ребят?
- В любом случае сейчас это уже не ребята.
- Вы уверены?
- А что, Джимми, кто-то из них снова появился на твоем
горизонте?
- Не знаю, как ответить. В последнее время происходят
странные вещи, связанные с убийством брата.
- Что именно?
- Я не могу вам этого сказать, мистер Нелл. Вы решите,
что я сошел с ума.
Реакция была быстрая, цепкая, жадная:
- А это не так?
Джим помолчал и ответил коротко:
- Нет.
- Ну хорошо, я проверю их досье в полицейском архиве.
Как с тобой связаться?
Джим дал свой домашний телефон.
- Вы меня наверняка застанете вечером во вторник.
Вообще-то он вечером всегда был дома, но по вторникам
Салли уходила в гончарную студию.
- Чем ты занимаешься, Джимми?
- Преподаю в школе.
- Ясно. Тебе придется, вероятно, подождать пару дней. Я
ведь уже на пенсии.
- По голосу не скажешь.
- Ты бы на меня посмотрел! - раздался смешок в трубке, -
ты по-прежнему любишь пирожки с секретом, Джимми?
- Спрашиваете. - Это была ложь. Он терпеть не мог
всяких пирожков.
- Приятно слышать. Ну что ж, если вопросов больше нет, я
тебе...
- Еще один. В Стратфорде есть Милфордская средняя школа?
- Не знаю такой.
- Но я своими глазами...
- С таким названием у нас есть только кладбище - туда
ведет Эш Хайте Роуд, и, насколько мне известно, из стен этой
школы еще никто не выходил, - смех у мистера Нелла был сухой
и напоминал громыхание костей в гробу.
- Спасибо вам, - сказал Джим. - Всего доброго.
Мистер Нелл положил трубку. Оператор попросил Джима
опустить шестьдесят центов, что он и сделал автоматически.
Затем он повернулся... и увидел обезображенное,
расплющенное о стекло лицо, увидел неестественно белый
плоский нос и такие же белые суставы пальцев, заключавших
это лицо в подобие рамки.
Это ему улыбался Винни, прижавшись к кабине
телефона-автомата.
Джим закричал.
Урок. Класс писал сочинение. Все потели над своими
листками, натужно выдавливая из себя какие-то слова. Все,
кроме троих. Роберта Лоусона, сидевшего на месте сбитого
машиной Билли Стирнса, Дэвида Гарсиа, занявшего место
выброшенной из окна Кэти Славин, и Винни Кори, восседавшего
за партой ударившегося в бега Чипа Освея. Не обращая
внимания на лежащие перед ними чистые листки, все трое
откровенно разглядывали учителя.
Перед самым звонком Джим тихо сказал:
- Вы не задержитесь на минуту после урока, мистер Кори?
- Как скажешь. Норм.
Лоусон и Гарсиа громко заржали, все остальные
отмалчивались. Не успел отзвенеть звонок, как ученики
бросили сочинения на стол преподавателя, и всех их словно
корова языком слизала. Лоусон и Гарсиа задержались в
дверях, и у Джима неприятно потянуло низ живота.
Неужели сейчас?
Но тут Лоусон бросил Винни:
- Увидимся позже.
- Ладно.
И эта парочка вышла. Лоусон прикрыл дверь, а Дэвид
Гарсиа заорал: "Норм жрет птичий корм!" Винни поглядел на
дверь, потом на Джима и улыбнулся:
- Я уж думал, вы не решитесь.
- Вот как?
- Что, отец, напугал я вас вчера в телефонной будке?
- Никто уже не говорит "отец". Это давно уже не
шик-модерн, Винни. Так же как само словечко "шик-модерн".
Весь этот молодежный сленг приказал долго жить. Вместе с
Бадди Холли.
- Как хочу, так и говорю, - буркнул Винни.
- А где четвертый? Где рыжий?
- Мы разбежались, дядя, - за нарочитой небрежностью
сквозила настороженность, и Джим это сразу уловил.
- Он ведь жив, не так ли? Потому его и нет здесь. Он
жив, и сейчас ему года тридцать два - тридцать три. И тебе
было бы столько же, если бы...
- Этот зануда? - оборвал его Винни. - Было бы о ком
говорить. - Он развалился за учительским столом, изрезанным
всевозможными художествами; глаза заблестели. - А я тебя
хорошо помню во время очной ставки. Я думал, ты со страху
обделаешься, когда ты увидел меня и Дэйви. У меня ведь,
дядя, дурной глаз.
- Я не сомневаюсь, - сказал Джим. - Шестнадцать лет
ночных кошмаров тебе мало? И почему сегодня? И почему я?
На какой-то миг Винни растерялся, но затем лицо его
озарила улыбка:
- Потому что с тобой, дядя, мы тогда не разобрались.
Зато сейчас мы тебя сделаем.
- Где вы были? Где вы были все это время?
Винни поджал губы:
- А вот об этом помалкивай, усек?
- Тебе вырыли яму, Винни, ведь так? Три метра под
землей. На Милфордском кладбище. Среди других...
- Заткнись!
Винни вскочил на ноги, переворачивая стол.
- Вам со мной будет не просто, - предупредил Джим. - Я
постараюсь, чтобы вам со мной было не просто.
- Мы тебя сделаем, отец, чтобы ты сам все узнал про эту
яму.
- Убирайся.
- А может, и твою женушку сделаем.
- Тронь только ее, поганец, и я тебя... - Джим слепо
пошел на него, испытывая одновременно ужас и свою
беспомощность перед этой новой угрозой.
Винни ухмыльнулся и двинулся к выходу.
- Расслабься, папаша, а то пупок развяжется, - хохотнул
он.
- Только тронь ее, и я тебя прикончу.
Винни улыбнулся еще шире:
- Прикончишь? Меня? Ты разве не понял, что я давно
мертвый?
Он вышел из класса. Эхо его шагов еще долго звучало в
коридоре.
- Что ты читаешь, дорогой?
Джим перевернул книгу переплетом к жене, чтобы та могла
прочесть название: "Вызывающий демонов".
- Фу, гадость. - Она отвернулась к зеркалу поправить
прическу.
- На обратном пути возьмешь такси?
- Зачем. Всего четыре квартала. Прогуляюсь - для фигуры
полезнее.
- Одну из моих учениц остановили на Саммер-стрит, -
соврал он. - Вероятно, хотели изнасиловать.
- Правда? Кого же это?
- Диану Сноу, - назвал он первое пришедшее на ум имя. -
Учти, она не паникерша. Так что ты лучше возьми такси,
хорошо?
- Хорошо. - Она присела перед ним, взяла его голову в
ладони и заглянула в глаза. - Джим, что происходит?
- Ничего.
- Неправда. Что-то происходит.
- Ничего серьезного.
- Это как-то связано с твоим братом?
На него вдруг повеяло могильным холодком.
- С чего ты взяла?
- Прошлой ночью ты стонал во сне, приговаривая:
"Беги, Уэйн, беги".
- Пустяки.
Но он лукавил, и они оба это знали. Салли ушла.
В четверть девятого позвонил мистер Нелл.
- Насчет этих ребят ты можешь быть спокоен, - сказал он.
- Все они умерли.
- Да? - Он разговаривал, заложив пальцем только что
прочитанное место в книге.
- Разбились на машине. Через полгода после того, как
убили твоего брата. Их преследовала патрульная. За рулем,
если тебе это интересно, был Фрэнк Саймон. Сейчас он
работает у Сикорского. Получает, надо думать, приличные
деньги.
- Так они разбились?
- Их машина потеряла управление и на скорости в сто с
лишним врезалась в опору линии электропередачи. Пока
отключили электроэнергию, они успели хорошо прожариться.
Джим закрыл глаза.
- Вы видели протокол?
- Собственными глазами.
- О машине что-нибудь известно?
- Краденая.
- И все?
- Черный "форд-седан" 1954 года, на боку надпись "Змеиный
глаз". Между прочим, не лишено смысла. Представляю, как
они там извивались.
- Мистер Нелл, у них еще был четвертый на подхвате.
Имени не помню, а кличка Крашеный.
- Так это Чарли Спондер, - тотчас отреагировал Нелл. -
Он, помнится, однажды выкрасил волосы клороксом и стал весь
белополосатый, а когда попытался вернуть прежний цвет,
полосы сделались рыжими.
- А чем он занимается сейчас, не знаете?
- Делает карьеру в армии. Записался добровольцем в
пятьдесят восьмом или пятьдесят девятом, после того, как
обрюхатил кого-то из местных барышень.
- И как его найти?
- Его мать живет в Стратфорде, она, я думаю, в курсе.
- Вы дадите мне ее адрес?
- Нет, Джимми, не дам. Не дам, пока ты мне не скажешь,
что у тебя на уме.
- Не могу, мистер Нелл. Вы решите, что я псих.
- А если нет?
- Все равно не могу.
- Как знаешь, сынок.
- Тогда, может быть, вы мне...
Отбой.
- Ах ты, сукин сын, - Джим положил трубку на рычаг. Тут
же раздался звонок, и он отдернул руку, точно обжегся. Он
таращился на телефонный аппарат, тяжело дыша. Три звонка,
четыре. Он снял трубку. Послушал. Закрыл глаза.
По дороге в больницу его нагнала полицейская машина и
умчалась вперед с воем сирены. В реанимационной сидел врач
с щетинкой на верхней губе, похожей на зубную щетку. Врач
посмотрел на Джима темными, ничего не выражающими глазами.
- Извините, я Джеймс Норман, я хотел бы...
- Мне очень жаль, мистер Норман, но ваша жена умерла в
четыре минуты десятого.
Он был близок к обмороку. В ушах звенело, окружающие
предметы казались далекими и расплывчатыми. Взгляд блуждал
по сторонам, натыкаясь на выложенные зеленым кафелем стены,
каталку, освещенную флуоресцентными лампами, медсестру в
смятом чепце. Пора его крахмалить, барышня. У выхода из
реанимационной, привалясь к стене, стоял санитар в грязном
халате, забрызганном спереди кровью. Санитар чистил ногти
перочинным ножом. На секунду он прервал это занятие и
поднял на Джима насмешливые глаза. Это был Дэвид Гарсиа.
Джим потерял сознание.
Похороны. Словно балет в трех частях: дом - траурный
зал - кладбище. Лица, возникающие из ниоткуда и вновь
уходящие в никуда. Мать Салли, чья черная вуаль не могла
скрыть струящихся по щекам слез. Отец Салли, постаревший,
точно обухом ударенный. Симмонс. Другие сослуживцы. Они
подходили, представлялись, пожимали ему руку. Он кивал и
тут же забывал их имена. Женщины принесли кое- какую снедь,
а одна дама даже испекла огромный яблочный пирог, от
которого кто- то сразу отрезал кусок, и когда Джим вошел в
кухню, он увидел, как взрезанный пирог истекает янтарным
соком, и подумал: "Она б его еще украсила ванильным
мороженным".
Руки-ноги дрожали, так и подмывало размазать пирог по
стенке.
Когда гости засобирались, он вдруг увидел себя со
стороны, словно в любительском фильме. Увидел, как пожимает
всем руки и кивает головой и приговаривает:
"Спасибо... Да, постараюсь... Спасибо... Да, ей там
будет хорошо... Спасибо..."
Гости ушли, и дом снова оказался в его распоряжении. Он
остановился перед камином. Здесь были расставлены
безделицы, скопившиеся за их совместную жизнь. Песик с
глазками-бусинками, выигранный Салли в лотерею во время их
свадебного путешествия на Кони Айленд. Две папки в кожаном
переплете - его и ее университетские дипломы. Пластиковые
игральные кости совершенно невероятного размера - Салли
подарила их ему, после того как он просадил шестнадцать
долларов в покер. Чашка тонкого фарфора, приобретенная
женой на дешевой распродаже в Кливленде. И в самой середине
- свадебная фотография. Он перевернул ее лицом вниз и
уселся перед выключенным телевизором. В голове у него начал
созревать план.
Зазвонивший через час телефон вывел его из дремы. Он
потянулся за трубкой.
- Следующий ты. Норм.
- Винни?
- Мы ее шлепнули, как глиняную мишень в тире. Щелк -
дзинь.
- Я буду ночью в школе, ты меня понял? Комната 33. Свет
включать не стану. Темно будет, как тогда в тоннеле. И с
поездом я постараюсь что-нибудь придумать.
- Что дядя, не терпится поскорее закруглиться?
- Да, - сказал Джим. - Так что приходите.
- Может быть.
- Придете, - сказал Джим и повесил трубку.
Когда он подъехал к школе, уже почти стемнело. Он
поставил машину и на привычное место, отпер своим личным
ключом заднюю дверь и поднялся в офис английского отделения
на втором этаже. В офисе он открыл шкаф с пластинками и,
перебрав около половины, нашел нужную: "Звуковые эффекты".
На третьей дорожке стороны А была запись под названием
"Товарный поезд 3:04". Он положил пластинку на крышку
переносного проигрывателя и достал из кармана плаща
захваченную из дома книгу. Нашел отмеченное место,
перечитал, покивал головой. Выключил свет.
Комната 33.
Он установил динамики на максимальном удалении друг от
друга и завел пластинку. Внезапно все пространство
заполнили пыхтящие и лязгающие звуки локомотива.
Закрыв глаза, он без труда перенесся мысленно в тоннель,
