отсеке не прореагировал. Зато откуда-то пришел мужик в кальсонах и в
майке.
- Это что, бинокль? - хрипло спросил он, поднимая пирометр.
- Пирометр, - нехотя сказал я. Ужасно мне не хотелось вдаваться в
принцип действия. Я чувствовал, что начинать придется с азов.
- А... Пирометр, - сказал мужик, почесывая сквозь майку грудь. -Дав-
ление, значит, мерять?
- Угу, - буркнул я, краснея. Очень стыдно было говорить неправду.
Я взял пирометр и снова забросил его на третью полку. Причем не гля-
дя. А поглядеть стоило бы. Пирометр ударился во что-то мягкое и снова
упал. На этот раз он свалился на добровольца в кальсонах. Тот выругался,
но снова подал мне прибор.
Я подтянулся на руках и заглянул вверх. На третьей полке кто-то спал.
Прямо так, без никаких удобств, на ровной доске. И без подушки. Вероят-
но, он первоначально спал на пирометре, а потом нечаянно спихнул его
вниз. Спал он мертвецки.
- Ну, ладно. Я пойду, - сказал мужик. Я его отпустил. Хорошие все-та-
ки люди встречаются! Пришел ночью, босиком, чтобы два раза подать мне
пирометр. И сам пострадал еще. Нет, у меня в голове не укладывается!
Утром меня разбудила проводница.
Как выяснилось, я ей особенно не был нужен. Она пыталась вытянуть
из-под меня простыню и нечаянно разбудила. Я поинтересовался, почему та-
кая спешка.
Проводница молча сорвала с меня одеяло. Я понял, как мы все ей надое-
ли, и больше не приставал.
- Билет будете брать? - вдруг спросила она. По ее тону можно было до-
гадаться, что этого делать не следует. Я извинился. Сказал, что лично
мне билет не нужен, но бухгалтерия требует. Проводница пожала плечами и
пошла за билетом. Вообще, мимика у нее была богатая. С такой мимикой
можно поступать в театральный институт.
Я надел сапоги и ватник и стал ждать. Ждать пришлось до обеда. То
есть обеда, конечно, не было, это я так. Кто-то из пассажиров первым
развернул сверток и начал есть вареные яйца. И все, как по команде, тоже
развернули свои тряпочки и принялись бить яйца и чистить картошку в мун-
дире.
Я принципиально против стадного чувства. Поэтому я переждал, глотая
слюну. Когда все закончили, я съел свой бутерброд.
Только я его съел, женщина на боковой полке достала вареную курицу и
опять начала есть. А ведь только что съела пирог с капустой!
Курицу крыть мне было нечем, и я отвернулся.
В соседнем отсеке играли в карты. В подкидного. Оказывается, в этой
игре масса юмора. Там все время хохотали. Внезапно перед моим носом за-
качались две пятки. А потом спрыгнул тип, который спал на третьей полке.
Он зачем-то подмигнул мне и куда-то отправился.
Наверное, искать пиво.
Еду дальше
Я прибыл в райцентр утром и ступил на привокзальную площадь, как Ко-
лумб на берега Америки. Город был малоэтажный. По улицам бродили куры с
цыплятами. Когда ни с того ни с сего проезжал автомобиль, они долго бе-
жали перед радиатором, не зная, куда податься. А потом сигали в канаву.
Я установил, что автобус будет через три часа, и пошел на экскурсию.
Дошел до какой-то реки. Река была довольно большая. На деревянной
пристани стоял дед с бородой и в шапке. Наверное, лодочник. Или бакен-
щик.
- Что за река, папаша? - спросил я. Спросил, не подумав.
- Волга, мамаша, - сказал дед укоризненно.
- Не узнал, - пробормотал я, краснея.
- Долго сидел-то? - спросил дед, посмотрев на мой чемодан и ватник.
- Где сидел? - не понял я.
- Известно где, - сказал дед, прищурившись.
- Три года, - сказал я, чтобы не обмануть его ожиданий.
- За какие дела?
- Трактор утопил колхозный.
- Бывает, - сказал дед. - Вытащил трактор-то?
- Нет, - сказал я. - Там глубина большая. Это на Черном море было.
- А теперь куда подался? - спросил дотошный дед.
- В Верхние Петушки.
- Поклонись там Ваське Смирному. Скажи, что Тимофей, мол, кланялся.
Агрегат работает исправно.
Оказывается, Фомич был известной личностью. В этом я убедился, когда
дошел до исполкома. Там была Доска почета. В правом верхнем углу находи-
лось фото товарища Смирного. Было написано, что он передовой механизатор
и изобретатель. Ну, это меня не удивило.
Напротив исполкома на здании Дворца культуры тоже висела доска.
Только другого содержания - "Они позорят наш район". В том же правом
верхнем углу я снова увидел портрет Фомича. Абсолютно такой же. Навер-
ное, с одного негатива печатали. Здесь было указано, что товарищ Смирный
занимается изготовлением самогонных аппаратов. Остальные его соседи по
доске были просто алкоголики. Фактически его жертвы.
Как видно, доски вывешивали разные организации. И не слишком согласо-
ванно. Фомич на фотографии выглядел очень благообразно. На вид ему было
лет пятьдесят. Прическа его напоминала маленькую плантацию по выращива-
нию волос.
Мне прямо жутко захотелось увидеть такого многогранного человека, и я
поспешил к автобусу. Старичок, который меня предупреждал о посадке, хо-
рошо знал местные условия. Никто не ехал просто так, без ничего. Все
что-то везли. Колеса для мотоцикла, стиральную машину, клетку с канарей-
кой, два телевизора и резиновый шланг для поливки.
Автобус подрулил к остановке. Шофер высунулся из окошка и закричал:
- Машину мне не переверните!
Но его уже никто не слушал. Два мужика со стиральной машиной напере-
вес, набрав скорость, понеслись к дверям. По дороге они зацепили шланг и
в результате промахнулись мимо двери. На боку автобуса образовалась вмя-
тина.
- Я сейчас выйду! - пообещал шофер.
Все молча отталкивали друг друга руками. Это напоминало плавание в
вязкой среде. Я прижал пирометр к груди и давил им на мешок, который во-
локла на спине какая-то бабка.
- Тихо ты! У меня там сервиз! - заорала бабка. И все сразу начали
орать, у кого что в мешках. Абсолютно все предметы почему-то были бьющи-
мися.
- Осторожно! - завопил я. - Пирометр взведен! Он от сотрясения взры-
вается! - И я потряс в воздухе пирометром.
Вокруг моментально образовался вакуум. Я прошел в автобус и сел. А
остальные продолжили свои попытки. Наконец шоферу это надоело, и он тро-
нулся с места. Стиральную машину успели к этому времени впихнуть только
наполовину. А шланга лишь небольшой кусочек. Шланг размотался и потянул-
ся по дороге, как кнут. Один из владельцев стиральной машины бежал рядом
с автобусом и все пытался продвинуть ее внутрь, но это ему плохо удава-
лось.
Километров сорок еще ругались, но потом успокоились. На мой пирометр
смотрели с уважением и прислушивались, не тикает ли внутри. Наконец я
сошел у какого-то моста.
Рядом с мостом была пристань. На ней ждали катер. Как мне сказали,
ждали со вчерашнего дня. Уверенность, что катер все-таки придет, меня
воодушевила.
Катер действительно пришел. Но только на следующее утро. Ночь мы про-
вели у костра. Хорошо, что среди ожидающих были туристы. Они растянули
свою палатку, и мы прекрасно переночевали. Меня даже покормили утром ту-
шенкой.
Я спросил, нет ли здесь жителей Петушков.
- Это каких Петушков? - уточнила девушка с велосипедом, которая вече-
ром у костра пела народную песню. - У нас Петушков много. Нижние Петуш-
ки, Верхние Петушки, Кривые Петушки и Ясные Петушки.
Я сказал, что Верхние. И добавил, что к товарищу Смирному.
- К дяде Васе? - обрадовалась девушка. Потом она подозрительно на ме-
ня посмотрела и спросила, не из милиции ли я. Я сказал - нет. Девушка
посмотрела еще подозрительнее и осведомилась, уж не за аппаратом ли?
- Он их уже не делает. Через эти аппараты его от науки отрывают. Не-
сознательные у нас люди! - сказала девушка.
Как видно, научные подвиги Фомича были достаточно хорошо известны.
Девушка сообщила, что Смирный соорудил из телевизионной трубки какой-то
прибор. И облучает вымя колхозным коровам. Удои от этого очень выросли.
В общем, интеллектуальные интересы Фомича были разнообразны.
Часа два мы плыли на катере мимо разных Петушков и других населенных
мест. Природа была первозданная. Воздух стерильно чист. Люди были суро-
вые, привыкшие к трудностям. Полеводы, животноводы, сельская интеллиген-
ция.
Раньше было такое понятие - "смычка города и деревни". Так вот, я эту
смычку осуществлял. Меня попросили подробнее рассказать о пирометре. Я
увлекся и незаметно перешел на элементарные частицы. А потом рассказал
про лазер, когернетное излучение и так далее.
- А что, сынок, этим лазером можно сено косить? - спросила одна баб-
ка.
- В принципе можно, - ответил я. - Но нерационально. Это все равно
что фотоаппаратом забивать гвозди.
В общем, когда мы добрались до Верхних Петушков, пассажиры уже имели
представление о физике. Не знаю, как это там у них преломилось. Навер-
ное, своеобразно. Ну и я, в свою очередь, получил понятие о пахоте, се-
ве, дойке и самогоноварении.
Наконец катер ткнулся носом, на котором висела автомобильная покрыш-
ка, в гостеприимную пристань Верхних Петушков.
Знакомлюсь с Фомичом
- А где село? - спросил я у девушки с велосипедом. Она вызвалась меня
проводить.
- Да вот же, - показала она.
На пригорке располагались пять домиков, причем совершенно хаотично.
Вниз, к реке, вела тропинка. Лаяли собаки. Кричали петухи. Короче гово-
ря, не было похоже, что это центр мировой науки.
- Вот дяди Васи дом, - махнула рукой девушка.
На трубе этого дома было укреплено какое-то сооружение из толстой
проволоки.
- Магнитная ловушка, - сказала девушка.
- Понятно, - пробормотал я. Если этот Фомич получает в своей печке
плазму, я брошу физику. Так я подумал.
Я подошел к жилищу и постучал в окошко. На стук из-за занавески высу-
нулась голова. Я сразу ее узнал. Похуже, чем на Доске почета, но зато
абсолютно живая. Василий Фомич сделал испуганные глаза и отрицательно
замотал головой.
- Я по делу! - крикнул я.
- Пвопади ты пвопадом, - глухо донесся из-за рамы его голос. - Нету
аппаватов!
- Я по поводу Брумма! - крикнул я.
- Бвумма? - Рыжие брови Фомича образовали взлетающую птичку. Он исчез
из окошка и через минуту открыл мне дверь. Я вошел в сени.
- А не врешь? - спросил Фомич. - Тогда пвоходи.
Фомич был в спортивном костюме из трикотажа. В руке он держал ухват.
Между дужками ухвата была укреплена двояковыпуклая линза. Значит, это
был уже не ухват, а физический прибор.
Фомич очень приятно картавил в некоторых словах. Иногда совсем невоз-
можно было понять, что он говорит. Но это, главным образом, из-за его
собственной терминологии. Она у него отличалась от общепринятой.
- Житья нету от аппаратчиков, - сказал Фомич. - Я денег не беру.
Только бы отвязались! Говорят, хоть польза от науки какая-то. А ты отку-
да будешь?
Я объяснил. Фомич был удивлен не на шутку. Особенно тем, что наша
подкова отказалась давать ток. Он ввел меня в избу. Там было похоже на
нашу лабораторию. Очень много проводов и железа. На столе стояла кероси-
новая лампа. На ее стеклянном колпаке висела одной дужкой внутрь подко-
ва. От подковы шли провода к приемнику. Фомич зажег лампу и включил при-
емник. Приемник заговорил.
- Прямое преобразование. Переносной электропитатель, - пояснил Смир-
ный.
Тут в окошко постучалась девушка-почтальон. Она привезла Фомичу те-
леграмму от меня. Знал бы я, захватил бы ее с собой, чтобы телеграф не
мучался. Фомич внимательно изучил телеграмму.
- Командируется представитель, - значительно сказал он. - Тоже по
Брумму.
- Да это я и есть, - сказал я. - Откуда вы про Брумма знаете?
- История, уходящая в прошлое, - литературно начал Фомич. - Я раньше
дома ломал. Разбирал по бревнышку, по кирпичику. Под новую постройку. И
однажды нашел трактат на чердаке. Ничего не понял, но интевесно! Инте-
весно ведь!
- Интересно, - согласился я. - Редкий довольно-таки бред.
