Так он, по крайней мере, убеждал себя.
Он позвонил в Кеннебанк, ответила ее бывшая соседка по комнате, кото-
рая сказала, что Сара сейчас подойдет. Трубку положили, и во время ми-
нутной паузы он подумал (не очень всерьез), не отказаться ли ему от раз-
говора, чтобы закрыть, так сказать, вопрос навсегда. Затем он услышал
голос Сары:
- Джонни. Это ты?
- Он самый.
- Как поживаешь?
- Хорошо. А ты?
- Тоже, - сказала она. - Я рада, что ты позвонил. Я... честно говоря,
сомневалась.
- Мальчик с тобой?
- Конечно. Без него я никуда не езжу.
- Почему бы вам не прикатить сюда как-нибудь, прежде чем ты возвра-
тишься к себе на север?
- С удовольствием, Джонни. - Голос ее потеплел.
- Папа работает в Уэстбруке, а я здесь и за повара, и за посудомойку.
Он приезжает примерно в половине пятого, и в полшестого мы обедаем.
Приглашаю тебя на обед, но предупреждаю: основное единственное мое блюдо
- франко-американские спагетти. Она засмеялась:
- Приглашение принимается. Когда мне лучше приехать?
- Как насчет завтра или послезавтра?
- Завтра подходит, - сказала она после едва заметного колебания. -
Тогда до встречи.
- Всего хорошего, Сара.
- И тебе.
Он в задумчивости повесил трубку, испытывая одновременно возбуждение
и чувство вины - без всякой к тому причины. Но ведь мыслям не прикажешь.
А мысли его сейчас вертелись вокруг возможных последствий их встречи, о
которых, вероятно, лучше не думать.
НУ ВОТ, ОНА ВСЕ ЗНАЕТ. ЗНАЕТ, КОГДА ОТЕЦ ПРИХОДИТ ДОМОЙ, - ЭТО САМОЕ
ВАЖНОЕ, подумал Джонни.
И сам себя мысленно спросил: А ЧТО ТЫ БУДЕШЬ ДЕЛАТЬ, ЕСЛИ ОНА ПРИЕДЕТ
УТРОМ?
НИЧЕГО, - ответил он, хотя не очень-то в это верил. Стоило ему поду-
мать о Саре, вспомнить изгиб ее губ, зеленые раскосые глаза, и им овла-
дела слабость, неуверенность в себе, даже отчаяние.
Джонни отправился на кухню и начал не спеша готовить ужин - самый
простой, на двоих, на отца с сыном. Жили они по-холостяцки. Не так уж
плохо. Мало-помалу Джонни поправлялся. Они беседовали с отцом о тех че-
тырех с половиной годах, которые прошли мимо Джонни, о матери - к этой
теме они подбирались осторожно, но все ближе и ближе, словно по спирали.
Тут, наверное, важнее было не столько понять то, что случилось с ма-
терью, а прийти к какому-то согласию. Нет, дела не так уж плохи. Всему
как бы подводился итог. Для них обоих. А с января он снова будет препо-
давать в Кливс Милс, начнется новая жизнь. Он получил от Дейва Пелсена
полугодовой контракт, подписал его и отослал назад. Что тогда будет де-
лать отец? Жить дальше, полагал Джонни. У людей вырабатывается привычка,
живут себе - и все, разменивают день за днем без особых переживаний, без
большого шума. Он будет навещать Герберта почаще, каждый уик-энд, если
нужно. Многое так быстро изменилось, что Джонни оставалось лишь медленно
двигаться на ощупь, подобно слепцу в незнакомой комнате.
Он поставил жаркое в духовку, пошел в гостиную, включил телевизор,
затем выключил. Сел и стал думать о Саре. Ребенок, размышлял он. ЕСЛИ
ОНА ПРИЕДЕТ РАНО, РЕБЕНОК ЗА НАМИ ПРИСМОТРИТ. Так что все в порядке. Ты-
лы прикрыты.
Но от беспокойных мыслей отделаться не удавалось.
На следующий день она появилась в четверть первого на модном
маленьком "пинто" красного цвета, проехала по подъездной дорожке,
припарковала и вышла из машины - высокая, красивая, мягкий октябрьский
ветерок шевелил ее светлые волосы.
- Привет, Джонни! - крикнула она, подняв руку.
- Сара! - Он спустился вниз и пошел навстречу; она запрокинула лицо,
и Джонни осторожно коснулся губами ее щеки.
- Дай-ка я сначала вытащу императора, - сказала она, открывая заднюю
дверцу.
- Тебе помочь?
- Нет, мы прекрасно управляемся сами, правда, Денни? Давай, малыш. -
Ловким движением она расстегнула ремни, удерживавшие пухлого кроху на
сиденье, и взяла его на руки. Денни, несколько обалдевший, с серьезным
любопытством оглядел двор, затем его взгляд остановился на Джонни. Он
заулыбался.
- Угу! - сказал Денни и замахал ручонками.
- Кажется, он хочет к тебе на руки, - сказала Сара. - Очень странно.
Денни - истинный республиканец, весь в отца, он довольно сдержан в про-
явлении чувств. Хочешь подержать его?
- Конечно, - сказал Джонни с некоторой опаской.
Сара улыбнулась.
- Он не разобьется, да ты и не уронишь его, - сказала она, передавая
Джонни малыша. - А если уронишь, он скорее всего подпрыгнет как мячик.
О т в р а т и т е л ь н о толстый ребенок.
- Угу! - произнес Денни, доверчиво обвив рукой шею Джонни и довольно
глядя на мать.
- Просто поразительно, - сказала Сара. - Он никогда не идет к...
Джонни? Джонни?
Едва ребенок обнял Джонни, как на того нахлынули самые разные чувс-
тва, будто его омыли ласковые потоки нежной воды. Джонни заглянул в душу
малыша. Ничего темного, ничего тревожного. Все предельно просто. Ни на-
мека на его будущее. Ни беспокойства. Ни горьких воспоминаний. И никаких
слов, лишь ощущение тепла, чистоты и образы - матери, какого-то мужчины,
то есть самого Джонни.
- Джонни? - Сара с тревогой смотрела на него.
- А?
- Все в порядке?
Она спрашивает меня о сыне, дошло до него. Все ли в порядке с Денни?
Есть ли причины для тревоги? Какие-нибудь неприятности?
- Все отлично, - сказан Джонни. - Если хочешь, пошли в дом, но обычно
я торчу на веранде. Еще насидимся у плиты - впереди целый день.
- Что может быть лучше веранды. А Денни, похоже, хочет освоить двор.
Б о л ь ш о й двор, говорит он. Да, малыш? - Она потрепала сына по
волосам, и Денни засмеялся.
- А его можно оставить одного?
- Можно, только вдруг он захочет съесть какую-нибудь щепку.
- Они большие, я их заготовил для растопки, - сказал Джонни, осторож-
но опуская Денни на землю, словно китайскую вазу династии Мин. - Заодно
и размялся.
- Как ты себя чувствуешь?
- По-моему, лучше некуда, - сказал Джонни, вспомнив, как он припеча-
тал Ричарда Диса несколько дней назад.
- Вот и хорошо. А то ты был слабоват, когда я последний раз тебя ви-
дела. Джонни кивнул:
- Операции.
- Джонни...
Он взглянул на нее, и снова все странно соединилось, какие-то догад-
ки, чувство вины и затаенное ожидание чего-то. Она смотрела на него -
честно и открыто.
- Что?
- Помнишь... насчет обручального кольца? Он кивнул.
- Оно было там. Там, где ты сказал. Я выбросила его.
- Выбросила? - Он нисколько не удивился.
- Я выбросила его и ни слова не сказала об этом Уолту. - Она тряхнула
головой. - Сама не знаю почему. С тех пор оно не дает мне покоя.
- Не надо об этом думать.
Они стояли на ступеньках, лицом к лицу. Кровь прихлынула к ее щекам,
но глаз она не опустила.
- Я хочу, чтобы мы кое с чем покончили, - сказала она просто. - Пока
что нам такой случай не представлялся.
- Сара... - начал было он и умолк. Он совершенно не знал, что гово-
рить дальше. Внизу Денни проковылял шесть шагов, плюхнулся на землю и
радостно гукнул, не теряя присутствия духа.
- Да, - сказала она. - Не знаю, хорошо это или плохо. Я люблю Уолта.
Он порядочный, любить его легко. Единственное, на что я, наверное, спо-
собна, это отличить достойного человека от плохого. Дэн - тот парень, с
которым я встречалась в колледже, - был из плохих. Ты дал мне почувство-
вать совсем другое, Джонни. Без тебя я никогда не смогла бы оценить Уол-
та.
- Сара, ты не должна...
- Нет, д о л ж н а, - возразила она. Голос ее стал низким и
напряженным. - Потому что такое говорится раз в жизни. И человек либо
понимает тебя, либо нет, но в любом случае все сразу становится на свои
места, потому что снова затевать такой разговор уже невмоготу. - Она
смотрела на него умоляюще. - Ты понимаешь?
- Да, кажется, понимаю.
- Я люблю тебя, Джонни, - сказала она. - И всегда любила. Я пыталась
убедить себя, что мы разлучились по воле божьей. Не знаю. Разве испор-
ченная сосиска - это тоже воля божья? Или те двое, мчащиеся среди ночи
по шоссе? Единственное, чего я хочу... - Теперь она говорила с каким-то
странным нажимом, слова ее звенели в прохладном октябрьском воздухе,
словно золотая пластинка под молотком чеканщика: - Единственное, чего я
хочу, - это получить то, что было у нас отнято. - Голос ее дрогнул. Она
опустила глаза. - Хочу всей душой, Джонни. А ты?
- Да, - сказал Джонни. Он протянул руки, но Сара отрицательно покача-
ла головой и отступила. Он смутился.
- Только не при Денни, - сказала она. - Может, это и глупо, но только
я буду чувствовать себя так, будто изменяю мужу у него на глазах. Я хочу
испытать все, Джонни. - На щеках ее вновь появился очаровательный румя-
нец, он подействовал на Джонни опьяняюще. - Я хочу, чтобы ты обнимал ме-
ня, и целовал, и любил, - сказала она. Голос ее снова дрогнул, почти
оборвался. - Наверное, это нехорошо, но я ничего не могу с собой поде-
лать. Пускай нехорошо, зато правильно. Справедливо.
Он смахнул слезу, которая медленно сползала по ее щеке.
- Один-единственный раз, да?
Она кивнула.
- Сейчас мы попробуем вернуть все, что потеряли за эти годы. Все, что
было бы, не случись непоправимое. - Она подняла глаза, они были еще зе-
ленее, чем всегда, и полны слез. - Мы сможем вернуть все сразу, Джонни?
- Нет, - улыбаясь, сказал он. - Но можем попытаться.
Она с нежностью взглянула на Денни, который безуспешно старался
влезть на чурбак.
- Когда он уснет, - сказала она.
Они сидели на веранде и смотрели, как Денни играет во дворе под без-
донно голубым небом. Они не спешили, казались спокойными, хотя их посте-
пенно охватывало возбуждение - они оба это чувствовали. Сара расстегнула
пальто и села на качалку, закинув ногу на ногу; она была в светло-голу-
бом шерстяном платье, волосы в беспорядке раскинулись по плечам, их ше-
велил ветер. Румянец не сходил с ее щек. А высоко в небе с запада на
восток плыли белые облака.
Сара с Джонни болтали о разных пустяках - торопиться было некуда.
Впервые после выхода из комы Джонни не считал, что время - его враг. От-
няв у них главное, оно предоставило им эту маленькую отдушину, и теперь
они могут использовать ее - ровно столько, сколько понадобится. Они го-
ворили о знакомых, которые поженились, о девушке из Кливс Милс, получив-
шей именную стипендию, о независимом губернаторе штата Мэн.
- Посмотри на него, - сказала Сара, кивая в сторону Денни. Малыш си-
дел на траве подле решеток для плюща, поставленных Верой Смит; он засу-
нул в рот большой палец и сонно глядел на Сару и Джонни.
Она достала с заднего сиденья "пинто" походную кроватку.
- Можно его уложить на веранде? - спросила она Джонни. - Ведь совсем
тепло. Пусть поспит на свежем воздухе.
- На веранде ему будет хорошо, - сказал Джонни. Она поставила кроват-
ку в тени, уложила в нее сына и закрыла его до подбородка двумя одеяль-
цами.
- Спи, малыш, - сказала она. Он улыбнулся ей и тут же закрыл глаза.
- Вот и все? - спросил Джонни.
- Вот и все, - согласилась Сара. Она подошла к нему и обхватила его
шею руками. Он услышал, как под платьем зашуршала нижняя юбка. - Я хочу,
чтобы ты поцеловал меня, - сказала счастливая Сара. - Я ждала пять лет,
Джонни, когда ты снова меня поцелуешь.
Он обнял ее за талию и осторожно поцеловал. Ее губы раскрылись.
- Ах, Джонни, - сказала она, уткнувшись ему в шею. - Я люблю тебя.
- Я тоже люблю тебя, Сара.
- Куда мы пойдем? - спросила она, отстраняясь. Глаза ее стали ясными
и темными, как изумруды. - Куда?
В сарае за перегородкой, на свежем сене, он расстелил застиранное ар-
мейское одеяло. Где-то наверху захлопали крыльями ласточки, но затем,
объясняясь на своем загадочном наречии, уселись на прежнее место. Запы-
ленное оконце было обращено к фасаду дома. Сара расчистила глазок и пос-
