Моя новая подруга посмотрела на меня пристально, пока я
искал себе тапки (вечно их куда-нибудь засунут), а потом вдруг
сразу прошла в кладовку, хлопнула дверью, и вот ее туфельки уже
застучали по металлической лестнице, еще недавно обнаруженной
мной в знакомом, казалось бы, до боли, месте. Я в нерешительности
замер, потом подошел к кладовке и крикнул вниз:
- Эй, куда ты?
- Ставь чайник, я скоро вернусь, - и ее шаги растворились
далеко под землей.
10. Из ванны на помойку
Прошло полчаса, час, чайник успел выкипеть, но она все не
возвращалась. Обиделась! Конечно, не так-то легко быть хозяйкой в
чужом доме, особенно на кухне и в постели. Но ничего, потом все
образуется, подумал я, хотя мой нынешний образ жизни и вся
обстановка как-то не вязались с моей прежней нормальной жизнью. А
что бы вы делали на моем месте, да еще когда в квартире так
холодно и почти не топят?
Но я знаю, что делать! Убедившись, что подруга сразу не
пришла, что уже поздно, что в голове полный бардак, я направился
в ванну. Вот о чем я мог бы написать роман, так это о горячей
ванне. Мечта поэта!
Захожу в ванну, затыкаю пробкой слив и включаю горячую воду.
Вокруг еще по-прежнему холодно, и ледяной кафель обжигает босые
ноги. Я уже успел скинуть тапки и носки. Затем я судорожно
стягиваю узкие джинсы, которые обычно застревают на носках.
Поэтому перед джинсами лучше всегда вначале снять тапки, а потом
носки. Все эти детали необыкновенно важны в жизни, поэтому я
никак не могу обойтись без них. Ну действительно, представьте
себе, вы забыли снять носки, начинаете снимать джинсы, а тут
зазвонил телефон! Или вы пытаетесь раздеть свою даму, чайник уже
свистит, а ее джинсы застряли на проклятых носках, и она
совершенно не может свободно двигать ногами. А ведь это
совершенно необходимо, что понимает любой здравомыслящий человек.
Продолжаю про ванну.
Ноги и руки совершенно синие и прямо ребристые от мурашек.
Горячий пар заполняет дно белого ложа. Самое приятное - это,
конечно, ощущение контраста, ведь только ощущение
противоположностей может дать полное наслаждение моментом. На
улице пусть минус пять, а еще лучше, минус двадцать пять, и после
улицы все тело должно задубеть, а пальцы просто не шевелятся и не
чувствуют пуговиц и молнии.
Я осторожно опускаю правую ногу в горячий пар. Несколько
секунд ничего не чувствую, а потом сразу вскрикиваю от ожога.
Надо все-таки открыть холодный кран на пол-оборота. Сажусь на
край ванны, которая еще очень холодна и не успела еще прогреться,
и жду, пока ноги привыкнут к кипятку. Скоро пятки становится
горячими как кипяток, а голова и руки еще синие от мороза, и по
всему телу бегают волны тепла и холода, сталкиваясь друг с
другом, проходя до конца тела и обратно. Теперь главное -
постараться лечь на дно. Держась руками за края ванны, как за
брусья, я пытаюсь коснуться попой поверхности воды, и тут же
выскакиваю наружу - ощущение, будто присел на сковородку. Вот где
она, святая инквизиция! Но все-таки и попа вскоре привыкает.
Медленно сгибая руки, я, наконец, сажусь на дно. Можно перевести
дух, а уши еще щипет от жгучего холода, на улице ведь было
двадцать градусов мороза!
Воды набралось пока еще только до коленных чашечек. Не буду
долго рассказывать, как мне удалось в тот день лечь на дно ванны.
Скажу прямо, это было не легко. Вскоре температура поверхности
тела сравнивается с температурой воды, но внутри еще по-прежнему
остается холодное ядро. Теперь уже теплые волны гуляют не снизу
вверх, а наружу и внутрь. К этому чувству примешивается ощущение
начинающейся невесомости, ведь в воде тело становится легче.
Неплохо в этот момент вспомнить закон Архимеда. С помощью ванны
легко можно измерить такую сложную величину, как объем вашего
тела. Мой объем оказался равным примерно 0.07 кубического метра.
Хотя, конечно, проще его определить, зная вес вашего тела и
удельный вес воды.
Я закрываю глаза и погружаюсь в воду с ушами. Струя из крана
с такой силой лупит по поверхности, что кажется, будто в соседней
комнате работает отбойный молоток. А на улице пусть бушует вьюга.
И вот я уже представляю себя в волнах Черного моря, будто я
нырняю за крабами в маске с трубкой. В ушах немного звенит, и
мотор катера, отходящего на Ланжерон, работает близко-близко.
Водоросли и трава медленно колышатся, по дну пробегают солнечные
волны, и между камней я нахожу маленького краба, который убегает
боком в маленькую пещеру. Мимо проплывает жгучая медуза, и я еле
успеваю увернуться от ее прозрачных ядовитых щупалец. Воздух
кончается, и пора выныривать. Поднявшись вверх, как поплавок, я с
силой выдыхаю в трубку, и фонтан воды подымается среди зеленых
волн почти на метр. Кстати, ласты всегда мне мешали двигаться, и
я обходился без них. Отдышавшись несколько минут, я набираю
по-больше воздуху и ныряю снова на дно. Воды в ванне уже совсем
много, и она почти достает до верхнего сливного отверстия. Краб
забыл про меня и вылез целиком из-под камня. Я хватаю его и вдруг
сквозь бурление катера, отходящего на Ланжерон, слышу непонятный
звонок.
Я вынырнул на поверхность и открыл глаза. Звонок повторился.
Вот черт, кто это приперся в такой неподходящий момент! Неужели
тете Рае опять приспичило смерить давление? Я выключил воду и
встал в ванне, чтобы вода с меня немного стекла. Звонок
настойчиво повторялся. Обмотав вокруг пояса полотенце, я зашлепал
по ледяному полу к двери.
- Кто там? - я уставился в глазок, ожидая увидеть тетю Раю.
- Откройте, милиция! - за дверью стояли два милиционера в
бронежилетах и с автоматами.
"Неужели опять не сработала сигнализация?" - подумал я. С
этой сигнализацией сплошное беспокойство. То скорее ее надо
ставить, то быстрее снимать, а она еще по нескольку раз в месяц
не срабатывает, приезжает наряд, потом плати деньги за ложный
вызов. Может, плюнуть и отказаться от этой охраны? Воровать-то
особенно нечего...
- Подождите минуту, сейчас открою, - отвечаю я и бегу
натягивать джинсы на мокрое тело. В ванне так тепло, хорошо, а в
коридоре сквозняк и еще эти морозные милиционеры с автоматами.
Надо еще паспорт найти, а то они без паспорта не успокоятся.
Паспорт был в кармане куртки.
- Проходите пожалуйста, опять сигнализация не сработала? -
виновато спросил я, стуча зубами от холода. Так ведь можно и
простудиться. - Что-то вы на этот раз поздно приехали, прошло
уже, наверное, часа полтора, как я дома.
Милиционер молча рассматривал мой паспорт, потом сказал
второму:
- Ну, Коль, зови Романова. Этот действительно здесь не
прописан. А вы, гражданин, что тут делаете в чужой квартире? - и
он стал постукивать моим паспортом по своей ладони.
Действительно, в этой квартире я не прописан, поскольку живу у
жены, но и жена тут тоже не прописана, она прописана в другой
квартире, на Сретенке, а мы с ней живем здесь в квартире тетки
ее первого мужа, которая со Сретенки сюда переселяться не хочет.
Жалко все-таки старушку - привыкла к старому месту. Все это в
двух словах я попытался объяснить милиционеру. Он недоверчиво
посмотрел на мою прописку. Я должен был сейчас быть на улице
Тухачевского.
- Коль, ну где там твой Романов, зови его сюда, а то тут
какой-то бомж выступает.
Какой еще Романов, подумал я, лучше бы нашли мою жену.
Наконец, я услышал звук открывающейся наружней двери, и в коридор
вразвалку вошел ... мой подземный двойник. Вот это номер! Значит,
им просто нужна была моя, то есть, не моя, но моей родственницы,
квартира! И ничего им не скажешь! А куда же они дели бедную
старушку?
На двойнике был расстегнутый плащ, дорогой костюм-тройка,
галстук, пышные усы (когда он их успел отрастить, или просто
наклеил) и запах одеколона. Он мельком глянул на меня, потом
обратился к главному милиционеру и стал с благодарностью трясти
его руку.
- Спасибо вам, дорогой товарищ майор (майор был на самом
деле капитан), я вам так благодарен, а то вы представляете мои
чувства - поднимаюсь по своей родной лестнице в свою родную
квартиру, и вижу там - горит свет, в ванне льется вода, и
какой-то тип с закрытыми глазами лежит под водой, пускает пузыри
и мычит что-то!
- Не волнуйтесь, господин Романов, ваши документы в порядке,
вы ведь здесь прописаны, а этого придурка мы сейчас заберем с
собой.
Второй милиционер пересчитывал пачку денег. Усатый двойник
посмотрел на меня с усмешкой. Как я попался, как я попался! И
когда это он успел здесь прописаться, ведь еще дня три назад он
был на Ваганьковском кладбище! Видимо, у них везде свои люди.
Теперь я понимаю, почему здесь не было ни жены, ни мебели, этот
гад уже скоро привезет все свое, или вначале переломает все стены
и построит себе новые.
- Давай, друг, вытирайся, и пошли, - милиционер шагнул в
большую комнату и принялся изучать голые стены и потолки. Второй
продолжал пересчитывать деньги. С мокрой головой на такой холод!
Вот гады! Я кое-как вытерся и оделся. Паспорт по-прежнему
оставался у "майора". И вот торжественный момент - в
сопровождении двух конвоиров я спускаюсь по лестнице. Рядом с
милицейским газиком дымился теплыми выхлопными газами черный
"Мерседес" Романова с шофером. Двойник смотрел на меня из окна и
на прощание помахал ручкой. Хлопнула дверца, и газик запердел к
участку. Ну я и влип!
На улицах было уже совсем темно. Коля, наверное, нарочно
выбирал дорогу без фонарей и встречных машин. Газик подскакивал на
каждой яме как козлик, и хлюпающий звук его пробитого глушителя
долбил окружающие дома, в которых даже не светились окна. Через
полчаса езды по таким местам меня затошнило. Наконец нам попалась
одна встречная машина. Ее фары осветили лица моих конвоиров, и
вдруг в майоре я узнал кладбищенского сторожа, только на этот раз
он был гладко выбрит и коротко подстрижен. Я вспомнил, что видел
его уже в подземном ресторане, на ипподроме и на даче. И вот
теперь он выгоняет меня из моей квартиры да еще везет в участок!
- Если бы не твоя подружка, мы бы давно пустили тебе кровь,
- вдруг сказал он ни с того ни с сего. - Господин Романов, твой
дальний родственник, велел тебя кончить как бомжа, и труп
выкинуть в мусорный бак. Так что ты ему больше не показывайся.
Паспорт мы у тебя забираем. Скажи спасибо твоей подружке, что
остался цел. Тормозни-ка, Коль.
Архип вылез из газика, вытащил меня за шиворот и швырнул в
грязь. Кругом была кромешная темень, газик фары не включал. Я
услышал щелчок предохранителя, приближающиеся шаги майора, и
решил, что теперь-то он меня пристрелит как собаку. И что сказать
в свое оправдание? Что господину Романову я не буду мешать в его
новой поверхностной жизни? Что обижать бедных нехорошо? Что убийц
ждет наказание на том свете? Но ведь они уже там бывали ... Архип
схватил меня за мокрые волосы и приставил пистолет к моему виску.
- Считай до трех, легче будет! - крикнул он в мое левое ухо.
Раз. Два. Три. Последнее, что я услышал, был звук пробитого
глушителя их старого газика. Так меня убили второй раз...
И вот я лежу на помойке с простреленным черепом и мокрыми
волосами, и снова пытаюсь набрать по-больше воздуха и достать
краба из-под большого подводного камня. Надо же все-таки
досмотреть этот чудесный сон, так прекрасно начавшийся в горячей
ванне, и так гнусно прерванный придурками из охраны.
Волны становятся больше - днем ветер сильнее, и вода уже не
