это мелькание было слева от меня. Я еще раз повернулся внезапно и смог
ясно увидеть тень на скалу. У меня было непонятное ощущение, что тень
внезапно соскользнула на землю, и почва впитала ее, как промокашка
впитывает чернильную кляксу. Озноб пробежал у меня по спине, мне пришла в
голову мысль, что смерть караулит и меня, и жука.
Я еще раз посмотрел на насекомое, но не смог его найти. Я подумал,
что оно, должно быть, прибыло к месту своего назначения и сбросило свой
груз в земляную норку. Я приложил лицо к гладкой скале.
Жук вылез из глубокой норы и остановился в нескольких дюймах от моего
лица. Он, казалось, смотрел на меня, и на секунду я почувствовал, что он
осознал мое присутствие. Наверное так же, как я осознал присутствие
собственной смерти. Я испытал озноб. В конце концов жук и я не очень-то
отличались. Смерть, как тень, подкарауливала каждого из нас из-за камня. Я
ощущал момент необычайного подъема. И жук, и я были на одной чаше весов,
никто из нас не был лучше другого. Наша смерть делала нас равными.
Мой подъем и радость были столь захватывающими, что я начал плакать.
Дон Хуан был прав. Он всегда был прав. Я жил в самом мистическом мире, и,
как любой другой, я был самое мистическое существо. И, тем не менее, я не
был более важным, чем жук. Я вытер свои глаза, и, вытирая их тыльной
стороной руки, я увидел человека или что-то, имеющее форму человека. Это
находилось справа от меня, примерно в ста метрах в стороне. Я выпрямился и
постарался всмотреться. Солнце было почти на горизонте, и его желтоватые
отблески мешали мне ясно видеть. В этот миг я услышал какой-то особенный
грохот. Он был похож на звук далекого реактивного самолета. Когда я
остановил свое внимание на нем, звук усилился до длительного визга, а
затем ослаб, пока не превратился в гипнотизирующий мелодичный звук.
Мелодия была подобна колебаниям электрического тока. Мне пришло при этом
на ум, что две электрические сферы сходятся вместе или два квадратных
куска наэлектризованного металла трутся один о другой, а затем остаются в
покое, когда их рывком отодвинут один от другого. Я вновь попытался
увидеть, не смогу ли я рассмотреть того человека, который, казалось,
прятался от меня, но смог различить лишь темный силуэт против кустов. Я
прикрыл глаза, приложив к ним руку. Блеск солнца изменился в этот момент,
и тут я понял, что то, что я вижу, было лишь оптической иллюзией, игрой
тени и листвы. Я отвел глаза и увидел койота, спокойно бегущего через
поле. Койот находился примерно в том месте, где я видел человека. Он
пробежал примерно сто метров в южном направлении, а затем остановился и
побежал в моем направлении. Я крикнул пару раз, чтобы испугать его, но он
продолжал бежать. Я испытал тревожный момент. Я подумал, что он, может
быть, бешеный, и что мне неплохо было бы собрать камней для того, чтобы
защититься в случае, если он нападет. Когда животное находилось в
трех-четырех метрах от меня, я заметил, что оно нисколько не взволновано.
Наоборот, оно казалось очень спокойным и не испуганным. Оно замедлило свой
шаг и остановилось в полутора-двух метрах от меня. Мы посмотрели друг на
друга, а затем койот подошел еще ближе. Его коричневые глаза были
дружественными и ясными. Я уселся на камни, и койот почти касался меня. Я
был ошеломлен. Я никогда не видел дикого койота так близко, и
единственное, что мне пришло в голову в этот момент, это заговорить с ним.
Я начал так, как человек заговорил бы с дружественной собакой. И затем я
подумал, что койот "заговорил" мне в ответ. У меня была абсолютная
уверенность, что он сказал мне что-то. Я был смущен, но у меня не было
времени разбираться в своих чувствах, потому что койот "заговорил" вновь.
Не то, чтобы животное произносило слова так, как я привык слышать слова,
произносимые людьми. Скорее это было "ощущение", что он говорил. Но это не
было тем ощущением, которое имеешь, когда домашнее животное, кажется,
общается со своим хозяином. Койот фактически что-то сказал. Он передавал
мысль, и эта связь вылилась во что-то весьма похожее на предложение. Я
сказал: "как поживаешь, маленький койот?" И мне показалось, что я услышал
ответ животного: "я хорошо, а как ты?" Затем койот повторил предложение, и
я вскочил на ноги. Животное не сделало ни единого движения. Оно не было
испугано моим внезапным прыжком. Его глаза оставались дружескими и ясными.
Оно наклонило голову, легло на живот и спросило: "чего ты испугался?" Я
сел, и, глядя на него, повел самый колдовской разговор, который у меня
когда-либо бывал. В конце концов оно спросило меня, что я тут делаю, и я
сказал, что я пришел сюда, чтобы "остановить мир". Койот сказал: "как
здорово!" Я тут я сообразил, что это был койот, владеющий двумя языками.
Существительные и глаголы в его предложении были на английском, но союзы и
восклицания - на испанском. Мне пришла в голову мысль, что я нахожусь в
присутствии сказочного /чикано/ койота. Я стал смеяться над абсурдностью
всего этого и смеялся так сильно, что почти впал в истерику. Затем весь
груз невозможности того, что происходит, обрушился на меня, и мой разум
заколебался. Койот поднялся на ноги и наши глаза встретились. Я пристально
смотрел в них. Я чувствовал, что они тянут меня, и внезапно животное стало
радужным. Оно начало испускать сияние. Казалось, что мой мозг проигрывает
воспоминание другого события, которое имело место десять лет ранее, когда
под воздействием пейота я был свидетелем превращения обычной собаки в
незабываемое радужное существо. Казалось, койот вызвал воспоминание, и
память этого предыдущего события собралась и наложилась на очертания
койота. Койот стал текучим, жидким, светящимся существом. От его свечения
кружилась голова. Я хотел закрыть глаза руками, чтобы защитить их, но не
мог двинуться. Светящееся существо коснулось меня в какой-то
неопределенной части меня самого, и мое тело испытало такую полную
неописуемую теплоту и такое хорошее самочувствие, что, казалось, это
прикосновение заставило меня взорваться. Я стал разобщенным. Я не мог
больше чувствовать свои ноги, или свои ступни или любую другую часть
своего тела, однако, что-то удерживало меня в прямом положении.
Я не представлял себе, как долго я оставался в таком положении. Тем
временем светящийся койот и вершина холма, на котором я стоял, исчезли из
виду. У меня не было ни мыслей, ни чувств. Все было выключено, и я
свободно парил.
Внезапно я почувствовал, что мое тело испытало удар, и затем я
почувствовал, что что-то обволокло меня. Тут я понял, что солнце залило
меня. Я едва мог различать отдаленные гребни гор на западе. Солнце почти
касалось горизонта. Я смотрел на него и потом увидел "линии мира". Я
действительно ощутил крайне необычное глубокое восприятие флюоресцирующих
белых линий, которые соединяли все вокруг меня. На секунду я подумал, что,
возможно, я ощущаю солнечный свет, отраженный от моих ресниц. Я моргнул и
оглянулся опять. Линии были устойчивы и были наложены на или проходили
через все вокруг. Я повернулся вокруг себя и осмотрел необычный новый мир.
Линии были хорошо заметны и постоянны, даже если я смотрел в
противоположную от солнца сторону.
Я стоял на вершине холма в состоянии экстаза, казалось, бесконечное
время, однако, все это событие могло длиться лишь несколько минут,
пожалуй, не дольше, чем светило солнце до того, как оно достигло
горизонта, но мне это показалось бесконечным временем. Я чувствовал что-то
теплое и успокаивающее, исходящее из мира и из моего собственного тела. Я
знал, что раскрыл секрет. Он был таким простым. Я испытал неведомый поток
чувств. Никогда в моей жизни не было у меня такой божественной эйфории,
такого покоя и такого всеобъемлющего чувства, и, тем не менее, я не мог
перевести раскрытый секрет в слова или хотя бы в мысли, но мое тело его
знало.
Затем то ли я заснул, то ли потерял сознание. Когда я опять пришел в
себя, я лежал на камнях. Я поднялся. Мир был таким, каким я его всегда
видел. Уже темнело, и автоматически я отправился назад к своей машине.
Дон Хуан был один в доме, когда я прибыл на следующее утро. Я спросил
о доне Хенаро, и он сказал, что тот был где-то поблизости, занимаясь своим
делом. Я немедленно стал пересказывать ему необычные события, свидетелем
которых я был. Он слушал с явным интересом.
- Ты просто "остановил мир", - прокомментировал он, когда я кончил
свой рассказ.
Секунду мы молчали, а затем он сказал, что мне следует поблагодарить
дона Хенаро за помощь, оказанную мне. Казалось, он был необычайно мною
доволен. Несколько раз он похлопывал меня по спине и посмеивался.
- Но это невероятно, чтобы койот говорил, - сказал я.
- Это не было разговором, - сказал дон Хуан.
- Что же это было тогда?
- Впервые твое тело поняло, но ты не смог понять того, что это не
койот для начала, и что это уж конечно был не разговор в том виде, как ты
и я разговариваем.
- Но койот действительно говорил, дон Хуан!
- Смотри, кто теперь говорит, как идиот. После стольких лет учения ты
должен знать лучше. Вчера ты остановил мир, и ты, может быть, даже
"видел". Волшебное существо сказало тебе что-то, и твое тело смогло это
понять, потому что мир разрушился.
- Мир был таким же, как сегодня, дон Хуан.
- Нет, он не был таким же. Сегодня койоты тебе ничего не говорят, и
ты не можешь видеть линии мира. Вчера ты это делал просто потому, что
что-то остановилось в тебе. И естественно, что у нас нет выбора, кроме как
видеть мир таким, каким люди его нам представляют.
Мы взглянули друг на друга.
Вчера мир стал таким, каким его тебе представляют маги, - Продолжал
он. - в этом мире койоты разговаривают и точно так же разговаривают олени,
как я однажды рассказывал тебе, и точно так же разговаривают гремучие змеи
и деревья, и все другие живые существа. Но то, чему я хочу тебя обучить,
это "видение". Возможно, ты теперь знаешь, что "видение" имеет место
только тогда, когда проскальзываешь между мирами: миром обычных людей и
миром магов. Ты сейчас втиснут в самую середину между этими мирами. Вчера
ты считал, что койот с тобой разговаривал. Любой маг, которые не "видит",
считал бы так же. Но тот, кто "видит", считает, что верить в это, значит
быть пригвожденным в мире магов. Точно так же, не верить в то, что койоты
разговаривают, значит быть пригвожденным в мире обычных людей.
- Ты хочешь сказать, дон Хуан, что ни мир обычных людей, ни мир магов
не являются реальными?
- Это реальные миры. Они могут воздействовать на тебя. Например,
этому койоту ты мог задать любой вопрос, который тебя интересует, и он был
бы обязан дать тебе ответ. Единственной печальной частью является то, что
на койотов нельзя полагаться. Они шутники. Твоя судьба не иметь животного
друга, на которого можно положиться.
Дон Хуан объяснил, что койот будет моим другом на всю жизнь, и что в
мире магов иметь койота другом - нежелательное положение вещей. Он сказал,
что для меня было бы идеальным разговаривать с гремучей змеей, поскольку
они были поразительно надежными друзьями.
- Если бы я был тобой, - добавил он, - то я никогда бы не доверял
койоту. Но ты другой. И ты, может быть, станешь койотным магом.
- Что это такое, койотный маг?
- Это тот, кто извлекает массу сведений от своих братьев-койотов.
Я хотел продолжать задавать вопросы, но он сделал знак, чтобы
остановить меня.
- Ты видел линии мира, - сказал он. - ты видел светящееся существо.
