу. - Зачем о
плохом думать, а? Ты о хорошем думай! Я тебе уже машину приготовил. От-
личная машина. Пойдем, покажу!
Гуссейн на второй день отселил опасных гостей из своего дома. Теперь
они жили в доме недавно убитого Кондрата. За глухим забором стоял огром-
ный, с незаконченной отделкой на втором этаже особняк, основательный
флигель и гараж на четыре машины. В него Ужах и повел Терентьева. Несу-
щие сторожевую службу Султан и Али с недоумением посмотрели: куда ведет
их командир презренного гяура? Но лицо Ужаха было непроницаемо.
Тяжелая створка ворот мягко распахнулась.
- Заходи, - пригласил "Иван".
При виде перламутровых бортов двух шикарных лимузинов сердце Те-
рентьева учащенно забилось, он шагнул через порог, и ворота закрылись.
- Где моя? - нетерпеливо спросил капитан.
- Вот...
Длинное шило проткнуло сердце предателя, и он бесформенным кулем рух-
нул прямо под широкие, с затейливым узорчатым протектором колеса
"семьсот двадцать пятого" "БМВ".
* * *
В жизни большую роль играет его величество случай. В финансовой части
