перекричать друг друга, и отдавали при этом бестолковые приказы, которые
только усугубляли переполох. Лишь в одном, как казалось, никого не надо
было убеждать, а именно - в необходимости немедленно спускать на воду
шлюпки. При иных обстоятельствах можно было бы только позавидовать той
быстроте, с которой это было сделано.
Тем временем оба фрегата пронеслись перед самым форштевнем "Морской
ласточки", и Симон Рике совсем потерял от страха голову: на топах стеньг
и на кормовых флагштоках уже реяли зловеще-зеленые алжирские флаги.
- Что будем делать, адмирал? Какие будут приказания? - Симон Рике да-
же не понял, чего от него хочет штурман, будучи не в силах оторвать
взгляд от фрегатов, которые, пройдя с кабельтов, повернули и зарифили
паруса. Теперь они находились с наветренной стороны, выгодной для напа-
дения, и выжидали удобный момент для атаки.
- Что делать? - словно эхо отозвался Симон Рике. - О Боже, что де-
лать?! Стоит ли нам вообще за-защищаться, штурман, они ведь перестреляют
нас, как за-за-зайцев?
Звуки с трудом вылетали из сдавленного ужасом горла адмирала. Однако
штурман был не из робкого десятка и не поддался панике.
- Прикажите каравану сомкнуться, адмирал, - быстро заговорил он, -
чтобы пушки наших кораблей не палили во все стороны без толку. У наших
бортовых батарей всего на десять орудий меньше. А ежели мы сообща нава-
лимся на один из фрегатов, то против его двадцати шести пушек будет поч-
ти сорок наших. Не давайте загнать себя в угол, господин адмирал! Под-
пустите их поближе - и картечью по абордажной команде! Вперед, адмирал,
нас же восемь против двоих!
Но страх окончательно парализовал способность Симона Рике соображать.
Поняв это, штурман решительно повернулся к нему спиной и рявкнул так,
что прочие голоса на несколько секунд умолкли:
- А ну, ребята, к пушкам! Картечью - заряжай!
Наиболее хладнокровные кинулись к пушкам, однако большинство попреж-
нему бестолково топталось на месте. Штурман погнал к орудиям и ос-
тальных, применяя отнюдь не только словесные методы воздействия. К нему
присоединился боцман и тоже принялся подбадривать оробевших: "Вперед,
ребята, зададим им перцу!"
Однако вместо дружных действий отовсюду слышался нарастающий ропот.
"Нас всего малая горсточка против полчищ берберийцев", - кричали одни.
"Ради кого нам лезть под пули и сабли - ради адмирала, который со страху
в штаны наложил?" - вторили им другие. "Пусть Утенхольт сам бьется за
свои корабли", - повторяли все вместе.
- В шлюпки, братцы, чего медлить! - раздался клич. - Прежде чем бер-
берийцы доберутся до нас, мы успеем добраться до берега!
- Хо-хо! С превеликим удовольствием! К берегу, ребята, в шлюпки - и к
берегу! - эхом прозвучало в ответ.
Все дружно побросали банники и вымбовки. Многие кинулись к фалрепу.
На их пути встал штурман и угрожающе вскинул руки.
- Назад! Да это же бунт! Назад, говорю, кому жизнь дорога! - Он вых-
ватил из-за пояса два длинноствольных пистолета и щелкнул курками.
- А ну, слушай мою команду! Мокрые вы курицы, а не моряки!
За спиной у товарищей несколько матросов выдернули тяжелые вымбовки
из якорного шпиля и гурьбой пробились вперед.
- Спасайся на берег, кому жизнь дорога! И если тебе, штурман, тоже
дорога жизнь - прочь с дороги!
- Назад, мерзавцы, говорю вам, назад! - прорычал штурман и наставил
на них стволы пистолетов. Но в этот момент с полуюта кубарем скатился
вконец обезумевший Симон Рике, вопя, как одержимый:
- Они подходят! Спасайся, кто может, братцы! Спасайтесь!
Кое-кто еще остановился, чтобы взглянуть на пиратский фрегат, загоро-
дивший "Морской ласточке" дорогу и изготовившийся к нападению, остальные
сломя голову ринулись к фалрепу, отшвырнув штурмана в сторону. Тот чер-
тыхнулся, сунул пистолеты за пояс и последовал за остальными. А когда
шлюпка, подгоняемая торопливыми ударами весел, полетела к берегу, за ее
кормой раскатился грохот первого залпа пиратских пушек по брошенной на
произвол судьбы "Морской ласточке". Теперь паника перекинулась и на ос-
тальные корабли каравана. Никто не хотел рисковать жизнью и свободой,
сражаясь за добро толстосумов, если даже их выборный адмирал сдал свой
корабль пиратам без боя. Наконец вырвалась наружу давно исподволь тлев-
шая в людях ненависть к бестолковым и деспотичным командирам, к жадным
судовладельцам и толстопузым купцам, проживавшим в своих роскошных домах
все, что они, оборванные и полуголодные, добывали для них в поте лица.
Напрасно капитаны сыпали угрозами и проклятьями: что могло быть страш-
нее, чем попасть в лапы к пиратам? И если сами капитаны хотели избежать
этой участи, им не оставалось ничего иного, кроме как последовать за
своими командами.
И от "купцов" начали отчаливать шлюпки - под радостные вопли пиратов,
бравших на абордаж гамбургские корабли один за другим. Одному только Ми-
хелю Шредеру с великим трудом удавалось пока еще держать команду
"Анн-Шарлотт" в руках. Он, конечно, не собирался сражаться в одиночку с
пиратами: что-нибудь бессмысленнее этого трудно было и придумать. Однако
он не терял надежды спастись бегством. Пиратские корабли не могли взять
на абордаж всех "купцов" одновременно. Воспользовавшись удобным момен-
том, "Анн-Шарлотт", прикрытая остальными судами каравана, промчалась на
всех парусах под самым берегом в южном направлении. Михель Шредер расс-
читывал выиграть несколько миль, прежде чем пираты заметят его маневр, и
успеть добраться хотя бы до Виго. Однако до Виго оставалось еще двадцать
с лишним миль, а до спасительных сумерек - не менее шести часов. Тем не
менее команда "Анн-Шарлотт" воспрянула духом и, по мере того как удалял-
ся, стихая, гром пушек за кормой, проникалась все большим уважением к
своему молодому капитану.
Михель Шредер то и дело поглядывал назад, прикидывая, хватит ли им
этой форы, чтобы уйти от пиратов. Однако надежда на удачный исход их от-
чаянной попытки бегства стала быстро таять, когда один из фрегатов пус-
тился за ними в погоню, подняв все паруса до последнего. Если никто не
придет на помощь; старушке "Анн-Шарлотт" не уйти, она обречена. Но от
кого здесь ждать помощи? От французов? Они и глаза бы не открыли, не то
что орудийные порты. У англичан и голландцев с Алжиром мирные договоры,
которые они не станут нарушать из-за какого-то гамбуржца. Оставались ис-
панцы и португальцы, но их массивные галионы в этих водах появлялись
редко: охрана "серебряных" караванов была им куда важнее.
Михель Шредер созвал команду и объявил, что дальнейшее бегство бесс-
мысленно, корабль им не спасти, поэтому пусть все быстро собирают пожит-
ки и готовятся сесть в шлюпки.
Алжирский фрегат в кильватере "Анн-Шарлотт" неотвратимо настигал ее,
однако спасительный берег становился все ближе. Михель Шредер спустился
в крюйт-камеру, зажег там один конец длинного фитиля, а другой сунул в
бочку с порохом. По его расчетам, фитиль мог тлеть не менее получаса.
Примерно столько же времени понадобится пиратам, чтобы захватить
"Анн-Шарлотт". Затем капитан вновь поднялся на палубу, приказал еще нем-
ного обрасопить реи, чтобы "Анн-Шарлотт" легла на новый курс - прочь от
берега, переложил руль и только после этого сел в шлюпку к остальным.
Оставшаяся без команды "Анн-Шарлотт" прошла в нескольких саженях от
одного из островков и повернула на юго-запад. Тем временем гамбуржцы в
шлюпке торопливо гребли прямо к островку и вскоре к нему причалили. Ми-
хель Шредер взобрался да уступ скалы, откуда "Анн-Шарлотт" была видна,
как на ладони. Пираты, судя по всему, не заметили отчалившей от нее
шлюпки. Капитан поспешил назад к товарищам и приказал грести к берегу,
держась при этом на одной линии с пиратским фрегатом и островком, чтобы
алжирцы не могли их увидеть. Правда, и гамбуржцы теперь не видели, что
происходило в нескольких кабельтовых от берега. Вскоре они высадились на
сушу возле какой-то рыбачьей деревни - и тут с моря донесся грохот силь-
ного взрыва. Все кинулись вдоль кромки прибоя в сторону от островка, ме-
шавшего увидеть, что произошло.
Они увидели в море пиратский фрегат - и больше ничего. В подзорную
трубу Михель Шредер разглядел, что у алжирца порваны в клочья несколько
парусов. Других повреждений у фрегата, в момент взрыва, вероятно, стояв-
шего борт о борт с "Анн-Шарлотт", он не обнаружил.
- Жаль, - посетовал кто-то из матросов. - Даже фальшборт ему не про-
ломило.
- И такелаж не загорелся, - протянул другой.
- Ничего, - сказал Михель Шредер, складывая подзорную трубу, - хватит
с них и того, что добыча уплыла из рук.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Когда голландская почта принесла в Гамбург весть о захвате алжирскими
пиратами восьми торговых судов, в городе началось столпотворение. Узкие
улочки мгновенно заполнились высыпавшими из домов горожанами, и через
час с небольшим площадь перед ратушей была запружена народом. Городская
стража с трудом сдерживала натиск бушевавшей толпы. Гамбуржцы требовали
призвать к ответу совет и адмиралтейство.
В доме братства мореходов тоже кипели страсти. Купеческая гильдия на-
правила свои делегации в сенат, адмиралтейство и на биржу, чтобы выска-
зать озабоченность по поводу нынешнего состояния и будущего морской тор-
говли. Вслед за ними пришли жаловаться судовладельцы и маклеры страховых
контор. Мало кто из них при этом беспокоился о моряках, которые могли
погибнуть или угодить в плен к алжирцам: новую команду набрать было нет-
рудно. Но корабли, груз, страховые сборы и, не в последнюю очередь, вып-
лаченный командам аванс - все это стоило денег, и немалых. К тому же по-
теря восьми кораблей, сколь бы ни была она тяжела сама по себе, нанесла
еще и сокрушительный удар по репутации гамбургского торгового флота.
Мадридский резидент Ганзы господин Дельбрюгге направил любекскому се-
нату послание, в котором писал: "Скорбная весть о наших судах, захвачен-
ных на днях турками, и меня, и друзей наших в превеликое уныние поверг-
ла. В происшествии сием виню голландцев, кои чересчур поспешно с турками
перемирие заключили. Нынче же и в испанских портах купцы не желают гру-
зить товар" на ганзейские корабли". Любекцы не преминули поделиться этой
новостью с соседями в Гамбурге. Из торговых контор в Испании тоже разда-
вались стоны: "Потеря восьми судов обернулась для нас полной потерей до-
верия, и почти никто не соглашается грузить товары свои на наши корабли.
Выгоду от сего англичане и голландцы немалую имеют, а сие есть по нашей
коммерции сокрушительный удар".
Гамбургский консул в Нидерландах Леве ван Айтзема писал сенату о том,
что генеральные штаты подумывают о продлении договора с турками, поэтому
Гамбургу, Бремену и Любеку неплохо было бы присоединиться к этому дого-
вору в качестве союзников, о чем необходимо походатайствовать в Гааге. В
противном случае морская торговля будет подвержена постоянной опасности.
Из-за Ла-Манша тоже приходили слухи о переговорах Англичан с беем,
имеющих целью достижение долговременного перемирия. В Лондон отправился
член муниципалитета Каспар Вестерман, чтобы там совместно с любекскими и
бременскими депутатами вести переговоры о статусе Штальхофа - той самой
ганзейской фактории в Лондоне, основанной еще в 1473 году, исконные пра-
ва которой англичане теперь стремились всячески ограничить. Помимо этого
господин Вестерман имел поручение ходатайствовать о присоединении Гам-
бурга к англо-алжирскому договору о перемирии. Одновременно в Гааге кон-
сул ван Айтзема от имени вольного и имперского города Гамбурга передал
генеральным штатам послание с просьбой включить ганзейские города вообще
и Гамбург в частности в договор с морскими разбойниками, если таковой
предполагается заключить.
С англичанами гамбургские ратманы при этом особых надежд не связыва-
