дом из темно-коричневого кирпича со старинным садом из тисовых
деревьев. Когда мы подошли поближе, то увидели и деревянный
подъемный мост, и широкий ров с водой, блестевшей, словно ртуть
на холодном зимнем солнце. Три столетия пронеслись над этим
домом -- годы рождения и смерти, сельских праздников и псовых
охот. Странно, и теперь это мрачное здание как бы отбрасывало
свою тень на веселые долины.
Холмс подошел к краю рва и заглянул в него. Потом он
исследовал каменную облицовку и траву.
-- У меня хорошее зрение, мистер Холмс, -- заметил Мейсон.
-- Тут нет никаких следов того, что кто-нибудь здесь
вскарабкивался. Впрочем, разве преступник обязательно должен
был оставить след?
-- Иначе быть не могло... Вода всегда мутная?
-- Почти всегда. Поток несет тину;
-- Какая глубина?
-- Около двух футов по бокам и три посредине.
-- Так что убийца не мог утонуть, пересекая ров?
-- Даже ребенок в нем не утонул бы.
Мы миновали подъемный мост и были встречены длинным,
высохшим, с некоторыми следами былой чопорности человеком. Это
и оказался дворецкий Эмс. Бедный старик был бледен и все еще
дрожал от нервного потрясения. Бирлстоунский полицейский --
рослый меланхоличный человек с солдатской выправкой -- стоял на
страже у роковой комнаты. Доктор уже ушел.
-- Ничего нового, Уилсон? -- спросил Мейсон.
-- Ничего, сэр.
-- Теперь вы можете возвратиться к себе. Мы пошлем за
вами, если будет нужно. Скажите дворецкому, чтобы он
предупредил мистера Бэркера, миссис Дуглас и экономку, что нам
понадобится поговорить с ними. Теперь, господа, -- обратился к
нам Мейсон, -- вы, может быть, разрешите мне поделиться здесь,
на месте, некоторыми дополнительными рассуждениями?
Мне определенно нравился этот провинциальный сыщик. Он
обладал здравым смыслом, который, несомненно, поможет ему
сделать карьеру. Даже Холмс слушал его внимательно, без
нетерпения, так часто проявляемого специалистами по отношению к
своим младшим коллегам.
-- Произошло ли тут самоубийство или убийство -- это
первый вопрос, господа, на который нам надо ответить. Если это
самоубийство, то мы вынуждены допустить, что самоубийца снял
свое обручальное кольцо и спрятал его; что потом он пришел сюда
в халате, в сырой обуви, натоптал в углу за гардиной, чтобы
показать, что кто-то его подстерегал, потом открыл окно, затем
кровью...
-- Весь этот вариант мы можем отбросить, -- перебил
Макдоналд.
-- Я тоже так думаю. Самоубийство отпадает. Остается
убийство. Тогда следует определить, совершено ли оно
забравшимся сюда неизвестным или кем-то, проживающим в доме.
-- Хорошо. Приведите ваши соображения.
-- Ив том и в другом случае мы сталкиваемся со
значительными затруднениями. Но так или иначе, преступление
совершено. Предположим, что виновен кто-то из живущих в доме.
Он прикончил Дугласа из наиболее шумного оружия, что должно
было вызвать во всем доме переполох.
-- Несомненно.
-- Известно, что после выстрела прошла всего минута,
прежде чем не только мистер Бэркер, но и Эмс оказались на месте
убийства. Каким же образом за это время преступник успел
натоптать в углу, открыть окно, вымазать косяк кровью, стащить
обручальное кольцо с пальца убитого и все прочее? Это
невозможно.
-- Вы очень точно все разъяснили, -- сказал Холмс. -- Я с
вами полностью согласен в этом вопросе.
-- Теперь обратимся к версии, что убийца пришел со
стороны. Мы неизбежно сталкиваемся в этом случае с большими
трудностями, хотя сама версия не может считаться невероятной.
Убийца попал в дом между половиной пятого, то есть уже в
сумерки, но до того, как подняли мост. В доме гости, дверь
открыта, так что ему ничто не мешало. Он мог просто явиться
сюда по личному делу к мистеру Дугласу. Так как Дуглас провел
большую часть жизни в Америке и ружье оказалось американским,
то вполне вероятно, что убийство совершено из мести. Преступник
пришел в эту комнату и притаился за гардиной. Здесь он пробыл
до одиннадцати часов ночи. Когда мистер Дуглас вошел в комнату,
между ними произошел краткий разговор. Если вообще он
произошел, так как миссис Дуглас утверждает, что после ухода
мужа прошло не более пяти минут, когда она услышала выстрел...
-- Свеча-ночник это подтверждает, -- сказал Холмс.
-- Верно. Взята была новая свеча, и она успела сгореть не
больше чем на полдюйма. Он поставил ее на стол, прежде чем
произошло нападение, иначе она должна была бы упасть вместе с
ним. Это доказывает, что на него напали не сразу после того,
как он вошел в комнату. Когда явился мистер Бэркер, свет был
зажжен, а свеча потушена. Из этих предположений я постараюсь
воспроизвести сцену убийства. Мистер Дуглас входит в комнату,
ставит свечу. Показывается человек из-за гардины. Он вооружен
ружьем. Требует обручальное кольцо -- Бог знает, зачем, но это,
наверное, было так. Мистер Дуглас отдает его. Тогда -- или
хладнокровно, или борясь -- Дуглас хватает молоток, найденный
на ковре. Человек стреляет в него, потом бросает ружье, а также
и эту странную карточку "Д. В. 341" и убегает через окно,
спускается в ров как раз в тот момент, когда Бэркер обнаружил
преступление. Как вы считаете, мистер Холмс?
-- Интересно, только не совсем правильно.
-- Это было бы чрезвычайно интересным, если бы не было
гораздо более нелепым, -- вмешался Макдоналд. -- Преступник,
стоявший за портьерой, кто бы он там ни был, наверняка мог бы
сказать вам, что убийство он совершил бы другим образом. В
самом деле, на что он рассчитывал, отрезая сам себе путь к
отступлению? На что он рассчитывал, стреляя из охотничьего
ружья, когда тишина была для него единственным спасительным
шансом? Пожалуйста, мистер Холмс, может быть, вы нам это
объясните, если находите теорию мистера Мейсона убедительной?
В течение всего разговора Холмс просидел почти молча, не
пропустив ни одного сказанного слова и лишь изредка внимательно
поглядывая по сторонам.
-- Надо собрать больше фактов, чтобы сделать окончательные
выводы, мистер Мак, -- сказал он, опускаясь на колени перед
трупом. -- Можно вызвать дворецкого на минутку?.. Так... Эмс,
наверное, вы часто видели этот странный знак на руке мистера
Дугласа: выжженный треугольник посередине круга?
-- Конечно, сэр.
-- Вы никогда не слышали каких-либо объяснений по этому
поводу?
-- Никогда.
-- Это, несомненно, клеймо. Так... Эмс, а вот маленький
кусочек пластыря в углу рта мистера Дугласа. Заметили вы его?
-- Да, сэр. Бреясь вчера утром, он порезался.
-- А случалось ему прежде порезаться при бритье?
-- Не так давно, сэр...
-- Так, так! Это может быть случайным совпадением, но и
проявлением некоторой нервности, свидетельствующей, что он имел
основания бояться чего-то. Вы не заметили вчера чего-нибудь
необычного в его поведении, Эмс?
-- Мне показалось, сэр, что он был немного рассеян и
обеспокоен.
-- Значит, нападение было не совсем неожиданным. Понемногу
мы продвигаемся вперед. Но, быть может, вы хотите продолжить
расследование, мистер Мак?
-- Нет, мистер Холмс, оно сейчас в лучших руках.
-- Хорошо, тогда перейдем к карточке "Д. В. 341"... Она с
неровным обрезом. У вас в доме нет бумаги такого сорта?
-- Никак нет, сэр.
Холмс подошел к письменному столу и накапал чернил из
каждой чернильницы на пресс-папье.
-- Надпись сделана не здесь, тут чернила черные, а на
карточке -- красные. Да и написано толстым пером, а тут все
перья тонкие. Нет, это было написано в другом месте. Вам
что-нибудь говорит эта надпись, Эмс?
-- Нет, сэр.
-- А что вы думаете, мистер Мак?
-- Мне пришла мысль о каком-то тайном обществе.
Справедливость ее подтверждает знак на руке.
-- Я тоже так считаю, -- сказал Мейсон.
-- Только возьмем за основу эту гипотезу и посмотрим,
насколько прояснится наше положение. Член подобного общества
пробирается в Дом, дожидается мистера Дугласа, почти полностью
разносит ему голову из ружья и скрывается через ров, оставив
возле убитого карточку. Для чего? Да для того, чтобы она была
впоследствии упомянута в газетах и другие члены общества
узнали, что мщение совершено. Вот только почему из всех видов
оружия выбрано именно ружье?
-- Действительно, странно.
-- И куда исчезло обручальное кольцо?
-- Тоже непонятно.
-- И почему до сих пор никто не арестован? Сейчас уже
больше двух часов. Надеюсь, необходимые распоряжения были даны
и с самого утра каждый констебль на расстоянии сорок миль
разыскивает подозрительных субъектов в промокшем платье?
-- Конечно, мистер Холмс.
-- Он мог исчезнуть, только забившись в какую-нибудь нору
или сменив одежду.
Холмс подошел к столу и стал изучать с помощью лупы
кровавый след на подоконнике.
-- Нет сомнений, след сапога. Но какой огромный! Судя по
следам в углу, можно предположить, что у него более изящные
ноги... А что это под столом?
-- Гимнастические гири мистера Дугласа, -- сказал Эмс.
-- Гимнастическая гиря тут одна. Где же вторая?
-- Не знаю, мистер Холмс. Может быть и была всего одна. Я
не обращал на это внимания.
-- Одна гимнастическая гиря... -- повторил Холмс
задумчиво.
Но тут раздался сильный стук в дверь. В комнату вошел
высокий и загорелый джентльмен. Было нетрудно догадаться, что
это -- Сесил Бэркер. Его глаза смотрели вопрошающе, когда он
переводил их с одного лица на другое.
-- Извините, что помешал, -- сказал он, -- но мне надо
сообщить вам новость. Только что нашли велосипед. Кто-то бросил
его. Это в ста шагах от входной двери.
Мы пошли за Бэркером и увидели нескольких зевак около
велосипеда, вытащенного из кустов, где он был спрятан.
Велосипед распространенной марки был весь забрызган грязью,
точно после долгого путешествия. В седельной сумке лежали
гаечный ключ да масленка, и ничего, что помогло бы опознать
владельца.
-- Для полиции может пригодиться, -- заметил инспектор, --
эти вещи занесут в список. Если мы не узнали пока, куда скрылся
преступник, то по крайней мере постараемся выяснить, откуда он
явился. Но почему молодчик бросил велосипед здесь? И как он без
него доберется туда, куда ему нужно? Мистер Холмс, мы, кажется,
никогда не доберемся до просвета в этих потемках.
5. СВИДЕТЕЛИ ТРАГЕДИИ
-- Осмотрели ли вы в комнате все, что вас интересовало? --
спросил Уайт Мейсон, когда мы возвратились обратно.
-- Пока все, -- ответил инспектор.
Холмс ограничился утвердительным кивком головы.
-- Тогда, может быть, хотите выслушать показания жителей
дома? Перейдем для этого в столовую. Пожалуйста, Эмс, вы первый
расскажете нам все, что вы знаете.
Рассказ дворецкого был прост и произвел впечатление полной
искренности. Пять лет назад он поступил на службу к мистеру
Дугласу. От него Эмс получил распоряжение поднимать мост каждый
вечер, как в старину; хозяин любил старинные обычаи. Он выезжал
в Лондон, да и вообще из дому, крайне редко, но за день до
убийства побывал в Тенбридже за покупками. В тот день Эмс
заметил в мистере Дугласе какое-то беспокойство. Он был
нетерпелив и раздражителен, что на него совсем не походило. В
роковую ночь дворецкий находился в кладовой и убирал столовое
серебро после гостей. Вдруг он услышал резкий звонок. Выстрела
не слыхал, что вполне объяснимо, поскольку кладовая и кухня
находятся в самом конце дома и отделены от парадных комнат
