ему откуда-то достоверно известно, является заслуживающим доверия описанием
событий. Он не делает вид, что является ее автором, в противном случае он
писал бы не на английском языке. (На самом деле, составление Красной книги
несколькими хоббитами описано в самой Красной книге.) Я должен сказать то
же самое об историческом романе от первого лица на английском языке, в
котором повествователь - древний грек. Автор сам не притворяется подлинным
повествователем, но, скорее, делает вид, что он - некто из нашего времени,
кто каким-то образом заполучил рассказ греческого повествователя, знает,
что он правдив и передает его нам в переводе. В этих исключительных случаях
также следует рассмотреть те миры, в которых акт повествования
действительно имеет место, чем бы он ни претендовал быть - бессвязным
бредом, заслуживающим доверия переводом надежного источника или чем-то иным
- в нашем мире. В оставшуюся часть статьи я не буду включать упоминания
этих исключительных случаев.
6. До некоторой степени сходная трактовка вымышленных имен, отличающаяся от
моей тем, что допускает, чтобы реальное и притворное значение имени Шерлок
Холмс совпадали, дана в Robert Stalnaker, Assertions // Syntax and
Semantics / Ed. Peter Cole (New York: Academic Press, 1978).
7. Многие из нас никогда не читали этих рассказов, не могут продуцировать
описания, от которых главным образом зависит нежесткий смысл имени Шерлок
Холмс, однако используют это имя точно в том же смысле, что и самый
искушенный знаток приключений частного детектива с Бейкер- стрит. Здесь нет
никакой проблемы. Каузальная картина передачи значения, нарисованная Крипке
в Naming and Necessity, так же хорошо подходит к нежестким смыслам, как и к
жестким. Несведущий использует имя Шерлок Холмс в стандартном нежестком
смысле, если он усвоил его (правильным образом) от кого-либо, кто знает
регулирующие дескрипции или кто усвоил от кого-либо еще, кто знает их, или
же... Принадлежащая Крипке концепция жесткости существенным образом зависит
от его концепции передачи значения; но передача без жесткости кажется
бесспорной.
8. Приведенная в Counterfactuals (Oxford: Blackwell, 1973).
9. Хайнц не согласен с этим; он полагает, что для каждого художественного
произведения должен рассматриваться некоторый единственный мир, но мир,
являющийся в некоторых отношениях неопределенным. Я не знаю, что значит
неопределенный мир, если я не буду рассматривать его как суперпозицию всех
возможных способов разрешения неопределенности - или, проще говоря,
множество определенных миров, различающихся в рассматриваемых отношениях.
10. Carl Gans, How Snakes move // Scientific American, 222 (1970): 93.
11. Лучшее определение явного представления под именем общего знания
(Common Knowledge) можно найти в моей книге Сonvention (Cambridge (Mass.):
Harvard UP, 1969), p.52-60. Этот термин был неудачным, поскольку нет
гарантии, что это будет знание или даже что это представление истинно. См.
также обсуждение общего знания (Mutual Knowledge) в кн.: Stephen Schilbek,
Meaning (Oxford: Oxford UP, 1972), p. 30- 42.
12. В частности, его On Fearing Fiction // Journal of Philosophy, 75
(1978): 5-27, и другие цитированные в ней работы.
13. Метод объединения восходит к статье: Stanislaw Jaskowski, Propositional
Calculus for Contradictory Deductive Systems // Studia Logica 24 (1969):
143-57, и возродился в ходе недавних дискуссий о том, как допустить
противоречивость. См. мою статью: Logic for Equivocators // Nous 16 (1982):
431-441 и цитируемые там работы.
14. Или, по крайней мере, в этом художественном вымысле неверно, что он
говорит правду. Для моих настоящих целей достаточно даже этого. Но проще и
достаточно правдоподобнее придерживаться более сильного ответа.
David Lewis. Truth in fiction // David Lewis. Philosophical papers. N. Y.:
Oxford UP, 1983. Перевод с английского А. Д. Шмелева
Барри Миллер
Может ли вымышленный персонаж существовать на самом деле?
Некоторые вымышленные лица (например, Винни-Пух) столь невероятны, что не
велик соблазн считать, что они могут существовать в действительности. С
другой стороны, множество других - в их числе, например, может быть Сомс
Форсайт - могут казаться столь жизненными, что абсурдной представляется
мысль, что они не только не существовали в реальной жизни, но и не могли.
Это, однако, и есть то, что необходимо обсудить: верно ли, что вымышленные
лица, такие как Сомс Форсайт, могли бы существовать. Может ли быть
буквально верным следующее: "Этот человек - оживший Сомс Форсайт".
Чтобы прояснить обсуждаемые далее предположения, я должен объяснить, что
это не должно быть понято единственно в de dicto смысле, как: Возможно,
чтобы Сомс Форсайт существовал в действительности. Более того, это может
быть выражено в de re терминах, как: Случай Сомса Форсайта таков, что он
может существовать в действительности. Вопрос, следовательно, в том, могут
ли существовать такие условия, при которых кто-то (например, Сомс Форсайт)
мог бы существовать в действительности, при том что он не существует в
действительности сейчас. Обладает ли Сомс при каких-либо условиях такой
возможностью? В отличие от требований de dicto требования de re могут быть
истинны, только если существуют некие res, при которых эта возможность или
способность может быть ему приписана. Нет никакого смысла приписывать
какую-либо возможность Сомсу, если не существует самого Сомса, который и
является субъектом предписания. Так, если требование de re истинно, то
должен быть некоторый смысл, в котором мы и говорим, что Сомс Форсайт
существует. Так как Сомс Форсайт не существует в действительности, это
"существует" с очевидностью должно быть понято в смысле, отличном от
"существует в действительности". Следовательно, мы имели дело с неким
Сомсом Форсайтом, хотя и не с тем, который существует в действительности,
но с тем, который мог бы существовать в действительности, то есть с тем,
который потенциально мог быть воплощен в действительность, актуализирован.
Однако, сколь бы наше грубое чувство реальности не было оскорблено
подобными предположениями, необходимо сказать, что они заставляют нас
удалиться от романа Голсуорси в историю и философию. В тринадцатом веке
Генрих Гентский (Henry of Ghent) предложил различать esse essentiae и esse
existentiae для того, чтобы сущность обеспечивалась для первых даже до
того, как они становятся существующими в действительности, а для вторых
только тогда, когда они уже существуют в действительности. Некое подобное
разделение было применено Суаресом, для которого сущности могут быть
реальными, не будучи при этом существующими в действительности 1. Для того,
чтобы быть реальными, они должны были быть всего лишь способными на
существование в действительности: утверждалось, что они обладают esse
potentiale и являются мыслимыми объектами, способными быть
актуализированными в реальном мире. Если они существовали при этом в
действительности, они обладали esse actuale 2. В нашем веке Куайн изучил и
отверг обладающую определенной популярностью точку зрения, которую он
описал следующим образом: "Представляется, что индивиды могут быть двух
различных типов: существующие в действительности и возможные, однако, не
существующие на самом деле. В соответствии с этими взглядами Цербер
является примером второго типа, так что существует такой объект, как
Цербер, и правильную мысль вместо вульгарного отрицания Цербера более верно
было бы выразить в виде "Цербер не существует в действительности" 3.
Совсем недавно несколько отличная точка зрения была высказана Плантингой
при разграничении понятий существующего и существующего в действительности.
Он доказывает, что индивидные сущности (individual essences) реальных лиц
имеют место даже до того момента, как они становятся существующими в
действительности 4. Индивидная сущность Сократа, предполагает он,
существовала задолго до того, как стала действительно существующей в
Сократе. Он также утверждал, что "Гамлет и Лир фактически не существовали;
но ясно, что могли бы" 5. И, если упомянутые выше разнообразные
разграничения были логичны, весьма возможно, что его ответ столь же
неоспорим.
Ответы, подобные приведенным выше, по-видимому, предполагают, что
единственное различие между реально существующими и вымышленными лицами
заключается в том, что первые существуют в действительности, тогда как
последние просто могут существовать в действительности. Если различия между
существующим и существующим в действительности таковы, как это
предполагалось, то можно сказать, что вымышленное лицо существует, не
существуя при этом в действительности. Более того, то же самое лицо,
которое в настоящий момент всего лишь существует, может быть
актуализировано или воплощено в реальную жизнь. Следовательно, независимо
от различия в их действительном существовании реально существующее лицо
может быть онтологически неотличимым от вымышленного. Таким образом, с той
точки зрения, которая может показаться наиболее разумной, существующее в
действительности лицо может вполне буквально оказаться Сомсом Форсайтом,
возвращенным к жизни.
Мое собственное мнение противоположно тем, которые были кратко набросаны
выше. Я постараюсь его доказать, утверждая, что сколь бы жизненным ни было
вымышленное лицо, нет просто ни малейшей вероятности, что оно окажется
актуализированным в настоящем мире. Следовательно, я буду доказывать, что
что бы мы ни имели в виду, когда говорили о Сомсе Форсайте, он не является
лицом в недвусмысленном значении этого слова. Вполне независимо от различия
в действительном существовании, все еще существует радикальное различие
между вымышленным и любым другим лицом, существуй оно в реальности сейчас
или в прошлом. Основой для этого вывода будут хорошо известные данные о
том, что любое вымышленное лицо может быть наделено взаимоисключающими
свойствами, даже если в действительности это и не так, и может быть
онтологически неопределенным, даже если не может быть таковым в
действительности.
Вымышленное лицо может быть наделено взаимоисключающими свойствами
Некоторые свойства и противоположные им могут принадлежать одному и тому же
лицу в то же самое время, тогда как другие - нет. Склонности являются
свойствами первого рода, например, лицо может иметь постоянную склонность к
повышенной возбудимости, так же как склонность к подавленности. Примерами
второго рода являются такие способности, как способность пребывать в
состоянии повышенной возбудимости (в отличие от повышенной возбудимости,
просто характерной для данного человека) или в состоянии подавленности; или
носить коричневые носки или не носить коричневых носков. Только свойства
второго рода будут называться далее "взаимоисключающими свойствами". В
общем, если Р это свойство, то Р и |Р - взаимоисключающие свойства, только
в том случае, если они не могут быть приписаны одному и тому же лицу в одно
и то же время.
Применительно к существующим в действительности лицам вполне очевидно, что
они не могут обладать какими бы то ни было взаимоисключающими свойствами,
сколь бы незначительными они не были. Рональд Рейган не может иметь ровно
один миллион волос на голове и в то же самое время иметь ровно один миллион
и один волос. Совсем не так обстоит дело с вымышленными лицами. Хотя не все
из них фактически обладают подобными свойствами, но все могут обладать ими
- по крайней мере не более чем одной вполне несущественной парой. Я считаю
вполне достаточным одного этого утверждения, даже в такой слабой форме, для
того, чтобы отметить непреодолимое различие между вымышленным и реальным
лицами. Утверждая, что только вымышленные лица могут обладать
взаимоисключающими свойствами, я тем самым не брал на себя обязательств
приводить какие-либо конкретные примеры. Тем не менее, не составит труда
упомянуть некоторые из них: ab esse ad posse valet illatio. Я мог бы
указать на повествователя в байроновском "Дон Жуане", который испанец в
