ваннее, то ли безукоризненно работали схемы Рыскаля, предназначенные от-
дельно для демонстраций, спортивных соревнований и салютов, то ли сами
сборища утратили былую массовость. В мифической глубине времен терялись
ужасы Ходынки, похорон Сталина или безобразий на стадионе, что на Пет-
ровском острове, во время одного давнего футбольного матча.
Давно уже ничего похожего не случалось.
Потому-то, бреясь в пятом часу утра у себя в ванной комнате, Рыскаль
терялся в догадках. Трудно предположить, чтобы в столь ранний час прои-
зошло большое скопление людей... Облава? Прочесывание? Маловероятно!
- Неужто война? - в ужасе спросила заглянувшая в ванную жена Клава.
Она тоже поднялась по тревоге.
- Типун тебе на язык, - укоризненно произнес майор, продолжая
бриться. Он аккуратно доскоблил щеку и, видя, что жена не уходит, объяс-
нил: - На войну по телефону не приглашают.
- А как? - вытаращила глаза Клава.
- Много будешь знать... - усмехнулся Рыскаль.
Игорь Сергеевич брызнул на лицо специальной пенки "после бритья",
втер ее в щеки, требовательно вгляделся в зеркало. Оттуда смотрело моло-
жавое лицо без морщин, не изборожденное, как у многих, следами неумерен-
ности. Твердый волевой подбородок, аккуратная стрижка. Майор тщательно
причесал "воронье крыло" - прядь жестких черных волос, спадаюшую на лоб
наподобие крыла, - благодаря ему, а также небольшой ладной фигуре, Рыс-
каль имел в Управлении кличку Воронок. Это давало повод для каламбуров,
вполне безобидных, когда майор выезжал куда-нибудь на машине ПМГ: "Воро-
нок на ,,воронке"!"
- Погодите, но вы говорили - "помогайка"?
- Синонимов и тут у нас хватает, милорд.
Через час майор уже присутствовал на совещании, где узнал о ночном
происшествии, а также о том, что ему поручается новая ответственная ра-
бота. Рыскаля назначили начальником группы, в обязанности которой входи-
ли организационные вопросы, связанные с перелетом дома: снабжение водой,
электроэнергией, газом, учет проживаюших и их регистрация, другие быто-
вые проблемы, а главное - пресечение слухов, сокрытие нежелательных фак-
тов от злых языков и досужих умов, которые, конечно же, постараются сде-
лать из мухи слона.
Единственный вопрос, который не входил в компетенцию Рыскаля, был,
так сказать, научный. Причинами перелета дома занимался полковник Коло-
мийцев Федор Иванович, именно к нему стекалась та весьма скудная инфор-
мация очевидцев, о которой я уже рассказывал. "Опять ставят науку над
практикой!" - подумалось майору. Очевидно, он имел в виду разницу в зва-
ниях, поскольку других признаков предпочтения науки не сушествовало:
группа Рыскаля была даже многочисленнее и имела те же права влияния на
городские службы, что группа Коломийцева.
По существу, майор был назначен комендантом нашего дома, и это навело
его на мысль, что назначение, весьма вероятно, относится к разряду пред-
пенсионных. Однако размышлять было некогда. Требовались срочные меры.
Игорь Сергеевич заперся у себя в кабинете для выработки стратегического
плана, и через полчаса к дому на Безымянной уже спешили группы милицейс-
ких работников, имевшие четкие инструкции, то есть тот план, с которым
мы уже знакомы.
Вскоре на улицу Кооперации прибыли строители с секциями забора, выз-
ванные майором, и через два часа фундамент был огорожен. Рыскаль в это
время связывался по телефону с городскими коммунальными службами - уго-
варивал, грозил, настаивал, уточнял сроки и возможности.
Старая карта ожила. Рыскаль черной фишкой обозначил фундамент на ули-
це Кооперации и обнес его частоколом зеленых флажков. Красными маленьки-
ми фишечками Игорь Сергеевич нанес постовых: две на улице Кооперации,
около десятка - на Безымянной. Трассу полета дома он обозначил черной
нитью, протянув ее между фишками фундамента и самого дома (последняя
фишка была желтого цвета). Тут же возникли на плане и ближайшие к Безы-
мянной сети инженерных коммуникаций, от которых требовалось в срочном
порядке сделать отводы. Рядышком с желтой и черной фишками появились
другие - зеленые, -обозначавшие соседние дома на обеих улицах: детсад и
три точечных дома на месте отлета и жилые дома на месте прибытия. Это
были места скопления людей, могущих заинтересоваться случившимся. Надле-
жало дать им нужную информацию и предупредить о неразглашении.
Истосковавшись по творческому делу, Игорь Сергеевич отдался ему, как
отдаются любви, - с упоением. В душе его играл духовой оркестр войск
внутренней службы (пластинка с записями маршей и вальсов в исполнении
этого оркестра была любимой пластинкой майора). Рыскаль мурлыкал марш
лейбгвардии Преображенского полка, а сам разноцветными нитями проклады-
вал электрические кабели и канализационные трубы вблизи Тучкова моста,
перенося их на карту с планов, присланных из соответствующих Управлений
горисполкома.
Стратегический кабинетный период длился недолго, после чего майор са-
молично выехал на "воронке" ("Воронок на ,,воронке"") к месту исчезнове-
ния дома и проверил непроницаемость воздвигнутого забора. Вошедши внутрь
ограждения, он осмотрел заваренные трубы канализации, газа и водопрово-
да, оценил состояние затопленного подвала и, вполне удовлетворенный, са-
молично навесил амбарный замок на дверь в заборе. Ключ спрятал в карман.
По крайней мере, в одном месте порядок был наведен. Майор оставил
улицу Кооперации и поспешил к Безымянной, ибо место приземления не сули-
ло ему легкости в наведении порядка.
Когда он обходил по ущельям наш девятиэтажный дом, марш внутри сам
собою оборвался. Темные щели с узенькими полосками неба наверху никак не
соответствовали бравурности музыки. Шаги майора и сопровождающих гулко
отдавались в ушельях, отраженные кирпичными высокими стенами. Рыскаль не
мог и предположить, насколько сильным может быть ощущение беспорядка от
приставленных почти вплотную домов. "Позвонить в архитектурное управле-
ние, - подумал он. - Необходима перепланировка участка".
Однако легко сказать! Подъезды кооперативного дома выходили прямиком
в щель - их не замажешь. Тут требуется капитальный ремонт... А вдруг дом
опять взлетит? С этим тоже нужно считаться.
Затем Игорь Сергеевич посетил все четыре подъезда, наблюдая, как идет
регистрация. Как раз в этот момент группа Коломийцева задерживала Клару
Семеновну Завадовскую, которая успела посеять смуту на нескольких этажах
громкими возгласами и плачем о пропавшем муже. Не добившись эффекта, она
бросилась домой, нарядилась в лучшее платье, взбила прическу, навесила
брошь и кинулась искать правды к начальству.
- Какому?
- Вероятно, в горисполком или еще куда. Четкого плана у бывшей ар-
тистки цирка не было, она просто знала: нужно к начальству. В таком
праздничном виде ее и взяли люди полковника Коломийцева, направившие
Клару Семеновну в машину.
- Ай да Федор Иванович... Профессор... - пробормотал Рыскаль, стара-
ясь подавить в себе неприязнь к науке.
Самого Рыскаля причины перелета дома, а также физические силы, приво-
дившие его в движение, интересовали не больше, чем причины Первомайских
демонстраций и способы производства фейерверков. И там, и тут его зани-
мали последствия: общественные беспорядки, могущие возникнуть при массо-
вом неорганизованном скоплении людей. Вот и здесь, лично ознакомившись с
положением дел, он понял, каких усилий потребует от него новая работа.
Поняв это, Игорь Сергеевич принял ответственное решение. А именно: он
решил переселиться на жительство в потерянный дом.
Перспектива переселиться в неухоженную захламленную квартиру в первом
этаже второго подъезда, служившую помещением Правления и бухгалтерии ко-
оператива, отнюдь не привлекала майора. Его семья из четырех человек -
жена Клава и две дочери, Наташа и Марина, - имела прекрасную трехкомнат-
ную квартиру близ Таврического сада. Но лишь только Рыскаль представил
себе, что будет для кооператоров приходящим начальником, пастырем на
расстоянии, отрабатывающим от звонка до звонка... Нет! Это не дело! Ма-
йор был образцом долга и принципиальности. А так как поручение, выпавшее
на его долю, по всему видать, было долговременным, то Рыскаль решил быть
с народом. Клава, конечно, не обрадуется: первый этаж, темнота в окна
х... Ремонт придется делать, посетители попрут без всяких приемных ча-
сов, но... майор решил твердо. Иначе получится чепуха. Все равно, что
король станет жить за границей, лишь изредка наведываясь к своим поддан-
ным.
Рыскаль вернулся в Управление, прихватив с собою в машине председате-
ля Правления кооператива инженера Вероятнова, бухгалтера и двух женщин,
работавших дворниками.
Василий Тихонович Вероятнов, огромный сорокадвухлетний мужчина с ру-
мяным лицом и детскими голубыми глазами, внешне понравился Рыскалю. Од-
нако дела в Правлении велись кое-как, да Вероятнов и не скрывал своей
нелюбви к "бюрократии", как он выразился. Он с видимым облегчением усту-
пил власть майору.
- Я имею в виду фактическую власть, милорд. Уже в субботу в коопера-
тиве начало образовываться маленькое государство со сложной структурой
управления. По виду это была республика с выборными органами власти, по
сути же - монархия или диктатура, - как вам больше нравится. Рыскаль
стал единоличным правителем, в его руках сосредоточилась вся власть. У
вас в Англии, кажется, есть поговорка: "Король царствует, но не управля-
ет". Положение дел у нас складывалось как раз наоборот: "Король управля-
ет, но предпочитает не царствовать". Рыскаль с самого начала решительно
избегал почестей и демонстрации внешних атрибутов власти.
Первым его решением было: назначить общее собрание кооператива, для
чего Вероятнову поручалось снять актовый зал в ближайшей школе. Рыскаль
снабдил его специальным мандатом, и инженер покинул Управление, радуясь,
что не ему придется расхлебывать всю эту кашу.
Проверка финансов была отложена до более удобного случая, майор лишь
затребовал необходимые документы у бухгалтера; дворникам Рыскаль указал
на немытые окна и лестницы, неубранные баки с пищевыми отходами. Реакция
двух подозрительно одинаковых женщин неопределенного возраста, служивших
у нас дворниками (одутловатые лица, красные глаза, мешки под ними), была
тоже одинакова. Обе тут же написали заявление об уходе по собственному
желанию, на что майор совершенно резонно предложил им освободить служеб-
ную квартиру в третьем подъезде. Это их не остановило. Дворничихи удали-
лись, поставив майора перед новой проблемой.
Между тем в кабинет к нему стали стекаться опросные листы. Группа по-
мощников сверяла их с домовой книгой, обрабатывала и передавала майору
готовые списки зарегистрированных жильцов с указанием места работы.
Надо сказать, что к тому времени в Управлении сама собой возникла ра-
бочая терминология. Всех, кто летел вместе с домом, назвали "летунами".
Жителей соседних домов на улице Кооперации и Безымянной окрестили "сосе-
дями". Отсутствующих жильцов дома, среди которых был и Евгений Викторо-
вич, именовали "бегунами".
- Почему "бегунами"?
- А потому что они были "в бегах".
Летуны делились на прописанных и непрописанных, соседи - на провожаю-
щих и встречающих, бегуны на зарегистрированных и незарегистрированных.
Если говорить обо мне, то я оказался бегуном зарегистрированным, бла-
годаря сержанту Сергееву, ибо был прописан, реально проживал (сержант
это отметил), но отсутствовал по неизвестной причине. Хотя, в сущности,
мне полагалось быть прописанным летуном.
Демилле попал в незарегистрированные бегуны, поскольку был прописан,
но, по словам жены, реально не проживал. Таких, как он, в доме насчиты-
валось около двадцати человек. Но те-то истинно не проживали, а Демилл
е...
В разгар деятельности по составлению списков в кабинет майора зашел
