средневековое, она почему-то любит всю эту тягомотину.
Спиваков улыбнулся своей ослепительной улыбкой, стремительно
повернулся к оркестру, взмахнул палочкой, и начались "Времена
года" Вивальди. Моя герцогиня тут же растаяла, даже забыв про
"Мальборо" и орешки. Шурик продолжал тем временем вести переговоры
по телефону про супермаркет, таможню, парламентский комитет,
восстановление храма, строительство моста и про что-то еще.
Почувствовав полный размах и грандиозность проносящихся мимо
великих дел, я сморщился на своем кресле и ждал, когда же,
наконец, закончится это представление.
Я почему-то думал о том, как Ахмет будет открывать мой
капот, ведь замок там тоже сломан, и нужно вначале чем-то смазать
защелку. Ключ в скважину на левой двери тоже не вставляется, на
морозе все детали так застывают, что скоро вообще будет
невозможно попасть внутрь машины, если старый кусочек металла,
который я так часто небрежно ронял на асфальт, наконец,
обломится. А запасного ключа у меня ведь нет. Как я тогда попаду
внутрь? Я вспомнил, как однажды я познакомился с взломщиком машин
на улице Дмитрия Ульянова. Я остановился рядом с телефонной
будкой, запер машину и вышел позвонить. Расстояние от машины до
будки было метров двадцать. Номер был занят, я повесил трубку,
оглянулся и увидел, как какой-то худой мужчина лет сорока ковырял
ножиком в ручке задней двери. Мимо спокойно проходили прохожие.
Мужчина даже не смотрел по сторонам. Я хлопнул его по плечу и
спросил:
- Ты чего это тут делаешь?
- А че, твоя тачка?
- Да...
- Ну, тогда извини...
И мужик протянул мне руку в знак примирения. Ножик он держал
в левой руке. Мне стало интересно.
- Чего, угнать что-ли хотел?
- Да не, ты че, я просто за сумкой.
Вот я идиот, оставил на переднем сиденье сумку с
документами.
- А у меня бы сигнализация загудела.
- Ну и черт с ней, я бы сумку взял и все.
- А как машину открыть ножиком?
И тут на моих глазах умелец засунул лезвие под ручку задней
дверцы, зацепил там за что-то и дверца отворилась. Вся операция
заняла меньше десяти секунд.
- Здорово! - сказал я. Расстались мы с ним почти знакомыми,
мужик предлагал помощь ("если че надо, давай, сделаем"), а я с
тех пор сколько сам ни пытался, так и не научился открывать свои
двери без ключей. Вот что значит ловкость рук!...
- Ну как, ты согласился на предложение Шурика? - споросила
меня моя баронесса в перерыве между частями концерта. Музыканты
тихо подстраивали скрипки и безмолвно переглядывались между
собой, разговаривая только губами или бровями. Еще секунда, все
потянулись к дирижеру, и началась "Осень". Шурик громко
высморкался и снова взялся за телефонную трубку.
- Да что ты там ничего не слышишь, что это у тебя за
телефон, давай мне генерального, - заорал он, - а вы, ребята,
чуть потише, - и он махнул рукой в сторону эстрады.
Спиваков, смущенно улыбаясь, оглянулся, закивал головой и
руками приглушил звук оркестра. Все-таки генеральный на проводе!
А они могут и вообще прерваться, велика важность! Потом ведь
могут и продолжить, а можно и не продолжать. Герцогиня, вся
красная от стыда, смотрела в мраморный пол. Я искал глазами
выход. Наконец, после "Осени" я дернул свою подругу за руку, и мы
тихо вышли из зала. Миновав корт, бассейн, фонтаны и теплицу, мы
очутились у лестницы. По дороге я успел сорвать ананас. Несколько
ступенек, и вот мы снова у металлоискателя. Охранник возвращает
мне ключи от машины, берет трубку и спрашивает:
- Можно выпускать?
В ответ из трубки раздались крики и выстрелы. Охранник
схватил пулемет и бросился вниз по лестнице на помощь шефу. Мы же
благополучно вышли на волю из этого райского места. Холодный
ветер ударил в грудь. Я вздохнул с облегчением. Слава Богу,
охранник нас выпустил, а то ведь мог бы уложить запросто! Потом
бы тихо сложили трупы в топку немецкой мини-теплоэлектростанции
"Крупп" (лишь слегка усовершенствованной с 1941 года), и мы
вылетели бы в трубу, а пепел использовался бы на подземных
плантациях, увеличивая урожайность фиников и киви в 1.7 раза. А
что, вы сомневаетесь? Человек-то теперь не очень дорого стоит,
Мерседес и то дороже, а про квартиру и говорить нечего. И
действительно, если так задуматься, сколько хорошей жилплощади
занимают всякие никому не нужные старушки и алкаши! А важным,
главным, солидным и основным людям некуда деться! И ведь у них
тоже есть друзья, любовницы, наследники и проч., и проч. Так что,
господа гуманисты, придется вам где-то строить небольшой зоопарк
для всяких бесполезных и лишних людей, чтоб хоть вы о них
позаботились. Где-нибудь по-дальше, на Севере или в пустыне,
только чтоб места этот зоопарк не очень много занимал, и чтоб там
все было по-проще, по-дешевле, грамм по 50 черного хлеба в день -
и достаточно, старушки ведь мало кушают, а некоторые очень даже
располнели, можно было бы и похудеть немного.
Вообще, нужно заметить, немцы и наш великий друг всех
физкультурников товарищ Сталин очень правильно использовали
людские резервы, посмотрите, какие великолепные высотные дома
построили в нашей столице, давно уже ничего подобного у нас никто
не строил, ведь они теперь определяют силует всего города! А
почитайте народного нашего товарища Максима Горького или его
немецкого друга Фейхтвангера! Одно только название чего стоит -
"Если враг не сдается, его уничтожают", 1938 год.
Мы пошли по замерзшей дороге в сторону к брошеной машине.
Вскоре она показалась на обочине. Моя подруга шла рядом и стучала
зубами. Лишь бы аккумулятор не подкачал! Эта мысль, бывало, не
давала мне уснуть зимними ночами. Лежишь иногда в постели,
согревшись наконец после холодного дня, и думаешь - сколько
градусов, интересно, будет к утру? Если небо без облаков и видны
звезды - тогда может быть градусов 10 мороза, масло застыло, и
тока для запуска не хватит. Один выход - снять аккумулятор
(пятнадцать килограмм) и переть его домой, в теплую кладовку,
присоединять к нему провода (минус - к минусу, плюс - к плюсу) и
заряжать всю ночь слабым током в один ампер. Если, конечно,
зарядное устройство не перегреется и не загорится. И вот лежишь и
думаешь - загорится или нет, загорится или нет. Хорошо, если
захочется под утро в туалет - тогда можно проверить,
перегревается или нет. А если не захочется?
Конечно, некоторые могут позволить себе новые аккумуляторы,
теплые гаражи, исправные зарядные устройства или даже личных
шоферов, но где же взять на все это денег? Одно спасение - если
ночью будет пасмурно, тогда к утру не так подморозит, будет
градуса четыре мороза, а то и минус два. Хорошо, конечно, если
будет ноль. Тогда мой аккумулятор уже снимать не надо, и если
правильно все делать, машина может и завестись. Тут уже все
должно быть доведено до автоматизма - подсос вытянуть до упора,
нажать педаль сцепления, нейтральная передача, но педаль топлива
ни в коем случае не нажимать, и - включаешь стартер на 10-15
секунд. Он крутится еле-еле, и машина с первого раза никогда не
заводится. Выключаешь стартер, даешь аккумулятору отдохнуть одну
минуту, потом снова на 10 секунд включаешь стартер. С третей
попытки должно получиться. Но и даже если все делаешь правильно,
то все равно может ничего не получиться. Так что вся наша жизнь
- игра случая и еще кое-кого, не будем их всех перечислять.
Новый ремень стоял на своем месте, мы забрались внутрь
холодного зверя и смогли его все-таки запустить. Неужели теперь
нам удастся добраться до родной теплой квартиры?
Дорога неслась по ледяному мартовскому лесу. Сугробы в этом
году быстро опустились, воды было полно, но ночью опять все
замерзало, и сейчас, под слабыми утренними лучами холодного
весеннего солнца, снег и лед только начинали таять, и голые
березки - манекенщицы с прекрасными высокими ногами - отражались
от зеркального пола, взгляд скользил от тонких шпилек, узких
лодыжек через круглые колени все выше и выше, где чулок
заканчивался темной узорчатой полоской, а дальше уже захватывало
дух и сияло синее небо, мы мчались сквозь лес этих красоток, и
они демонстрировали нам все возможные рисунки в черных и телесных
тонах на белой замерзшей шершавой коже, шагая, раскачиваясь и
подходя вплотную к окнам машины, стремительно разворачиваясь и
убегая вдаль переодеться, призывно оглядываясь перед тем, как
уже окончательно и навсегда скрыться.
И вот уже снова вечерний двор, а мы так и не смогли
согреться внутри нашего гремящего зверя, моя подруга всю дорогу
молчала, вспоминая нуворишский подземный рай. Ах да, Людвиг
Баварский тоже любил устраивать концерты Вагнера в гротах и
слушал "Тангейзера", сидя в лодке в середине подземного озера, а
вокруг него плавали белые лебеди.
Я уже не удивлялся тому, что прихожу домой не с любимой
женой, а с почти незнакомой подругой с того света, правда, все
они потом становятся одинаковыми, у всех ведь есть пиписка, как
говаривала наша соседка тетя Рая, только другими словами и про
мужчин. Я вспомнил, как тетя Рая однажды ни с того ни с сего
сообщила мне, когда я подвозил ее на работу, что она занимается
спиритизмом и часто видела Пушкина ("веселый, но матершинник
страшный"), Достоевского ("противный мужик"), а потом к ней
пришел ее дедушка, тоже покойник, и сказал, чтобы она больше туда
не ходила, а то это плохо кончится, и что мертвые заберут ее к
себе. Сын ее, кстати, тоже играет в оркестре на трубе и часто
ездит за границу на гастроли, недавно опять был в Америке, вот
так.
Мы поднимались с моей подругой по лестнице, а потом в лифте,
будто делали это вместе лет двадцать. Она и вправду была сильно
похожа на мою жену. Да и вообще, все ваши любимые женщины (а для
девушек - любимые мужчины) будут обязательно иметь много общего.
Так что стоит ли тогда разводиться?
Часто, возвращаясь с женой из гостей или после концерта, я
предвкушал те сладкие мгновенья, когда я, наконец, закрою за нами
дверь и в пустоте квартиры (дети сегодня ночуют у бабушки),
совсем одни, мы, наконец, предадимся исступленному, жадному
разврату. Я начинал медленно раздевать эту незнакомку, с которой
еще утром мы стирали кучу белья в старой стиральной машине
"Эврика". Вначале разматывался длинный шарф, чуть покрытый инеем.
Она оглядывала себя в зеркале, ведь после вечера важно знать, что
ты во всем была неотразима, а я тем временем становился на колени
и медленно развязывал ее шнурки на высоких ботиночках, облегающие
стройные крепкие ножки. Конечно, этот счастливый момент, когда
мне позволялось развязывать шнурки, слегка лишь касаясь ее ножек,
этот момент готовился обычно целый день, а то и неделю, ведь все
предыдущее должно сочетаться с возможностью подать в этот момент
теплые домашние тапочки, а потом с возможностью вдруг скользнуть
вдоль чулок вверх и прижать к себе эту девушку, крепко держа ее
за попу, и при этом еще сразу поцеловать ее в губы. А то, как
иногда бывает - то репетиции, то конференции, то
менструации... Поцеловать ее в губы. Прямо скажем, не всякая
незнакомка согласится на такое обхождение, и тут я вдруг подумал,
что приятнее всего так делать с любимой девушкой, про которую ты
все знаешь с начала и до конца уже лет десять.
Вот так-то, господа изменники, если у вас есть любимая жена,
и вдруг под руку попалось что-то чужое, это может быть вам
совсем не так радостно и приятно, особенно в родной квартире.
