так и наших исследований свидетельствуют, что фактически среди друзей
своего пола и у юношей, и у девушек преобладают сверстники. Да и в отве-
тах на вопрос: "Человека какого возраста вы предпочли бы иметь своим
ближайшим другом - старше себя, своего возраста или младше?" - юноши
всех возрастов отдают решительное предпочтение сверстникам (75-85% всех
ответов), значительно реже-старшим и совсем редко - младшим. У девушек
на первом месте также ровесница, но они значительно чаще, чем юноши, от-
дают предпочтение старшим (от 39 до 50% ответов в сравнении с 13- 19% у
юношей), зато младших не выбирают вовсе.
Каков психологический смысл этих расхождений? Возраст "идеального
друга" приоткрывает некоторые не всегда осознаваемые психологические
потребности. Ориентация на ровесника говорит о стремлении к более или
менее равным отношениям. Такая дружба основывается па принципе сходства
и равенства ("с парнем моего возраста мне легче общаться", "ему можно
все сказать, не боясь насмешек", "с ним свободней, я могу показаться ему
таким, какой есть, не стараясь выглядеть умнее"). Выбор более старшего
друга, напротив, выражает потребность в примере, опеке, руководстве
("старший может служить образцом", "может поделиться опытом, рассказать
о том, чего я еще не знаю", "на него можно положиться").
Почему же так редка ориентация на младшего? Потребность в общении с
младшими, желание руководить, делиться опытом, опекать отнюдь не ред-
кость в юношеском возрасте. Более того, судя по нашим данным, юноши,
имеющие младших братьев или сестер, выше, чем остальные, оценивают себя
по таким качествам, как смелость, доброта, ум, самостоятельность, а так-
же ожидают более высоких оценок в этом отношении от своих родителей и
друзей. Общение с младшими, позволяя юноше проявить свои положительные
качества и почувствовать себя взрослым и значительным, благотворно влия-
ет на его самоуважение.
Но как ни приятно юноше чувствовать себя сильным и нужным, этот тип
отношений не вполне отвечает его представлениям о дружбе. Для ранней
юности типична идеализация друзей и самой дружбы. По данным ряда экспе-
риментальных исследований, представление о друге стоит значительно ближе
к идеальному Я подростка, нежели к его представлению о своем наличном Я.
Младший для этой роли не подходит. Дружба с младшим воспринимается ско-
рее как дополнение дружбы со сверстниками, чем как ее альтернатива. У
тех, кто дружит исключительно с младшими, такой выбор в большинстве слу-
чаев вынужденный. Это либо результат отставания в развитии, когда по ха-
рактеру своих интересов и поведению юноша объективно ближе к младшим,
чем к сверстникам, либо следствие каких-то психологических трудностей:
застенчивости, боязни, свойственной мальчишеским компаниям, соревнова-
тельности, несоответствия уровня притязаний и возможностей и т. п. Пере-
нос эмоциональной привязанности на младших часто является известной пси-
хологической компенсацией.
Какое же место занимает дружба в ряду других межличностпых отношений
и прежде всего какова сравнительная степень близости юношей и девушек с
друзьями и с родителями?
Для выявления сравнительной степени психологической близости юношей и
девушек с ближайшими друзьями и иными значимыми лицами (мать, отец, дру-
гие члены семьи, классный руководитель, любимый учитель) нами применя-
лись три семиранговые шкалы, измерявшие понимание (от "полностью понима-
ют" до "совершенно не понимают"), доверительность в общении (от "всегда"
до "никогда") и субъективная легкость общения.
Оценки, которые юноши и девушки дали тому, как их понимают окружающие
люди, в целом оказались довольно высокими: почти во всех случаях они
стоят ближе к положительному, чем к отрицательному полюсу. Подавляющее
большинство опрошенных не чувствуют себя непонятыми, эмоционально и ду-
ховно изолированными. Романтический образ юноши как одинокого Чайльд-Га-
рольда сегодня явно не является статистически типичным (да и был ли он
когда-нибудь таковым?). Тем не менее и у юношей, и у девушек всех воз-
растов "ближайший друг" (как правило, сверстник своего пола) занимает
ведущее положение.
В контрольном исследовании московских школьников с 5-го по 10-й
класс, проведенном А. В. Мудриком, фиксировалось нс только насколько хо-
рошо, по их мнению, понимают их мать, отец, друг и другие люди, но нас-
колько важно для них понимание этого человека, независимо от степени
фактической близости с ним. Отвечая на второй вопрос, мальчики называли
родителей (по отдельности) чаще, чем друга (ответы девочек противоречи-
вы). Но как только оценивается фактическая психологическая близость (по-
нимание и доверительность в общении), предпочтение отдается другу. Уро-
вень понимания со стороны матери, занимающей в этом отношении второе
место, отца, любимого учителя и других взрослых оценивается ниже, причем
с возрастом (особенно от 14 к 16 годам) эта оценка понижается, тогда как
положение друга остается более или менее стабильным.
Еще яснее выражена эта тенденция по шкале доверительности. Резкое
снижение доверительности с родителями опять-таки приходится на период от
14 до 16 лет, после чего положение стабилизируется. Отчетливо выступают
также различия в оценке психологической близости с матерью и отцом. Ха-
рактерно, что у девочек возрастное снижение доверительности общения
с отцом отсутствует, так как уже в 14 лет она весьма низкая. По шкале
легкости общения эти возрастные тенденции выражены менее определенно, но
порядок рангов значимых лиц остается таким же.
Шкала доверительности
(Ответ на вопрос: "Делитесь ли Вы с этими людьми своими сокровенными
мыслями, переживаниями, планами?")
Какие социальные факторы влияют на иерархию значимых других? Как,
например, влияет па дружеское общение старшеклассников их социальное
происхождение, в частности уровень образования их родителей, и различия
городских и сельских условий жизни? Существенных различий в дружбе стар-
шеклассников в зависимости от уровня образования их родителей обнаружено
не было. Этому есть три взаимодополнительных объяснения. Во-первых, со-
циалистическое общество систематически разрушает и стирает соци-
ально-классовые различия. Во-вторых, многие социальные различия, сущест-
вующие в семьях, нивелируются школьным коллективом, где представлены де-
ти из разных социальных слоев. В сфере же свободного общения влияние
сверстников особенно велико. В-третьих, сказалась, видимо, преимущест-
венно "личностная" ориентированность нашего исследования.
Более результативным оказалось сравнение дружеского общения городских
и сельских девятиклассников. Различия между ними интересны не только са-
ми по себе, но и в связи с обсуждавшейся выше проблемой влияния па друж-
бу урбанизации. Казалось бы, коль скоро городская жизнь, как таковая,
делает межличностное общение более поверхностным и экстенсивным, то
дружба сельских школьников должна быть теснее, устойчивее и интимнее,
чем у их городских сверстников. -Реальная картина оказалась сложнее.
Сельская школа в большей мере, чем городская, концентрирует в себе
дружеские связи своих воспитанников: удельный вес внешкольных дружб
здесь ниже, чем в городе. В сельской школе значительно больше развиты
межклассные контакты (у ленинградских девятиклассников доля друзей - со-
учеников по школе, но не одноклассников составляет меньше 4%, а у
сельчан-23%). Встречи друзей здесь чаще происходят в общественных мес-
тах, роль домашних условий и улицы (двора), высокая в условиях города,
снижается. У сельских юношей удельный вес встреч с друзьями в обществен-
ных местах втрое, а с друзьями противоположного пола вчетверо выше, чем
у ленинградцев. Та же тенденция наблюдается у девушек. Диапазон выбора
друзей, равно как и способов общения с ними, на селе значительно уже,
чем в городе.
Но влияет ли все это и как именно на индивидуальную избирательность и
ценностные критерии дружбы?
Судя по нашим данным, сельские девятиклассники реже городских ощущают
дефицит дружеского общения. Они чаще горожан положительно отвечают на
вопрос о распространенности "настоящей дружбы", выше оценивают сплочен-
ность своих классных коллективов. Казалось бы, это подтверждает мысль о
большей экстенсивности "городской" дружбы. Однако, если сопоставить цен-
ностные критерии дружбы городских и сельских школьников, такой вывод
оказывается под вопросом. У городских девятиклассников акцент на психо-
логической близости с другом (мотив понимания) выражен гораздо сильнее,
чем у сельских (разница составляет 15% у юношей и 25% -у девушек). Кроме
того, отношения с окружающими, включая и родителей, более удовлетворяют
сельских девятиклассников, чем городских ребят. Хотя ранг отдельных зна-
чимых лиц по всем трем шкалам психологической близости (понимания, дове-
рительности и легкости в общении) в деревне тот же, что и в городе (на
первом месте стоит друг, затем-мать, отец и т. д.), все оценки здесь
сдвинуты к положительному полюсу.
На фоне высоких оценок, которые сельские ребята дают своим отношениям
со взрослыми, психологическая близость с ближайшим другом выделяется не
так резко, как в городе, да и сама роль друга кажется менее исключи-
тельной. У сельских юношей реже встречается "парная" дружба (15,6% про-
тив 23,4% в городе) и чаще - экстенсивная дружба, объединяющая свыше пя-
ти друзей (20% против 12% в городе).
Однако видимость большей психологической близости сельских старшек-
лассников с родителями может объясняться не только и не столько большей
фактической открытостью или меньшей рефлексивностью сельчан, сколько
влиянием определенных культурных стереотипов. Сельский девятиклассник
может быть даже менее откровенен с родителями, чем его городской
сверстник. Ведь в крестьянских семьях психологическая дистанция между
детьми и родителями по традиции поддерживается строже, чем в городских,
особенно интеллигентских. Но, заполняя анкету, даже анонимную, он, воз-
можно, не рискует проявить "непочтительность" к старшим, тогда как го-
родской школьник рад подчеркнуть свою "независимость". Чтобы проверить
эту догадку, необходимо дополнить шкалы психологической близости ка-
ким-то объективным измерением интенсивности и доверительности общения
подростков с родителями в разных социально-культурных средах.
Степень близости девятиклассников с разными значимыми лицами изуча-
лась и с помощью самооценочной методики. Каждый испытуемый должен был
оценить себя по 16 качествам (жизнерадостность, самостоятельность, доб-
рота и т. д.) по пятибалльной шкале, а затем предсказать, как оценят его
по тем же параметрам мать, отец, ближайший друг, любимый учитель, однок-
лассники. Исходной посылкой здесь было логическое заключение, что, чем
выше предполагаемая испытуемым степень понимания его определенным лицом,
тем ближе будут ожидаемые им оценки со стороны этого лица к собственной
самооценке. Ближе всего к самооценке оказались ожидаемые оцепки друга.
Более того, друг был единственным человеком, от которого девятиклассник
ждет более высоких оценок, чем оценивает себя сам. Это служит косвенным
подтверждением мысли о том, что одной из главных неосознаваемых функций
юношеской дружбы является поддержание самоуважения личности.
При всей своей тяге к самостоятельности подростки и молодые люди ост-
ро нуждаются в жизненном опыте и помощи старших. Поэтому психологическую
значимость родителей и сверстников надо выявлять, не просто сравнивая ее
по степени, но и учитывая сферу деятельности.
Крымские старшеклассники, отвечая на вопрос анкеты, с кем они пред-
почли бы проводить свободное время, отвергли родителей в пользу компании
сверстников. Зато советоваться в сложной житейской ситуации они предпоч-
