ли в первую очередь с матерью; на втором месте у мальчиков оказался
отец, у девочек - друг (подруга). Иначе говоря, с товарищами приятно
развлекаться, с друзьями - говорить о своих переживаниях, по в трудную
минуту лучше все-таки обратиться к маме.
Та же картина наблюдается и сегодня. Обследование доверительного об-
щения 114 старшеклассников (было выделено 14 категорий значимых лиц и 36
обсуждавшихся с ними тем) показало, что наиболее интимные, личные темы
("случаи больших разочарований" и "отношения с представителями противо-
положного пола") обсуждаются исключительно с друзьями. Общение с родите-
лями выглядит более деловым, "предметным". С отцами обсуждают преиму-
щественно жизненные планы и учебные дела, а с матерями, кроме того, до-
машние проблемы и удовлетворенность собой.
Юношеская дружба иногда выступает как своеобразная форма "психотера-
пии", позволяя молодым людям выразить переполняющие их чувства и найти
подтверждение того, что кто-то разделяет их сомнения, надежды и тревоги.
Слушая телефонный разговор двух подростков, взрослые нередко бук-
вально выходят из себя от его бессодержательности, незначительности со-
общаемой информации и не замечают, сколь важен этот "пустой" разговор
для их сына, как тянет его к телефону, как меняется в зависимости от та-
кого разговора его настроение. Разговор кажется пустым потому, что его
содержание не логическое, а эмоциональное. И выражено оно не столько в
словах и предложениях, сколько в характерных интонациях, акцентах, недо-
говоренности, недомолвках, которые подросток при всем желании не смог бы
перевести в понятия, но которые доносят до его друга-собеседника тончай-
шие нюансы его настроений, оставаясь бессмысленными и непонятными для
постороннего слушателя. В этом отношении подобный "пустой" разговор куда
важнее и значительнее, чем "содержательная" светская беседа о высоких
материях, блистающая умом и знаниями, но не затрагивающая личных, жиз-
ненных проблем собеседников и оставляющая у них в лучшем случае ощущение
приятно проведенного вечера.
Но - оборотная сторона медали! - многозначность подобной коммуникации
делает ее отчасти иллюзорной. Юношеская потребность в самораскрытии час-
то перевешивает интерес к раскрытию внутреннего мира другого, побуждая
не столько выбирать друга, сколько придумывать его. Подлинная интим-
ность, то есть совмещение жизненных целей и перспектив друзей при сохра-
нении индивидуальности и особенности каждого, возможна только на основе
относительно стабильного "образа Я". Пока этого нет, подросток мечется
между желанием полностью слиться с другим и страхом потерять себя в этом
слиянии.
По меткому выражению американского психолога Э. Дауван, "юноша не вы-
бирает дружбу, его буквально втягивает в нее". Нуждаясь в сильных эмоци-
ональных привязанностях, молодые люди подчас не замечают реальных
свойств их объекта. При всей их исключительности дружеские отношения в
таких случаях обычно кратковременны. "Людей выбирают в качестве объек-
тов, а затем бросают, нисколько не заботясь об их чувствах, заменяя дру-
гими лицами. Оставленные объекты быстро и полностью забываются, но форма
отношения к ним обычно воспроизводится в отношении к новому объекту
вплоть до мельчайших деталей, с точностью, похожей на одержимость" .
Представители различных теоретических ориентации по-разному объясняют
это. Психоаналитики объясняют неустойчивость юношеских увлечений тем,
что они почти не связаны с реальными свойствами их объекта. Для подрост-
ка объект увлечения не конкретное лицо, а лишь средство избавления от
своей внутренней напряженности, хороший или дурной пример, способ само-
успокоения или доказательства собственных способностей.
Социальная психология склонна объяснять это скорее сложностью процес-
са межличностного общения, социальной незрелостью и коммуникативной не-
компетентностью партнеров. Дифференциальная психология придерживается
точки зрения, что требования к другу и дружбе зависят не только и не
столько от возраста, сколько от типа личности. В ранней юности, пока ин-
дивид еще не научился корректировать собственные реакции, их острые углы
проявляются наиболее резко.
Каждое из этих объяснений в какой-то мере справедливо. Юношеская
дружба ближе всего стоит к романтическому идеалу, но ей свойственны и
все его издержки. Вспомним "Юность" Л. Н. Толстого. Ее герою "невольно
хочется пробежать скорее пустыню отрочества и достигнуть той счастливой
поры, когда снова истинно нежное, благородное чувство дружбы ярким све-
том озарило конец этого возраста и положило начало новой, исполненной
прелести и поэзии, поре юности" . Дружба с Дмитрием Нехлюдовым, "чудес-
ным Митей", не только открыла 15-летнему мальчику "новый взгляд на
жизнь, ее цель и отношения", но и явилась символическим рубежом начала
юности. Дружба эта исключительно нежна, поэтична, скреплена пактом отк-
ровенности - "признаваться во всем друг другу", а чтобы не бояться пос-
торонних (оба стыдливы и застенчивы), "никогда ни с кем и ничего не го-
ворить друг о друге". Юноши действительно говорят обо всем и больше все-
го о самих себе, своих чувствах и переживаниях. Однако оба весьма эго-
центричны. Говорить о себе им куда приятнее, чем слушать. Вот Дмитрий
рассказывает о своей влюбленности. А что в это время думает Николай?
"Несмотря на всю дружбу мою к Дмитрию и на удовольствие, которое достав-
ляла мне его откровенность, мне не хотелось более ничего знать о его
чувствах... а непременно хотелось сообщить про свою любовь к Сонечке,
которая мне казалась любовью гораздо высшего разбора". Поэтому, не обра-
щая внимания на то, что Дмитрий занят своими мыслями и совершенно равно-
душен к тому, что мог услышать от друга, Николай спешит поведать ему о
своем. Но равнодушный прием остужает чувство: "...как только я рассказал
подробно про всю силу своего чувства, так в то же мгновение я почувство-
вал, как чувство это стало уменьшаться".
Безудержная откровенность, не признающая никакой психологической дис-
танции, столь ценимая в начале дружбы, теперь начинает ме шать; интимные
"признания не только не стягивали больше связь, соединявшую нас, но су-
шили самое чувство и разъединяли нас..." . В момент ссоры эти признания
используются для того, чтобы поглубже уязвить друг Друга...
В юности, как тонко заметил австрийский писатель Р. Музиль, стремле-
ние светить самому гораздо сильнее, чем стремление видеть при свете.
Юношеская дружба "как яйцо, чувствующее свою великолепную птичью будущ-
ность уже в желтке, но предстающее внешнему миру пока всего лишь нес-
колько невыразительным овалом, который нельзя отличить от любого друго-
го". Чем эгоцентричнее дружба, тем вероятнее, что с возрастом в ней поя-
вятся нотки враждебности. "Несметное число лет назад мы восхищались друг
другом, а теперь мы не доверяем друг другу, зная друг друга насквозь.
Каждому хочется избавиться от неприятного впечатления, что когда-то он
путал другого с самим собой, и потому мы служим друг другу неподкупным
кривым зеркалом" .
Вопрос о соотношении генезиса самосознания и психологической интим-
ности стал предметом спора двух американских психологов - Э. Г. Эриксона
и Г. С. Салливэна.
По мнению Эриксона, становление идентичности, то есть целостного са-
мосознательного Я, предшествует вызреванию у личности способности к ус-
тойчивой психологической близости с другим человеком. "Только когда фор-
мирование идентичности в основном завершено, становится возможной истин-
ная интимность, которая фактически является одновременно и слиянием, и
противопоставлением индивидуальностей... Юноша, который не уверен в сво-
ей идентичности, избегает межличностной интимности или же склонен к та-
кой интимности, в которой есть только видимость "совместности", но без
подлинного слияния или реального самозабвения" .
Эмпирическая проверка теории Эриксона стала возможна, когда канадский
психолог Дж. Марша конкретизировал понятие личной идентичности, выделив
четыре статуса, или уровня, ее развития: 1) "диффузное Я" - индивид еще
не сделал ответственного жизненного выбора (профессии и мировоззренчес-
кой позиции), его Я выглядит расплывчатым, неопределенным; 2) "предре-
шенность" - индивид уже включен в систему взрослых отношений, но его вы-
бор сделан не самостоятельно, а под воздействием извне; 3) "мораторий" -
индивид находится в процессе профессионального и мировоззренческого са-
моопределения; 4) "зрелое Я"-личность нашла себя и вступила в период
практической самореализации.
Многочисленные исследования подтвердили, что разные уровни идентич-
ности соотносятся с широким спектром индивидуально-личностных черт,
включая стиль общения и личных отношениип. Сопоставление степени интим-
ности, глубины и взаимности личных отношений (интимные отношения, стере-
отипные отношения и состояние психической изоляции) юношей и девушек с
уровнем развития их идентичности показало, что способность к интимности
отличает прежде всего тех, кто на ходится в стадии "моратория" или дос-
тиг "зрелой идентичности", тогда как общение молодых людей с "предрешен-
ной" или "диффузной идентичностью" более поверхностно и стереотипно.
Среди юношей и девушек с "диффузной идентичностью" самый высокий процент
изолированных. В число людей, поддерживающих интимные отношения с окру-
жающими, не попал ни один человек с "диффузной" и только 18% с "предре-
шенной идентичностью". Уровень развития самосознания существенно сказы-
вается на отношениях юношей и девушек с их родителями, друзьями и люби-
мыми.
Но за возрастными различиями сплошь и рядом скрываются различия лич-
ностные. Хотя среди 12-13-летнпх подростков "диффузное Я" встречается
чаще, чем среди юношей, переход к "зрелому Я" происходит медленно, срав-
нительно поздно, и не у всех. Свыше половины канадских студентов, обсле-
дованных Марша, сохранили первоначально зафиксированный у них низкий
уровень самосознания и шесть лет спустя.
В противоположность Эриксону, Салливэн полагает, что именно психоло-
гическая интимность, подтверждение и одобрение со стороны близкого чело-
века открывают личности ее истинную сущность и позволяют обрести устой-
чивое Я. Поэтому он придает особое значение тесной дружбе детей и млад-
ших подростков, видя в ней средство формирования отзывчивости к пережи-
ваниям другого и общей альтруистической установки. Взгляды Салливэна
также получили эмпирическое подтверждение. Например, сравнение группы
мальчиков, имеющих близких друзей (близость дружбы измерялась степенью
ее устойчивости, искренности и предпочтением друга в качестве партнера
по досугу), с мальчиками, у которых таких друзей нет, показало, что пер-
вая группа отличается и более высоким уровнем альтруизма. В другом исс-
ледовании дети, имеющие близких друзей, обнаружили не только более высо-
кий уровень альтруизма, но и большую способность эмоционально ставить
себя на место другого . Сравнение интимности межличностных отношений
группы взрослых людей с тем, какими они были в детстве, выявило значимые
аналогии не с юношеским, а с предподростковым возрастом (восемь-девять
лет), когда начинают созревать необходимые предпосылки интимности .
Хотя отношения младших школьников с друзьями кажутся менее интимными,
чем их отношения с родителями (в юности соотношение обратное), дети ве-
дут себя в дружеских отношениях значительно самостоятельнее. Напряженный
интерес к другу, который они проявляют, стремление понять его и забо-
титься о нем (тогда как в отношениях с родителями чаще сами выступают
как объект заботы) способствуют осознанию собственной личности и однов-
ременно формированию соответствующих навыков общения.
Однако абстрактная альтернатива, что формируется раньше - идентич-
