и почувствовал легкую тошноту.
- Не обижайся, бомжи ведь едят иногда друг друга, -
миролюбиво заметила герцогиня.
- Ну я шуточки здесь у вас.
- Ладно, не хочешь горячего, тогда сейчас тебе принесут
развлекательную программу, и ты себе что-нибудь выберешь.
- Может, снимем уже маски, а то мне в правый глаз ресничка
попала, да и надоело уже кривляться, - спросил я свою хозяйку.
Мне вдруг захотелось уйти с этого корабля.
- Нет уж, маску снимать нельзя, а то тебя сразу выведут из
зала и зарежут, как того скандалиста. Ты ведь должен подчинятся
нашим законам, если пришел сюда.
Официант принес на подносе толстую тетрадь в коричневом
переплете, точно такую же, как и меню. Я раскрыл первую страницу.
Вверху крупными буквами было написано: "Книга Учета. Книга
Разврата". Вот так развлекательная программа!
- Слушай, ну это уже слишком, эта ваша Книга Учета мне уже
надоела. Неужели ничего больше нет? И как, интересно, я могу в
ней что-то для себя выбрать? Мне там ничего не нравится, к тому
же, я не тороплюсь на тот свет...
- А тебя никто не спрашивает, чего ты хочешь, а чего ты не
хочешь. У нас сейчас наступает развлекательная программа, и все
должны участвовать.
Я заметил, что за другими столиками все изучают точно такие
же книги в коричневых переплетах.
- Может, поменямся с кем-нибудь? - с робкой надеждой спросил
я.
- Это бесполезно, все книги одинаковы, есть только разные
издания, но суть одна и та же.
- Ну, это ты врешь, неужели нигде нет никакого другого
разврата? Может, все-таки попробуем? А то вода холодная, май на
дворе...
Я стал смотреть по сторонам, есть ли какой-нибудь выход, но
у всех дверей и вдоль стен сторожили официанты, я посмотрел в
узкий иллюминатор, и тут, к своему ужасу, заметил висящий на
борту спасательный красно-белый круг с надписью "Адмирал
Нахимов".
- Что это за корабль? - резко спросил я свою роковую даму.
- Какой это еще может быть корабль, кроме "Адмирала
Нахимова"?
И действительно, других пароходов мне пока не попадалось.
Только в детстве я склеивал крейсер "Аврору". Как тут у них все
подстроено, не придерешься! Но так не бывает, врешь ты все!
Она презрительно посмотрела на меня.
- Может, ты еще скажешь, что никогда не видел живых
покойников? А кто же тогда играл на рояле в Ваганьковском клубе?
Я заметил, что в зале началось какое-то оживление, гости
поднимались один за другим и выходили из зала, наверное, по
каютам, выбранным в соответствии с Книгой Учета. Вскоре вокруг
нас было уже пусто, а официанты с ножами и вилками начали
приближаться к нашему столику. Неужели сейчас зарежут? Герцогиня
смотрела на меня и смеялась.
- Ну же, выбирай скорее каюту, и пойдем отсюда, до рассвета
осталось совсем немного, а им ведь надо еще убрать здесь. Какой
ты, оказывается, трус!
Времени на размышления не оставалось. Я раскрыл мерзкую
книгу на первой попавшейся странице.
- Номер каюты - 666, - сказала герцогиня, заглядывая через
мое плечо, - тебе опять повезло!
Она подала мне руку, и мы двинулись из зала. Слуги шли
следом, выключая за нами свет.
18. Роковая каюта.
Несколько шагов по коридору, и вдруг моя герцогиня
вспомнила, что она забыла за столиком свою маленькую сумочку.
- Давай я сбегаю, - предложил я.
- Нет, что ты, тебя сразу убьют, я пойду одна, ведь меня они
знают. Ты иди в каюту, я скоро приду.
Ее ласковый голос успокоил меня, и только потом уже я понял,
что она решила отделаться от меня на этот раз навсегда. Моя роль
в этой истории будет самая противная, и она просто хотела выйти
сухой из воды в прямом смысле этого слова. Итак, я опять глупо
попался в сети, расставленные людьми с того света, они легко
накормили меня приятным ужином, а потом заставят сделать то, что
им нужно. Чего же я боюсь сейчас, ведь пока ничего не произошло?
Я спустился по крутой лестнице ниже, куда-то на первую
палубу или в трюм. Коридоры становились все уже, свет бледнел,
будто я спускался в какое-то очень глубокое подземелье. Я
хорошо помнил, что все пассажиры "Адмирала Нахимова" утонули, и
все истории в злополучной книге кончались на самом интересном
месте крушением корабля.
Я шел мимо закрытых кают, и сквозь двери в коридор
просачивались стоны, вскрики, истеричные голоса, чьи-то плачи и
всхлипывания, будто за дверьми происходило что-то неприличное.
Правда, в некоторых каютах стояла зловещая тишина, будто там уже
всех зарезали или отравили, или просто на все каюты не хватило
пассажиров - еще не сезон.
Что ж, моя принцесса тут не пропадет. Если захочет, сходит в
музей переодеться, или уедет в каком-нибудь лимузине на Ленинские
горы встречать рассвет, ведь перед ней раскрываются любые двери.
До восхода оставалось меньше часа, и нечистая сила должна была бы
уже затаиться до следующих сумерек.
Хорошо, что Москва-река здесь мелкая. Наверняка "Адмирал
Нахимов", если уж и затонет, то не до конца, а до первой или до
второй палубы. Да и вообще, вряд ли они его затапливают каждый
раз, это было бы уже слишком. Хотя для богатых любителей острых
ощущений даже устраивают войну или охоту. А тут всего лишь
маленькое кораблекрушение, буря в стакане воды в версте от Кремля
- хороший бизнес!
И вот, наконец, я добрался до двери с номером 666. Она была
какая-то особенная, не такая, как все, из толстого металла, с
двумя запорными щеколдами и с круглым вентилем в виде небольшого
штурвальчика. Видимо, эту дверь давно не открывали, может,
произошла какая-то ошибка? Все в нашей жизни можно считать
ошибкой, а уж мой-то жизненный путь - хрестоматия для дураков.
Что же в ней было хорошего? Да ничего, только пара бутербродов.
Я с трудом открутил заржавевший вентиль, и, уперевшись
ногами в стенку коридора, сдвинул верхний рычаг. Что-то принцесса
не идет. Тусклый свет, едва освещавший узкий проход, почти погас.
Скорее бы вскрыть эту дурацкую дверь и включить свет в каюте.
Руки все измазал в ржавчине. Второй рычаг никак не поддавался.
Руки соскальзывали. Как назло, ударился о штурвал и содрал кожу
на левой руке.
В коридоре послышался топот ног, явно не женских.
- Где он? - спросил низкий бас.
- В конце коридора.
Идут меня убивать, - подумал я. Выхода не оставалось, ну,
последнее усилие, раз, два, и...
Рычаг сдвинулся вверх, дверь вдруг с силой распахнулась
под напором массы воды, и я сразу упал на пол. Оказывается, это
был кингстон - люк для затапливания парохода. Теперь закрыть его
не было никакой возможности. Черный сплошной поток вливался в
трюм "Адмирала Нахимова". Я попытался подняться. Вода
стремительно прибывала. Хорошую роль мне доверили устроители
вечера! Открыть кингстоны! Выбраться наверх по лестнице мне уже
явно не удастся. Еще несколько секунд, и весь коридор заполнится
до потолка. Я вспомнил все кораблекрушения, о которых когда-либо
читал, особенно художественное описание гибели американской
эскадры в Перл-Харборе, когда голоса живых мертвецов, запертых
навечно водой в трюмах с остатками воздуха, были слышны в течение
нескольких суток после японской бомбардировки. Некоторых даже
удалось извлечь из полузатопленных кораблей, разрезав их дно
автогеном. Вот и мне, любителю морских путешествий, суждено также
захлебнуться в каюте с роковым номером.
Неужели это конец? Уровень воды поднялся уже до верхней
кромки двери, и до потолка оставалось всего сантиметров двадцать.
Было совсем темно, и я уже почти перестал соображать, как вдруг
вспомнил, что можно попробовать выбраться на поверхность через
люк, сквозь который вода заливается внутрь. Течение там было
очень сильным, я набрал по-больше воздуха, уцепился руками за
край люка и попытался толкнуться ногами за что-нибудь, чтобы
преодолеть напор воды...Не знаю, что помогло мне на этот раз,
только вдруг я почувствовал, как сопротивление стало слабеть,
люк остался позади, и меня понесло вверх, как пробку. Еще
несколько мгновений, воздух совсем уже кончился, но я все-таки
всплываю на поверхность у самого борта накренившегося уже
парохода.
Теперь, когда до спасения осталось так немного, меня
совершенно оставили все силы. Ледяная вода свела правую ногу, я
изрядно наглотался какого-то мазута, и к тому же сильно
порезался, наверное, по дороге наверх. Я еле доплыл до каменных
ступенек лестницы у Крымского моста, выполз из воды и лег трупом
на плиты. Не было даже сил оглянуться назад, на тонущий пароход.
Черт с ним, с "Адмиралом Нахимовым"! Герцогиня наверняка про
все знала, и теперь уже лежит в каком-нибудь роскошном будуаре с
очередным любовником. Остальные пассажиры меня не волновали, туда
им и дорога, проклятым буржуинам!
На какое-то время я потерял сознание, и очнулся уже от
сильного холода. Хотя это и был конец мая, но по утрам еще
довольно прохладно, а уж после такого заплыва - особенно. Меня
затрясло, зубы застучали, надо скорее где-нибудь согреться.
Подул утренний ветерок, и вот, наконец, в воздухе закружился
тополиный пух - в Москве опять зацвели тополя, вскоре этот
майский снег покроет лужи, дома, деревья, камни, залепит лица
прохожих, вот, наконец, и придет моя аллергия. Очень скоро мой
черный мокрый фрак стал серым и мохнатым от пуха, глаза
заслезились, нос заложило, было очень холодно, и от проклятого
ветра вокруг не было никакого укрытия. Все, теперь никаких
герцогинь и принцесс, никаких пароходов, никаких поездок, никаких
авантюр!
Ветер задул сильнее, где-то зазвонили колокола, в воздухе
начался настоящий буран из тополиного пуха, я шел по набережной
почти наощупь, навстречу мне неслось что-то липкое и противное, я
уже ничего не видел, не слышал и не соображал. Срубить бы все эти
тополя, пух засунуть в перины, и посадить бы в Москве
вечнозеленые пальмы, кипарисы и баобабы!
И когда из белого мрака навстречу мне вынырнул черный
лимузин с горящими фарами, за рулем которого сидел мой противный
двойник Романов, а рядом с ним - моя герцогиня, я
уже ничему не удивился, и лишь вяло попытался закрыться рукой от
сильного ветра. Он что-то говорил ей, и на прямой набережной
включил высшую передачу. Герцогиня сладко зевнула.
- Тебе понравилась запеченая свинина с яблоками, курагой и
черносливом?
- Да, только я так объелась, что меня теперь тошнит.
Машина мягко качнулась, переехав какой-то бугор на дороге.
- Ох уж эти наши дороги! - Романов нажал на газ и посмотрел
в зеркало заднего вида.
- Вот черт, наехал на какую-то собаку. Такой пух, что ничего
не видно.
- Я посплю немного, ладно? - сладко промурлыкала она,
поправляя сумочку на коленях.
Красный. Желтый. Зеленый. Они свернули на Большой Каменный
мост.
