Моллер, - у вас собственные корабли и кому, как не вам, знать, во что
обойдется такое начинание. Где взять денег на постройку военных кораб-
лей, на их оснащение и вооружение, на жалованье командам и солдатам?
Все члены коллегии согласно закивали. Карфангер медленно обвел их
взглядом.
- Разумеется, я хорошо понимаю, что это обойдется недешево, однако
состояние нашей морской торговли беспокоит меня еще больше. Англия, Фра-
нция и Голландия имеют мирные договоры с Турцией и все же выпускают в
море свои торговые караваны только под охраной тяжелых фрегатов. Почему?
Да потому, что враждуют между собой, и каждый стремится урвать у другого
кусок пожирнее. За нашими же кораблями, ко всему прочему, охотятся еще и
берберийцы. И вы хотите, чтобы в таких условиях наша морская торговля
процветала? Да где вы найдете купца, который станет грузить свой товар в
трюмы наших кораблей, а не английских, голландских или французских, где
он почти ничем не рискует? А коль уж вы заговорили о расходах, позволю
себе задать вам такой вопрос: если один-единственный судовладелец имеет
достаточно средств на постройку и содержание целой боевой эскадры, то
почему этого не может себе позволить город Гамбург?
На этом месте дебаты были неожиданно прерваны появлением посыльного,
доложившего, что пропавшая "Анн-Шарлотт" только что ошвартовалась у
альстерского бастиона. В Гамбург судно привел Михель Шредер, который в
настоящий момент ждет у дверей здания адмиралтейства.
Поднялся невообразимый шум. Дидерих Моллер, стараясь не терять прили-
чествующего его должности достоинства, изо всех сил затряс колокольчиком
и закричал:
- Прекратите гвалт, господа! Мы сейчас же призовем Михеля Шредера и
выслушаем его. Посыльный, приведите штурмана Шредера!
В продолжение всего рассказа Михеля Шредера Томас Утенхольт и Маттиас
Дреер беспокойно ерзали на своих местах, чувствуя, что взгляды при-
сутствующих направлены на них. Выслушав штурмана, Дидерих Моллер поинте-
ресовался, почему ни Маттиас Дреер, ни капитаны других судов ни словом
не обмолвились о трех фрегатах, которые шли в кильватере каравана?
Маттиас Дреер заявил, что никому из них и в голову не пришло, что это
могли оказаться североафриканские пираты.
- Мы просто на всякий случай решили держаться от них подальше, ис-
пользуя сгустившиеся сумерки, - защищался Маттиас Дреер. - А потом я
своими глазами видел, как на "Анн-Шарлотт" подняли брамсели, и решил,
что она последует за нами.
- Я предупреждав капитана Людерса, что в такой ветер опасно идти под
брамселями, - вставил Михель Шредер и спросил, обращаясь к Маттиасу Дре-
еру: - И вы не видели, как сразу после этого переломило грот-стеньгу?
- Нет, не видел, - только и успел сказать капитан "Солнца", потому
что в тот же момент подскочивший Захариас Спрекельсен вцепился в лацканы
его камзола и заверещал:
- Вы бросили в беде мой корабль, мой славный корабль, бросили его на
съедение туркам! Вы - и вы, Томас Утенхольт, вы оба еще ответите мне за
это! Вы... вы предали Даниэля Людерса, продали его, как Иуда продал Гос-
пода нашего Иисуса Христа!
Спрекельсен выпустил камзол Дреера и намеревался уже наброситься с
кулаками на Томаса Утенхольта, хотя тот был чуть ли не вдвое шире его в
плечах, но два шкипера оттащили старика и насильно усадили его в кресло.
Томас Утенхольт, стараясь сохранять невозмутимый вид, попытался отра-
зить выпад владельца "Анн-Шарлотт":
- Чего вы, собственно, хотите? Разве вы не на свой страх и риск отп-
равили эту плавучую гнилушку вместе с караваном?
Тут Дидерих Моллер поспешил объявить, что слушание прекращается, ибо
дело теперь выходит за рамки прерогатив адмиралтейства. Если господин
Спрекельсен считает, что действиями Томаса Утенхольта и Маттиаса Дреера
ему был нанесен ущерб, пусть, подает на них в суд. С этими словами он
поднялся и провозгласил:
- Заседание коллегии адмиралтейства окончено!
Собравшиеся быстро разошлись. Михель Шредер догнал Карфангера у самых
дверей.
- Прошу прощения, что задерживаю вас, капитан, но мне сказали, что вы
говорили о необходимости конвоирования судов фрегатами, принадлежащими
городу. Не найдется ли у вас немного времени разъяснить мне это дело по-
подробнее? Мне сдается, что ваши слова были сказаны здесь как нельзя
кстати. Мой брат шепнул мне об этом, пока Спрекельсен выяснял отношения
с Утенхольтом.
Карфангер предложил отправиться в пивную. Однако там их ожидал сюрп-
риз: за одним из столов сидели, потягивая из бокалов вино, Томас Утен-
хольт и Захариас Спрекельсен и почти задушевно беседовали.
- Как это им удалось так скоро помириться? - недоумевал Мухель Шре-
дер.
- Полагаю, что этому причиной мое выступление насчет создания эскадры
кораблей охраны, принадлежащей городу, - ответил Карфангер. - Не пойти
ли нам лучше в погребок ратуши?
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
После неудачных попыток наняться к Утенхольту или Карфангеру Михель
Зиверс торчал на берегу без дела. Чем ближе надвигалась осень, тем от-
четливее вырисовывалась перед ним перспектива пребывать в этом состоянии
по меньшей мере до конца года. Надежды получить место у другого судовла-
дельца таяли, а вместе с ними таяли и серебряные талеры из выкупной кас-
сы: он тратил их с той же легкостью, с какой они ему достались.
Последнее обстоятельство удручало Йохена Мартенса даже больше, чем
самого Михеля Зиверса. И не потому, что у трактирщика не нашлось бы два-
дцати пяти талеров, чтобы внести их в кассу. Во-первых, молодой Зиверс
был далеко не единственным, кому он ссужал деньги таким способом, а вов-
торых, с чего бы это ему делать подарки этому проходимцу? Поэтому в один
прекрасный день трактирщик взял Михеля Зиверса за шиворот и заставил та-
скать бочки, мести пол в трактире и вообще взвалил на него самую тяжелую
и грязную работу.
- Будешь делать все, что прикажу, пока не отработаешь все деньги до
последнего гроша. - И добавил с угрозой в голосе: - Учти, парень, если
бы твой отец не был моим другом, я б с тобой по-другому поговорил!
Такой оборот дела пришелся совсем не по душе Михелю Зиверсу. Пойти на
открытый конфликт с Мартенсом он, правда, не решился, но начал потихо-
нечку расспрашивать заходивших в трактир моряков об их судовладельцах, о
жалованье и прочем. Как-то раз в "Летучую рыбу" завернули несколько мо-
ряков с корабля Спрекельсена и уселись на корточки вокруг одной из бо-
чек.
- Вот те на! - Йохен Мартенс от удивления даже присвистнул, ибо люди
Спрекельсена крайне редко появлялись у него в трактире. - Неужели старый
скупердяй прибавил вам жалованья?
- Ну, до этого пока не дошло, - отвечал один из моряков, - зато наш
новый капитан Михель Шредер, что командует теперь "Анн-Шарлотт", сказал
Спрекельсену пару ласковых, да и мы не смолчали. А что, мы тоже не лыком
шиты! Теперь на днях пойдем в Англию, и старый Спрекельсен отвалил каж-
дому по серебряному талеру - вроде аванса, что ли...
- Не-е, никакой это не аванс, - перебил его другой, - это вроде как
карманные деньги, чтобы мы, значит, не разбежались.
- И когда же вы отплываете? - поинтересовался трактирщик.
- Денька через два-три, не раньше, когда капитан наберет полную ко-
манду, пока что одного-другого не хватает. Стариков из прежней команды
новый капитан не очень-то жалует - и силы уже не те, и ловкость.
И моряки потребовали пива и рому. Йохен Мартенс обернулся, чтобы
кликнуть жену или служанку, и тут увидел, как дверь за стойкой, ведущая
в задние комнаты и к черному ходу, тихонько закрылась. Со всей быстро-
той, какую позволяла ему негнущаяся нога, трактирщик кинулся к двери и
распахнул ее. Там никого не оказалось, только в глубине двора Михель Зи-
верс катил пустую бочку из-под пива.
Два дня спустя фрау Мартенс как обычно поутру поднялась наверх, чтобы
разбудить Михеля Зиверса, но в каморке никого не застала. Не было и мат-
росского сундучка, который по приказу Карфангера принесли в трактир с
"Мерсвина". Под кроватью стоял лишь сундучок покойного отца Зиверса, на-
битый никому не нужным хламом.
Тогда Йохен Мартенс извлек из-за стойки увесистую вымбовку, которую
всегда держал под рукой на случай потасовки в трактире, и заковылял в
сторону альстерской гавани. Он не сомневался, что молодой Зиверс пошел
наниматься на "Анн-Шарлотт". И если ему не удастся притащить обратно в
трактир этого прохвоста, то пусть хоть вернет остатки денег, выданных
ему из выкупной кассы.
Однако в гавани трактирщика ждало разочарование: два с лишним часа
назад, едва лишь кончился прилив, "Анн-Шарлотт" снялась с якоря и ушла
вниз по Эльбе.
А в это время Михель Зиверс, вполне довольный собой и остальным ми-
ром, сидел на грот-марсе, болтая ногами и посвистывая, беззаботно наблю-
дая за чайками, кружившими над кораблем. "Анн-Шарлотт" шла в Лондон с
грузом зерна.
В первый же вечер, когда моряки с "Анн-Шарлотт" сошли в лондонском
порту на берег и явились в близлежащий кабак, Михель Зиверс начал швы-
рять свои талеры направо и налево. Его товарищи, удивленные такой щед-
ростью, стали расспрашивать, как он ухитрился так разбогатеть. Зиверс
поначалу ударился плести небылицы насчет необыкновенных выигрышей в кар-
ты и в кости, но к вечеру вино развязало ему язык, и он выболтал тайну,
которая связывала его, Йохена Мартенса и выкупную кассу. Собутыльники
вначале изумленно таращились то на него, то друг на друга и в конце кон-
цов порешили, что Зиверс спьяну несет околесицу.
Последний, однако, стал орать еще громче, доказывая, что все было
именно так. Затем потребовал еще по кружке эля и по стакану джина для
всех и после этой порции окончательно опьянел. Переводя остекленевший
взор с одного на другого, он принялся задираться с товарищами, словно
ощущая их неприязнь по отношению к своей персоне. Но когда самые разум-
ные из них решили, что настала пора возвращаться на "Анн-Шарлотт", Зи-
верс начал изо всех сил сопротивляться. Остальные попробовали его поп-
росту окрутить и вытащить из кабака, однако, поскольку сами они не очень
твердо держались на ногах, Михель Зиверс сумел вырваться и выскочить на-
ружу. Когда его недавние собутыльники гурьбой вывалились вслед, в пере-
улке уже не было никого.
Надо сказать, что все время, пока Михель Зиверс щедро угощал товари-
щей и болтал языком, все больше пьянея, за ним внимательно наблюдали не-
сколько плечистых молодцов, сидевших неподалеку. И когда гамбуржцы
предпринимали отчаянные усилия к тому, чтобы доставить своего надравше-
гося товарища на борт "Анн-Шарлотт", мало кто из них обратил внимание,
что эти люди, словно по команде, исчезли за дверью.
Первым сообразил, что произошло, старик такелажник.
- Все ясно! - прохрипел он, покачиваясь, и сделал неопределенный жест
рукой. - Теперь ищи ветра в поле. Его сцапали вербовщики английского
флота.
С тем они и вернулись на "Анн-Шарлотт". Наутро Михель Зиверс тоже не
появился, и капитану Шредеру стало ясно, что пропавший матрос теперь на-
ходится на одном из британских линейных кораблей, стоявших на якоре у
противоположного берега Темзы. Товарищи Зиверса рассказали капитану о
его пьяной болтовне насчет Йохена Мартенса и талеров из выкупной кассы,
но Михель Шредер поначалу отказывался им верить, пока один из помощников
боцмана не сказал ему:
- Откуда трактирщик берет деньги, я не знаю, не буду врать, но, что
он уже многим морякам ссужал талеры под проценты, - это совершенно точ-
но.
От этих слов новый капитан "Анн-Шарлотт" потерял покой. Именно по
этой причине, едва лишь судно ошвартовалось в гамбургском порту, он отп-
равился к Беренту Карфангеру за советом.
Карфангер был занят переделкой своего "Мерсвина". Поднявшись на палу-
бу по наклонной доске, один конец которой лежал на фальшборте, а другой
