СЛУЧАЮ ДНЯ КОЛУМБА, исчезла, а на ее месте появилась другая, вывешенная
длиннопалой рукой, высовывавшейся из рукава светло-коричевого пиджака
телячьей кожи. Табличка гласила:
ТРЕБУЕТСЯ ПОМОЩНИК.
6
Проехав мост, машина продолжала свой путь со скоростью пятьдесят миль
в час в той зоне, где разрешалось только двадцать пять. Это был
автомобиль, от которого у школьников старших классов потекли бы слюнки
зависти: фисташкового цвета "додж-челленджер" со вздернутым кузовом и
опущенным к дороге носом. Сквозь дымчатое стекло окна можно было
разглядеть внутреннюю перегородку между передними и задними сидениями,
аркой подпиравшую крышу. Кузов был весь испещрен наклейками: Хирст,
Фьюелли, Фрэм, Куокер стейт, Гудиер вайд овалз, Рэм чарджер. Выхлопные
трубы смачно отрыгивали пары высококачественного девяносто шестого
бензина, который можно купить только на Оксфорд Плейз, когда
направляешься к северу от Портленда.
Слегка сбросив скорость на перекрестке улиц Мейн и Лорелль,
автомобиль, взвизгнув тормозами, с ходу втиснулся в один из узких
парковочных секторов напротив Клип Джоинт. В это время в парикмахерской
клиентов не было. Билл Фуллертон и второй парикмахеру Генри Жендрон,
сидели в креслах посетителей под рекламами брилькрема и массажного масла
Уилдрут Крим. Они поделили на двоих утренний номер газеты. Когда лихач
выключил двигатель своего автомобиля, выхлопные трубы пару раз так
громыхнули, что оба мастера причесок одновременно вскинули головы.
- Адская машина, будь я проклят, - буркнул Генри. Билл кивнул и
оттянул большим и указательным пальцами нижнюю губу.
- Уху.
Оба с нетерпением ожидали, когда мотор окончательно стихнет и
появится сам водитель. Дверь машины открылась, и из ее темного чрева
показалась нога, обутая в черный поношенный сапог. Вслед за ногой
появился и ее хозяин. Очутившись на ярком свете жаркого не по сезону
дня, он снял темные очки, зацепил их дужкой за вырез сорочки и огляделся
лениво-презрительным взглядом.
- Так, снаружи конфетка, внутри дерьмо, - философски заключил Генри.
Билл Фуллертон смотрел на незнакомца не мигая, с отвалившейся
челюстью, забыв, что на коленях: у него дожидается колонка спортивных
новостей.
- Туз Мерилл, -выдохнул он наконец. - Чтоб я так жил!
- Какого черта он тут потерял? - возмутился Генри. - Я думал, он в
Микэник Фоллз ишачит.
- Понятия не имею, - сказал Билл и снова оттянул нижнюю губу. -
Только взгляни на него! Седой, как крыса, и наверняка такой же мерзкий!
Сколько ему лет, Генри?
Генри пожал плечами:
- Больше сорока, но меньше пятидесяти, вот все, что могу сказать. И
кому интересно, сколько ему лет? От него на расстоянии неприятностями
несет.
Как будто услышав последние слова, Туз повернулся к витринному стеклу
и, медленно подняв руку, небрежно помахал. Оба парикмахера заерзали на
своих местах и возмущенно забурчали, словно пара старых дев, которые
неожиданно поняли, что хулиганским посвистом, прозвучавшим неподалеку,
подзывают их.
Туз засунул руки в карманы джинсов фирмы Лоу Райдерз и пошел прочь:
портрет человека, у которого времени вагон, а дел ни на грош.
- Как думаешь, может быть, позвонить шерифу? - предложил Генри.
Билл Фуллертон еще несколько раз дернул нижнюю губу, а потом покачал
головой.
- Он сам скоро узнает, что Туз вернулся в город. Сообщать не стоит.
Ни мне, ни тебе.
Они сидели и смотрели вслед Тузу, шагавшему по Мейн Стрит, пока тот
не скрылся из виду.
7
Едва ли кто-нибудь догадался бы, наблюдая, как Туз Мерилл праздно
шатается по Мейн Стрит, что этого человека мучает серьезная проблема.
Проблема такого свойства, которое было бы понятно Умнику Китону: Туз
задолжал одной веселой компании крупную сумму денег. Порядка
восьмидесяти тысяч долларов, если быть точным. Но самое страшное, что
могли сделать кредиторы Умника, это упрятать его за решетку, а вот если
Туз не вернет долг в скором времени, скажем к 1 ноября, его без всяких
колебаний могли упрятать в гроб.
Ребята, которых Туз в свое время нещадно терроризировал, - Тедди
Дачемп, Крис Чемберс и Берн Тессио, например, - узнали бы его с первого
взгляда, несмотря на седую шевелюру. В те годы, когда Туз работал на
текстильной фабрике (последние пять лет она была закрыта), все было
подругому. В те времена он увлекался пивом и карманным воровством. Он
тогда прибавил в весе благодаря первому и стал предметом неусыпного
внимания со стороны шерифа Джорджа Баннермана в связи со вторым. А потом
Туз стал баловаться кокаином...
Он бросил работу на фабрике, потерял пятьдесят фунтов веса в
результате пагубного пристрастия и перерос из карманного воришки в
первоклассного взломщика, по той же причине. Через его руки стали
проходить суммы, знакомые лишь биржевым маклерам и торговцам
наркотиками. Он мог начать месяц с пустыми карманами, а закончить
обладателем пятидесятишестидесяти тысяч долларов, зарытых под засохшей
яблоней в саду дома, где жил Туз, на Кренберри Бог Роуд. Сегодня он мог
поглощать обед из семи блюд у Мориса, а завтра пробавляться макаронами с
сыром на кухне у приятеля. Все зависело от рынка, от спроса и
предложения, учитывая при этом, что Туз, как и большинство наркоманов,
был сам основным потребителем. Год спустя после того как новый Туз -
худой и седеющий - расстался с костюмами толстяка, коим постепенно
заделался, сделав ручкой народному образованию, он познакомился с
ребятами из Коннектикута. Ребята баловались торговлей оружием, впрочем,
и "дрянью" не брезговали. Туз сразу распознал, с кем имеет дело, - свой
свояка видит издалека: братья Корсоны, как и он сам, покупали товар у
самих себя. Они предложили Тузу долю, считавшуюся по понятиям
центральной части штата Мэн достаточно крупной, и он с радостью
согласился. Эта сделка казалась ему столь же естественной, как торговля
кокаином - бизнес есть бизнес. Если и было в жизни нечто обожаемое Тузом
более машин и кокаина, так это оружие.
Однажды, оказавшись без средств, Туз отправился навестить своего
дядюшку, известного тем, что он ссуживал деньгами полгорода, да и
"дрянью" промышлял. Туз не видел причин, по которым ему не следует
обращаться за ссудой: он был молод (ну, скажем, сравнительно молод...
сорок восемь), строил далеко идущие планы и к тому же - родная кровь,
как никак.
Как ни странно, дядюшка придерживался совершенно противоположного
мнения.
- Ни Боже мой, - ответствовал Папаша Мерилл. - Мне известно, откуда к
тебе поступают деньги, если поступают. Они поступают от этого белого
дерьмового порошка.
- Но, дядя Реджинальд...
- Не называй меня дядей Реджинальдом, - перебил Папаша. - У тебя и
сейчас следы порошка на носу. Какая неосторожность. Те, кто балуется
этим порошком и торгует им, неизбежно становятся неосторожными. А
неосторожные заканчивают свою жизнь в Шошенке. Если им, конечно,
повезет. А если нет, то в небольшой яме приблизительно шести футов
длиной и три глубиной. Как же прикажешь мне вернуть деньги, если должник
либо мертв, либо срок мотает. Не получишь ломаного гроша, вот что я хочу
сказать.
Эта безрезультатная встреча произошла как раз после того, как в
должность шерифа вступил Алан Пэнгборн. Первая крупная операция Алана
закончилась арестом Туза и двух его приятелей, коих он застал врасплох,
когда они вскрывали сейф в кабинете Генри Бофорта в Мудром Тигре.
Операция прошла безукоризненно, как по писанному, и Туз оказался в
Шошенке менее чем через четыре месяца после того, как его об этом
заведении предупредил дядюшка. Обвинение в ограблении со взломом было
отклонено в результате кропотливой работы защитника, но Тузу
пришлось-таки провести достаточно много тревожных дней и ночей в
опасениях за свою дальнейшую судьбу.
Он освободился весной 1989 года и устроился на работу в Микэник
Фоллз. На работу устроиться он был вынужден как приговоренный условно.
Фирма Оксфорд Плейнз Спидвей принимала участие в осуществлении программы
штата по всеобщей автоматизации и механизации, и Туз Мерилл поступил на
должность механика по дорожно-ремонтным работам.
Большинство его старых приятелей никуда не подевались, не говоря уж о
прежней клиентуре, и вскоре Туз снова занялся любимым и знакомым делом.
Он продолжал работать на Спидвее, пока не истек срок условного
приговора, и уволился в день по истечении. Ему позвонили от Флайинг
Корсон Бразерз из Денбери, Коннектикут, и не успев моргнуть глазом, Туз
снова играл в железные игрушки, не забывая присыпать их боливийским
белым порошком.
Аппетит, как известно, приходит во время еды, и Туз очень скоро
поменял винтовки и пистолеты на, как ему казалось, более живой товар -
автоматическое и полуавтоматическое оружие. Кульминация наступила в июне
нынешнего года, когда он продал ракету наземного базирования
"Сандерболт" моряку с южноамериканским акцентом. Моряк заплатил Тузу
семнадцать тысяч долларов новенькими хрустящими сотнями с
непоследовательной серийной нумерацией.
- Что вы будете делать с этой штуковиной? - поинтересовался Туз с
неподдельным восхищением.
- Все что угодно, senior [Сеньор (исп.).], -ответил моряк без намека
на улыбку.
А потом, в июле, все полетело под откос. Туз так и не понял до конца,
каким образом это произошло, но подозревал, что этого можно было
избежать, если бы он оставался верен своему знакомому делу с компанией
братьев Корсонов. Он взялся за доставку двух фунтов колумбийского
порошка, предложенных одним малым из Портленда, профинансировав сделку с
помощью Майка и Дейва Корсонов. Они отвалили порядка восьмидесяти пяти
тысяч. Партия порошка должна была на самом деле потянуть вдвое от
названной цены - высший сорт, но Тузу раньше не приходилось оперировать
даже с подобными суммами - пятьдесят был для него потолок, но это его не
смутило, он был, как всегда, уверен в себе. Лозунгом его жизни были
слова: "Никаких проблем!". Но времена меняются. И меняются круто.
Перемены начались, когда Дейв Корсон позвонил из Денбери,
Коннектикут, и спросил, о чем он думает, продавая пищевую соду как
кокаин. Малый из Портленда обвел Туза вокруг пальца, навешав ему лапши
на уши относительно высшего качества, и когда Дейв об этом узнал, тон у
него резко сменился с дружеского на явно и категорически недружеский.
Тузу надо было бы слинять, но вместо этого собрал все свое мужество -
а он едва ли мог им похвастать, несмотря на свой солидный возраст, - и
поехал повидаться с братьями Корсонами. Он поведал им, как было дело, со
своей точки зрения. Повествование он вел на заднем сидении "доджа",
покрытого сплошь коврами, снабженного кондиционером и зеркалом во весь
потолок. Тон его был весьма убедительный. И не мог быть иным, так как
"додж" стоял на обочине грязной дороги в нескольких милях на запад от
Денбери, за рулем сидел черномазый парень по имени Верзила Тимми, а
братья Корсоны, Майк и Дейв, устроились по обе стороны от Туза, и у
каждого в руках был автоматический пистолет фирмы Эйч-Кей.
Ведя рассказ, Туз вспоминал слова дяди, произнесенные перед тем, как
он забрался в Мудрого Тигра. "Неосторожные люди оканчивают жизнь в
Шошенке, - сказал он тогда. - И то, если повезет. А не повезет, так в
яме шести футов длиной и трех глубиной". Относительно первого
предположения Папаша оказался прав, и теперь Туз пытался призвать на
