ма. - Покушать не желаете? Я мигом, - торопливо проговорила она уже в
комнате, видимо, в гостинной, если уж пользоваться светскими аналогия-
ми.
- Нет, Елена Кузьминична, спасибо на добром слове, но сие ни к
чему, - вежливо помотал я головой, внутренне содрогаясь. Ещё остатки
завтрака беспокоили мой пищевод, а вытерпеть старухины явства было вы-
ше всяческих сил. Да плюс к тому же и жара. Здесь, в доме, она особо
не чувствуется, но тем не менее...
- Ну, тогда чайку, - решительно произнесла старуха. - И не спорь-
те. Чайку, оно сейчас - в самый раз.
Ухватив расписанный васильками чайник, Кузьминична удалилась в
сени, и я обречённо оглядел гостинную.
Ну что ж, почище, конечно, чем у Никитича, да и побогаче, явно не
бедствует старушка. Что само по себе наводит на размышления. Иконы на
полочке стоят, как положено, лампадка теплится, одним словом, пример-
ная прихожанка. Ну, это понятно, церковнослужительница. Проще говоря,
уборщица в храме. Я тогда перед выездом не поленился, сходил в инфор-
мационный отдел, поглядел по компьютеру данные на бабушку. Так, на
всякий случай. Тем более, что папочка, вручённая мне начальником, ока-
залась подозрительно тощей. Кроме старухиного сигнала да кое-какой
статистики по Барсову в ней ничего и не было.
- Сейчас закипит, - обнадёжила меня прошмыгнувшая в дверь Кузьми-
нична. - Я пока конфеточек положу, угощайтесь. Давно приехали?
- Второй день, - честно признался я, тоскливо глядя на блюдечко с
конфетами. Нет, перетопчется бабка, только её сладостей мне для полно-
го счастья и не хватало.
- Где остановились-то? - продолжала допрос старуха, вытаскивая
меж тем какие-то позапрошлогоднего вида варенья из пузатого буфета.
- У хороших людей, - светски улыбнулся я, уже понимая, что лёгко-
го разговора не получится, и лучше скорее перейти к делу.
- У нас вообще народ душевный, - ласково закивала бабушка. - Не
знаю уж, как у вас в столицах, а у нас всё попросту. С открытым серд-
цем.
- Ну, наверное, не так уж всё просто? - хмыкнул я, автоматически
крутя в пальцах чайную ложечку. - Бывают, наверно, и кое-какие слож-
ности. Не случайно же сигналили в Управление? Не шутки же шутили, надо
полагать?
- Нет, я и говорю, - бойко откликнулась старуха. - Душевный на-
род, но и то дело, что всякие случаи нет-нет, да и бывают.
- Так что же стряслось в городе Барсове, что столичных работников
с места срывают, да ещё в разгар отпуска? - приврал я невзначай. В на-
шем деле оно иногда полезно.
- Да есть тут такое... Уж не знаю, как и сказать, - подобралась
вдруг бабка и неуловимо как-то осерьёзнилась. - Я, может, чего и сама
не понимаю, может, зря и шум подняла, прости Господи меня, грешную.
Женщина я простая, образования семь классов, всю жизнь работаю, сама
себя кормлю. Муж, покойник, тоже от дела не бегал, слесарил Василий
Палыч мой, неплохие деньги зарабатывал, было время. Сейчас-то не то,
пенсия маленькая, одно слово, огород выручает, но уж и потрудиться
приходится, а сердце никуда не годится, и радикулит опять же...
- Елена Кузьминична, давайте про ваш радикулит в другой раз
как-нибудь, ближе к делу давайте, - напомнил я увлёкшейся своими бо-
лезнями бабке.
- Вот и я про то же, - ничуть не смутилась та, - это просто к
слову, чтобы, значит, если я чего напутала, с вашей стороны обиды на
меня не было. Ну, в общем, не чисто у нас кое-где. Есть тут один та-
кой... Видать, с бесами знается, - понизила она вдруг голос. - Он мас-
так гадать на потерянное. Как чего случилось, к нему идут, он там в
сарае что-то делает такое - и ясно становится, где искать. Ну, не за-
даром, само собой.
- Интересно, - зевнул я, откровенно поглядывая на часы. - И это
всё, что вы можете нам сообщить?
- Нет, я, понятное дело, с подробностями, - с достоинством отк-
ликнулась старушка. - Я ж их семью давным-давно знаю, мы с Веркиной
матерью ещё в школе вместе учились, да и потом на суконном комбинате
сколько лет оттрубили...
- Конкретнее, - попросил я. - Без лишних деталей. Итак, имя га-
дальщика?
- Да Мишка же это, пострел, Веркин сын, - зачастила бабуся. - Он,
значит, и ворожит, а Верка-то к нему людей с их просьбами и приводит,
и деньги с их берёт.
- Что? - поперхнувшись чаем, спросил я. - Сколько же ему лет,
этому Мишке?
- Да тринадцать весной вроде как было, он же в тот самый год ро-
дился, когда старик мой, Василий Палыч, на пенсию вышел.
- Вы хотите сказать, что гадатель - ребёнок? - подался я вперёд.
- Вы уверены в этом? Может, всё-таки мать?
Ну вот, только этого ещё не хватало. Я им что, детская комната?
Впрочем, бабка могла и напутать.
- Я пока что ещё кое-что понимаю, - малость обиделась Кузьминич-
на. - Не такая уж и старая я. Что знаю, то и говорю. Он, Мишка, гада-
ет. Уже полтора года как. Да полгорода об этом знает, молчат только,
кому охота связываться?
- Это с кем, с нами, что ли? - уточнил я. - С Управлением?
Старуха кивнула.
- Ну, а как же тогда объясняется ваша сознательность? Полтора го-
да молчали - и вдруг сигнал! Да ещё прямо в Столицу, нет чтобы в род-
ную Барсовскую контору... Одна загадка на другой, Елена Кузьминична.
Это я сглупил, конечно. Сейчас начнёт святую бдительность имити-
ровать, а мне придётся слушать и кивать. Между прочим, кто её, бабуш-
ку, знает - может, вслед мне ещё и просигналит - присылают всяких па-
цанов-поручиков, по всему видать, неблагочестиво настроенных.
- Да уж вышло так, сынок, - огорчённо сообщила Кузьминична. -
Жалко Верку-то было. Дело же такое, без мужа, с двумя детями-то...
Все-таки какое-никакое, а подспорье им. Вот я, глупая, и молчала, а на
душе тяжесть. Я ж не где-нибудь, в храме Божием сейчас работаю, убира-
юсь тама. Трудно, сынок, перед иконой стоять, когда про такие дела
скрываешь. Отец Николай, настоятель, верно говорит - сатана нас на что
хошь ловит, хошь бы и на жалость. Стыдно мне стало. Я ж про эти вещи
много чего слыхала. Сегодня гаданья, завтра, глядишь, ещё какая па-
кость, а там и жертвы... Вот и написала. А что прямо в Столицу - бояз-
но мне в местную контору-то. У нас городок-то, сам видишь, маленький,
все друг другу знакомы. Разговоры пойдут, а кому это надо? Ты-то лад-
но, из Столицы приехал, здесь никто тебя не знает, разберёшься по-ти-
хому.
- Ладно, с этим ясно, - кивнул я. - Давайте, Елена Кузьминична,
ближе к делу. Итак, полтора года вы молчали, потом, стало быть, со-
весть заела. Это хорошо, женщина вы, надо понимать, благочестивая. Но
что конкретно вы можете об этом мальчике, Мишке, рассказать?
- Да что о нём сказать-то, - закатила глаза Кузьминична. - Сорва-
нец, конечно, как все наши ребятишки. Кроме как в смысле гаданий этих,
ничего такого особенного в нём и нету. Верке по хозяйству помогает, та
его в строгости держит.
- Кроме гаданий, значит, ничего отметить не можете? Какиенибудь
необычные болезни, приступы там, знаете ли, припадки... Друзья, может,
какие-нибудь странные? А, Елена Кузьминична?
- Да нет же, врать не буду - ничего такого нет. Жалко мальчонку,
не будь этих гаданий - всё бы с ним хорошо.
- А как они, гадания, происходят?
- Да откуда ж я знаю, - фыркнула бабка. - Этого никто не видел,
кроме тех, что ходят к нему. Он с ними в сарае запирается, ну, гово-
рят, там что-то бывает...
- Интересное кино. И как же они узнают про Мишку? От кого?
- Да почти все знают. Просто не болтают люди про это, а так... Я
и сама уж не упомню, от кого слышала... - очень уж гладенько заюлила
Кузьминична. - В общем, если кто хочет для себя его гаданий, надо к
Верке, матери Мишкиной, прийти. Лучше вечером, когда она дома. Только
не с улицы принято ходить, а с пустыря, как раз через огород ихний.
Спросить, значит, Веру Матвеевну. Сказать, что с приветом от Матвея
Андреича и со своей просьбой. Ну и это... конвертик ей пихнуть, с бу-
мажками-то. А дальше, говорят, она уж всё устроит.
- Если не секрет, кто такой Матвей Андреич? - ехидно поинтересо-
вался я, прекрасно понимая, что с тем же успехом здесь мог бы фигури-
ровать и князь Ольдгаст Хмурый, и футболист Гайдуков. Хотя любой прак-
тикующий оккультист, если уж не совсем дурень, будет менять пароль хо-
тя бы ежемесячно. А здесь, выходит, провинциальная наивность... Прав-
да, старуха может быть и не в курсе свежеиспеченных новостей.
- А папаша это её покойный, Матвей Андреич, - охотно принялась
развивать тему бабка. - Лет двадцать как преставился, бедняга. Пил
сильно, а так мужик был хороший, работящий. Я прямо поражалась - когда
трезвый, ни одного грубого слова, тихий такой, с Валей, матерью Верки-
ной, ласковый. Ну, как примет, всякое бывало, конечно, это уж как во-
дится. А почему привет - сразу понятно, что человек по делу пришёл. Но
об этом, об деле, надо же как-то намекнуть, что ли... Вот Верка и при-
думала, чтобы уж никаких ошибок не вышло.
Да... Вам приветы с того свету... От покойного папаши... Интерес-
но у этой Веры Матвеевны мозги повёрнуты. Интересно... Может, в этом
её прибабахе и кроется какая-то зацепочка? Уж не пахнёт ли дело некро-
мантией? Но сейчас всё равно гадать без толку, надо посмотреть своими
глазами.
И всё-таки старуха Кузьминична слишком уж хорошо информирована.
Как-то мне не верилось, что весь город в курсе насчёт "Матвея Андреи-
ча" и прочих деталей. А если прибавить сюда и тот занятный фактик, что
представитель местного населения Никитич послал меня именно сюда, к
старухе, то любопытная выстраивается цепочка. Население - Кузьминична
- Верка - Мишка. И тихая тень отца. Верка - импрессарио, Кузьминична -
посредник... Кто же в этом раскладе Матвей Андреевич? Силовое прикры-
тие свыше? Точнее, сниже?
Ладно, с тенью этой мы ещё разберёмся, сейчас меня больше занима-
ла хлебосольная бабушка. С какой радости она себя же, по сути, и зак-
ладывает? Ведь не глупа старушка, ох не глупа! Да здесь особого ума и
не нужно. Пойдёт цепочка разматываться в обратном порядке - и встанет
же, встанет вопросик о благочестивой прихожанке Артюховой. Она что,
местному уполномоченному собиралась заливать про своё покаяние? И на-
деяться на его великодушие? Вроде бы прошлый век отучил население от
подобных глупостей. Значит, не всё так просто, имеются у Кузьминичны
какие-то дальние прикидки. Но в любом случае, этот разговор пора зак-
рывать. Главное я знаю, а там посмотрим. Может, и нет её, оккультной
практики, а у мальчика имеет место факт обычной шизофрении. У прочего
же населения - факт клинической тупости.
- Всё понятно, Елена Кузьминична, - приподнялся я из-за стола. -
Спасибо вам за вашу активность, и за конфетки спасибо, а дальше уже
наши заботы. Проверим факты. Подтвердится - один разговор, нет - не
беда. Ну, ошиблись, с кем не бывает. А бдительность должна быть... Так
что разрешите откланяться...
- Как?! - всплеснула руками Кузьминична. - Чаю не попил, не ел
ничего... Голодным не отпущу! - решительно заявила она. - Где это ви-
дано, чтобы гостя вот так выпроваживать?
Я обмер. Теперь, когда ни малейшего смысла нет оставаться в этом
пропахшем уксусом доме, мне что, предстоит стать жертвой бабкиного
гостеприимства? Уж не увидела ли она во мне потенциального внука? Хо-
рошо, на оставшееся время у меня есть крыша над головой! Не то возник-
ла бы занятная перспектива - или ночевать на улице или здесь, в плену
у бабки. Значит, мне сейчас сидеть тут незнамо сколько, слушать бабки-
ны жалобы на бедность, болезни и соседей, поглощать бросающие меня в
дрожь явста - как будто у меня других дел нет?
Но, впрочем, какие предстоят мне дела? До вечера к Вере Матвеевне
соваться нечего, так и так пришлось бы слоняться по городу. Здесь по
