ностны и экстенсивны. Немцы поддерживают отношения с меньшим числом лю-
дей и строже соблюдают границы своего Я, зато в общении с немногими
близкими людьми они раскрываются полнее.
Сравнение самоотчетов студентов четырех американских, одного
австрийского и двух немецких университетов показало, что уровень само-
раскрытия американцев действительно выше, однако мнение, что немцы стро-
же, чем американцы, отличают друзей от остальных значимых лиц, не подт-
вердилось. При сравнении дружеских отношений американских и датских
старшеклассников обнаружилось, что юные датчане имеют меньше друзей, чем
их американские сверстники, зато их дружба более исключительна, интен-
сивна и сильнее отличается от простого приятельства. Датские подростки
общаются со своими друзьями значительно больше, чем с остальными товари-
щами, их дружба чаще бывает взаимной, и у них больше общих черт с их
друзьями, чем у американских старшеклассников.
Велика разница между американским и советским каноном дружбы. Досто-
верных, строго научных данных об этом нет, но, судя по наблюдениям и
впечатлениям от общения с американцами, можно сказать, что они очень
доброжелательные люди, вежливы, избегают ссор. Однако присущий им инди-
видуализм и установка на максимальную личную самостоятельность часто
оборачиваются равнодушием к другим. Жестокая повседневная конкуренция
затрудняет психологическую интимность, признание собственной слабости.
Средний американец охотно жертвует деньги на благотворительные цели, но
редко поделится с другом последним. В личных отношениях здесь строже вы-
держивается психологическая дистанция. Чем объясняются эти различия? От-
части это может быть следствием воздействия капиталистических обществен-
ных отношений. Отчасти - оборотной стороной гипертрофированного стремле-
ния к независимости и опоре только на собственные силы. Не исключено и
влияние необычайной мобильности американского образа жизни, по сравнению
с которой даже наши большие города кажутся патриархальными. Возможно,
что эта разница несколько преувеличена. Однако многие американцы, причем
отнюдь не поклонники социализма и коллективизма, говорили мне, что они
нигде не ощущали такой теплоты от общения, как в обществе своих советс-
ких друзей. Интерес к этой теме среди западных, не только американских,
психологов очень велик.
Итак, мы видели, что дружба фактически давно уже является предметом
изучения многих общественных и гуманитарных наук, я это позволяет глубже
понять ее социальные истоки и тенденции развития. Но историческая эволю-
ция отношений дружбы, как и человеческой личности, не является единым
линейным процессом. Диалектика общения и обособления неразрывно связана
со всей совокупностью условий и образа жизни народов. Поэтому оставим
далекие страны и континенты и рассмотрим исторические образцы и образы
дружбы, сложившиеся в русле европейской культурной традиции, которые мы
сознательно (а чаще неосознанно) принимаем в качестве нормативных этало-
нов восприятия и оценки сегодняшнего человеческого общения. Начать, ес-
тественно, придется с античности.
2. АНТИЧНАЯ ДРУЖБА: ИДЕАЛ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ
...Самая прочная, верная и прекраснейшая дружба - это взаимная любовь
людей достойных, в основе которой, естественно, лежат добродетель и бла-
го .
Аристотель
В европейской культурной традиции античная Греция издавна считалась
царством "подлинной дружбы". Имена Кастора и Полидевка, Ореста и Пилада,
Ахилла и Патрокла стали нарицательными, вошли в пословицы и поговорки
многих народов. Однако древнегреческий канон дружбы отнюдь не однозна-
чен, его истолкованию посвящена огромная специальная (философская и фи-
лологическая) литература .
Древнегреческое слово "филия" (philia), часто переводимое как "друж-
ба", не имеет точного соответствия ни в русском, ни в английском, ни в
немецком, ни во французском языках. Оно обозначает не только "дружбу",
но и "дружественность", "расположение", "любовь", вообще "сближение",
"соединение", доходящее до полного слияния и отождествления. Существи-
тельное "филия" достоверно впервые появляется у Геродота, обозначая не
личные отношения, а мирный договор, союз между государствами. Что же ка-
сается раннегреческих философов, например, Эмпедокла, то "филия" у них
обозначает универсальную космическую силу, соединяющую не только людей,
но и природные элементы.
Слово philos ("друг") по своему происхождению местоимение, имеющее
значение обладания - "свой". У Гомера это слово фигурирует и как прила-
гательное, и как существительное, причем по смыслу оно более многозначно
и менее психологично, чем современное понятие "друг". Так, например, на-
зывались все те, кто живет в доме Одиссея, кого он может считать своими.
Женщина становится "своей" для мужа не потому, что он ее любит, а пото-
му, что он приводит ее в свой дом и отныне она принадлежит ему. Чужой
человек оказывается "своим", если его принимают в члены семьи или племе-
ни.
В первую очередь это слово означало кровных родственников, затем -
вообще близких, далее - доброжелателей и соратников. Здесь прослеживает-
ся определенная линия развития - от "своего" к "другому", но "близкому",
причем слово приобретает не только констатирующий, но и оценочный смысл,
известную эмоциональную нагрузку, выражая идею взаимной поддержки, свя-
зи, союза. Им нарекаются люди, на которых можно положиться в окружающем
ненадежном мире.
Желая выразить высочайшую степень своей привязанности друзьям, гоме-
ровские герои постоянно уподобляют их родственникам - родителям,
братьям. Ахилл над телом Патрокла "словно отец сокрушается, кости сжига-
ющий сына". Выражая свою скорбь, он говорит:
Нет, не могло бы меня поразить жесточайшее горе,
Если б печальную весть и о смерти отца
я услышал...
Герои одного из самых древних и широко распространенных античных ми-
фов Кастор и Полидевк (Диоскуры), считавшиеся воплощением и покровителя-
ми дружбы, не только неразлучные друзья, но и братья-близнецы - сыновья
Зевса (в другом варианте - Посейдона). Связь понятий дружбы и родства
сохраняется и в древнегреческой трагедии, поэзии, прозе. Короче говоря,
у древних греков, как и у других народов, первоначальные формы и термины
дружбы связаны с родством.
Но в гомеровской Греции уже существует вид дружбы, принципиально не
связанный ни с кровным, ни с искусственным родством. Это воинское това-
рищество очень похоже на описываемые этнографами ритуализованные личные
отношения.
Эпический синкретизм еще не знает разграничения общественных и личных
отношений. "Боевые соратники", "спутники" гомеровского Одиссея, как пра-
вило, его "друзья", а "друзья" - это те, с кем он делит свои труды, дела
и походы. "Друзьями" в "Илиаде" называются все, кто делает общее дело;
вожди и дружинники, господин и его служители, воины-союзники, люди, свя-
занные узами гостеприимства. Одно и то же слово обозначает и дружбу меж-
ду двумя людьми, и союз между двумя народами. Вместе с тем дружеские от-
ношения различаются по степени расположения и любви. Так, Ахиллу ближе
всех Патрокл, а после него - Автомедон и Алким.
И все же основу эпической дружбы составляют не чувства, а действия,
проявления взаимной поддержки. Подобно описанным Лукианом скифским поб-
ратимам, гомеровские друзья - Патрокл и Ахилл, Главк и Сарпедон - связа-
ны прежде всего взаимными воинскими обязательствами. Они сражаются бок о
бок, живут в одном шатре, делят стол и постель. Такие отношения ставятся
выше всех прочих связей и обязанностей. Оскорбленный Ахилл не участвует
в битвах против троянцев, и соотечественники не осуждают его за это, а
только просят о помощи. Но он, не задумываясь, кидается мстить за смерть
Патрокла.
Для гомеровских героев привязанность к другому есть аспект любви к
себе. Как справедливо подчеркивает французский исследователь Ж. К.
Фрэсс, в то время эти чувства еще не противопоставлялись. Однако
экспрессивные функции дружбы не подчеркивались культурой не потому, что
их не было, а потому, что они молчаливо подразумевались.
В классической Греции картина постепенно усложняется. Разложение об-
щинно-родовых связей, появление классов и государства существенно ослаб-
ляют узы родства, так что свободно выбранные дружеские связи все чаще не
совпадают с родственными. "Не все родные - друзья тебе, но лишь те, у
которых с тобой общая польза" ,- замечает Демокрит. Первоначальное еди-
ное понятие родства и дружбы расчленяется. Эта же мысль своеобразно вы-
ражена в игре слов у Еврипида: "Брат стал врагом и все-таки остается
близким" (Финикиянки, 1448)2. (Здесь обыгрывается двойное значение слова
"филос" - "друг".)
Дружба, основанная на свободном выборе и личной склонности, теперь
даже противопоставляется родственным отношениям. На вопрос Ифигении при
виде связанных Ореста и Пилада: "Вы братья? Мать одна носила вас?" -
Орест гордо отвечает: "Да, братья мы-сердцами, но не кровью" (Ифигения в
Тавриде, 497-498) . Если у гомеровских героев родственные отношения ос-
таются важнейшим эталоном близости, то Еврипид ставит дружбу выше
родства:
Добывайте друга, люди, недостаточно родных.
Верьте: если слит душою с нами чуждый, то его
Мириады близких кровью не заменят одного.
(Орест, 804-806)
Потеряв свою связь с родством, дружба стала более избирательной и ра-
циональной. Она приобрела характер политического товарищества. Понятие
"политическая дружба" распространяется и на межличностные отношения.
Друзьями теперь называют приверженцев, единомышленников, людей, объеди-
ненных общими интересами. Такое понимание дружбы сохраняется и в
дальнейшем: когда римские авторы говорят о "друзьях Гракхов" или
"друзьях Августа", они имеют в виду не интимную личную привязанность, а
политический союз. Но этот союз уже не институционализирован, а вытекаю-
щие из него взаимные обязанности друзей менее определенны. Расширение
сферы индивидуального усмотрения в отношениях дружбы постепенно перево-
дит проблему из социальной в нравственно-психологическую плоскость.
Отражая эти социальные сдвиги, софисты развивают рационалистическую
концепцию дружбы, выводя ее из утилитарных соображений взаимной пользы и
совпадения интересов. Но наряду с прославлением полезности и необходи-
мости дружбы учащаются жалобы на ее неустойчивость, предупреждения про-
тив коварства и неверности друзей.
Разумеется, такие жалобы встречались и раньше. Уже Эсхил грустно за-
мечает, что "немногим людям свойственно друзей счастливых чтить и не за-
видовать" и что "преданность и дружба так же призрачны, как отраженье в
зеркале обманчивом" (Агамемнон, 824-825, 830-831). Неверность и преда-
тельство друзей - одна из любимейших тем Феогнида.
На фоне ненадежности и инструментальности "политической дружбы" инс-
титуционализированная дружба приобретает значение обращенного в прошлое
идеала. Причем этот идеал наполняется качественно новым, несвойственным
реально существовавшим ранее отношениям дружбы содержанием.
Распространение культа героической дружбы, в которой наряду с тради-
ционной верностью все сильнее подчеркиваются эмоционально-экспрессивные
ценности, свидетельствует как раз о проблематичности, неустойчивости
межличностцых отношений. С одной стороны, сами общественные отношения
стали более сложными, текучими, мобильными, а с другой - дифференциация
внутреннего мира личности рождает множество эмоциональных нюансов, неиз-
вестных более примитивной культуре. Институционализированная дружба пер-
вобытного общества однозначна, в ней нет полутонов. Дагомеец точно знает
(обязан знать), кто из его ритуальных друзей, "братьев по ножу", являет-
ся первым, ближайшим, кто - вторым и чем он обязан каждому из них. Греку
