- Поскольку вы остаетесь без ночлега, я почел бы за честь пригласить
вас в мой дом.
Фон Герике с благодарностью принял приглашение. Он надеялся услышать
от Карфангера много нового и интересного, в особенности его интересовала
дружба гамбургского капитана с адмиралом де Рюйтером.
К вечеру корабли Карфангера ошвартовались у портового мола, неподале-
ку от таможенного пакгауза. Карфангер приказал четверым матросам воору-
житься пистолетами и тесаками, чтобы сопровождать его вместе с гостем
сквозь лабиринт переулков к новому городу.
- Я вижу, вас удивляет такой эскорт? - с улыбкой спросил Карфангер. -
Я считаю себя обязанным позаботиться о безопасности моего гостя: здесь
предостаточно шляется всяких сомнительных личностей.
И действительно, вскоре им повстречались первые нищие и попрошайки,
вылезавшие из глухих переулков и грязных подворотен. На улицах и площа-
дях перед церквами становилось все многолюднее, молодой дипломат не-
вольно старался держаться поближе к Карфангеру; тот велел двум матросам
идти впереди и расчищать дорогу.
Встречались им и богато украшенные портшезы и кареты, запряженные по-
родистыми лошадьми и с ливрейными лакеями на запятках. Они видели разве-
вающиеся страусовые перья, блеск шелковых нарядов, сверкание драгоценных
камней; из-за полуопущенных занавесок карет и портшезов доносился вызы-
вающе-кокетливый смех. Из окон бюргерских домов порой слышалась музыка.
- Смотрите, - проговорил Карфангер, указывая на солидный многоэтажный
дом, на фасаде которого светились все окна, - вон там веселится человек,
имеющий, возможно, миллион талеров. А там, по другую сторону дворца, в
подвалах, куда не проникают лучи солнца, ютятся вольные граждане импе-
рии, которые хоть и не считаются бедняками, по сути же дела ничем не от-
личаются от обитателей казенных ночлежек.
Уже стемнело, когда они наконец добрались до нового города. Анна под-
жидала мужа и его гостя - Карфангер заранее послал к ней матроса с изве-
стием. Из прихожей они перешли в гостиную, где вокруг накрытого стола
располагалось несколько удобных, глубоких кресел. Анна постаралась на
славу: стол ломился от всевозможных блюд из мяса и птицы, на нем стояли
вазы с фруктами и бутылка старого вина.
На стенах висели гравюры Франца Поотса с видами Бразилии, где худож-
ник побывал во время плавания на корабле де Рюйтера как раз в те време-
на, когда Карфангер служил у голландца штурманом.
За ужином Карфангер начал рассказывать о своем новом корабле. Затем
извлек из кармана сюртука красивое янтарное ожерелье и надел его на шею
своей супруге. Большие и маленькие бусины поблескивали, словно огоньки,
на темно-зеленом бархате ее платья.
Они еще не успели отужинать, как в дверь постучали, и Карфангер пошел
открывать. Это были боцман Клаус Петерсен и Петер Эркенс. Боцман расска-
зал, что пригласил своего нового товарища в "Летучую рыбу" выпить по
стаканчику за их дружбу, и там они невольно подслушали разговор Михиэля
Зиверса с судовладельцем Утенхольтом.
- Как, и Утенхольт был там? Вы не ошиблись, боцман? - переспросил
Карфангер.
- Что вы, капитан, я сразу узнал его скрипучий голос. Вот только о
чем они говорили, я не смог как следует разобрать. Зиверс вроде бы хотел
наняться к Утенхольту, а тот ему отказал. Отчего и почему - этого я уж
не знаю, слышал только, как Утенхольт что-то такое говорил насчет соблю-
дения дисциплины, что это, мол, первейшая обязанность каждого моряка.
Петер Эркенс подтвердил слова боцмана и добавил, что, как ему показа-
лось, Томас Утенхольт посоветовал Зиверсу вернуться к прежнему хозяину,
так, мол, будет лучше для всех, и в первую очередь для него самого. По-
том они перешли чуть ли не на шепот.
Карфангер поблагодарил боцмана и плотника, хотя было заметно, что эта
новость для него не из самых приятных. Однако он в глубине души все же
надеялся, что Утенхольт на этот раз ничего дурного не замышляет. После
этого они еще долго просидели за столом все вместе.
На следующее утро Карфангер первым делом пошел в адмиралтейство, что-
бы ему там подсчитали размер причитающеюся с него взноса в выкупную кас-
су. Сразу после этого он намеревался зайти в "Летучую рыбу" и уплатить
деньги Йохену Мартенсу. Все, с кем бы он ни встретился по дороге, позд-
равляли его с успехом, и опять вопросам не было конца. И хотя Карфангер
уверял всех любопытных, что ему совершенно некогда и что со временем он
обстоятельно расскажет, как было дело, хотя старший писарь адмирал-
тейства Рихард Шредер постарался сделать все расчеты как можно скорее,
ему не удалось попасть в "Летучую рыбу" раньше полудня.
Йохен Мартенс принялся рассыпаться перед ним мелким бесом и расточать
столько похвал отваге и смекалке капитана Карфангера, позволившей сбе-
речь так много драгоценных талеров в выкупной кассе, что тот в конце
концов не выдержал и довольно нелюбезно прервал трактирщика на полусло-
ве:
- Слушайте, Мартенс, довольно этой патоки! Вы же когда-то были бравым
боцманом, а теперь треплете языком, словно записной придворный льстец.
Перейдем-ка лучше к делу.
Карфангер отсчитал деньги, которые ему полагалось уплатить в кассу, и
положил их на стол рядом со счетом, выписанным Рихардом Шредером. Тем
временем Йохен Мартенс отпер ларец, поднял крышку и вернулся к столу с
приходно-расходной книгой. Карфангер молча придвинул к нему деньги, рас-
писался в книге, затем взял шляпу и направился к двери. Уже приоткрыв
ее, он обернулся.
- Ах да, чуть не забыл! На "Мерсвине" остались матросские сундучки с
вещами Михеля Зиверса и его покойного отца. Пусть заберет их как можно
скорее, я скоро снова уйду в море. Передайте ему мои слова, ведь он ос-
тановился у вас, не так ли?
- Может быть, господин Карфангер сам желает с ним поговорить? - до-
вольно вкрадчиво спросил Мартенс и сделал рукой приглашающий жест: - Де-
ло в том, что он опять хотел бы наняться к вам.
- Что вы говорите! Кто же дал ему такой совет, уж не вы ли?
Тут Йохен Мартенс несколько смешался. Пристроить Зиверса на один из
кораблей Томаса Утенхольта ему не удалось. Данное ему новое поручение
гласило: заставить Зиверса вернуться к Карфангеру.
Утенхольт не собирался портить отношения с Карфангером. Более того,
он рассчитывал привлечь этого молодого и подающего надежды капитана к
осуществлению своих собственных планов. Будь Михель Зиверс в команде од-
ного из кораблей Карфангера, он мог бы оказаться намного полезнее: преж-
де всего Утенхольту надо было знать, о чем говорят меж собой его матро-
сы. И уж если Зиверсу так хочется во что бы то ни стало напакостить Кар-
фангеру, то пусть делает это на свой страх и риск.
- Значит, вы не хотите дать молодому Зиверсу шанс вновь завоевать ва-
ше доверие? - спросил напоследок Йохен Мартенс.
- Нет! - отрезал Карфангер. - Нет, и точка. И передайте ему: пусть
немедля забирает сундучки с "Мерсвина".
- Непременно передам, - с нескрываемым сожалением в голосе протянул -
трактирщик.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Лето шло на убыль. В то время как Берент Карфангер обдумывал детали
предстоящего рейса в Англию, который намеревался предпринять еще до нас-
тупления холодов, от берегов Испании отплывал караван из десяти гам-
бургских торговых судов. Среди них были довольно крупные корабли грузо-
подъемностью в шестьсот и более тонн, были и поменьше. Их трюмы под, са-
мые переборки были набиты бочонками с вином, ящиками с фруктами и тюками
с пряностями. Некоторые везли золото и серебро - плату за гамбургские
товары, проданные в Испании и Португалии. Искусные мастера вольного го-
рода изготавливали из этих драгоценных металлов всевозможные украшения,
отчего цена их возрастала в десятки раз. Но ничей глаз, даже самый зор-
кий, не сумел бы разглядеть, что все эти кольца и перстни, браслеты и
ожерелья, шкатулки и подсвечники сделаны из того самого серебра и золо-
та, которое испанские конкистадоры, в том числе Писарро и Кортес, награ-
били в землях инков и ацтеков еще сто лет назад.
Они шли кильватерным строем, держа курс на север, к родным берегам.
Днем - раздутые паруса идущего впереди корабля, ночью - его кормовые фо-
нари, больше впереди ничего не было видно. Много сотен миль отделяли их
от Гамбурга, грозный Бискайский залив еще не принял их в свои воды. А до
тех пор, пока не был пройден остров Уэсан, нельзя было с уверенностью
сказать, что опасность встречи с пиратами миновала, ибо конвой двигался
медленно, со скоростью самого медлительного из своих кораблей. И горе
тому, кто потеряет из виду идущих впереди!
Слева по борту каравана, на расстоянии в добрую милю от него, словно
пастушья овчарка, стерегущая стадо, шел один из кораблей-конвоиров, при-
надлежащих Томасу Утенхольту. Это было "Солнце", которым командовал Мат-
тиас Дреер. За крышками его орудийных портов таились жерла тридцати двух
пушек, и даже самый маленький из "купцов" в караване имел на борту не
менее шести орудий. Не всякий пират посмел бы к ним сунуться.
Наступал вечер вторых суток плавания; они как раз проходили на тра-
верзе мыса Финистерре, когда на горизонте, далеко на юго-западе, показа-
лись паруса, принадлежавшие, по всей видимости, трем быстрым кораблям. С
тревогой поглядывал за корму Даниэль Людерс, капитан "Анн-Шарлотт", са-
мого малотоннажного судна в караване и потому шедшего одним из первых.
Его опасения не были беспочвенными. Если это на самом деле пираты, "Анн-
Шарлотт" придется туго - остальные поднимут все паруса и пустятся нау-
тек: старушке "Анн-Шарлотт" в жизни за ними не угнаться, а Маттиас Дреер
вряд ли полезет в драку с таким противником из-за одного судна. Конечно,
по договору это - его святая обязанность. Но кто знает, как уговорились
меж собой Утенхольт и Дреер на такой случай, да и Захариас Спрекельсен,
владелец "Анн-Шарлотт", скорее всего, тоже не остался в стороне. Не ина-
че старый хрыч застраховал свое прогнившее корыто на такую сумму, что
его потеря обернется ему еще и прибылью! На собственную команду Даниэль
Людерс не очень-то полагался. Тревога в его душе еще более усилилась,
когда трое из шедших позади "Анн-Шарлотт" "купцов" обогнали ее. Капитан
обернулся к своему штурману Михелю Шредеру.
- Не поднять ли нам еще пару простыней, как думаешь?
Михель Шредер был еще весьма молод, однако невзирая на свои двадцать
с небольшим лет, считался неплохим мореходом. Он тоже давно следил за
тремя подозрительными парусниками, поэтому сразу понял, куда клонит Лю-
дерс.
- Как прикажете, капитан. Можно поставить грот-брамсель и крюйсель.
Но позвольте заметить, что ветер крепчает.
- Нам надо догонять остальных, если не хотим угодить в лапы к бербе-
рийцам, - буркнул капитан.
Штурман вытянул вверх руку, указывая на такелаж.
- Посмотрите туда. Старые снасти могут не выдержать напора ветра:
стоит ему задуть посильнее - и они полопаются, как гнилое тряпье. Сей-
час, напротив, самое время зарифить грот-марсель.
Даниэль Людерс еще раз оглянулся и убедился, что незнакомцы приблизи-
лись. Взглянув вперед, он заметил, что на "Солнце" подняли даже топсели.
Тогда, отбросив все колебания, он погнал матросов на бизань-мачту ста-
вить крюйсель.
Теперь "Анн-Шарлотт" стала так зарываться форштевнем, что волны пере-
катывались через бак; находившиеся там матросы в одно мгновение вымокли
до нитки. Капитан Людерс, широко расставляя ноги и с трудом сохраняя
равновесие на скользкой палубе, отправился на бак, где тотчас принялся
щедро раздавать пинки и тычки забившимся в носовой кубрик промокшим и
продрогшим матросам, выгоняя их ставить грот-брамсель. Озлобленные мат-
росы беззастенчиво огрызались в ответ на брань капитана, но все же по-
лезли на грот-мачту и развернули брамсель, который ветер буквально рвал
из рук.
Расстояние между "Анн-Шарлотт" и ушедшими вперед кораблями стало по-
