рон, заполнил все до отказа, после чего прекратились движения взад и
вперед. Цзиньлянь с обеих сторон помазала слюной свою прореху, которая
от этого немного расширилась и стала скользкой. Затем они энергично во-
зобновили встречные движения, один поднимался, другая опускалась, и пос-
тепенно погрузили по самый корень.
- При употреблении звонкоголосой чаровницы /17/ по всему телу разли-
вается приятное тепло, - шептала она, - а вот от этого снадобья поче-
му-то холод подступает к самому сердцу. Я так обессилела, что и поше-
вельнуться не в силах. Кажется, скоро дух испущу в твоих объятиях. Не
могу я больше!
- Хочешь, анекдот расскажу? - засмеялся Симэнь. - От брата Ина слы-
хал, - Умер один, и владыка преисподней натянул на него ослиную шкуру.
"Ослом - говоритбудешь". Заглянул тогда загробный судья в книгу судеб.
Видит: человек этот целых тринадцать лет на белом свете не дожил и отпу-
стил его. Оглядела его жена: муж как муж, все, как у людей, только янс-
кий предмет, как у осла. "Пойду, - говорит муж, - свой возьму". Жена ис-
пугалась. "Что ты, дорогой мой! - уговаривает. - А вдруг не отпустят,
что тогда делать?! Лучше так уж живи, а я какнибудь свыкнусь".
Цзиньлянь ударила Симэня рукояткой веера.
- Это попрошайкиной бабе, видать, к ослиным не привыкать, - заметила
она, улыбаясь, - а я от твоего света белого не вижу.
Они сражались уже целую стражу /18/, а семя у Симэня все еще не из-
верглось. Лежа снизу, он закрыл глаза и позволил женщине сидеть сверху
на корточках, а его черепашья головка, со всей силой вставлявшаяся и вы-
нимавшаяся, от трения издавала удивительные звуки. Симэнь долго преда-
вался этому занятию, пока жена не повернулась к нему. Тогда он своими
ступнями поднял ее ноги, высоко задрал их и стал резко двигаться взад и
вперед. Хотя Симэнь своим телом касался тела Цзиньлянь, а его глаза все
видели, он чувствовал себя, словно в пустоте.
Прошло много времени, страсть Цзиньлянь дошла до предела, она повер-
нулась, руками обхватила Симэня за шею и повалилась на него, погрузив
кончик языка в его рот. Тот самый предмет у Симэня сразу же проник в ло-
но жены, которая вся отдалась трению - катанию и безостановочно бормота-
ла: - Дорогой, хватит, я уже умерла. - Вскоре она впала в забытье, а
язык у нее стал холодным как лед. Когда изверглось семя, Симэнь ощутил в
ее лоне струю горячей пневмы, которая проникла в его киноварное поле,
что родило в сердце неописуемую радость. Вытекшее Цзиньпянь вытерла
платком. Они обнимались, сплетали шеи и ноги, сосали языки друг у друга,
но тот самый предмет больше не вздыбливался.
Они заснули. Но не прошло и часу, как возбужденная Цзиньлянь сама
взобралась на Симэня. Сражение разгорелось снова. После двукратной ра-
дости за один раз она лежала совершенно изможденная. Симэнь же был бодр,
как ни в чем не бывало, и мысленно поражался чудодейственной силе за-
морского снадобья.
Запели петухи, на востоке занимался рассвет.
- Душа моя! - говорила Цзиньлянь. - Ты не доволен, да? Приходи вече-
ром, и я буду тебя ублажать до утра.
- Меня этим не удовлетворишь, - отвечал он. - Мне только одно даст
удовлетворение.
- Что же? - спросила она. - Скажи.
- Секрет! Вечером скажу.
Наступило утро. Он встал, умылся и причесался. Чуньмэй подала ему
одежду.
Хань Даого и Цуй Бэнь уже дожидались его. Он вышел к ним, возжег
жертвенные деньги и вручил отъезжающим письма
- Это - на пристань, - объяснил он. - Передадите хозяин, постоялого
двора Ван Божу, а что - проживающему в городе Мяо Цину. Разузнайте, чем
кончилось его дело. Да не задерживайтесь там. А не хватит денег, с Лай-
бао перешлю.
- А его сиятельству Цаю будет письмо? - спросил Цуй Бэнь.
- Пока не писали - отвечал Симэнь. - Тоже с Лайбао отправлю.
Слуги простились и вскочили на коней, но не о том пойдет речь.
Симэнь облачился в парадные одежды и отбыл в управу, где, встретив-
шись с Ся Лунси, поблагодарил его за приглашение.
- Был бы весьма польщен вашим присутствием, - сказал Ся Лунси. -
Больше никого не будет.
После заседания они разъехались по домам.
Между тем Юэнян накрыла стол и пригласила Симэня к завтраку. Тут к
воротам неожиданно примчался гонец в темном платье верхом на скакуне.
Под мышкой у него торчал узел, с лица катился пот.
- Здесь живет надзиратель господин Симэнь? - обратился он к Пиньаню.
- А ты кто такой? - спросил в свою очередь тот.
Всадник поспешно соскочил с коня и поклонился.
- Я гонец его сиятельства Аня, управляющего перевозками императорско-
го строевого леса, - отчеканил он. - Прибыл с подарками господину Симэ-
ню. Мой господин с его сиятельством Хуаном, смотрителем гончарен, пирует
сейчас с его cиятельством Ху в Дунпине и намеревается заехать по пути с
визитом к господину Симэню
- Визитная карточка есть? - спросил Гыньань
- Гонец достал из узла карточку с перечнем подарков и протянул ее
привратнику. Тот удалился и вручил ее Симэню. На визитной карточке зна-
чилось: "Чжэнцзянского шелка два куска, хучжоуской ваты четыре цзиня,
пояс и старинное зеркало".
- Дай гонцу пять цяней /19/ серебра и мою визитную карточку, - нака-
зывал Симэнь. - Скажи, хозяин, мол, почтет за великую честь принять вы-
соких гостей.
Всадник умчался, а Симэнь дал распоряжение накрывать столы.
В полдень к воротам прибыли два роскошных паланкина, сопровождаемые
целой свитой слуг. Гонцы вручили визитные карточки прибывших. На одной
значилось: "От Ань Чэня с поклоном", на другой - "От Хуан Баогуана с
поклоном". Из паланкинов вышли сановники в черных креповых шапках и чер-
ных туфлях. Парадные одежды их украшали наперсники с изображением летя-
щих в облаках серебристых фазанов /20/. Они обменялись поклонами и, ус-
тупая друг другу дорогу, приблизились к воротам, где их встретил Симэнь
и проводил в залу. Там после взаимных приветствий и излияний дружеских
чувств все сели. Смотритель гончарен Хуан расположился слева, управляю-
щий Ань - справа. Симэнь занял место хозяина.
- Давно жаждал с вами познакомиться, милостивый сударь, - подняв ру-
ку, начал Хуан. - Широко известны ваши добродетели, повсюду о вас гремит
слава. Мне приходится глубоко сожалеть, что до сих пор не имел чести за-
свидетельствовать вам свое почтение.
- Что вы, ваше сиятельство! - воскликнул Симэнь. - Это меня мучит со-
весть, что до сего дня не выразил вам всю мою признательность и заставил
вас утруждать себя этим посещением, коего я никак не достоин. Позвольте
узнать ваше почтенное прозвание.
- Брат Хуан, - сказал Ань, - прозывается Тайюем, что значит "Умирот-
воритель Вселенной", из выражения "ступил на твердь умиротворенную, и
излучили свет небеса" /21/.
- А мне будет позволено узнать ваше почтенное прозвание? - спросил
Хуан.
- Мое скромное прозвание Сыцюань, - отвечал Симэнь. - Происходит от
четырех колодцев у меня в поместье.
- Мне довелось встретиться с братом Цаем, - заговорил Ань Чэнь. - Он
рассказал мне, как они с Сун Суньюанем причинили вам хлопоты своим визи-
том.
- Да, но так пожелал Юньфэн, - отвечал Симэнь. - А помимо того, его
сиятельство является цензором в наших краях, и долг обязывал меня устро-
ить прием. Слуга, вернувшись из столицы, говорил мне, что вы, ваше сия-
тельство, удостоились высокого поста. Позвольте поздравить вас с назна-
чением. Давно из родительского дома?
- После расставания с вами здесь в минувшем году, - говорил Ань Чэнь,
- я по прибытии домой взял себе вторую жену, встретил Новый год и в пер-
вой же луне отбыл в столицу, где получил назначение в Ведомство работ.
Там меня и направили инспектировать перевозки императорского леса. Нап-
равляясь в Цзинчжоу через ваши края, я, конечно, не мог не выразить вам
моего искреннего почтения.
- О, я до глубины души тронут вашим вниманием, - поблагодарил его Си-
мэнь и предложил гостям снять парадные одежды, а слугам наказал внести
столы.
Смотритель Хуан собрался было откланяться.
- Скажу вам по правде, - пояснил Ань Чэнь. - Мы с братом Хуаном долж-
ны еще поспеть в Дунпин к господину правителю Ху. Там нас тоже ждет при-
ем. Мы ведь к вам проездом заглянули, отдать долг вежливости. Если поз-
волите, мы побеспокоим вас как-нибудь в другой раз.
- Но, господа, Дунпин ведь очень далеко! - воскликнул Симэнь. - И ес-
ли не голодны вы, то как быть вашим сопровождающим? Я не посмею вас дол-
го задерживать, господа. Только легкая закуска, никаких особых приготов-
лений. И подкрепленье слугам.
Первым делом вынесли блюда носильщикам паланкинов. В зале на столе
тотчас же появились в изобилии отборные яства и редкие дорогие кушанья,
какие только можно было достать в это время года, всевозможные супы и
сладости. Они осушили всего по три маленьких золотых чарки вина. Потом
стали угощать доверенных слуг и писцов. Немного погодя оба гостя встали
и начали прощаться.
- Завтра мы пришлем вам приглашение, - обратился к хозяину Ань Чэнь.
- Будем просить вас, досточтимый сударь, пожаловать на скромное угоще-
ние. Оно будет в поместье придворного смотрителя его сиятельства Лю,
сослуживца брата Хуана. Были бы счастливы видеть вас на приеме. Смеем
надеяться, вы прибудете.
- Не смею отказаться от столь любезного приглашения, - заверил их Си-
мэнь и проводил за ворота.
Не успели отбыть их паланкины, как принесли приглашение от Ся Лунси.
- Сейчас иду! - сказал посыльному Симэнь, распорядился седлать коня,
а сам пошел в задние покои переодеваться.
Симэня сопровождали Дайань и Циньтун, а также солдаты, отгонявшие с
дороги зевак. Особые лица обмахивали его черным опахалом.
Достигши дома Ся Лунси, Симэнь проследовал прямо в залу, где гость и
хозяин обменялись взаимными приветствиями.
- У меня только что были управляющий перевозками императорского леса
его сиятельство Ань и смотритель гончарен Хуан, - объяснял Симэнь. - Ес-
ли б не они, я бы пораньше приехал.
Он снял парадный халат и пояс, и Дайань велел солдату завернуть их в
узел.
В зале были накрыты два стола. Симэню предложили занять место слева.
Рядом с ним сел домашний учитель сюцай /22/ Ни. Они разговорились.
- Позвольте узнать ваше почтенное прозвание, учитель? - обратился к
нему Симэнь.
- Меня зовут Ни Пэн, - ответил сюцай. - Другое имя Шиюань, а прозва-
ние Гуйянь. Я состою на службе в областном училище. А теперь вот прожи-
ваю у почтенного покровителя моего господина Ся. Готовлю к экзаменам мо-
лодого барина. Мне прямо-таки неловко общаться со столь знатными особа-
ми, друзьями моего покровителя.
Пока они говорили, вышли двое певцов и отвесили земные поклоны. После
супа опять стали подавать кушанья, и Симэнь велел Дайаню наградить пова-
ров.
- Принеси мне головную повязку, - наказал он слуге, - а парадные
одежды вези домой. Вечером за мной приедешь.
- Есть! - отвечал Дайань и. полакомившись сладостями, умчался верхом
домой, но не о том пойдет речь.
А пока расскажем о Цзиньлянь. Проводив утром Симэня, она проспала до
самого обеда, а проснувшись, долго нежилась в постели. Ей не хотелось
даже сделать прическу. Когда Юэнян позвала ее обедать, она во избежание
толков сослалась на дурное самочувствие и осталась у себя. Когда она по-
явилась наконец в покоях Юэнян, обед давно кончился, и хозяйка, пользу-
ясь отсутствием Симэня, решила попросить наставницу Сюэ возвестить слово
Будды и послушать акафисты из "Алмазной сутры".
В светлой комнате стоял алтарь и курились благовония. Одна против
другой сидели мать Сюэ и мать Ван. Рядом с ними сбоку стояли послушницы
Мяоцюй и Мяофэн. Они должны были возглашать имя Будды. Вокруг размести-
лись тетушка У Старшая, золовка Ян, У Юэнян, Ли Цзяоэр, Мэн Юйлоу, Пань
Цзиньлянь, Ли Пинъэр. Сунь Сюээ /23/ и Ли Гуйцзе. Все были в сборе.
