вернуть к жизни Нетти Кобб и Вильму Ержик, спалив эту проклятую
карточку, то сразу бросился бы за спичками (во всяком случае, так ему
казалось), но поскольку воскресить этих двух женщин было невозможно
никаким способом, мысль о том, что и карточка может пропасть,
становилась невыносимой.
Итак, он лежал в постели, зажав в руке карточку, смотрел в потолок и
прислушивался к голосу Элвиса, напевавшему теперь "Деревянное сердце".
Не удивительно, что Шон заметил, как плохо он выглядит: Брайан был
бледен, глаза ввалились и лихорадочно блестели. Мучительные размышления
превращали его собственное сердце в бесчувственную деревяшку.
И вдруг новая мысль, самая ужасная, рассекла сгустившуюся тьму его
сознания сверкнувшей кометой: его видели!
Он резко сел в постели и уставился на себя в зеркало гардероба
напротив. Ярко-зеленая шаль. Ярко-красный платок поверх бигуди! Миссис
Мислабурски!
- Что там такое творится, мальчик?
- Не могу сказать точно, кажется миссис и мистер Ержик ссорятся.
Брайан встал с постели и подошел к окну, не сомневаясь, что сразу
увидит патрульный автомобиль шерифа Пэнгборна, сворачивающий на
подъездную дорогу к их дому. Машины не было, но она наверняка вот-вот
появится. Потому что если две женщины убивают друг друга в результате
крупной ссоры, обязательно проводится следствие. Миссис Мислабурски тоже
будут задавать вопросы. И она расскажет, что видела мальчика у дома
Ержиков. Этого мальчика, скажет она шерифу, зовут Брайан Раск.
Внизу зазвонил телефон. Мама не сняла трубку, хотя в спальне был
параллельный аппарат. Кора бродила по комнате и подпевала Элвису.
Наконец к телефону подошел Шон.
- Кто говорит?
Брайан спокойно размышлял: "Он вытянет из меня все. Я не умею лгать,
тем более полицейскому. Я даже миссис Леру соврать не мог, когда она
спросила, кто разбил вазу на ее столе, пока она ходила в учительскую. Он
все из меня вытянет, и я сяду в тюрьму за убийство".
Вот тогда-то впервые Брайан задумал самоубийство. Мысль была не
зловещая, не романтическая, нет, она была спокойная и рациональная. У
папы в гараже хранилось оружие, и теперь это оружие приобретало реальный
смысл. Ружье становилось ответом на все вопросы.
- Брайааааан! Телефооооон!
- Я не хочу разговаривать со Стэном, - крикнул он в ответ. - Пусть
перезвонит завтра.
- Это не Стэн. Какой-то взрослый дядька.
Ледяные клешни ужаса схватили сердце Брайана и стиснули. Вот оно - на
проводе шериф Пэнгборн.
"Брайан? Мне нужно задать тебе несколько вопросов. Это очень
серьезные вопросы. Если ты не согласишься сразу же на них ответить, мне
придется за тобой приехать. Придется приехать на полицейской машине.
Очень скоро твое имя появится в газете, а фотографию покажут по
телевизору, и все твои друзья станут на тебя глазеть. И мама с папой
увидят, и маленький братишка Шон. А показав фотографию, диктор
телевидения скажет: - Это Брайан Раск, мальчик, ставший причиной смерти
Нетти Кобб и Вильмы Ержик".
- А-а-а, кто же это? - крикнул Брайан визгливым срывающимся голосом.
- Не знаю! - Шона оторвали от "Терминатора", и он был тем самым
недоволен. - Он сказал, что его зовут Круфикс или как-то вроде этого.
Круфикс?
Брайан стоял в дверном проеме, и сердце его подпрыгивало. На скулах
вспыхнули два красных пятна, словно нарисованные, как у клоуна в цирке.
Не Круфикс. КУФЭКС!
Сэнди Куфэкс звонит ему по телефону. Но Брайан точно знал, кто именно
звонит.
Он спустился по лестнице на подгибающихся ногах. Телефонная трубка
казалась весом не менее пятисот фунтов.
- Здравствуй, Брайан, - ласково произнес мистер Гонт.
- З-з-драссте, - все тем же визгливым голосом выдавил из себя Брайан.
- Тебе не о чем беспокоиться, - сказал мистер Гонт. - Если бы миссис
Мислабурски видела, как ты швырял камни, она бы не спросила тебя, что
происходит, понимаешь?
- Откуда вы знаете? - Брайан снова почувствовал, что его вот-вот
вырвет.
- Это неважно. Важно то, что ты все сделал правильно. Абсолютно
правильно. Ты сказал, что, по всей вероятности, миссис и мистер Ержик
ссорятся. Если полиция и в самом деле на тебя выйдет, они решат, что ты
слышал, как кто-то бросал камни. Подумают, что ты не видел бросавшего,
потому что он стоял позади дома.
Брайан выглянул в гостиную, чтобы убедиться, что Шон не подслушивает.
Шон не подслушивал. Он сидел перед телевизором скрестив ноги и держал на
коленях пакет воздушной кукурузы.
- Я не умею лгать, - прошептал он в трубку. - Меня всегда ловят,
когда я вру.
- На этот раз не поймают, - заверил мистер Гонт. - На этот раз ты
соврешь искусно.
Самое ужасное было то, что Брайан и на этот раз считал: мистеру Гонту
лучше знать.
2
Пока старший сын помышлял о самоубийстве, а потом беседовал отчаянным
шепотом с мистером Гонтом, Кора Раск парила в танце вокруг кровати,
одетая в домашний халат.
Только спальня была не ее.
Как только она надевала очки, купленные у мистера Гонта, сразу
оказывалась в Сказочной Стране.
Она проплывала в танце по роскошно обставленным комнатам, тонувшим в
аромате дорогих вин и яств, где единственными нарушителями тишины были
кондиционеры (только некоторые окна в доме открывались, большинство были
забиты наглухо и затянуты шторами), шорох ее туфель по мягким пушистым
коврам и сладостный, вкрадчивый голос Элвиса, поющего "Сбываются мечты".
Она плыла под люстрой французского хрусталя, мимо сверкающих стеклянных
светильников в виде павлиньих хвостов, поглаживала ладонями темно-синий
бархат портьер. Мебель в комнатах была в стиле Людовика, стены выкрашены
в кроваво-красный цвет.
Сцена сменилась, как кадр в кино, и Кора оказалась в подвальном
помещении. На одной стене были вывешены в ряд рога оленей и лосей, а на
другой - золотые пластинки в рамах. С третьей стены глазели пустыми
бельмами телевизионные экраны. Вдоль четвертой извивалась змеей длинная
стойка бара, за которой на полках выстроились бутылки с ликерами:
апельсиновым, лимонным, липовым.
В маленьком портативном проигрывателе с фотографией Элвиса на крышке
щелкнул механизм смены пластинок, и теперь Король запел "Голубые
Гавайи". Кора тут же переместилась в Комнату Джунглей, со стен которой
на нее смотрели хмурые африканские боги, кресла подставляли свои
подлокотники в виде фантастических фигур, зеркала в кружевных рамах из
перьев с грудок живых фазанов подглядывали за каждым ее движением.
Кора танцевала. Танцевала, спрятав глаза под темными стеклами очков,
купленных в магазине Нужные Вещи. Она танцевала в Сказочной Стране, а
сын ее тем временем снова пробрался к себе в спальню и лег в постель, не
спуская глаз с узкого лица Сэнди Куфэкса на фотографии и размышляя о
возможном алиби и о ружье на случай неудачи.
3
Средняя школа Касл Рок помещалась в скучном, безрадостном здании из
красного кирпича, притулившемся между почтовым отделением и городской
библиотекой, наследство тех времен, когда городские старейшины не
соглашались со спокойным сердцем сойти в гроб до тех пор, пока школа не
станет полностью соответствовать стилю реформации. Конкретно эта школа
была построена в 1926 году и полностью соответствовала вкусам
долгожителей. Из года в год поднимался вопрос о том, не пора ли
выстроить новую, в которой окна походили бы на окна, а не на амбразуры
дзотов, спортивная площадка не напоминала прогулочный двор тюрьмы, а в
классах зимой было бы достаточно тепло.
Кабинет, логопеда был оборудован в подвале, постфактум, и теснился
между котельной и кладовкой, забитой рулонами бумажных полотенец,
коробками с мелом, полками с методическими пособиями, давным-давно
устаревшими и вышедшими из употребления, и ведрами с пахучими рыжими
опилками. В кабинете, вмещавшем учительский стол и шесть ученических
парт, повернуться было негде, но все же Сэлли Рэтклифф постаралась
оформить свой класс как можно веселее. Она знала, что жизнь ее
подопечных - рекомендованных к занятиям с логопедом - заикающихся,
картавящих, шепелявящих, гундосящих и гнусавящих - и так была далеко не
сладкая, полная страхов от ощущения собственной неполноценности,
насмешек товарищей и излишней назойливости родителей. Не хватало, чтобы
и внешняя обстановка довершала безрадостную картину.
Посему с грязных потолочных балок свисали на веревках два забавных
флюгера, стены были завешены красочными фотографиями теле- и рокзвезд, а
на двери пристроился плакат с изображением Гарфильда [Абрам Гарфильд -
20-й президент США (прим. пер.).]. Слова, замкнутые в огромном пузыре,
вылетавшем изо рта Гарфильда, были следующие: "Если такая дохлая кошка,
как я, может гладко языком молоть, то вы и подавно сможете".
Хотя школа открылась после летних каникул не далее как пять недель
назад, в кабинете скопилась огромная беспорядочная куча бумаг. Сэлли
собиралась потратить весь день на то, чтобы в них разобраться, но в
четверть второго пополудни собрала все, заткнула в тот самый шкаф,
откуда вытащила, захлопнула дверцу и заперла. Сама себя она оправдывала
тем, что грех сидеть взаперти в подвале в такой прекрасный солнечный
день, хотя печка и не работала, впервые за все время своего
существования именно тогда, когда надо. Но эти оправдания были не вполне
искренни. У Сэлли были на нынешний день обширные планы.
Она хотела поскорее попасть домой, сесть в кресло у окна, так, чтобы
солнце отбрасывало лучи ей на колени и пригревало их, и размышлять о
таинственном куске дерева, купленном в магазине Нужные Вещи.
Последнее время она приходила к убеждению, что деревяшка ниспослана
свыше как одно из чудесных свидетельств существования Всевышнего, на
которые то там, то сям изредка натыкаются счастливчики. Держать эту
деревяшку в руке - все равно что испить из хрустально-чистого источника
в жаркий день. Держать ее в руках - все равно что насытиться, когда
умираешь с голоду. Держать ее... Короче, прикасаясь к ней, Сэлли
испытывала восторг души. Кроме того, ее все время что-то мучило. Она
спрятала деревяшку в нижний ящик комода, под белье, надежно заперла
дверь дома, но все же постоянно беспокоилась, что какой-нибудь
бессовестный вор проберется в дом и умыкнет
(реликвия, святая реликвия)
драгоценный обломок. Она понимала, что подозрения ни на чем не
основаны. Найдется ли такой вор, который, забравшись в дом, позарится на
ничем не примечательный кусок дерева, даже если его найдет? Но если этот
вор случайно прикоснется... если звуки, запахи и образы обольют его с
ног до головы, как обливают ее, стоит Сэлли сжать деревяшку в своем
маленьком кулачке... ну тогда...
Итак, ей лучше уйти домой. Придет, переоденется в шорты и майку,
устроится поудобнее и проведет часок в спокойных (или не совсем)
мечтаниях, чувствуя, как пол под ногами превратится в покачивающуюся на
волне палубу, слушая, как звери мычат, мяукают, лают, блеют, ощущая
ласку лучей солнца, такого незнакомого, нездешнего, дожидаясь того
волшебного момента - Сэлли была уверена, что он настанет, надо только
достаточно долго держать деревяшку в руке, сидеть тихо как мышь и истово
молиться - когда дно огромного деревянного судна со скрежетом упрется в
вершину горы. Она терялась в догадках, за какие подвиги Бог избрал ее
для своего всевышнего благословения, ее, единственную из всех верующих,
чтобы позволить насладиться великим чудом Его прикосновения, но раз уж
избрал, Сэлли намерена испытать это чудо сполна, поелику возможно.
