- Да, конечно, мистер Гонт, я по дороге обратно успел сообразить, что
ваша машина - нечто особенное, и все же не мешало бы поставить ей
номера.
- В этом нет необходимости. Будь так добр, Туз, отведи машину к
служебному входу. Я позабочусь о ней позднее.
- Как? Где? - Туз внезапно почувствовал полное нежелание возвращать
машину Гонту. И не только потому, что оставил "челленджера" в Бостоне и
теперь нуждался в колесах для осуществления собственных планов, просто
после "талисмана" все остальные, включая еще недавно обожаемый
"челленджер", казались разбитыми телегами.
- Это мое дело, - сказал мистер Гонт, холодно глядя на Туза. -
Знаешь, тебе было бы сподручнее смотреть на работу у меня, как на службу
в армии. Перед тобой лежат три дороги. Одна - поступать правильно,
вторая - поступать неправильно, третья - поступать так, как говорит
мистер Гонт. Выберешь третью - неприятности всегда обойдут тебя
стороной. Ты меня понимаешь?
- Да. Я понимаю.
- Ну вот и прекрасно. А теперь подведи машину к черному ходу.
Туз тронулся с места и повел машину за угол по той узкой улочке,
которая вилась позади конторских зданий, выстроившихся вдоль западной
стороны Мейн Стрит. Дверь черного хода Нужных Вещей была открыта. Мистер
Гонт стоял в длинном желтом луче света, вырывавшемся из недр магазина, и
не сделал ни одной попытки помочь отдувавшемуся от напряжения Тузу,
таскавшему ящики в подсобку.
Многие покупатели были бы несказанно удивлены, увидев эту комнату. Им
приходилось быть свидетелями того, как мистер Гонт исчезал за бархатными
шторами, отделявшими ее от торгового зала, приходилось слышать, как он
там возился, будто перебирая товар и переставляя коробки с места на
место... но на самом деле в комнате было пусто, шаром покати, до тех
пор, пока Туз не поставил привезенные ящики в угол, указанный Гонтом.
Нет, все же один предмет в комнате был. Огромная бурая крыса,
прихлопнутая защелкой крысоловки. Шея ее была перебита, и передние зубы
оскалились в мертвой ухмылке.
- Прекрасная работа, - сказал мистер Гонт, потирая длиннопалые руки и
улыбаясь. - Превосходная работа, на пять с плюсом. Ты превзошел все мои
ожидания, Туз.
- Благодарю, сэр, - произнес Туз и окаменел, не поверив собственным
ушам. Никогда и ни к кому в жизни он не обращался словом "сэр".
- И вот тебе небольшое вознаграждение за труды. - Гонт протянул Тузу
коричневый конверт. Туз сжал его кончиками пальцев и почувствовал
характерный скрип порошка внутри. - Думаю, ты захочешь сегодня провести
некоторые исследования. Это придаст тебе сил.
У Туза екнуло сердце.
- О черт! Черт, черт! Я оставил книгу, книгу с картой, в своей
машине! Она в Бостоне! Проклятье! - Он стиснул руку в кулак и со всего
размаху хватанул себя по бедру. Мистер Гонт все улыбался.
- Не думаю. Скорее всего, она в "такере".
- Нет, я...
- Ну почему бы не проверить?
Конечно же, она была там, лежала преспокойно на приборном щитке,
прижавшись корешком к затемненному ветровому стеклу. "Старинные клады
Новой Англии". Туз схватил ее и пролистал. Карта тоже оказалась на
месте. Он посмотрел на Гонта с подобострастием.
- Мне твои услуги не понадобятся вплоть до завтрашнего дня, приходи в
то же время, - сказал Гонт. - Советую провести остаток дня в своем
бараке в Микэник Фоллз. Тебе не помешает выспаться. Впереди трудовая
ночь, если не ошибаюсь?
Туз подумал о крестиках на карте и кивнул.
- Кстати, - добавил Гонт, - старайся ближайшие пару дней не
попадаться на глаза шерифу Пэнгборну. Позднее это уже не будет иметь
значения. - Губы его растянулись, обнажив крупные выпирающие зубы в
хищном оскале. - Уверен, что к концу недели многое из того, что
считалось очень важным до сих пор, потеряет свое значение для жителей
города. Ты не согласен, Туз?
- Вам виднее. - Туз снова впадал в уже испытанное полудремотное
состояние и нисколько против этого не возражал. - Но, честно говоря,
даже не знаю, как мне быть.
- Я обо всем позаботился, - заверил Гонт. - Машина с ключами в замке
зажигания будет дожидаться тебя у главного входа. Собственность фирмы,
так сказать. Должен признаться, что это всего лишь незамысловатый
"шевроле", но он обеспечит способность к передвижению. Тебе, конечно,
больше пришелся бы по душе телевизионный микроавтобус, но...
- Микроавтобус? Телевизионный?
Мистер Гонт предпочел не отвечать на столь естественные вопросы.
- ...но "шевроле" ответит всем твоим требованиям, могу заверить.
Только постарайся не попадаться в радарные полицейские ловушки. С этой
машиной такие шутки не пройдут.
Туз неожиданно для самого себя сказал:
- Как бы мне хотелось иметь такую машину, как ваша, мистер Гонт.
Потрясающая вещь.
- Ну что же, может быть, мы и сможем договориться. Видишь ли, Туз, я
провожу чрезвычайно простую коммерческую политику. Хочешь знать, какую
именно?
- Конечно. - Туз был искренен.
- Все на продажу. Такова моя философия. Все на продажу.
- Все на продажу, - мечтательно повторил Туз. - Ух ты! Круто.
- Верно. Круто. А теперь, Туз, мне, пожалуй, надо перекусить.
Несмотря на выходной день, я был слишком занят сегодня, чтобы вспомнить
о таких прозаических вещах. Готов тебя пригласить разделить со мной
трапезу, но...
- Что вы, что вы, мне и в самом деле некогда.
- Да, да, понимаю. Тебе надо ехать и копать. Тогда до завтра. Жду
тебя между восемью и девятью часами вечера.
- Между восемью и девятью.
- Да. Как стемнеет.
- Когда никто не слышит и не видит, - словно во сне произнес Туз.
- Попал прямо в десятку. Спокойной ночи, Туз.
Мистер Гонт протянул руку. Туз хотел было пожать ее, но тут заметил,
что в руке мистера Гонта уже что-то есть. Там была бурая крыса из
мышеловки в подсобке. Туз с отвращением отшатнулся. Когда же мистер Гонт
успел вынуть ее? Или, может быть, это другая?
Но в тот же момент он понял, что ему тридцать раз наплевать, так это
или нет. Знал он только, что не желает здороваться с дохлой крысой,
каким бы клевым малым ни был этот мистер Гонт.
Улыбнувшись, Гонт сказал:
- Прости, с каждым днем становлюсь все рассеянней. Кажется, собирался
отдать тебе свой ужин.
- Ужин, - полуобморочным голосом повторил Туз.
- Ну да, ужин, - желтый длинный ноготь большого пальца мистера Гонта
вонзился в белую пушистую шерстку на брюхе крысы и оттуда, прямо в
гладкую, безо всяких линий, ладонь Гонта, выползли кровавые крысиные
внутренности. Прежде чем Туз успел увидеть, что же будет дальше, Гонт
уже отвернулся и закрывал дверь черного хода, бормоча себе под нос:
- Так, а куда же я подевал сыр?
Последовал тяжелый металлический лязг. Замок защелкнулся.
Туз согнулся пополам в спазмах рвоты, собираясь выплеснуть все, что
успел сегодня съесть сам, на землю, но почти сразу отпустило.
Потому что он не видел того, что подумал, будто успел увидеть.
- Это была шутка, - пробормотал он. - У него в кармане была резиновая
крыса или что-нибудь вроде этого. Он просто пошутил.
Неужели? А как быть с кишками? И с желеобразной жидкостью, в которой
они плавали? Как быть с этим?
"Ты просто устал, - подумал Туз. - Ты все это себе вообразил.
Резиновая игрушечная крыса, остальное - вздор".
Но тут все что он видел, все что пережил - безлюдный район и
заброшенный гараж, самоуправляемый "такер", даже загадочная надпись
правила ЙОГ-СОТОС, слились воедино и накинулись на него, а внутренний
голос истерически завопил: "Проваливай отсюда! Проваливай, пока не
поздно!".
Но мысль была сумасбродная. Где-то совсем близко, на расстоянии одной
ночи, его ждали деньги. Много денег. Целое состояние,
будь-оно-все-триждыпроклято!
Туз несколько минут стоял в темноте, как робот, у которого сели
батарейки. Мало-помалу сознание возвращалось, а вместе с ним и ощущение
реальности, и Туз решил, что на крысу не стоит обращать внимания. И на
"такер-талисман" тоже. Имеют значение только три вещи: порошок, карта и
коммерческая политика мистера Гонта. Все остальное надо просто-напросто
отбросить. Не брать в голову, как говорится.
Он пошепт к углу магазина, завернул раз, другой и оказался перед
главным входом. Магазин был закрыт и темен, как все остальные магазины в
этой части Мейн Стрит. Как и обещал мистер Гонт, "шевроле-селебрити"
стоял в одном из секторов стоянки у магазина. Туз попытался вспомнить
видел ли он машину, когда приехал на "талисмане", но не мог. Каждый раз,
когда он силился вернуться в памяти к тому, что произошло ранее чем
несколько минут назад, память заходила в тупик. Вспоминалось только, как
он протянул руку, чтобы ответить на предложенное рукопожатие Гонта -
вполне естественный порыв, не так ли? - и заметил в его руке дохлую
крысу. "Думаю, мне пора перекусить. Я бы и тебя пригласил, но...". Ну
что ж, теперь во всяком случае появилось еще кое-что, имеющее значение.
"Шевроле" дожидался его, чтобы отправиться по делам. Туз открыл дверцу,
положил на сиденье бесценную книгу с картой, вынул из замка зажигания
ключи и, подойдя к багажнику, открыл его.
Он предполагал, что именно там обнаружит, и не ошибся. Кирка и лопата
с короткой ручкой лежали крест-накрест, одна на другой. Туз пригляделся
и заметил, что мистер Гонт не забыл даже вложить рабочие рукавицы.
- Мистер Гонт, вам нет равных, - произнес Туз и захлопнул крышку
багажника. Сделав это, он заметил, что к заднему бамперу приклеена
табличка и нагнулся, чтобы прочитать.
я древности
Туз расхохотался. Он все еще смеялся, когда ехал по Тин Бридж,
направляясь к владениям старика Треблхорна, чтобы там произвести первые
раскопки. Поднимаясь по Пэндерли Хилл по другую сторону моста, он
заметил машину, проехавшую мимо в обратную сторону, к городу. В машине
сидело несколько молодых людей. Они распевали "Иисус нам Друг" во все
горло и в свойственном баптистскому хору стиле одноголосной гармонии.
9
Одним их этих молодых людей был Лестер Айвенхоу Пратт. Наигравшись в
футбол, он с приятелями махнул на озеро Обурн, что в двадцати пяти милях
от Касл Рок. Там уже неделю как пристроился палаточный лагерь, и Вик
Тримейн предупреждал, что по случаю Дня Колумба состоится торжественное
чаепитие и проповедь с песнопениями. Поскольку машина Лестера была у
Сэлли и они не строили на вечер никаких планов - ни кино, ни ужина в
Мак-Дональдсе в Южном Париже, он решил присоединиться к компании Вика -
прекрасные ребята и все как один правоверные христиане.
При этом он, конечно, знал, почему решили ехать остальные, и причина
была не религиозная, не сугубо религиозная, скажем так. В этих
палаточных лагерях всегда с мая по окончанию последней осенней ярмарки
селилось множество хорошеньких девушек, съезжавшихся из Новой Англии, а
религиозные совместные песнопения с доброй порцией проповедей в
христианском духе всегда приводили их в радостное нетерпение.
Лестер, не страдавший от неимения любимой девушки, смотрел на
приятелей со снисходительной усмешкой опытного семьянина. Он решил ехать
в основном за компанию, но еще и потому, что знал - обращение к Богу
прекрасно остужает пыл после нескольких часов беготни по футбольному
полю, когда голова и тело используется для защиты и нападения.
Встреча прошла довольно удачно, но в конце слишком много народу
возжелали спасения души и отпущения грехов, и поэтому вся история
затянулась гораздо дольше, чем Лестер предполагал. Он собирался
позвонить вечерком Сэлли и пригласить ее к Викси поесть мороженого.
