во время шабашей - белладону или ядовитые грибы. Но могли
быть и другие.
- И ты думаешь, все эти вещи могли попасть в машину?
Господи, Марк, в радиусе пятисот миль не найти и грамма
белладоны! Или ты думаешь, кто-то откопал руку дядюшки
Фреда и подбросил ее в машину?
- Если семьсот обезьян будут семьсот лет стучать на
машинке...
- ...То одна из них напечатает строчку Шекспира, -
окончил Хантон ворчливо, - Иди к черту. Сегодня твоя
очередь забирать белье.
Джордж Станнер лишился руки нелепым образом.
В семь утра в понедельник в прачечной были только Станнер
и техник Герб Димент. Они дважды в год смазывали детали
давилки до начала работы. Димент на дальнем конце смазывал
движок транспортера, думая о том, какой неприятный у машины
вид, когда она внезапно включилась.
Он как раз поднял четыре брезентовых ленты, чтобы
добраться до мотора, когда они рванулись из его рук, обдирая
кожу с пальцев, затягивая внутрь.
Он отчаянным рывком освободился за секунду до того, как
ленты затянули его руки в цилиндры.
- Что за черт, Джордж! - крикнул он, - Выруби эту штуку!
Тут он услышал крик Джорджа Станнера.
Это был жуткий, леденящий кровь крик, облетевший всю
прачечную, отражаясь от стальных прессов, от пустых глаз
сушилок. Станнер глотнул воздух ртом и опять заорал:
- Господи, она меня схватила! Схватила!
В цилиндры пошел пар. Гладильная машина заскрежетала.
Казалось, детали и моторы о чем-то шушукались.
Димент кинулся к другому концу.
Первый цилиндр уже покраснел. Димент глухо застонал.
Давилка продолжала трястись, гудеть и свистеть.
Сторонний наблюдатель мог сперва решить, что Станнер
просто нагнулся над машиной в несколько странной позе. Но
потом он заметил бы его побледневшее лицо, выпученные глаза
и рот, разинутый в непрерывном крике. Рука исчезла под
планкой безопасности; рукав рубашки лопнул и предплечье
странно вытянулось.
- Выключи ее! - вопил Станнер. Раздался хруст, когда
рука сломалась.
Димент со всех сил надавил на кнопку.
Давилка продолжала гудеть и трястись.
Не веря своим глазам, он нажимал кнопку снова и снова -
без толку. Кожа на руке Станнера туго натянулась. Еще
немного, и она бы лопнула под давлением;
Станнер продолжал кричать. Димент вспомнил кошмарную
картинку в комиксе - человек, раздавленный катком.
- Выключи! - кричал Станнер. Его голова опускалась ниже
и ниже, по мере того, как машина подтаскивала его к себе.
Димент повернулся и побежал в бойлерную, крики Станнера
раздавались следом. В воздухе висел запах горячей крови.
На левой стене находились три больших серых ящика,
содержащих все электрические предохранители прачечной.
Димент открыл их и начал, как бешеный, вырывать длинные
черные цилиндры, отшвыривая их в сторону. Сначала погасли
лампы, потом отключился воздушный компрессор, а потом и
бойлер, с тяжелым вздохом умирающего.
Тогда давилка замолчала. Крики Станнера сменились
сдавленными стонами.
Взгляд Димента упал на пожарный топор, висящий на щите.
Он, всхлипнув, схватил его и побежал обратно. Руку Станнера
затянуло почти до плеча. Через несколько секунд плечо
оказалось бы за планкой.
- Я не могу, - бормотал Димент, сжимая топор, - Боже мой,
Джордж, я не могу, не могу!..
Машина напоминала бойню. Она выплюнула куски рукава,
палец. Станнер издал глубокий, захлебывающийся стон, и
Димент поднял топор и опустил его в темноте, наступившей в
прачечной. Еще раз. Еще.
Станнер свалился без сознания, кровь хлынула из обрубка
пониже плеча. Давилка втянула все, что осталось, внутрь...
и остановилась.
Рыдая, Димент выдернул из штанов ремень и принялся
накладывать жгут.
Хантон говорил по телефону с инспектором Роджером
Мартином. Джексон ждал его, играя в мяч с трехлетней Пэтти
Хантон.
- Он вырвал все предохранители? - спрашивал Хантон, - И
кнопка не сработала, так?.. Когда отключилась машина?..
Так. Ладно. Что?.. Нет, неофициально, - Хантон нахмурился
и посмотрел на Джексона. - Вы еще помните тот холодильник,
Роджер?.. Да. Я тоже. Всего хорошего.
Он встал и посмотрел на Джексона.
- Надо поговорить с той девушкой, Марк.
У нее было собственное жилье (осторожность, с которой она
впустила их после того, как Хантон просигналил, показывала,
что она вряд ли останется здесь долго), и она сидела
напротив них в аккуратной маленькой комнате.
- Я инспектор Хантон, а это мой помощник Марк Джексон.
Мы по поводу прачечной, - с этой симпатичной темноволосой
девушкой он чувствовал себя неловко.
- Как это все ужасно, - проговорила Шерри Уэлетт, - Это
единственное место, где я могла найти работу. Мистер Гартли
- мой дядя. Я попала туда благодаря ему, но теперь... там
стало так жутко.
- Государственная инспекция отключила гладильную машину
до полного выяснения причин, - сказал Хантон, - Вы это
знаете?
- Да, конечно, - сказала она встревоженно, - но что я
могу...
- Мисс Уэлетт, - прервал ее Джексон, - у вас был какой-то
инцидент с этой машиной, если не ошибаюсь. Вы, кажется,
порезали руку?
- Да, я обрезала палец, - тут ее лицо помрачнело, - С
этого все началось. Почему-то я почувствовала, что девушки
невзлюбили меня, будто... будто я проклята.
- Я хочу задать вам один трудный вопрос, - медленно
проговорил Джексон, - Он вам наверняка не понравится,
покажется слишком личным и не относящимся к делу. Я могу
только заверить вас, что это не так. Обещаю, что ваш ответ
не будет нигде фигурировать.
Она выглядела испуганной.
- Что вы от меня хотите?
Джексон улыбнулся и покачал головой. Это ее подбодрило.
"Молодец Марк", - подумал Хантон.
- Я добавлю: ваш ответ может помочь вам остаться в вашем
чудесном доме, вернуться на работу и сделать так, чтобы
прачечная стала такой же, как раньше.
- Хорошо, спрашивайте.
- Шерри, вы девушка?
Она выглядела ошеломленной, глубоко шокированной, как
будто священник на исповеди влепил ей пощечину. После она,
подняв голову, оглядела свое жилище, словно спрашивая, как
его могли посчитать местом греха.
- Я берегу себя для мужа, - кратко сказала она.
Хантон и Джексон молча поглядели друг на друга, и тут же
Хантон понял, что все верно: демон вселился в холодные,
неодушевленные механизмы давилки и превратил ее в живое и
злобное существо.
- Спасибо, - сказал спокойно Джексон.
- И что теперь? - хмуро спросил Хантон, когда они вышли,
Звать священника его изгонять?
Джексон фыркнул.
- Боюсь, что он просто даст тебе почитать что-нибудь из
Писания, пока он звонит в психушку. Нет, нам придется
действовать самим.
- А что мы можем?
- Многое. Проблема вот в чем: мы знаем, что в давильне
что-то есть. Но не знаем, что, - Хантон почувствовал
холодок в спине, будто в нее уперся невидимый палец.
- Существует великое множество демонов. Это может быть
какой-нибудь египетский божок, а может и сам Пан. Или Ваал.
Или христианское божество, называемое Сатаной. Мы не знаем.
Хорошо, если он уйдет сам. Но он может сопротивляться.
Джексон взъерошил волосы.
- Да, кровь девушки есть. Но этого мало. Мы должны быть
уверены, уверены полностью.
- Но почему, - тупо спросил Хантон, - почему просто не
собрать все изгоняющие формулы и не попытаться его изгнать?
Лицо Джексона стало суровым.
- Это не воришки, которых ты ловишь, Джонни. Ради Бога,
не думай так. Ритуал изгнания очень опасен. Хуже, чем
контролируемая ядерная реакция. Мы можем ошибиться, и тогда
конец. Сейчас демон сидит в этом куске железа. Но дай ему
шанс и...
- Он может уйти?
- Он может захотеть уйти, - сказал мрачно Джексон, - И
ему нравиться убивать.
* * *
Когда Джексон на следующий вечер пришел, Хантон отослал
жену с дочкой погулять. Они прошли в комнату, и знакомая
обстановка немного успокоила Хантона. Он с трудом верил,
что попал в такую историю.
- Я отменил занятия, - сказал Джексон, - и провел день в
обществе самых жутких книг, какие ты можешь вообразить. В
этот же день я пропустил тридцать рецептов вызывания демонов
через компьютер. Выявились кое-какие общие элементы,
довольно немного.
Он показал Хантону список, кровь девственницы, земля с
кладбища, славная рука, кровь летучей мыши, ночной мох,
лошадиное копыто, глаз жабы.
Там были и другие, но они попадались реже.
- Лошадиное копыто, - задумчиво сказал Хантон, - Странно.
- Обязательный элемент. Но фактически...
- Можно понимать это как-нибудь по другому? - перебил
его Хантон.
- Ну вот, например: можно считать мох, собранный ночью,
ночным?
- Наверно, да.
- Вот и я думаю, - сказал Джексон, - Магические формулы
часто двусмысленны и непонятны. Черная магия всегда
оставляла место для творчества.
- Что до конских копыт, то это, может быть, желе. Часто
попадается в обеденных наборах. Я нашел баночку за панелью
машины в тот день, когда погибла миссис Фроули. Желатин
делается из конских копыт.
Джексон кивнул:
- Так. А остальное?
- Кровь летучей мыши... да, с этим тоже понятно. Место
темное, мыши такие любят. Хотя я сомневаюсь, что начальство
их терпит. Но одна вполне могла залететь в машину.
Джексон наклонил голову и потер глаз.
- Совпадает. Все совпадает.
- Думаешь?
- Да. Кроме славной руки, конечно. Вряд ли кто-нибудь
подбрасывал такое в машину до смерти миссис Фроули, и
белладонна в этих местах в самом деле не водится.
- А земля с кладбища?
- Есть такая?
- Какое-то дьявольское совпадение. Ближайшее кладбище в
Плизент-Хилл, всего в пяти милях от прачечной.
- Ладно, - сказал Джексон, - попрошу компьютерщика, - он
думает, что я готовлюсь к Хэллуону, - просчитать все
элементы списка, главные и вторичные. Надо выявить
возможные сочетания. Я выписал две дюжины наиболее обычных.
Другими вызывают разных редких демонов. Но похоже, тот, с
кем мы имеем дело, как раз из таких.
- И кто же это?
Джексон усмехнулся:
- Все очень просто. Этот миф берет начало в Южной
Америке и распространяется на Карибские острова. Он связан
с культом воды. Литература, которую я смотрел, говорит о
демоне-воре, его имя Саддат или Тот, кого нельзя назвать.
То, что сидит в машине, забралось туда по-воровски.
- Ну, и что нам с ним делать?
- Нужны святая вода и частица причастия. И прочитать над
ним места из книги Левит. Христианская белая магия.
- Ты уверен, что не будет хуже?
- Лучше не думать о том, что будет, - грустно сказал
Джексон, - Я не сказал тебе, что очень плохо, если там
окажется славная рука. Это очень сильная магия, джу-джу.
- На нее святая вода не подействует?
- Демон, вызываемый славной рукой, может съесть на
завтрак целую стопку Библий. Если нам попадется такой, это
может плохо кончиться. От него лучше держаться подальше.
- Значит, ты думаешь...
- Да ничего я не думаю! Слишком уж хорошо все сходится.
- Так когда?
- Чем раньше, тем лучше, - сказал Джексон. - А как нам
попасть туда? Разбить окно?
Хантон улыбнулся, полез в карман и покрутил перед носом
Джексона ключом.
- Где ты его взял? У Гартли?
- Нет, - сказал Хантон, - Мне его дал государственный
инспектор по фамилии Мартин.
- Он знает, что мы делаем?
- Я думаю, догадывается. Он пару недель назад рассказал
мне занятную историю.
- Про давилку?
- Да нет, - сказал Хантон, - про холодильник. Ну, пошли.
Адель. Фроули умерла. Кое-как собранная в одно целое,
она покоилась в гробу. Но если бы что-то от ее духа
осталось бы в машине, которая убила ее, она бы закричала.
Она предупредила бы их. У нее часто было расстройство
желудка, и она принимала таблетки E-Z, продающиеся в любой
аптеке за 79 центов. На коробке содержалось предупреждение:
больным глаукомой не рекомендуется принимать таблетки,
поскольку их составляющие могут усугубить болезнь. К
сожалению, Адель Фроули не страдала глаукомой. Она могла бы
вспомнить, что за день до того, как Шерри Уэлетт порезала
руку, она уронила полную коробку E-Z в давилку. Но она
