гем-это серебряная монета с наш полтинник, только тоньше его. Клады
большею частью некрупные, содержат монеты не более фунта. Такие клады,
как найденный в Муроме, весом более двух пудов (более II тысяч монет)-
большая редкость. Замечательно, что в этих кладах рядом с цельными дир-
гемами находили обыкновенно множество их частей, половинок, четвертей и
более мелких долей. В одном кладе с монетами Х в., найденном под Ря-
занью, оказалось при 15 цельных диргемах до 900 кусочков, из которых са-
мые мелкие равнялись одной сороковой диргема.
Это подало повод к очень вероятному предположению, что у нас резали и
крошили диргемы, чтобы получить мелкую разменную монету. Свою монету,
русские "сребреники" весом не более диргема, у нас начали чеканить
только при Владимире Святом, и то, по-видимому, в небольшом количестве.
Устанавливалось определенное рыночное отношение диргемов и их частей к
меховым ценностям, от которых они получали и свои названия: часть дирге-
ма, за которую покупали мех резану, называлась резаной и т.п. Так,
расчеты производились, как бы сказать, на две валюты-меховую и металли-
ческую Памятники не раз и сопоставляют те и другие денежные единицы:
"... а пять ногат за лисицу, а за три лисицы 40 кун без ногаты", как чи-
таем в одном документе XII в. В Русской Правде находим указание и на
постоянное соотношение меховых и металлических ценностей. Она устанавли-
вает одну добавочную пошлину к судебным пеням в 5 кун - на мех 2 ногате":
это значит, что 5 металлических кун могут быть заменяемы двумя меховыми
ногатами. Итак, мех-ногата равнялся двум с половиной металлическим ку-
нам. Любопытно, что подобное соотношение тех и других ценностей встреча-
ем и у волжских болгар. Тогдашние рынки отличались устойчивостью цен, а
при оживленных торговых сношениях Руси с болгарским Поволжьем, скрепляв-
шихся договорами, русские рыночные цены вывозных товаров могли иметь
тесную связь с болгарскими. Араб Ибн-Даста, писавший в первой половине Х
в., говорит об этих болгарах, что у них звонкую монету заменяют куньи
меха, а каждый мех стоит два с половиной диргема. Если можно сближать
данные, разделенные таким пространством и временем, то металлической ку-
ной на Руси времен Русской Правды служил диргем.
ЕГО ИЗМЕНЕНИЯ ПО ВЕКАМ. В разное время сообразно изменявшейся ценнос-
ти серебра на Руси гривна кун имела неодинаковый вес. В Х в., как видно
из договоров Олега и Игоря с греками, она равнялась приблизительно одной
трети фунта. До нас дошло немало гривен весом в полфунта или около того:
по соображению данных об истории денежного обращения на Руси такие грив-
ны надобно отнести к XI и началу XII в., ко временам Ярослава, Мономаха
и Мстислава 1. Но во второй половине XII в. известные нам обстоятельства
стеснили внешнюю торговлю Руси; прилив драгоценных металлов из-за грани-
цы сократился, серебро вздорожало, и из памятников конца XII и начала
XIII в видим, что вес
8 В О. Ключевский, т. 1
В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ
гривны кун уменьшился вдвое, до одной четверти фунта. Эта перемена
изменила и денежный счет. Гривна кун, став легковеснее вследствие вздо-
рожания серебра, сохранила прежнюю покупную силу, так как в связи и со-
размерно с тем товары подешевели. Но иноземная серебряная монета, слу-
жившая разменными частями гривны кун, приходила к нам с прежним весом, а
меха как деньги сохранили в русском обороте прежнюю покупную силу и,
значит, изменилось их рыночное отношение и отношение всех товаров к ме-
таллическим единицам: мех-ногата, прежде стоивший два с половиной
цельных диргема-куны, теперь стал стоить два с половиной полудиргема-ре-
заны и полудир-гем, наша резана теперь покупал на рынке то же, за что
прежде платили целый диргем, нашу куну. По привычке обозначать иноземную
монету туземными названиями равноценных ей мехов резану стали теперь на-
зывать куной и считать в гривне 50, а не 25 кун. Так можно объяснить,
почему в пенях, выраженных в краткой редакции Русской Правды резанами,
пространная редакция всюду заменяет резаны кунами, не изменяя самой циф-
ры пени: за украденную ладью в первой редакции пени 60 резан, во второй
60 кун и т.п. Итак, Русская Правда получила законченный состав во вто-
рой половине XII или в начале XIII в. Если начало ее составления можно
отнести ко времени Ярослава, то, значит, она вырабатывалась не менее по-
лутора столетий ^.
ИСТОЧНИКИ^*. Выяснив происхождение Русской Правды, т.е. потребность,
вызвавшую ее составление, и определив приблизительно время, когда она
составлялась, мы получаем одно основание для ответа и на другой вопрос,
поставленный при начале ее изучения: насколько полно и верно отразился в
ней действовавший на Руси юридический порядок? Но необходимо иметь для
того еще и другое основание: надобно видеть, какими источниками и как
пользовался кодификатор, точнее, ряд кодификаторов, работавших над ко-
дексом ^.
Источники Русской Правды определялись самым ее происхождением и наз-
начением. Это был судебник, назначенный для суда над церковными людьми
по нецерковным делам. Ему предстояло черпать нормы из источников двояко-
го рода, церковных и нецерковных. Начнем с последних.
ЗАКОН РУССКИЙ. По договорам Руси с греками Х в. за удар мечом или
другим оружием, нанесенный русским греку или греком русскому, положено
ЛЕКЦИЯ XIII
денежное взыскание "по закону русскому" ^. Этот закон русский, т.е.
обычное право языческой Руси, и лег в основание Русской Правды, был ос-
новным ее источником. Опасаюсь, что, определив этот источник как обычное
право языческой Руси, я сказал неясно и даже неточно. Предмет сложнее,
чем может показаться по такому определению. Одно ли и то же закон русс-
кий договоров и тот же закон времен Русской Правды, когда она пользова-
лась им как источником? Мирясь с греками под стенами Константинополя,
Олег, еще истый варяг, с мужами своими, в большинстве, если не исключи-
тельно, тоже варягами, "по русскому закону" клялись в соблюдении мира
славянскими богами, Перуном, "богом своим", и Волосом. Значит, закон
русский-это юридический обычай Руси, смешанного варяго-славянского клас-
са, который господствовал над восточными славянами и вел дела с Византи-
ей. Этот обычай был такого же смешанного происхождения и состава, как и
класс, жизнь которого он нормировал. Но трудно было бы различить в нем
составные элементы, варяжский и славянский, и именно по Русской Правде.
Два века совместного жительства обоих племен-достаточно времени для сли-
яния разноплеменных обычаев в органически неразделимое целое. Притом в
торговых городах по Днепру и другим рекам равнины и пришельцы-варяги и
сами туземцы-славяне вступали в такие условия и отношения, которые в
этих городах возникали впервые и потому не могли найти себе готовых норм
ни в варяжском, ни в славянском юридическом обычае. В IX в. варяги в
этих городах сделались господствующим классом, по крайней мере наиболее
видным его элементом, в начале Х в., при Олеге, клялись богами подвласт-
ных им славян как своими, посредством византийской службы и торговли
стали проводниками византийских юридических понятий и обычаев в городс-
кое население Киевской Руси, внесли в ее управление и право несколько
своих административных и юридических понятий вместе с терминами ябетник,
тиун, гридь, вира, с княжения Игоря явились первыми проводниками христи-
анства на Руси, при язычнике Владимире дали ей первых христианских му
чеников из своей среды, а в эпоху составления Русской Правды их не-
далекие ославянившиеся потомки смотрели на единоплеменников своих, на
новопришлых варягов, молившихся по-католически, как на некрещеных чужа-
ков, "варягов, крещения не имеющих", по выражению одной из редакций
Русской Правды. В таком составе дошел русский закон до кодификаторов
Русской Правды. В русском законе отразился быт, сложившийся в
В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ
русских торговых городах IX-XI вв. Он имел отдаленные корни в народ-
ных языческих обычаях варяжских и славянских; но эти корни под разносто-
ронними влияниями получили такое развитие, так обросли новыми бытовыми
образованиями в два века совместного жительства и племенного слияния
рассеянных по русским городам варягов с туземцами славянами, что предс-
тавляли уже особую бытовую формацию, отличную от древнего народного обы-
чая, еще державшегося в сельском славянорусском населении и, может быть,
кой-где в Скандинавии.
Русская Правда, воспроизводя действующее право Руси своего времени,
имела в виду этот новый бытовой склад высших городских классов, отмечая
черты народного обычая только по связи его с этим складом в виде сослов-
ных особенностей или насколько последний посредством землевладения и
торгового общения соприкасался с народной сельской средой. Приведу один
пример в пояснение своей мысли. В статьях, относящихся к семейному пра-
ву. Русская Правда разумеет христианскую семью, создаваемую церковным
браком. Одна статья определяет положение и внебрачной семьи, "робьих де-
тей" с их матерью по смерти их отца: они получают свободу. Из другого
памятника узнаем, что им при этом выделялась из имущества умершего отца
"прелюбодейная часть". Но из правил митрополита Иоанна II видим, что сто
лет спустя после крещения Руси "простые люди", не князья и не бояре,
обыкновенно заводили семьи по старому языческому обычаю, без церковного
венчания, и церковь признавала такие семьи внебрачными, незаконными. Не-
вероятно, что и в этих семьях к порядку наследования применялась норма
"прелюбодейной части": тогда в огромной массе русского простонародья не
оказалось бы ни законных семей, ни законных прямых наследников. Между
тем из Ярославова церковного устава видим, что "невенчальная жена", не-
законная с церковной точки зрения, признавалась законной с точки зрения
юридической, если при ней не было у мужа жены "венчальной": самовольный
развод таких невенчальных супругов подлежал взысканию, как и самовольный
развод законных; только взыскание это было вдвое легче. Русская Правда
игнорирует эти, как бы сказать, внебрачные браки, державшиеся на древнем
юридическом обычае и даже терпимые новым правом христианской Руси. Итак,
в законе русском, насколько он служил источником для Русской Правды, на-
добно видеть не первобытный юридический обычай восточных славян, а право
городовой Руси,
ЛЕКЦИЯ XIII
сложившееся из довольно разнообразных элементов в IX-XI вв. ^*
КНЯЖЕСКОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО^*. Рядом с законом русский кодификатор
черпал и из других источников, открывшихся или расширившихся с принятием
христианства, которые давали ему нормы, изменявшие или развивавшие этот
закон. Важнейшим из них надобно признавать законодательные постановления
русских князей: так, во второй статье пространной Правды изложен закон
Ярославовых сыновей, заменявший родовую месть за убийство денежной пеней
с обстоятельным изложением в дальнейших статьях таксы денежных взысканий
и других процессуальных подробностей, относящихся к делам об убийстве.
Самая идея законодательной обязанности, свыше возложенной на государя,
мысль о возможности и даже необходимости регулировать общественную жизнь
волею власти была принесена к нам вместе с христианством, внушалась с
церковной стороны. Вторым источником были судебные приговоры князей по
частным случаям, превращавшиеся в прецеденты: это наиболее обычный спо-
соб древнейшего законодательства. Таков приговор Изяслава Ярославича,
присудившего к двойной вире жителей Дорогобужа за убийство княжеского
"конюха старого", т.е. конюшего старосты, или приказчика: приговор этот
занесен в Правду как общий закон, причисливший княжеского старосту коню-
шего по размеру пени за его убийство к составу старшей дружины князя. К
обоим этим источникам надобно прибавить еще третий - законодательные про-
екты духовенства, принятые князьями.
ВЛИЯНИЕ ДУХОВЕНСТВА. Следы этой законодательной работы духовенства мы
замечаем уже в летописном рассказе о князе Владимире "\ Когда усилились
разбои в Русской земле, епископы предложили этому князю заменить денеж-
