созданной им цепи, на одном конце которой находится человек с
направленным в дурную сторону умом, а на другом -- сотня жалких
мелких жуликов и шулеров. Что касается средней части этой цепи,
то ее вы можете заполнить, без боязни ошибиться, едва ли не
всеми видами уголовных преступлений. Начальник его штаба,
стоящий также поодаль, вне всяких подозрений, столь же
недоступен карающей руке закона. Это полковник Себастьян Моран.
Как вы думаете, сколько он ему платит?
-- Затрудняюсь что-либо сказать.
-- Шесть тысяч фунтов в год. Это оценка ума, сделанная,
как видите, в духе американских дельцов. Сумма эта превышает
оклад премьер-министра. Такая подробность дает вам
представление о доходах Мориарти и масштабах, которыми он
оперирует. Теперь другой момент. Я счел важным поинтересоваться
несколькими последними чеками Мориарти. Самыми обыкновенными и
невинными чеками, которыми он оплачивает свои счета по
хозяйству. Они оказались выданными на шесть различных банков.
Что вы скажете об этом?
-- Странно, конечно. А какой вывод делаете вы?
-- Тот вывод, что он стремится избежать лишних разговоров
о своем богатстве. Ни один человек не должен знать, сколько в
действительности у него денег. Наверняка у него не менее
двадцати счетов в различных банках. Большая часть из них
размещена, надо полагать, за границей, скорее всего в
Германском или Лионском банках.
Макдоналд слушал очень внимательно, но шотландская
практичность заставила его прервать моего друга.
-- Согласитесь, мистер Холмс, вы несколько отвлеклись.
Пока нам известно только, что имеется какая-то связь между
профессором и преступлением в Бирлстоуне. Такой вывод вы
делаете из предупреждения, полученного вами от некоего Порлока.
Какие еще предположения можем мы сделать?
-- Мы можем высказать несколько догадок о мотивах
преступления. Вам следует знать, что Мориарти держит своих
подопечных прямо-таки в железных тисках. Введенная им
дисциплина ужасна. Единственное наказание в его кодексе --
смерть! Это дает основание прежде всего предположить, что
убитый Дуглас изменил своему начальнику и понес наказание.
Когда о нем станет известно остальным, то страх смерти еще
сильнее укрепит дисциплину. Ожидающая Дугласа судьба была
известна заранее одному из второстепенных членов шайки, и он
сообщил об этом мне.
-- Это одно предположение...
-- Другое -- что это одна из обычных махинаций Мориарти.
Был там грабеж?
-- Я не слыхал об этом.
-- Если был, то это говорит против первой гипотезы и в
пользу второй. Мориарти мог быть привлечен к делу обещанием
доли в добыче или руководить им за плату наличными. И то и
другое одинаково возможно. Но как бы там ни было, ответы на все
вопросы мы должны искать в Бирлстоуне.
-- В таком случае -- едем в Бирлстоун! -- согласился
Макдоналд и встал со стула. -- Черт возьми! Уже поздно,
господа, поэтому на сборы у вас всего несколько минут.
Холмс и я встали и начали одеваться.
-- Мистер Мак, в дороге вы расскажете нам обо всех
известных вам деталях...
Сведения оказались довольно скудными, но все же
выяснилось, что ожидавшее нас дело было исключительным.
Выслушивая сухие и с виду незначительные подробности, Холмс
оживился и время от времени потирал руки, похрустывая тонкими
пальцами. Месяцы бездеятельности остались позади, и теперь
наконец его замечательным способностям нашлось достойное
применение. Холмс совершенно преобразился: глаза его блестели,
и все тонкое, нервное лицо как бы озарилось внутренним светом,
С напряженным вниманием слушал он краткий рассказ Макдоналда о
том, что нас ожидало. Письменное сообщение о происшедшем было
получено инспектором с первым утренним поездом. Местный
полицейский офицер Уайт Мейсон -- его личный друг; этим
объясняется, что Макдоналд получил извещение скорее, чем это
обычно происходит, когда кого-либо из Скотленд-Ярда вызывают в
провинцию.
"Дорогой инспектор Макдоналд, -- гласило письмо Мейсона,
-- официальное приглашение Вы получите в отдельном конверте. Я
пишу Вам частным образом. Телеграфируйте мне, с каким поездом
Вы можете приехать в Бирлстоун, и я встречу Вас сам или, если
буду занят, поручу кому-нибудь. Случай очень странный.
Приезжайте, пожалуйста, не теряя ни минуты. Постарайтесь, если
удастся, привезти мистера Холмса, он найдет здесь немало
интересного. Можно подумать, что вся картина рассчитана на
театральный эффект, если бы в центре ее не лежал убитый
человек. Даю Вам слово: чрезвычайно странный случай".
-- Ваш приятель, кажется, не глуп, -- заметил Холмс.
-- Да, сэр, насколько я могу судить, Уайт Мейсон очень
деловой человек.
-- Хорошо, что еще можете вы сказать?
-- Ничего. Подробности он расскажет нам при встрече.
-- Как же вы узнали имя Дугласа и то, что он убит зверским
образом?
-- Об этом говорилось в официальном сообщении. В нем не
упоминается слово "зверский". Это -- неофициальный термин. Там
названо имя Джона Дугласа. Указано, что причина смерти --
ранение в голову и что орудие убийства -- охотничье
двуствольное ружье. Сообщается также и время преступления:
вскоре после полуночи. Далее добавлено, что пока никто не
арестован. В заключение сказано, что случай незаурядный и что
вся обстановка дает возможность делать самые различные
предположения. Это решительно все, мистер Холмс, что у нас пока
есть.
-- В таком случае, мистер Мак, с вашего позволения, мы на
этом остановимся. Мне хочется подумать.
3. БИРЛСТОУНСКАЯ ДРАМА
Наконец у меня появилась возможность описать события,
разыгравшиеся в Бирлстоуне, находящемся к северу от Лондона.
Целые века пребывал этот городок в запущенном состоянии, но за
последние годы его живописное месторасположение привлекло
зажиточных горожан, виллы которых стоят теперь посреди
окрестных лесов. В самом Бирлстоуне появилась масса лавок,
обслуживающих возросшее население.
В полумиле от центра Бирлстоуна, в старом парке,
украшенном огромными буквами, находится старинная усадьба.
Часть этой почтенной постройки относится ко времени первых
крестовых походов. Здание сильно пострадало от огня в 1543
году, но кое-что из постройки уцелело, и вскоре на месте руин
феодального замка поднялась кирпичная усадьба: С черепицей на
крыше и узкими оконцами, она выглядит и сейчас такой же, какой
создали ее в начале семнадцатого века. Из двух рвов, когда-то
ограждавших владения воинственных феодалов, один наполнен
водой. Поэтому единственный доступ к дому открывает подъемный
мост, который поднимается каждую ночь и опускается каждое утро.
Таким образом, усадьба еженощно превращается в своеобразный
остров. Этот факт имел прямое отношение к тайне, привлекшей
вскоре внимание всей Англии.
Проживавшая в доме семья состояла из двух лиц: Джона
Дугласа и его жены. Дуглас, судя по рассказам, был человеком
около пятидесяти, статным, с мужественным лицом, крупной
челюстью, пронизывающими серыми глазами и седыми усами. Он был
со всеми приветлив, но что-то в его манерах оставляло
впечатление, словно в прошлом ему приходилось вращаться в
гораздо более низких кругах. У него было достаточно золота;
говорили, что он добыл его на калифорнийских приисках. Хорошее
отношение к нему укрепилось и благодаря репутации храбреца.
Так, во время пожара Дуглас удивил всех бесстрашием, с каким он
бросился в горящий дом спасать имущество викария -- уже после
того, как пожарная команда сочла это дело невозможным.
Жена его тоже была популярна среди жителей Бирлстоуна,
хотя англичане, особенно провинциалы, неохотно сближаются с
чужеземцами. Миссис Дуглас вела довольно замкнутый образ жизни.
Было известно, что она познакомилась с Дугласом в Лондоне,
когда он овдовел. Это была красивая женщина, стройная, смуглая,
лет на двадцать моложе своего супруга -- разница, которая,
казалось, никак не отражалась на их семейном счастье. Лишь
самые близкие знакомые замечали, что между супругами не
существовало взаимного доверия, по-видимому, после того, как
жене стало что-то известно о прошлом мужа. Кроме того, миссис
Дуглас явно нервничала, когда ее супруг поздно возвращался
домой.
Было еще одно лицо, пребывание под кровлей Дугласов
которого совпало с происшедшей трагедией. Это -- Сесил Бэркер
из Гемстэда. Его плотную фигуру часто можно было видеть в
Бирлстоуне, так как он был желанным гостем в усадьбе.
Считалось, что он один знал таинственное прошлое мистера
Дугласа. Из слов Бэркера узнали, что впервые он познакомился с
Дугласом в Америке и пережил вместе с ним трудные времена.
Бэркер казался человеком весьма обеспеченным. Он был моложе
Дугласа, лет сорока пяти, широкогрудыйй, с гладко выбритым
лицом, с густыми черными бровями. Чаще всего он проводил время
в прогулках или же в поездках по окрестностям с Дугласом или
его женой. "Добрый, щедрый джентльмен, -- отзывался о нем
дворецкий Эмс, -- но я не хотел бы оказаться на месте человека,
вздумавшего ему перечить". Бэркер был в очень близких
отношениях с Дугласом и весьма дружен с его женой, что, как
было заметно, причиняло огорчение самому Дугласу. Это примерно
все, что можно сказать о Бэркере, оказавшемся в семье Дугласов
в день катастрофы. Из прислуги следует упомянуть о почтенном
Эмсе и миссис Эллен, веселой и приветливой особе, разделявшей с
миссис Дуглас заботы по хозяйству.
Было около двенадцати в ночь на шестое января, когда
первое известие о происшествии получил местный полицейский
пост, находящийся под началом сержанта Уилсона. Страшно
взволнованный Бэркер сообщил об убийстве мистера Дугласа и
сразу помчался обратно в усадьбу. Вскоре за ним явился
полицейский сержант. Он прибыл на место преступления несколько
позже двенадцати часов, успев предупредить обо всем местные
власти. Сержант увидел подъемный мост опущенным, а окна ярко
освещенными. В дверях стоял перепуганный дворецкий. Сесил
Бэркер предложил сержанту следовать за ним.
Почти сразу пришел постоянный житель Бирлстоуна доктор
Вуд. Трое мужчин вошли в роковую комнату. Мертвый Дуглас лежал
распростертый на спине. Доктор встал на колени, но одного
взгляда было достаточно, чтобы убедиться в бесцельности его
визита.
Убитый был до крайности обезображен. На груди лежало
странное оружие: охотничье ружье со стволами, спиленными на фут
от курков. Было ясно, что выстрел произведен с очень близкого
расстояния и поэтому заряд разнес голову почти на куски. Курки
были связаны проволокой, по-видимому, для того, чтобы сделать
одновременно выстрел из обоих стволов.
Полицейский был растерян от сознания ответственности,
которая легла на его плечи.
-- Мы ничего не будем трогать до прибытия начальства, --
еле слышно произнес он, не спуская глаз с трупа.
-- Ничего и не было тронуто, -- сказал Сесил Бэркер. --
Все осталось в том виде, в каком застал я.
-- Когда вы это обнаружили? -- спросил сержант, вытащив
записную книжку.
-- Часы пробили половину двенадцатого. Я еще не раздевался
и сидел у камина в своей спальне, как вдруг услышал выстрел. Он
был не громким, а как бы чем-то приглушенным. Я тут же бросился
вниз. Прошло наверняка не более тридцати секунд, как я был уже
в комнате Дугласа.
-- Дверь была открыта?
-- Да, открыта. Бедняга Дуглас лежал так же, как вы его
сейчас видите. На столе горел ночник.
