лаевича. Да, он действительно как будто переменился в последнее время.
Он стал об усиках своих заботиться - причесывает их. И руки часто моет.
И надевает новую кепку.
Сидит Пелагея, думает эти мысли, смотрит на письмо и ревет белугой. А
прочесть письма, конечно, не может.
Поскольку даже не понимает буквы. А чужому человеку ей показать, ко-
нечно, совестно.
После она, поплакав, спрятала письмо в комод, дошила пиджак и стала
поджидать Ивана Николаевича.
И, когда пришел он, Пелагея и виду не показала. Напротив того: она
ровным и спокойным тоном разговаривала с мужем и даже намекнула ему, что
она не прочь бы поучиться и что ей чересчур надоело быть темной и негра-
мотной бабой.
Очень этому обрадовался Иван Николаевич.
- Ну и отлично! - сказал он. - Я тебе сам буду показывать.
- Что ж, показывай! - сказала Пелагея.
И сама в упор посмотрела на ровные, подстриженные усики Ивана Никола-
евича. И снова у ней сердце сжалось и в груди перевернулось от досады и
огорчения.
Два месяца подряд Пелагея изо дня в день училась читать. Она терпели-
во по складам составляла слова, выводила буквы и заучивала фразы. И каж-
дый вечер вынимала из комода заветное письмо и пыталась разгадать его
таинственный смысл.
Однако это было очень не легко.
Только на третий месяц Пелагея одолела науку.
Утром, когда Иван Николаевич ушел на работу, Пелагея вынула из комода
письмо и принялась читать его.
Она с трудом разбирала тонкий почерк. И только еле уловимый запах ду-
хов от бумаги подбадривал ее.
Письмо было адресовано Ивану Николаевичу.
Пелагея читала:
"Уважаемый товарищ Кучкин.
Посылаю вам обещанный букварь. Я думаю, что ваша жена в два-три меся-
ца вполне может одолеть премудрость. Обещайте, голубчик, заставить ее
это сделать. Внушите ей, объясните, как, в сущности, отвратительно быть
неграмотной бабой.
Сейчас, к этой годовщине, мы ликвидируем неграмотность по всей рес-
публике всеми средствами, а о своих близких почему-то забываем.
Обещайте, Иван Николаевич, это сделать.
С коммунистическим приветом Мария Блохина".
Пелагея два раза прочитала это письмо и, чувствуя какую-то новую оби-
ду, заплакала.
Но потом, подумав об Иване Николаевиче и о том, что в ее супружеской
жизни все в порядке, успокоилась и спрятала в комод букварь и злополуч-
ное письмо.
Так в короткое время, подгоняемая любовью и ревностью, наша Пелагея
научилась читать и писать и стала грамотной.
- И это был поразительный случай из истории ликвидации неграмотности
у нас в Союзе.
Но вот прочтите рассказ о любви еще более интересный, чем этот.
РАССКАЗ ПРО ДАМУ С ЦВЕТАМИ
Следует отметить, что этот рассказ не такой уж чересчур смешной.
Другой раз бывают такие малосмешные темы, взятые из жизни. Там ка-
кая-нибудь драка, мордобой или имущество свистнули.
Или, например, как в этом рассказе. История о том, как потонула одна
интеллигентная дама. Так сказать, смеха с этого факта не много можно
собрать.
Хотя, надо сказать, что и в этом рассказе будут некоторые смешные по-
ложения. Сами увидите.
Конечно, я не стал бы затруднять современного читателя таким не слиш-
ком бравурным рассказом, но уж очень, знаете, ответственная современная
темка. Насчет материализма и любви.
Одним словом, это рассказ насчет того, как однажды через несчастный
случай окончательно выяснилось, что всякая мистика, всякая идеалистика,
разная неземная любовь и так далее и тому подобное есть форменная брехня
и ерундистика. И что в жизни действителен только настоящий материальный
подход и ничего, к сожалению больше.
Может быть, это чересчур грустным покажется некоторым отсталым интел-
лигентам и академикам, может быть, они через это обратно поскулят, но,
поскуливши, пущай окинут взором свою прошедшую жизнь и тогда увидят,
сколько всего они накрутили на себя лишнего.
Так вот, дозвольте старому, грубоватому материалисту, окончательно
после этой истории поставившему крест на многие возвышенные вещи, расс-
казать эту самую историю. И дозвольте еще раз извиниться, если будет не
такой сплошной смех, как хотелось бы.
Тем более, повторяем, какой уж там смех, если одна дама потонула. Она
потонула в реке. Она хотела идти купаться. И пошла по бревнам. Там, на
реке, у берега, были гонки. Такие плоты. И она имела обыкновение идти по
этим бревнам подальше от берега, для простору и красоты, и там купаться.
И, конечно, потонула.
Но дело не в этом.
А в деревню Отрадное, по реке Неве, приехал в этом году на дачу некто
такой инженер - Николай Николаевич Горбатов.
Он - инженер-технолог или путеец. Одним словом, у него на форменной
фуражке какой-то производственный значок - напильник и еще чего-то та-
кое. Но не в этом суть.
Весной в этом году приехал в Отрадное этот инженер со своей молодой
супругой - Ниной Петровной.
Ничего такого особенного в ней не наблюдалось. Так, дама и дама. Чер-
ненькая такая, пестренькая. Завсегда в руках цветы. Или она их держит,
или она их нюхает. И, конечно, одета очень прекрасно.
Несмотря на это, инженер Горбатов ее до того любил, что было удиви-
тельно наблюдать.
Действительно, верно, он ничего другого от жизни не имел и никуда не
стремился. Он общественной нагрузки не нес. Статей не писал. И вообще,
надо откровенно сказать, он избегал общественной жизни.
Он не попал в ногу современности. Ему было, конечно, лет сорок, и он
весь был в своем прошлом. Ему, одним словом, нравилась прошлая буржуаз-
ная жизнь с ее разными подушечками, консоме и так далее.
А в настоящей текущей жизни он ничего, кроме грубого, не видел и свою
личность от всего отворачивал.
И поскольку она - супруга и не выдаст его, он рассказывал ей свои
разные реакционные мысли и взгляды.
- Я, - говорит, - человек глубоко интеллигентный, мне, говорит, дос-
тупно понимание многих мистических и отвлеченных картин моего детства. И
я, говорит, не могу удовлетвориться той грубой действительностью, бед-
ностью, сокращением, квартирной платой и так далее. Я, говорит, воспитан
на многих красивых вещах и безделушках, понимаю тонкую любовь и не вижу
ничего приличного в грубых объятиях, - и так далее и тому подобное. - Я,
говорит, только считаюсь с духовной жизнью и с запросами сердца, а что
касается ихнего марксизма, то я над этим насмехаюсь и не желаю с ним
считаться.
Так вот он не раз ей говорил и, конечно, имея такие взгляды, не стре-
мился найти что-нибудь хорошее в нашей современности.
И вот, в силу всего этого, он оторвался от масс и окончательно замк-
нулся в свою семейную жизнь и в свою любовь к этой милочке с цветочками.
А она, безусловно, соответствовала своему назначению.
И, поскольку она была его супругой, она в тон ему пела, со всем таким
соглашалась и чересчур горевала о прежней жизни.
Одним словом, это была поэтическая особа, способная целый день нюхать
цветки и настурции или сидеть на бережку и глядеть вдаль, как будто там
что-нибудь имеется определенное - фрукты или ливерная колбаса.
Вот, значит, какие это были супруги со своею любовью!
Про нее нельзя сказать, чтоб она его чересчур любила и обожала, но он
действительно глаз с нее не сводил. Утром он уезжает на пароходе, а она,
в своем миленьком пеньюаре, спешит его провожать на своих тонких интел-
лигентских ножках. Он ее за локоток придерживает, чтоб, боже сохрани,
она ножки себе не вывихнула. И чего-то ей щебечет, воздушные поцелуи с
парохода посылает. Одним словом, противно и тяжело смотреть.
Вот он уехал, а она и сидит, что дура, мечтает про разные отвлеченные
вещи. Ну, пойди постирай, если не хочешь физкультурой заниматься. Или
пойди тому же самому Горбатову кровать прибери. Нет! Сидит и сидит. И
кушать не просит. Зато потом, наверное, легко растерялась со своими меч-
тами и не могла через это насушу выбраться.
Ну, постольку поскольку она уже утонула, не будем тревожить ее память
разными оскорбительными замечаниями.
Так вот, часов около семи Горбатов приезжал обратно с места своей
службы. Он приезжает с места службы и спешит увидеть свою голубку.
Он первый прыгает с парохода. И что-нибудь несет в своих руках. Или
там гостинцы, или там трусики ей, или какой-нибудь новенький бюст-
гальтер.
Он дарит ей тут же, и сам ее по спинке хлопает, дурачится, обнимает.
Чего ему! Он, главное, никакой общественной нагрузки не несет и весь
замкнулся в свой горизонт и в свои нежные переживания.
Ну, она посмотрит, что он принес, нахмурит носик и идет на своих тон-
ких ножках.
Только, одним словом, она потонула. Очень, конечно, жалко, вполне
прискорбный факт, но вернуть ее к жизни, тем более с современной медици-
ной, невозможно.
Конечно, занимайся она в свое время хотя бы зарядовой гимнастикой,
она нашлась бы в самый последний момент и выплыла бы. А тут со своими
цветами окунулась - и враз пошла ко дну, не сопротивляясь природе.
Тем более она шла по скользким бревнам. Она всегда по этим бревнам
ходила купаться. А тут пошла после дождя на своих французских каблучках
- и свалилась. Только что трусики остались на плоту.
А может быть, она и нарочно в воду сунулась. Может, она жила-жила с
таким отсталым элементом и взяла и утонула. Тем более, может быть, он
заморочил ей голову своей мистикой.
Но только, конечно, вряд ли. Скорей всего, если объяснить психологи-
чески, она поскользнулась на бревнах и потонула.
Конечно, не будем чересчур расстраивать читателей художественным опи-
санием дальнейших событий. Скажем только, что инженер Николай Николаевич
чрезвычайно убивался и страдал от этого факта. Он валялся на берегу, ры-
дал и все такое, но его подруга погибла безвозвратно, и даже ее тело не
могли найти. И от этого инженер тоже чересчур страдал и расстраивался.
- Если бы, - говорил он своей хозяйке, - она нашлась, я бы больше ус-
покоился. Но, говорит, такая жуткая подробность, что ее не нашли, совер-
шенно меня ослабляет. И я, говорит, через это ночи не сплю и все про нее
думаю. Тем более, я ее любил совершенно неземной любовью, и мне, гово-
рит, только и делов сейчас, что найти ее, приложиться к ее праху и захо-
ронить ее в приличной могилке и на ту могилку каждую субботу ходить,
чтобы с ней духовно общаться и иметь с ней потусторонние разговоры. Пос-
кольку моя любовь выше земных отношений.
Так он сказал, настриг листочков и на этих листочках написал крупным
шрифтом: мол, нашедшему тело, и так далее, будет дано крупное вознаграж-
дение в размере тридцати рублей, и тому подобное.
И эти записульки он расклеил по всей деревне и по рыбацкому поселку.
Только проходит месяц - безрезультатно. Очень многие ее ищут кошками,
баграми и так далее, но почему-то найти не могут.
А он, голубчик инженер Горбатов, ходит все время сторонкой, ни с кем
не здоровается, и только у него и делов, что ожидает, не найдут ли его
подруги.
Конечно, никакое горе особенно долго не может продолжаться. В этом
отношении наш организм дивно устроен. И самая кошмарная драма слишком
скоро забывается, и почти ничего от нее не остается.
Так что горе инженера немножко тоже поутихло. Хотя он и продолжал го-
ревать, считая, что его крупная любовь останется с ним навеки.
И, горюя, он не переехал с дачи, а продолжал ежедневно ездить, не же-
лая расставаться с дорогими местами.
И вот в начале сентября рыбаки отыскали ее тело. Ее течением отнесло
километров на пять и прибило к берегу.
Ну, приезжают к инженеру два рыбака и докладывают: мол, осмотрите,
надо опознать, и, в случае чего с вас приходится.
Ах, он очень засуетился, побледнел, заторопился в своих движениях,
сел в лодку и поехал с рыбаками.
Не будем особенно сгущать краски и описывать психологические подроб-
ности, скажем только, что инженер Горбатов тут же на берегу подошел к
