своему пути-дао. Маленький человек с помощью музыки-радости следует сво-
им страстям. Если посредством пути-дао обуздывать страсти, то будет му-
зыка-радость и не будет смуты. Если же из-за страстей пренебрегать пу-
тем-дао, то возникнут заблуждения и не будет музыкирадости" /17, с.
1633/.
Но как бы ни были глубокомысленны и хитроумны конфуцианские толкова-
ния музыки-радости, остается непреложным фактом, что и этой универсалии
китайской культуры присуща мощная эротическая подоплека (илл. 6, 60).
Такие исходные духовные установки, естественно, находили то или иное
выражение во всех культурных сферах, о чем, например, можно судить по
высказыванию одной из героинь "Повести о красавице Ли" танского (618-907
гг.) новеллиста Бо Синцзяня: "Отношения между мужчиной и женщиной - са-
мое важное, что есть на свете" /11, с. 93/.
И все же китайское общество на протяжении многих веков выглядело пу-
ританской обителью, где строжайший конфуцианский этикет запрещал мужчине
и женщине несанкционированно даже соприкасаться руками (откуда происхо-
дит схоластическая проблема подачи руки утопающей незнакомке), не говоря
уж о платонических поцелуях или о чем-то большем.
Классическая китайская литература поражает общим уровнем стерильнос-
ти, что в свою очередь рождает два противоположных друг другу предполо-
жения: или столь эффективным было официально-конфуцианское табуирование,
загнавшее весь словесный эрос в темное подполье подтекста, искусных на-
меков и многозначительных недомолвок, или же китайцы просто-напросто су-
мели успешно решить жгучие проблемы пола, лишив их необходимого для ли-
тературы ореола трагической неразрешимости. Последнее предположение мо-
жет быть подкреплено сведениями о том, что в Китае издавна различались
любовь, секс и брак, допускались многоженство и большая степень сексу-
альной свободы (правда, в основном для мужчин) во внутрисемейных отноше-
ниях, не применялись юридические санкции к так называемым половым извра-
щениям и т.д. К определенному синтезу обоих высказанных предположений
подводит сообщение крупнейшего английского синолога Дж. Нидэма о тайной,
но предельно широкой распространенности эротологической информации в
старом Китае /24, с. 147, примеч. с/.
Настоящее издание представляет собой первую на русском языке попытку
сделать это тайное знание явным. Раскрытие любых тайн может сопровож-
даться неудовольствием, однако без подобного риска недостижимо ни интел-
лектуальное, ни какое-либо другое удовольствие, поскольку оно, как ут-
верждал Конфуций, составляет привилегию знания ("Лунь юй", VI, 21) /6,
т. 1, с. 152/.
Коллектив авторов считает своим долгом обратить внимание читателей на
встречающиеся в нашем сборнике расхождения в переводе на русский язык
некоторых основополагающих терминов китайской сексологии и эротики. Пос-
кольку общепринятых нормативов на сей счет чаще всего не существует, ре-
дакторы решили не унифицировать индивидуальное творчество членов авторс-
кого коллектива. При переводе терминологии и имен собственных с западных
языков мы также стремились сохранить лексику и орфографию оригинала.
ЛИТЕРАТУРА
1. Антология мировой философии - Т. 1-Ч. 1. - М. 1969.
2. Аристотель. Сочинения в четырех томах. - Т. 1. - М., 1975.
3. Бердяев Н. А. Философия свободы. Смысл творчества. - М., 1989.
4. Бичурин Н. Я. /Иакинф/ (пер.). Ван-бо-хэу. Сань-цзы-цзин, или Тро-
есловие. - Пекин, 1908
5. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых филосо-
фов. - М., 1986.
6. Древнекитайская философия. - Т. 1,2. - М., 1973.
7. Кобзев А. И., Морозова Н. В" Торчинов Е. А. Московская Сокровищни-
ца дао // Народы Азии и Африки. - М., 1986. - N 6. 8. Лурье С. Я. Демок-
рит. - Л" 1970.
9. Померанцева Л. Е. Поздние даосы о природе, обществе и искусстве
("Хуайнань-цзы"II в. до н.э.) - М., 1979.
10. Попов П. С. (пер.). Изречения Конфуция, учеников его и других
лиц. - СПб., 1910.
11. Танские новеллы. - М., 1955.
12. Фрагменты ранних греческих философов. - Ч. 1. - М., 1989.
13. Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй. - Т. 1, 2. - М.,
1977.
14. Щуцкий Ю. К. Китайская классическая "Книга перемен". - М., 1960.
15. Гуань-цзы (/Трактат/ Учителя Гуаня) // Чжу-цзы цзи-чэн (Корпус
философской классики). - Пекин, 1956. - Кн. 5.
16. Е Дэхуй. Шуан-мэй цзин-ань цун-шу (Собрание книг под сенью двух
слив). - Чанша, 1914.
17. Ли цзи (Записки о благопристойности)// Ши-сань цзин (Тринадцати-
каноние). - Пекин, 1957. - Кн. 24.
18. Хань Фэй-цзы (/Трактат/ Учителя Хань Фэя)// Чжу-цзы цзичэн. - Кн.
5.
19. Хань шу И вэнь чжи ("Трактат об искусстве и культуре" из "Книги о
/династии/ Хань"). - Гонконг, 1963.
20. Хуайнань-цзы (/Трактат Учителя из Хуайнани) // Чжу-цзы цзи-чэн. -
Кн. 7.
21. Boodberg P. A. The Semasiology of Some Primary Confucian
Concepts//Philosophy East and West. - Honolulu, 1953. - Vol. 2. - N 4.
22. Harper D. The Sexual Arts of Ancient China as Described in
Manuscript of the Second Century B.C. //Harvard Journal of Asiatic
Studies. - Cambridge (Mass.), 1987. - Vol. 47. - N 2.
23. Gulik R. van. La vie sexuelle dans la Chine ancienne. - P., 1971.
24. Needham J. Science and Civilisation in China. - Vol. 2. -
Cambridge, 1956.
25. Schipper К. М. L'empereur Wou des Han dans la legende taoiste. -
P., 1965.
Ч. ХЬЮМАНА, ВАН У
СУМЕРЕЧНАЯ СТОРОНА ЛЮБВИ
Структура каждой цивилизации определяет присущую ей сексуальную прак-
тику. В Китае тремя наиболее очевидными источниками влияния на нее яви-
лись социальная приниженность женщин, рассудочная изобретательность муж-
чин и свободные от комплекса вины элементы языческих верований даосов.
Представления о нормальном сексуальном поведении изменяются от эпохи к
эпохе, от общества к обществу, и любое исследование, определяющее один
подход как верный, а прочие - извращениями, всего лишь исходит из крите-
риев своего места и времени.
Например, среди европейцев был широко распространен взгляд на китайс-
кий обычай бинтования ног как на проявление жестокости, в то время как
китайцу беспомощность женщины доставляла удовольствие и пробуждала со-
путствующее чувство превосходства, китаянка же демонстрировала мазо-
хистское приятие этого неудобства и унижения. Китайцы, в свою очередь,
не могли понять христианского неодобрения внебрачных связей, мастурбации
и объявления греховными самых восхитительных удовольствий. Не разделяли
они и ужас мусульман по поводу пролития девственной крови, а также найм
особых "жеребцов" для дефлорации девствениц - к этому занятию средневе-
ковые арабы явно питали отвращение. К обрезанию китайцы относились со
страхом, их приводила в недоумение клиторидектомия, а поцелуи и случай-
ные ласки, не ведущие к естественной и исступленной кульминации, они
считали оскорблением начал инь и ян.
Как в древних, так и в современных обществах природу того, что счита-
ется приемлемым, и того, что следует осуждать, определяют понятия греха
и вины. Существование таких табу часто подвигает мужчин и женщин на по-
иск этих удовольствий лишь потому, что они запрещены. У китайцев не было
непреодолимых религиозных и этических причин к осуждению гомосексуализ-
ма, мастурбации, "игры на флейте" (fellatio), трансвестизма, лесби-
янства, полигамии, мазохизма или вуайеризма. Поскольку большинство из
этих способов получить удовлетворение - если они практиковались с согла-
сия всех участников - рассматривалось как вопрос личных предпочтений, то
не было оснований расценивать их как преступления против общества. В
случае садизма - извращения, способного привести к чрезвычайно разруши-
тельным и болезненным последствиям, - число зафиксированных письменно
случаев, позволяющих предположить, что китайцы прибегали к нему для сек-
суального возбуждения, крайне невелико. И уж, конечно, не в четырех сте-
нах спальни. Избиение и бичевание были обычными наказаниями за многие
провинности, даже за незначительные отступления от "Книги правил" /1/,
публичная пытка была обычным зрелищем, однако получаемое палачом или
зрителями удовлетворение никогда не проявлялось как открыто сексуальное.
Было бы вернее определить китайские половые извращения как обществен-
но приемлемые отклонения и относиться к ним с терпимостью и добрым юмо-
ром, не говоря уже о присутствовавшей в них обычно игре ума. Как отмеча-
лось выше, идея случайного поцелуя представлялась бессмысленной, сам по-
целуй - бесполезным сексуальным столкновением. Когда европейцы начали
селиться в Шанхае и других городах, то можно было увидеть, как мужья и
жены приветствуют друг друга поцелуем или заключают в объятия; китайцы,
становившиеся свидетелями этих нежностей, ожидали, что европеец тут же
извлечет свой "яшмовый черенок" и бросится в битву. Еще более конфузили
вездесущих китайцев сцены, когда два француза приветствовали друг друга
поцелуями в щеки, - это также казалось бесцельными сексуальными приго-
товлениями.
Такой свойственный китайцу неромантический подход, а также восприятие
им любовницы в качестве, скорее, сексуальной рабыни, нежели партнера,
означали, что он не очень-то стремился ставить ее удовлетворение выше
собственного и не слишком уж беспокоился, как бы проявить галантность на
западный манер. Таким образом, у китайца за подготовительным поцелуем в
рот вскоре последовало бы требование к женщине "сыграть на флейте"; со-
ответствующее искусство ставилось не ниже искусства музыканта. Опытная
любовница должна была иметь обширный и разнообразный репертуар "песен",
исполняемых мягко или решительно, тремоло или басом - в зависимости от
того, что соответствовало настроению господина. Такого рода занятия были
обыденны в самых интимных отношениях, хотя любовницы, быть может, не за-
ходили так далеко, как всегда исполненная желания Золотой Лотос из рома-
на Ван Шичжэня "Цзинь, Пин, Мэй" /2/ (XVI век):
Двухнедельная разлука с мужем, Симэнь Цином, воспламенила ее желание
настолько, что утром она не позволила ему покинуть постель. Его член был
в "яшмовой беседке" или у нее во рту всю ночь, и когда он сказал, что
должен покинуть ее, чтобы отдохнуть, она и слышать не захотела о расста-
вании.
- Твое тело такое теплое, а снаружи так холодно, - запротестовала
она, - я не хочу, чтобы ты простыл. Почему бы тебе снова не направить
это мне в рот?
Симэнь Цин был тронут и польщен ее предупредительностью:
- Я уверен, что ни одна другая женщина так бы обо мне не позаботи-
лась, - сказал он.
Золотой Лотос приоткрыла рот чуть шире, и он направил туда свой член.
Она торопливо глотала, не позволяя ни капле пролиться на лицо.
Закончив, он спросил: - Как было на вкус?
- Немного солоновато, - ответила Золотой Лотос. - У тебя есть аромат-
ные листья чая, чтобы отбить запах /3/?
- Чай в мешочке, в кармане рукава моей куртки. Угощайся.
Золотой Лотос потянулась к белой куртке, брошенной на стойку кровати,
нашла мешочек и сыпанула листьев себе в рот.
Гарем неизбежно ассоциировался с любовью между женщинами. Иногда,
когда сотни женщин жили вместе, методы взаимного удовлетворения были
продуманы до мелочей, нередко с благословения понимающего господина, ко-
торый мирился со своей ограниченностью, особенно если он был в годах.
Кроме взаимной мастурбации и любовных объятий, женщины использовали на-
бор разнообразных приспособлений. Самыми лучшими считались искусственные
пенисы из полированной слоновой кости или лакированного дерева, имевшие
волнистую поверхность. На изображающей любовную сцену картине эпохи Мин
/4/ изображена девушка, к бедру которой прикреплен ремешками искусствен-
ный пенис - таков расположение не совпадает с анатомией мужчин, но тре-
бует меньше усилий при работе с ним. Дальнейшее усовершенствование этого
