гоэтажный дом, заселенный вашими соотечественниками, внезапно снялся с
насиженного места где-нибудь в Ист-Энде и перелетел в центр города. До-
пустим, в Сити.
- Что ему делать в Сити? Это деловая часть Лондона, как вам, должно
быть, известно.
- И Бог с нею. Меня интересует другое. Каким образом рядовые лондонцы
узнали бы об этом происшествии?
- Таким же, как обо всех других. В тот же час, как дом приземлился,
на этом месте оказался бы по крайней мере один из репортеров "Таймс"
-репортеры связаны с полицией. В утренний выпуск эта новость, пожалуй,
попасть бы не успела, но в вечерних газетах, будьте уверены, она заняла
бы первые полосы. Уж они бы постарались, эти газетчики!
- Я так и думал, мистер Стерн. Но оставим газетчиков в покое - в кон-
це концов, такая у них работа. Меня интересует способ оповещения. Разни-
ца национальных обычаев между нами столь велика, что у нас работают со-
вершенно иные механизмы.
Вы не поверите, но я первый пишу о случившемся, несмотря на то, что с
момента приземления дома на Безымянной прошло уже несколько месяцев.
- Вы шутите. Неужели никому не интересно?
- Еще как, милорд! Но у нас другие традиции. Посему, смею вас уве-
рить, ни один из журналистов ленинградских газет не посетил Безымянную
ни в субботу, когда на этажах шла разъяснительная работа, ни в воскре-
сенье, когда кооператоры собрались на общее собрание (я еще об этом
расскажу), ни позднее...
- Как же об этом сообщили жителям города?
- А никак не сообщили.
- Значит, никому, исключая кооператоров и жителей Безымянной, до сих
пор не известно, что многоэтажный дом... Ну, в общем, все, о чем вы
рассказали?
- Что вы! Известно... Известно даже больше, то есть по-другому и сов-
сем не так. А все потому, что перелет дома не относится, по нашим поня-
тиям, к разряду событий, о которых следует знать рядовому читателю га-
зет.
Вот если бы дом взлетел действительно в Лондоне, то мы узнали бы об
этом очень скоро. Не исключено, что к месту события были бы направлены
специальные корреспонденты, а уж постоянные представители нашей прессы в
Великобритании наверняка передали бы сообщение без промедления.
- В чем же дело? Почему такая разница?
- Мы против нездоровой сенсационности, милорд. Новости у нас делятся
на два класса - нужные читателю и ненужные, однако критерий отбора неиз-
вестен. То есть он интуитивно понятен нашим читателям; у них глаза по-
лезли бы на лоб, если бы газеты сообщили о бракосочетании политического
деятеля, новой системе вооружения нашей армии, не выпущенном в прокат
фильме и многом другом. В то же время никого не удивляет, что мы пол-
ностью в курсе событий каждой посевной или уборочной кампании, знаем все
о заводах и фабриках, планах и перспективах.
Каждое событие рождается на свет с невидимой пометкой: об этом знать
нужно, об этом - нет. Вот и перелет нашего дома сразу же попал в разряд
фактов, недостойных упоминания.
Причин несколько. Возможно, сработала самая примитивная логика. Если
узнают, что дома способны летать, то завтра же в воздух поднимется
пол-Ленинграда, что может создать определенные неудобства.
Может быть, отпугивала необъяснимость явления. Сродни тому, как не-
часто и противоречиво пишут у нас о тех же НЛО, биополях и прочем. Пола-
гается, описав явление, тут же сообщить о его причине. Газета не может
себе позволить недоуменно чесать в затылке: почему? отчего? ничего не
понимаем!
Конечно же, опасались паники и распространения слухов. Но тем не ме-
нее слухи все же распространились, причем абсурдность их намного превы-
шала уровень, который мог бы возникнуть при официальном сообщении.
Дело в том, что природа не терпит пустоты, милорд.
- Я знаю.
- И те факты, которые ускользают от наших газетчиков, упорно муссиру-
ются в виде слухов. Им верят больше, чем газетам.
Слухи о феномене вознесения дома, странным образом смешанные со слу-
хами о запуске на орбиту пивного ларька, начали циркулировать по городу
немедля, то есть утром в субботу, нарастали в течение трех дней, затем
стабилизировались на какой-то отметке и просуществовали так с месяц,
после чего медленно, но верно пошли на убыль.
Первым источником слухов стал Евгений Викторович через Бориса Карет-
никова. Дальше считать уже затруднительно, ибо тоненькие струйки слухов
в виде прямых свидетельств (чаще всего - ложных), анекдотов, предположе-
ний, намеков и даже красноречивых умолчаний потекли в массы и от немно-
гочисленных очевидцев, вроде Матрены и пьяницы на Каменном, и от старо-
жилов Безымянной, и от кооператоров, и - увы! - от сотрудников милиции,
проводивших утреннюю операцию, несмотря на то, что и те, и другие, и
третьи были предупреждены о неразглашении.
Вечером в субботу подключились "голоса", которые подлили масла в
огонь...
- Какие голоса?
- Институт слухов у нас во многом поддерживается так называемыми "го-
лосами", то есть западными радиостанциями, ведущими передачи на русском
языке. Несмотря на большую удаленность от места события, они сообщают о
случившемся очень быстро, но временами крайне неточно.
"Голоса" передали в эфир, что, по имеющимся у них сведениям из неофи-
циальных источников, минувшей ночью в Ленинграде по требованию Минис-
терства обороны была произведена срочная эвакуация одного из жилых до-
мов, сам дом снесен, а место расчищено той же ночью двумя полками войск
внутренней службы.
В результате уже в воскресенье по городу ходили слухи следующего со-
держания:
1. Какой-то дом, в котором был пивной склад, взлетел на воздух из-за
взорвавшихся бочек и отброшен далеко, в район Парголова. Там и лежит.
2. Над Ленинградом зарегистрирован НЛО, битком набитый пришельцами.
Пришельцы похожи на людей.
3. Вчера ночью состоялось большое милицейское учение. Отрабатывали
захват самолета с террористами и заложниками. Вместо самолета захватили
один дом, где все жильцы были заложниками.
4. На Петроградской стороне случилось знамение: ночью сделалось сия-
ние, и ангелы с серыми крыльями летали по Безымянной.
5. Строительная техника достигла невиданного развития. За одну ночь
построили девятиэтажный дом где-то в Купчине... Нет, не в Купчине, а на
Гражданке!.. Или на Пороховых... Короче, в центре.
6. Популярная певица Алла Пугачева вышла замуж.
7. Мощный смерч, пришедший с Атлантики, поднял в воздух универсальный
магазин в Выборге, протащил его до Ленинграда, а там обрушил дождем про-
мышленных и продовольственных товаров на Каменный остров.
8. Обнаруженный на Гражданке плывун - на самом деле вовсе не плывун,
а месторождение никелевых руд, необходимых оборонной промышленности.
9. С 1 июля повысят цены на шерсть, меха, серебро и водку.
10. Девятиэтажный дом со всеми жильцами ночью перелетел на Васильевс-
кий остров, где плавно опустился на 7-й линии.
И так далее, и тому подобное.
Как видим, если отбросить явно провокационный слух 1 9, а также со-
вершенно дурацкий слух 1 6, то остальные в той или иной степени имеют
касательство к совершившемуся - но какое далекое!
Даже слух 1 10, наиболее близкий к истине, за исключением адреса при-
бытия, выглядел тем не менее совершенно неправдоподобно. Смерч, строи-
тельство, плывун, взрыв пива - чего только не нагородили! Старались
объяснить. А объяснять нечего - нужно извлекать выводы.
Итак, вот еще один пример системы - на этот раз информационной. Для
города она была внутренней, для нас с вами, милорд, внешней, а для майо-
ра Игоря Сергеевича Рыскаля - умозрительной.
Майору милиции Рыскалю выпал жизненный шанс. Шанс этот буквально сва-
лился с небес в виде девятиэтажного дома, приземлившегося в неподобающем
месте. Майор, как и многие в ту ночь, был разбужен телефонным звонком с
приказом срочно прибыть в Управление. Одеваясь по-военному быстро и чет-
ко, Рыскаль одну за другой рассматривал и отметал версии. За последние
десять лет службы это был первый ночной вызов.
Майор Рыскаль не занимался поимкой уголовников, не расследовал слож-
ные дела о хищениях социалистической собственности и тем более не отлав-
ливал на улицах пьяниц с последующей доставкой их в вытрезвитель. Специ-
альностью Рыскаля была организация общественного порядка в случаях мас-
сового скопления людей. Он был непревзойденным дирижером толп во время
демонстраций, футбольных и хоккейных матчей, массовых гуляний, выступле-
ний популярных артистов и коллективов, похорон выдающихся людей. Никто
лучше Игоря Сергеевича не умел расставить цепи по пути следования толп,
рассечь лавину людей на мелкие ручейки и струйки, чтобы не возникло дав-
ки и паники. В условиях огромного города это была неоценимая способ-
ность: учесть тупики и закоулки, проходные дворы, проломы в заборах, по
которым неорганизованная масса так и норовит прорваться к месту проис-
шествия; перекрыть подъезды, отвести в сторону городской транспорт с та-
ким расчетом, чтобы пешеходы, трамваи, автомобили двигались с точностью
часового механизма... Игорь Сергеевич был в этих делах большим мастером.
Когда-то в его распоряжении имелись эскадроны конных милиционеров;
Рыскаль чувствовал себя полководцем, расставляя конников на самых от-
ветственных участках - при входе в метро, у турникетов стадиона. Вот уже
тридцать лет ему верно служила старая карта города, висевшая в его каби-
нете и буквально изрытая следами булавочных уколов флажков и фишек, кои-
ми майор отмечал устанавливаемые заграждения и цепи.
И хотя начальство ценило Игоря Сергеевича, непременно назначая его
пастырем манифестаций и митингов, в звании он продвигался медленно. Нег-
ласно считалось, что работа Рыскаля хотя и необходима, но все же не так
опасна и трудна, как деятельность угрозыска и даже ГАИ. Отчасти такое
мнение создал сам Игорь Сергеевич, благодаря безукоризненной точности и
почти полному отсутствию ЧП во время массовых мероприятий. Парадокс:
мастер своего дела оказывался в тени именно из-за мастерства, с которым
проделывал свою работу. Обремененный взысканиями коллега мог иной раз
обойти майора на служебной лестнице по той лишь причине, что вдруг ни с
того, ни с сего удачно проводил какое-нибудь дело. На фоне провалов
прошлого оно естественно выглядело бриллиантом старания и умения, а зна-
чит, взывало к поощрению. Ничего подобного у Рыскаля не наблюдалось. Все
порученные ему дела он проводил на одинаково высоком уровне, отчего к
этому просто-напросто привыкли, считая майора добросовестным служакой,
который звезд с неба не хватает.
Он и не хватал, скромный был человек, а ему не давали. Видимо, по за-
бывчивости. Посему в душе Рыскаля накапливалась усталая обида на неспра-
ведливость. Его сверстники и однокашники (а майор мог уже идти на пенсию
по возрасту и выслуге лет) дослужились до генеральских чинов, возглавля-
ли крупные Управления в ряде городов, отличавшихся довольно-таки низким,
на взгляд Рыскаля, уровнем общественного порядка. И все потому, что раз
в пять лет раскрывали какое-нибудь громкое дело со стрельбой, трупами,
автомобильными погонями... брр! Доведись такое Игорю Сергеевичу, он на-
верняка управился бы тихо-мирно, без помпы.
Последние годы майор обходился скромными средствами: не было уже вид-
но конных милиционеров, огромные крытые грузовики лишь в редких случаях
использовались для заграждения. Игорь Сергеевич настолько хорошо изучил
маршруты людских потоков и психологию толпы, что ему не составляло ника-
кого труда пресечь беспорядок в зародыше. Потому его дело стало выгля-
деть еще более мелким, чуть ли не элементарным. Но за ним стояло истин-
ное мастерство.
И все же душа тосковала по большому делу. Последнее время толпа поте-
ряла значительную часть своей опасности. То ли люди стали дисциплиниро-
