своей бывшей подруге и остановился подле нее. Кругом рыбаки, конечно,
стоят молча и глядят на него, чего он скажет: признает ли он или не
признает, тем более признать было, конечно, затруднительно - время и во-
да сделали свое черное дело. И даже грязные тряпки от костюма были мало
похожи на что-нибудь такое приличное, на бывший прекрасный костюм. Не
говоря уже про лик, который был тем более попорчен временем.
Тогда один из рыбаков, не желая, конечно, терять понапрасну драгоцен-
ное времечко, говорит: дескать, ну как? Она? Если не она, так давайте,
граждане, разойдемся, чего стоять понапрасну.
Инженер Горбатов наклонился несколько ниже, и тут полная гримаса отв-
ращения и брезгливости передернула его интеллигентские губы. Носком сво-
его сапожка он перевернул лицо утопленницы и вновь посмотрел на нее.
После он наклонил голову и тихо прошептал про себя:
- Да... это она.
Снова брезгливость передернула его плечи. Он повернулся назад и быст-
ро пошел к лодке.
Тут рыбаки начали на него кричать: мол, а деньги, деньги, мол, посу-
лил, а сам тигаля дает, а еще бывший интеллигент и в фуражке!
Горбатов, конечно, без слова вынимает деньги и подает рыбакам и при-
бавляет еще пять целковых, с тем чтобы они как-нибудь сами захоронили
эту даму на здешнем кладбище.
И после этого Н. Н. Горбатов уехал в Отрадное, а оттуда в Ленинград.
А недавно его видели - он шел по улице с какой-то дамочкой. Он вел ее
под локоток и что-то такое интересное вкручивал.
Так вот и вся история.
Память об утонувшей и глубокую неземную любовь к ней со стороны инже-
нера почтим вставанием и перейдем к текущим делам. Тем более время не
такое, чтоб подолгу задерживаться на утонувших гражданках и подводить
под них всякую психологию, физиологию и тому подобное.
Тем более что из текущих дел у нас еще имеются вопросы о любви, кото-
рые мы должны проработать.
Вот пока что прочтите смешной, но пустенький случай из нашей личной
жизни.
МЕЛКИЙ СЛУЧАЙ ИЗ ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ
Иду я раз однажды по улице и вдруг замечаю, что на меня женщины не
смотрят.
Бывало, - раньше выйдешь на улицу этаким, как говорится, кандебобе-
ром, а на тебя смотрят, посылают воздушные взгляды, сочувственные улыб-
ки, смешки и ужимки.
А тут вдруг вижу - ничего подобного!
Вот это, думаю, жалко! Все-таки, думаю" женщина играет некоторую роль
в личной жизни.
Один буржуазный экономист или, кажется, химик высказал оригинальную
мысль, будто не только личная жизнь, а все, что мы ни делаем, мы делаем
для женщин. И, стало быть, борьба, слава, богатство, почести, обмен
квартиры и покупки пальто и так далее и тому подобное, - все это делает-
ся ради женщины.
Ну, это он, конечно, перехватил, собака, заврался на потеху буржуа-
зии, но что касается личной жизни, то я с этим всецело согласен.
Я согласен, что женщина играет некоторую роль в личной жизни.
Все-таки, бывало, в кино пойдешь, не так обидно глядеть худую карти-
ну. Ну там, ручку пожмешь, разные дурацкие слова говоришь - все это
скрашивает современное искусство и бедность личной жизни.
Так вот, каково же мое самочувствие, когда раз однажды я вижу, что
женщины на меня не смотрят!
Что, думаю, за черт? Почему на меня бабы не глядят? С чего бы это?
Чего им надо?
Вот я прихожу домой и поскорей гляжусь в зеркало, Там, вижу, вырисо-
вывается потрепанная морда. И тусклый взор. И краска не играет на щеках.
"Ага, теперь понятно! - говорю я сам себе. - Надо усилить питание.
Надо наполнить кровью свою поблекшую оболочку".
И вот я в спешном порядке покупаю разные продукты.
Я покупаю масло и колбасу. Я покупаю какао и так далее.
Все это ем, пью и жру прямо безостановочно. И в короткое время возв-
ращаю себе неслыханно свежий, неутомленный вид.
И в таком виде фланирую по улицам. Однако замечаю, что дамы по-преж-
нему на меня не смотрят.
"Ага, - говорю я сам себе, - может быть, у меня выработалась дрянная
походка? Может быть, мне не хватает гимнастических упражнений, висения
на кольцах прыжков? Может, мне недостает крупных мускулов, на которые
имеют обыкновение любоваться дамы?"
Я покупаю тогда висячую трапецию. Покупаю кольца и гири и какую-то
особенную рюху.
Я вращаюсь, как сукин сын, на всех этих кольцах и аппаратах. Я верчу
по утрам рюху. Я бесплатно колю дрова соседям.
Я, наконец, записываюсь в спортивный кружок. Катаюсь на лодках и на
лодчонках. Купаюсь до ноября. При этом чуть не тону однажды. Я ныряю
сдуру на глубоком месте, но, не достав дна, начинаю пускать пузыри, не
умея прилично плавать.
Я полгода убиваю на всю эту канитель. Я подвергаю жизнь опасности. Я
дважды разбиваю себе башку при падении с трапеции.
Я мужественно сношу все это и в один прекрасный день, загорелый и ок-
репший, как пружина, выхожу на улицу, чтобы встретить позабытую женскую
одобрительную улыбку.
Но этой улыбки опять не нахожу.
Тогда я начинаю спать при открытом окне. Свежий воздух внедряется в
мои легкие. Краска начинает играть на моих щеках. Морда моя розовеет и
краснеет. И принимает даже почему-то лиловый оттенок.
Со своей лиловой мордой я иду однажды в театр. И в театре, как ненор-
мальный, кручусь вокруг женского состава, вызывая нарекания и грубые на-
меки со стороны мужчин и даже толкание и пихание в грудь.
И в результате вижу две-три жалкие улыбки, каковые меня мало устраи-
вают.
Там же, в театре, я подхожу к большому зеркалу и любуюсь на свою ок-
репшую фигуру и на грудь, которая дает теперь с напружкой семьдесят пять
сантиметров.
Я сгибаю руки, и выпрямляю стан, и расставляю ноги то так, то так.
И искренне удивляюсь той привередливости, тому фигурянью со стороны
женщин, которые либо с жиру бесятся, либо пес их знает, чего им надо.
Я любуюсь в это большое зеркало и вдруг замечаю, что я одет неважно.
Я прямо скажу - худо и даже безобразно одет. Прекороткие штаны с пу-
зырьками на коленях приводят меня в ужас и даже в содрогание.
Но я буквально остолбеваю, когда гляжу на свои нижние конечности,
описанию которых не место в художественной литературе.
"Ах, теперь понятно! - говорю я сам себе. - Вот что сокрушает мою
личную жизнь - я плохо одеваюсь".
И, подавленный, на скрюченных ногах, я возвращаюсь домой, давая себе
слово переменить одежду.
И вот в спешном порядке я строю себе новый гардероб. Я шью по послед-
ней моде новый пиджак из лиловой портьеры. И покупаю себе брюки "Окс-
форд", сшитые из двух галифе.
Я хожу в этом костюме, как в воздушном шаре, огорчаясь подобной моде.
Я покупаю себе пальто на рынке с такими широкими плечами, которых во-
обще не бывает на нашей планете.
И в выходной день однажды в таком наряде выхожу на Тверской бульвар.
Я выхожу на Тверской бульвар и выступаю, как дрессированный верблюд.
Я хожу туда и сюда, вращаю плечами и делаю на ногами.
Женщины искоса поглядывают на меня со смешанным чувством удивления и
страха.
Мужчины - те смотрят менее косо. Раздаются ихние замечания, грубые и
некультурные замечания людей, не понимающих всей ситуации.
Там и сям слышу фразы:
- Эво, какое чучело! Поглядите, как, подлец, нарядился! Как, - гово-
рят, - ему не стыдно? Навернул на себя три километра материи.
Меня осыпают насмешками и хохочут надо мной.
Я иду, как сквозь строй, по бульвару, неясно на чтото надеясь.
И вдруг у памятника Пушкину я замечаю прилично одетую даму, которая
смотрит на меня с бесконечной нежностью и даже лукавством.
Я улыбаюсь в ответ и три раза, играя ногами, обхожу памятник Пушкину.
После чего присаживаюсь на скамеечку, что напротив.
Прилично одетая дама с остатками поблекшей красоты пристально смотрит
на меня. Ее глаза любовно скользят по моей приличной фигуре и по лицу,
на котором написано все хорошее.
Я наклоняю голову, повожу плечами и мысленно любуюсь стройной фило-
софской системой буржуазного экономиста о ценности женщин.
Я подмигиваю Пушкину: дескать, вот, мол, началось, Александр Сергее-
вич.
Я снова обращаюсь к даме, которая теперь, вижу, буквально следит не-
мигающими глазами за каждым моим движением.
Тогда я начинаю почему-то пугаться этих немигающих глаз. Я и сам не
рад успеху у этого существа. И уже хочу уйти. И уже хочу обогнуть памят-
ник, чтобы сесть на трамвай и ехать куда глаза глядят, куда-нибудь на
окраину, где нет такой немигающей публики.
Но вдруг эта приличная дама подходит ко мне и говорит:
- Извините, уважаемый... Очень, говорит, мне странно об этом гово-
рить, но вот именно такое пальто украли у моего мужа. Не откажите в лю-
безности показать подкладку.
"Ну да, конечно, - думаю, - неудобно же ей начать знакомство с бух-
ты-барахты".
Я распахиваю свое пальто и при этом делаю максимальную грудь с нап-
ружкой.
Оглядев подкладку, дама поднимает истошный визг и крики. Ну да, ко-
нечно, это ее пальто! Краденое пальто, которое теперь этот прохвост, то
есть я, носит на своих плечах.
Ее стенания режут мне уши. Я готов провалиться сквозь землю в новых
брюках и в своем пальто.
Мы идем в милицию, где составляют протокол. Мне задают вопросы, и я
правдиво на них отвечаю.
А когда меня, между прочим, спрашивают, сколько мне лет, я называю
цифру и вдруг от этой почти трехзначной цифры прихожу в содрогание.
"Ах, вот отчего на меня не смотрят! - говорю я сам себе. - Я попросту
постарел. А я было хотел свалить на гардероб недостатки своей личной
жизни".
Я отдаю краденое пальто, купленное на рынке, и налегке, со смятенным
сердцем, выхожу на улицу.
"Ну ладно, обойдусь! - говорю я сам себе. - Моя личная жизнь будет
труд. Я буду работать. Я принесу людям пользу. Не только света в окне,
что женщина".
Я начинаю издеваться над словами буржуазного ученого.
"Это брехня! - говорю я себе. - Это досужие выдумки! Типичный запад-
ный вздор!"
Я хохочу. Плюю направо и налево. И отворачиваю лицо от проходящих
женщин.
Но вот что интересно - этот небольшой случай произошел со мной года
два назад.
И хотя за эти два года я, казалось бы, еще больше постарел, но, тем
не менее, этим летом я познакомился с одной особой, и она, представьте
себе, мною сильно увлеклась. И, главное, смешная подробность: я в это
лето одевался, как нарочно, исключительно худо. Ходил черт знает в каких
штанах и в дырявых спортивных туфлях.
И вот, тем не менее это на любовь не повлияло. И я через это счастлив
и доволен, и даже мы вскоре женимся по взаимной любви.
И я надеюсь, что то, что вы прочтете в следующем рассказе, с нами не
произойдет.
СВАДЕБНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ
Конечно, Володька Завитушкин немного поторопился. Был такой грешок.
Володька, можно сказать, толком и не разглядел своей невесты. Он, по
совести говоря, без шляпки и без пальто ее никогда даже и не видел. По-
тому все главные события на улице развернулись.
А что перед самой свадьбой Володька Завитушкин заходил со своей не-
вестой к ее мамаше представляться, так он, не раздеваясь, представился.
В прихожей. Так сказать, на ходу.
А познакомился Володя Завитушкин со своей невестой в трамвае. Дней за
пять до брака.
Сидит он в трамвае и вдруг видит, перед ним этакая барышня вырисовы-
вается. Такая ничего себе барышня, аккуратненькая. В зимнем пальто.
И стоит эта самая барышня в зимнем своем пальто перед Володькой и за
ремешок держится, чтоб пассажиры ее не опрокинули. А другой рукой пакет
к груди прижимает. А в трамвае, конечно, давка. Пихаются. Стоять, прямо
сказать, нехорошо.
Вот Володька ее и пожалел.
- Присаживайтесь, - говорит, - ко мне на одно колено, все легче
ехать.
- Да нет, - говорит, - мерси.
- Ну, так, - говорит, - давайте тогда пакет. Кладито мне на колени,
не стесняйтесь. Все легче будет стоять.
