Они, знаете, как-то мало еще приспособлены для занятий столь чудесными
делами, как например, любовь, свадьбы, встречи с дорогими особами и т.д.
Да, у нас, приходится сознаться, дрянные и корыстные характеры, бла-
годаря которым мы сами закрываем себе доступ к безоблачной жизни.
И в этом смысле мы все-таки слегка завидуем тем будущим, вполне пере-
воспитанным молодым людям, которые, поплевывая, будут проживать, скажем,
через пятьдесят лет. Вот уж эти, черт возьми, возьмут свое. Вот они не
будут разбазаривать свое время на разную чепуху - на всякие крики, скан-
далы...
Воображаем, с какими образцовыми, изумительными красавицами они бу-
дут, черт возьми, знакомы!
Даже какой-нибудь мелкий человечишко, не представляющий из себя ниче-
го значительного, и тот, наверное, будет наряду со всеми пользоваться
великолепной сказочной жизнью, достойной человека тех времен.
Ах, нет, мы не жалуемся, мы в этом смысле отчасти тоже весьма до-
вольны своими сердечными делами, но это, конечно, не мешает нам видеть
кое-какие недостатки. То, например, наша знакомая одета небрежно, то у
нее на голове, к примеру, такая шляпочка, что лошади пугаются. То вообще
просит повести ее в ресторан. А то давеча вел одну под руку - у ней,
представьте себе, французский каблук сломался. Главное, совестно, идти
не может: одна нога короче, другая длиннее, когда идет - хромает: А
снять туфли и идти в чулках - я не дозволяю. Мне как-то совестно, что у
меня такая дама идет. Извозчиков нету. Денег мало, чтоб нанять людей пе-
ренести даму. Здоровье плохое, чтоб нести самому. Дама плачет. Ах, какие
бывают дела!
Конечно, это мелочи, пустяки в сравнении с вечностью, но все-таки хо-
чется полного комфорта, который не за горами.
Итак, друзья, подумав возвышенным образом о скором будущем, мы пере-
ходим к новому отделу - "Коварство".
Тут у нас главным образом пойдет речь о всяких жуликах и подлецах,
которые своими коварными действиями тормозят плавный ход нашей жизни.
И мы уже слышим ихние трескучие голоса и видим трясущиеся руки и на-
хальный блеск ихних глаз.
И хотя нам весьма противно браться за это самое, однако мы с прилеж-
ным терпением постараемся вывести всех подлецов на свежую воду.
Так вот, переходим к отделу - "Коварство".
Краска стыда и негодования заливает наше лицо,
КОВАРСТВО
1. Итак, не без душевных треволнений открываем новый отдел - "Ко-
варство".
Но, прежде чем приступить к делу, дозвольте поделиться с читателем
гражданской скорбью.
2. Своей профессией, уважаемый читатель, мы не особенно довольны.
Профессия сатирика довольно, в сущности, грубая, крикливая и малосим-
патичная.
Постоянно приходится говорить окружающим какието колкости, какие-то
грубые слова - "дураки", "шантрапа", "подхалимы", "заелись" и так далее.
Действительно, подобная профессия в другой раз както даже озадачивает
современников. Некоторые думают: "Да что это такое? Не может быть? Да
нужно ли это, вообще-то говоря?"
3. И верно - на первый, поверхностный взгляд все другие профессии ка-
жутся значительно милей и доступней человеческой душе.
Бухгалтер, например, специально как-то там складывает цифры между со-
бой на пользу страждущего человечества, чтобы оно, так сказать, не слиш-
ком проворовалось в денежном смысле.
Другой там какой-нибудь тип из актерской братии энергично поет с эст-
рады и своим, скажем, козлетоном отвлекает людей от всевозможных житейс-
ких страданий.
Там какой-нибудь, я не знаю, профессор, питомец академических наук,
решительно все знает и опять-таки всех удивляет своими невероятными зна-
ниями.
Хирург режет разные язвы и карбункулы на наших скоропортящихся телах,
способных каждую минуту загнить и зачервиветь. Водолаз откачивает воду и
ныряет на дно морское. Дворник стережет дом и открывает калитку.
И только, я говорю, мы, сатирики, вроде как бы и не люди, а собаки.
4. Нет, вообще-то говоря, если подумать глубже, профессия эта тоже
нужная и полезная в общественном смысле. Она одергивает дураков и пре-
достерегает умных от их глупых поступков. Она расширяет кругозор и моби-
лизует внимание то одних, то других на борьбу то с тем, то с этим. Она
иллюстрирует всякого рода решения и постановления, а также приносит из-
вестную пользу в смысле перевоспитания людских кадров.
Так что профессия, спору нет, в высшей степени не так уж очень осо-
бенно бесполезная.
Единственно, я говорю, профессия тем нехороша, что она не дает много
беспечной радости своему владельцу.
Она утомляет ум и зрение. Она вредна и недопустима при малокровии и
туберкулезе. А также при колите и язвах желудка ею не следует зани-
маться.
Она предрасполагает к меланхолии и нарушает обмен веществ. Нервная
экзема и сахарное изнурение также иной раз суть прямые следствия этой
вредной профессии. Кроме того, она портит характер, ссорит с окружающими
и нередко разводит с женами.
5. И, в силу вышеизложенного, отличаясь оптимизмом и крайней любовью
к жизни и к людям, решили мы больше не напирать на сатирическую сторону
дела.
И, не отказываясь от сатиры, решили мы с этого момента слегка, что
ли, переменить курс нашего литературного корабля.
И даже въезжая, как видите, в столь ответственную гавань, носящую
грозное название "Коварство", решили мы уже и на этот раз попробовать
свои силы не в качестве желчного сатирика прежней формации, из таких,
которые заламывают руки, стыдят и восклицают, а решили мы попробовать
себя в качестве, ну, вроде бы члена коллегии защитников.
Конечно, казалось бы, в высшей степени странно защищать подобные де-
фекты человеческого духа, но защита у нас будет до некоторой степени
своеобразная, и далеко не всех мы намерены защищать.
6. Итак, значит, произнося на палубе нашего корабля подобные эффект-
ные речи, пытаемся мы тем временем въехать в обширную и плохо защищенную
гавань. Но бурные воды всевозможных литературных течений, вдребезги раз-
бившие берег, не разрешают нам с легкостью это произвести.
И, желая тогда переждать некоторое время, чтоб обдумать, как бы по-
легче к этому подойти, - останавливаемся мы на рейде и не без растерян-
ности поглядываем на берега, на которых уже, подмигивая, прохаживаются
всякого рода проходимцы, жулики, хитрецы, арапы, комбинаторы и заплечных
дел мастера.
И при виде этого сброда у нас на душе делается слегка, мы бы сказали,
колоритно.
И мы так восклицаем: "Ах, кажется, мы напрасно решили заступиться за
эту шушеру!"
Впрочем, вот какое мы имеем соображение.
7. Звери, например. Предположим, животные. Ну, там, скажем, кошки,
собаки, петухи, пауки и так далее. Или даже в крайнем случае взять - ди-
кие звери. Слоны там. Отчасти жирафы. И так далее.
Так у этих зверей, согласно учению Брема, ничего подобного вроде то-
го, что у нас, не бывает. Они, как это ни странно, коварства почти не
понимают. И там у них этого нету.
И это, вообще говоря, отчасти даже курьезно, что у людей это есть, а
у остальных этого нету. А люди как бы все-таки, чего бы там ни говорили,
в некотором роде есть венец создания, а те наоборот. И тем не менее у
тех нету, а у этих есть. Вот это даже странно. И как-то нелепо.
Это всегда отчасти коробило и волновало наиболее честных специалис-
тов-философов, проповедующих общее развитие и душевную бодрость.
"Нельзя допускать, - сказал в свое время славный философ Платон, -
чтоб птицы и звери имели нравственное превосходство перед людьми".
Но с тех пор в ужасной, можно сказать, сутолоке жизни прошло что-то
там, кажется, две тысячи лет, и эти так и продолжали иметь то, чего не
было у зверей.
А звери, может быть, тем временем постепенно совершенствовались и со-
вершенствовались и наконец дошли до того, чего они сейчас из себя предс-
тавляют.
8. Итак, согласно доказательству Брема, звери не имеют коварства. Они
живут бодро и энергично, некоторые из них поют, некоторые все-таки кря-
кают, рычат, вопят, рявкают и так далее, но тем не менее все они отлича-
ются бодростью и любовью к жизни. И жизнь у них протекает сравнительно
гладко, без особого арапства, среди красивых картин природы, в тиши ле-
сов и полей.
Другое дело, что им там все-таки проще обходиться. Как сказал поэт
про какого-то, не помню, зверька - чтото такое:
И под каждым ей листком
Был готов и стол и дом.
Это, кажется, он сказал про какого-то отдельного представителя живот-
ного мира. Что-то такое в детстве читалось. Какая-то чепуха. И после за-
волокло туманом. Одним словом, речь шла там про какую-то птицу или про
какую-то козу. Или, кажется, про белку. Что ей так легко живется и что
ей, конечно, в голову не приходит ловчиться или там идти на всякие лес-
ные комбинации и аферы.
Но это, конечно, другой вопрос. В общем, только факт, что животный и
растительный мир почти незнаком с коварством.
А поскольку некоторые европейские ученые отчасти смешали в одну кучу
людей и зверей и они не делают слишком большой разницы между теми и эти-
ми, то мы осмеливаемся поэтому вывести стройное умозаключение, что ниче-
го такого лишнего, чего не бывает у зверей, не должно бы, собственно го-
воря, быть и у представителей нашей славной породы.
9. А если чего-нибудь есть или имеется, значит были к тому уважи-
тельные причины.
И которые возьмут в руки историю, те сразу могут убедиться, отчего
это бывает.
Прошлая жизнь, согласно описанию историков, была уж очень, как бы
сказать, отвратительно ужасная. То и дело правили какие-то кровавые
царьки, какие-то в высшей степени, пес их знает, свирепые тираны, владе-
тельные господа, герцоги, потомственные дворяне, бароны и так далее. И
все они, конечно, делали со всей публикой чего хотели. Отрезали языки у
тех, которые болтали не то, чего надо. Сжигали на кострах, если, напри-
мер, человек высказывал собственные научные или религиозные мысли. Кида-
ли для потехи диким зверям и крокодилам. И вообще без зазрения совести
поступали как хотели.
И от всех этих дел публика, наверно, нравственно ослабла. И характеры
у них отчасти испортились. У них, может, озлобился ум. И они стали ко
всему приноравливаться, и с течением веков через это, может быть, прои-
зошли коварство, арапство, подхалимство, приспособленчество и так далее
и тому подобное, и прочее.
10. А сами-то по себе, может, все эти и тому подобные явления чисто
случайные, и они наносные на прекрасной и в высшей степени порядочной
натуре человека.
Вот интересно. В свое время Наполеон так отозвался о Голландии. Он,
видите, присоединял к Франции эту маленькую цветущую страну и в госу-
дарственном акте так, в высшей степени коварно, отозвался об ней: он
назвал ее - "наносная земля французских рек".
Так вот, может, и тут. Может быть, коварство и все такое есть нанос-
ная земля, возникшая благодаря бурному и свирепому течению прежней жиз-
ни.
А если это так, то мы, как защитники угнетенных, с удовольствием выс-
казываем эту мысль. Наверное, так оно и есть.
И, значит, скорей всего, когда там изменится курс, как, например, у
нас, все это, как сон, исчезнет, и наступит счастье, способное удовлет-
ворить запросы самого капризного ума.
И, говоря о таких вещах, всегда как-то хочется приподнять завесу, ко-
торая закрывает от нас грядущее. Всетаки очень хочется увидеть, как-то
там у них пойдет.
11. Но у них в этом смысле, без сомнения, отлично пойдет. Это уж от-
части заметно по некоторым данным нашей жизни. У нас, в общем счете,
публика, что ни говорите, заметно исправилась к лучшему. Многие стали
более положительные, честные. Работяги. Заметно меньше воруют. Многие
вдруг заинтересовались наукой. Чтением книг. Некоторые поют. Многие иг-
рают в шахматы. В домино. Ходят на концерты. Посещают музеи, где глядят
