Впрочем, тут же на газете образовались три стопочки и бумажный
стаканчик, видимо, из-под творога. Как я понял, персональная забота
обо мне.
Никитич аккуратно разлил водку и, переждав секунду, объявил:
- Ну что, за встречу так за встречу. Вздрогнули?
Мы вздрогнули. Ну и дрянь же этот местный разлив!
- Ты закуси, закуси, - протянул мне огурец Мишаня. - Напиток, он
закуси просит.
- Это уж точно, - подтвердил Никитич. - Он дело говорит. Ты, па-
рень, закусывай, не жмись. У нас тут, конечно, небогато, зато всё
по-людски. Ну так что у тебя за проблемы? - без всякого перехода впе-
рился он в меня желтоватыми, похожими на кошачьи глазами. - Давай, ко-
лись. Может, подмогнём чем.
- Да, в общем, обычное дело, мужики, - я заговорил не спеша, как
и подобает в таких случаях. - Я сам из Столицы, еду вон к тётке, в
Грибаково. Может, знаете, это малость не доезжая Заозёрска. Ну вот, а
с билетами сейчас напряжёнка, удалось только до Барсова взять, а отсю-
да не раньше понедельника, здешним поездом. Так что перекантоваться
где-то надо три ночи, а гостиница у вас на ремонте. Такие вот пироги с
капустой получаются. Пробовал я тут на постой напроситься, да обломи-
лось. Мне заплатить-то есть чем, отпускные вон получил, да только на-
род здесь у вас... недоверчивый какой-то. Одна баба, правда, согласи-
лась, да столько запросила, что лучше уж на вокзал. А остальные просто
шуганули.
- Постой, это какая же баба? - встрял в мой монолог Сёма. - Сонь-
ка, небось?
- Ага, Софья Ивановна, - откликнулся я. - А что, известная лич-
ность?
- Это точно, известная. Жмотина ещё та. Она же тут у нас в ларьке
сидит, пивом, значит, торгует. Не доливает, стерва... - он скорбно по-
молчал. - Хозяйственная баба, ничего не скажешь. Муж-то ейный, Санька,
тоже мужик деловой был, на лесопилке, значит. В общем, прошлой осенью
посадили. Что там стряслось, неясно, может, мало кому дал, или чего...
Но с ним просто было, если, скажем, вагонка тебе нужна, или тёс. А
сейчас на его месте Никитин сидит, старый козёл. С ним попробуй дого-
ворись. Идейный потому что. Вот. А как Саньку-то упекли, Ивановна сов-
сем взбеленилась, на каждую копейку кидается как мышь на колбасу. Ну,
оно конечно, двое детей, школу кончают, и все дела. А что у ней не ос-
тался, правильно. Она бы тебя как липку... Без рубля бы к тётке своей
поехал.
- Ладно, Сёма, кончай базарить, - вмешался Никитич. - Про Соньку
уже обрыдло. Мы вот сейчас лучше разольём. Между первой и второй пере-
рывчик небольшой.
Вздрогнули мы и по второй.
- Эх, хорошо пошла отрава, - восхитился Никитич. - Уважаю. А ты,
Лёха, чего сало не берёшь? - хлопнул он меня по плечу. - Сало есть
лучшая закусь, что человечество изобрело. Его только маланцы не едят,
да ещё татары. А наш, русский человек...
Я, само собой, вспомнил Гоголя. Пан Данила, о коем Никитич, по
всей вероятности, не читал, говаривал почти слово в слово то же самое.
Своему тестю-колдуну.
Ну, чтобы не уподобиться иноверцам, сало я попробовал. В общем,
как в анекдоте - сало оно и есть сало. Не люблю. С детства меня от не-
го тошнит. Не знаю уж, какие тут инстинктырефлексы, но не люблю. К то-
му же - пятница. День постный. Ну да грех невелик... И пару ломтей,
дабы не обидить Никитича, я сжевал.
- Ты, Лёха, не боись, ночлег мы тебе организуем, - обнадёжил меня
Никитич. - Для хорошего человека ничего не жалко. Сам-то кем будешь? -
полюбопытствовал он.
- Это ты, Никитич, в смысле работы?
Всё развивалось правильно. Можно было уже переходить на "ты".
- Радиомонтажник я, на заводе "Маяк". Приёмники лепим. Раньше, до
Возмездия, телевизоры выпускали, видюхи опять же. Но это, само собой,
до меня ещё было. Теперь у нас продукция духовно выдержанная, - усмех-
нулся я. - Принимает только УКВ на трёх каналах, и довольно.
- А как насчёт семьи? - Никитич продолжал дознание.
Я замялся.
- Ну, женат в общем...
- Это дело хорошее, - кивнул он. - Баба-то сама как, ничего?
- Да вроде бы всё путём. - пожал я плечами.
- И давно ли с холостой жизнью распрощался?
- Уже пятый год как повенчаны, - не спеша протянул я, уставившись
в темнеющее понемногу небо. - Да и раньше гуляли, она же, Ленка, сама
с "Маяка", в соседнем цехе работала. Так что повенчались мы, всё как у
людей, приходской совет квартиру нам выделил, и недорого получилось,
рассрочка на десять лет. Сам-то я раньше в общаге кантовался, а у Лен-
ки хоть и двухкомнатная, так ведь там пятеро прописаны, да и со стари-
ками её куковать всё же не с руки. Так что вот вышла у нас счастливая
жизнь. Вкалывали оба, деньги у нас на "Маяке" не скажу, чтобы зашибен-
ные, но на жизнь хватает, мебелью всякой обзавелись, я уже и насчёт
машины подумывал.
- А раз уж такая благодать, - прищурился Никитич, - чего кольца
не носишь?
Да, Фёдор Никитич глазаст, ничего не скажешь. Два стакана принял,
а даже такую мелочь углядел. Ну что ж, легенда у меня на сей случай
имеется.
- Тут, мужики, такие дела, - я откашлялся и продолжал: - Беда у
нас прошлой осенью случилась. Сынишка пропал. Ну, и Ленка моя вроде
как сдвинулась. Вбила себе в голову, что раз не уберегли сынишку, то
как бы уже и не муж с женой. Кольцо своё в шкатулку убрала и меня зас-
тавила. Ну я что, заводиться тут буду? Раз она в таком состоянии.
- А что с ребёнком-то стряслось? - тихо спросил Никитич, пододви-
нувшись поближе.
- Украли его у нас, - глухо отозвался я, опустив взгляд. Словно
меня ужасно интересовала пыльная трава. - Какая-то мразь со двора уве-
ла.
Кто-то из мужиков, не то Сёма, не то Мишаня, я даже и не понял,
озадаченно присвистнул.
- Ни хрена себе, - только и нашёлся что сказать Никитич. - Да как
же это вышло?
- Да вот так и получилось, - я сглотнул и продолжал: - Лучше уж
по порядку всё расскажу, так легче. Ну вот, значит, мы с Ленкой в по-
ложенный срок сына заделали, Саньку. Тоже, в общем, особых проблем не
было, здоровым рос, хотя, конечно, крутиться приходилось. Но тут уж
тёща подмогла. Каждый день с утра приезжала, сидела с ним допоздна. В
детсад не отдавали, Анна Матвеевна, тёща то бишь, на пенсии, а в саду,
известное дело, и простудят, и не уследят... Тупые мы с Ленкой были,
одно слово. Осенью прошлой, в сентябре, всё, значит, и случилось. Я,
понятно, на работе, а у Ленки отгул, она мать отпустила, сама, гово-
рит, за Санькой присмотрю. И затеяла она генеральную уборку. Мы в суб-
боту день рождения мой собирались отмечать, друзей позвали. Так ей же
обязательно всю квартиру надо вылизать, себя хорошей хозяйкой пока-
зать. Ну вот, Саньку она, значит, во двор выпихнула, в песочницу, ве-
лела не выходить никуда, пока сама за ним не спустится. Саньке-то че-
тыре года исполнилось, сознательный уже пацан, жена особо и не дёрга-
лась. Ну, одним словом, к обеду она во двор выходит, а ребёнка нигде
нет. Ни в песочнице, ни на горке, ни возле мусорных баков, пацанва ту-
да лазить пристрастилась, Ленка думала, может, и наш туда же. Ну, обе-
гала она всю округу - без толку. Точно сквозь землю провалился. Потом
уже, ближе к вечеру, как я с работы пришёл, догадалась соседских дети-
шек поспрошать, не видел ли кто. Вот, и девчонка Коростылёвых, это со-
седи с третьего этажа, говорит - Саньку вашего какой-то дядя забрал.
Как так забрал? А очень просто, отвечает. Конфету шоколадную дал и за
руку увёл. А Санька что? - спрашиваем. - А он пошёл, без нытья, весело
так. Что за дядя? - выясняем. А дядя как дядя, высокий, в чёрном паль-
то. Балда... Десять лет девке, могла бы и сообразить, дурочка. Хоть бы
к Ленке сбегала...
- Да-а, дела, - сокрушённо выдохнул Никитич, а Сёма так просто
многоэтажно высказался.
- А что полиция? - спросил застывший точно столб Мишаня. - Неужто
не помогли?
- Да в полицию-то мы первым делом помчались, - горько усмехнулся
я, - а толку что? Заявление у нас, конечно, приняли, и следователь с
нами беседовал, а результатов никаких. Вот уже год прошёл. Ищем, отве-
чают. Может, говорят, маньяк, а может, эти, сатанисты, для жертвы.
- Ну ё-моё... - только и нашёлся что пробубнить Сёма.
- Вот, - кивнул я, - Ленка тогда и слегла, и с головой у неё
что-то повредилось. В общем, решила, пока сына не найдём, мы вроде бы
и не муж с женой. Ну что с больной бабы-то взять? А главное, сына-то
нет. Понимаете, мужики, проснёшься вот так ночью, вспомнишь всё - и
сдавит тебя, прямо выть хочется. Ну, не повоешь ведь в самом деле.
Схожу в кухню, водички попью.
И так оно всё тянется, тянется... Иной раз не сдержусь, на Ленку
прикрикну - на какого хрена было пацана во двор пускать? Мешал он тебе
в квартире? Она реветь.
А если подумать - так я, вроде бы, во всём виноват. Мой же день
рождения готовили. Не захоти я это дело устраивать - ничего бы и не
было. Приехала бы тёща. Она женщина основательная, ребёнка бы одного
не оставила. Вот так, значит.
Я перевёл дыхание. Дальше, по идее, можно было и не продолжать.
Достаточно вроде бы для умягчения сердец. Но сказав "а", надо говорить
и "б". Потому что реакция на "б" может оказаться весьма занятной. И
даже полезной -в узко профессиональном смысле.
- Ну, а с другой стороны, - глухо бормотнул я, - ничего же ещё
неизвестно. Трупа мы не видели. Вдруг отыщут? Хотя верится с трудом.
Мы кто - мелочь, работяги. Как же, станет начальство ради нас бегать.
Известное дело, если бы сановный чей ребенок, в лепёшку бы расшиблись,
само Управление бы подключили. А для нашего брата - что при красных,
что при плутократах, что сейчас, при Государе... На квартальном этом
занюханном десятки нераскрытых дел висят, ему проще в архив списать,
чем бегать суетиться. Да и рискованно оно, если и впрямь сатанисты.
Отомстить могут. Порчу там наслать, или у него у самого ребятёнка све-
дут. Люди говорят, бывали случаи.
На полицию я особой надежды и не держал. А делать-то чтото нужно,
не сидеть же так. Ну, помаялся я зиму да весну, а потом нашёл завязоч-
ку. В общем, дали мне один адресок. Есть, значит, дедушка такой, он
умеет видеть. Говорят, он воды в чашку нальёт, пошепчет, поглядит - а
потом и скажет, где искать. Врут, наверное, а всё же чем чёрт не шу-
тит. Вот и еду в Грибаково, там тётка скажет, куда дальше. Ему, ста-
ричку этому, понятное дело, заплатить надо, ну, мы с Ленкой насобира-
ли, да и подкалымил я смальца, в мае взял две недели за свой счёт, ез-
дили с мужиками одному начальничку дачу строить. Ну, он прилично зап-
латил, не обидел. Так что с дедом хватит чем рассчитаться. Был бы лишь
толк.
Мужики помолчали. Тактичные, кстати говоря, мужики - не стали ни
с утешениями лезть, ни советами кормить. Да и что тут посоветуешь? Си-
туация безнадёжная, даже клиническому идиоту ясно. Причём на деле всё
ещё хуже, чем в моей легенде. Витя Северский из пятого отдела, чью си-
туацию я спроецировал на недалёкого трудягу-радиомонтажника, всётаки
не где-нибудь работает, а у нас - в Управлении. Майор. До сих пор во-
лосы дыбом встают, едва вспомню тогдашний аврал. Подключили не только
УВД, не только армию - но и с Интерполом связались, несмотря на скрип
кое-каких деятелей из министерства внешних сношений. И всё как в песок
ушло. Витя даже по благословению своего духовника ездил в Троепольскую
лавру, к прозорливому старцу Артемию. Вернулся оттуда непривычно ти-
хим, и никому ни слова. По уши погрузился в работу, высох весь и по-
чернел. Противно, конечно, врать мужикам этим, но что уж тут подела-
ешь, работа у нас такая. Ложь, она порой бывает и святая.
- Ладно, Лёха, выпей, - нарушил молчание Никитич, протягивая мне
наполненный до краёв стакан. - Чего уж там, а жидкость, она не помеша-
ет. Вот, огурчиком заешь, со своего огорода, не то, что у вас в сто-
