мелких деревьев, пробирался на четвереньках в промоинах
дождевых потоков, бороздивших склоны.
Жесткая сухая земля сыпалась из-под ладоней и колен. Люди
ползли в этом лабиринте, держа направление только по водяным
рытвинам.
Постепенно становилось все прохладнее, точно в самом деле
отряд попал в глубокое, сырое подземелье.
Уже совсем стемнело, когда склон кончился, и, по-видимому,
путники поднялись на плоскогорье. Больше не было промоин от
дождевых потоков, и, чтобы не потерять направления,
путешественники остановились на ночлег. Ни одной звезды не
блеснуло сквозь зеленый свод. Сильный ветер бушевал где-то
вверху. Пандион долго лежал без сна, прислушиваясь к гулу леса,
очень похожему на шум близкого моря. Рокот, шелест и стук
ветвей в порывах ветра сливались в могучие всплески,
напоминавшие мерные раскаты прибоя.
Рассвет не наступал особенно долго -- солнечный свет
задерживался сплошным туманом. Наконец невидимое солнце одолело
сумрак, и перед людьми предстало подавляющее, угрюмое зрелище.
Стволы чудовищных деревьев, в полтораста локтей высоты, с
черной и белой гладкой корой, уходили своими вершинами в
молочную густую мглу, совершенно скрывавшую обомшелые ветви.
Пропитанные водой мхи и лишайники длинными темными космами или
седыми бородами увешивали деревья, раскачиваясь подчас на
страшной высоте. Вода хлюпала под ногами, выделяясь из губчатой
сетки переплетенных корней, трав и мхов. Густые заросли кустов
с большими листьями заграждали путь. Крупные бледные цветы в
виде ячеистых шаров тихо качались в тумане на длинных ножках.
Черные и белые колонны поперечником в четыре локтя
громоздились несметной толпой, серый туман клубился вокруг них,
по коре стекали мелкие струйки воды. Иногда стволы были одеты
толстым одеялом из мокрого мха. В этом страшном лесу дальше
тридцати -- сорока локтей ничего не было видно; нельзя было
ступить, не прорубив себе дороги у подножия древесных гигантов.
Нагромождения исполинских поваленных стволов совершенно
подавляли много испытавших путников. Хуже всего была
невозможность ориентироваться -- ничто не давало возможности
проверить взятое направление.
Негры зябли в холодном тумане, испуганные еще не виданной
мощью леса; ливийцы были совсем угнетены. Путникам казалось,
что они зашли в самое обиталище лесных богов, запретное для
людей, откуда нет выхода.
Кави сделал знак Пандиону -- оба вооружились ножами и с
бешенством принялись рубить мокрые ветви. Понемногу ободрились
и другие товарищи; люди работали, сменяя друг друга,
переползали через горы исполинских стволов, путались, ища
выхода среди чудовищных корней, и снова утопали в непроходимой
зелени. Часы шли и шли; все так же висела вверху белая мгла,
все так же тяжело и медленно капала с деревьев вода, воздух не
становился теплее, и только по серовато-красному оттенку тумана
люди поняли, что наступает вечер...
-- Нигде нет прохода! -- С этим известием Кидого сел на
корень, в отчаянии сжимая голову.
Два проводника вернулись еще раньше с такими же
результатами.
Узкая прогалина протянулась па тысячу локтей поперек
прорубленного пути. Позади был мрачный гигантский лес, через
который с нечеловеческими усилиями отряд пробивался три дня.
Впереди стояла сплошная заросль высокого бамбука. Блестящие
коленчатые стволы поднимались на двадцать локтей, плавно
нагибая вниз свои тонкопористые верхушки. Бамбук рос так тесно,
что но было никакой возможности проникнуть в глубь этой густой
решетки из прямых, как копья, коленчатых труб. Перед путниками
встала непроницаемая ограда. Полированная поверхность круглых
стволов была так тверда, что бронзовые ножи путников
притуплялись при первых же ударах. Для борьбы с этой стеной
нужно было иметь топоры или тяжелые мечи. Обойти бамбуковую
заросль было невозможно -- прогалина смыкалась в том и другом
конце густой чащи, а бамбуки, насколько было видно,
протягивались широким поясом в обе стороны, в туманную даль
плоскогорья.
Измученные холодом, недостатком пищи и борьбой со страшным
лесом люди потеряли свою обычную энергию -- слишком тяжело
досталась им последняя часть пути! Но они не могли смириться с
необходимостью повернуть назад.
Чтобы пройти сквозь эти страшные леса, мало было соблюдать
прежнее направление на юго-запад, мало было прорубаться и
пробиваться изо всех сил сквозь могучую растительность -- нужно
было еще знать, где можно пройти. Эти места могли указать
только живущие в лесу люди, но они отряду не встретились.
Поиски лесных людей скорее всего закончились бы гибелью
путников на вертелах пиршественных костров.
"Не прошли, не пробились!" -- одна и та же мысль
отражалась на лицах всех девятнадцати человек: в складках
суровости, гримасах отчаяния, маске застывшей покорности.
Кидого, оправившийся от первого приступа отчаяния, стоял,
запрокинув голову вверх, к огромным ветвям, простертым над
прогалиной на высоте ста локтей. Пандион быстро подошел к
другу, поняв его мысли.
-- Разве можно влезть туда? -- спросил молодой эллин,
глядя на совершенно гладкие стволы непомерной высоты.
-- Нужно, хотя и придется потратить целый день, -- хмуро
сказал Кидого. -- Назад или вперед, но больше нельзя идти
наугад -- нет еды.
-- Вот с этого дерева будет хорошо видно. -- Пандион
указал на лесного гиганта с белой корой, выдвинувшегося на
поляну; его кривые сучья образовывали звезду на фоне неба.
Кидого отрицательно покачал головой: -- Нет, белокорое
дерево не годится, не подходит и с черной корой(x). У них
древесина тверда, как железо, в нее не вбить даже ножа, не то
что деревянного клина. Найдем, может быть, дерево с корой
красного цвета и крупными листьями(x), тогда влезем.
-------------------------------------------------------
[x] Дерево хайя, с мягкой древесиной
[x] Деревья различных пород: железное дерево, фикус,
желтое дерево, макаранга, полисциас и многие другие
-------------------------------------------------------
Люди принялись искать подходящее дерево вдоль прогалины.
Вскоре возвестили, что оно найдено. Дерево было ниже железных
гигантов, но стояло вплотную к бамбукам, возвышаясь над
зарослью больше чем на полсотни локтей. Путники с трудом
срубили два толстых бамбука, раскололи на щепки в локоть
длиной, каждую заострили с одного конца. С помощью тяжелой
ветки Кидого и Мпафу стали загонять в мягкую древесину дерева
щепку за щепкой и, забираясь все выше, достигли спиральной
лианы, обвивавшей ствол. Тогда, опоясавшись тонкими лианами,
Кидого и его товарищ, изо всех сил упираясь ногами в ствол и
далеко откидываясь от дерева, стали подниматься на огромную
высоту. Скоро их темные фигуры сделались маленькими на фоне
тяжелых облаков, затянувших небо. Пандиона вдруг обожгла
зависть к друзьям. Они там, наверху, видят мир, а он остается
внизу, в тени, подобно большим красно-голубым червям,
встречавшимся в промоинах лесной почвы.
Молодой эллин внезапно решился и схватился за вбитые
бамбуковые колышки. Махнув рукой на предостерегающий окрик
этруска, Пандион быстро вскарабкался на ствол, схватился за
спиральную лиану, отрезал свисавший сверху тонкий конец другого
ползучего растения и повторил прием Кидого. Это оказалось вовсе
не легко -- жесткая лиана страшно резала спину. Едва только
Пандион ослаблял давление, ноги соскальзывали, и он больно
обдирал колени о твердую кору. С большим трудом Пандион
поднялся до половины ствола. Перистые верхушки бамбуков
качались под ним желтеющей неровной порослью, а до громадных
сучьев все еще было высоко. Сверху раздался зов Кидого, и
крепкая лиана, завернутая петлей, коснулась плеча молодого
эллина. Пандион пропустил петлю под руки, лиану осторожно
потянули сверху, и эта поддержка оказала эллину огромную
помощь. С ободранными ногами, усталый, но радостный, молодой
эллин скоро достиг нижних, самых больших ветвей. Здесь, между
двумя огромными сучьями, уютно устроились Кидого и его товарищ.
С высоты восьмидесяти локтей взглянул Пандион вперед, и
впервые за много дней широкий горизонт открылся перед ним.
Заросль бамбука обрамляла лес на высоком плоскогорье.
Бамбуковый пояс простирался в стороны насколько хватал глаз; в
ширину он был не более четырех-пяти тысяч локтей. За ним
торчала невысокая гряда черных скал, наклонно устремленных к
западу цепью редких косых зубцов. Дальше местность опять слегка
понижалась. Бесконечные округлые горы, покрытые густым лесом,
курчавились, как плотные зеленые облака, разделенные впадинами
ущелий, заполненных клубящейся туманной мглой. В них скрывались
бесчисленные дни голодного и тяжкого сумрачного похода, именно
туда лежал путь отряда. Но нигде не было заметно никакого
просвета в этой сплошной зеленой массе, над которой медленно
ходили большие хлопья белого тумана, ни поляны, ни широкой
долины. Пробиться вперед на то расстояние, которое сейчас
охватывали глаза, у путников вряд ли хватило бы сил. А дальше,
за неразличимой мглой горизонта могло быть то же самое, и тогда
гибель стала бы неминуемой.
Кидого отвернулся от расстилавшейся под ним дали и поймал
взгляд Пандиона. Молодой эллин прочитал в выпуклых глазах друга
тревогу и усталость -- неистощимая бодрость негра угасла, лицо
его сморщилось в горькой гримасе.
-- Надо смотреть назад, -- упавшим голосом сказал Кидого,
вдруг выпрямился и пошел по ветви, горизонтально простершейся
далеко вперед над бамбуками.
Пандион сдержал крик страха, а негр как ни в чем не бывало
шел, чуть заметно покачиваясь на страшной высоте, к концу
ветки, где дрожали от его шагов овальные крупные листья. Ветвь
согнулась. Пандион в ужасе замер, но Кидого уже сел на
развилину верхом, свесил в пустоту ноги, уперся обеими руками в
тонкие ветки и стал вглядываться в пространство за правым углом
прогалины. Пандион не посмел пойти за товарищем. Затаив
дыхание, эллин и Мпафу ждали сообщений Кидого. Внизу, почти
незаметные с высоты, следили за всем происходящим на дереве
остальные шестнадцать товарищей.
Кидого долго качался на пружинящей ветке, потом, не говоря
ни слова, вернулся к стволу.
-- Беда не знать дороги, -- уныло сказал он. -- Мы могли
бы пройти сюда гораздо легче... Там, -- негр махнул рукой на
северо-запад, -- близко от нас степь. Мы должны были идти
правее, не входя в лес... Нужно возвратиться к степи. Может
быть, там есть люди: на краю леса всегда больше людей, чем в
степи или в самом лесу.
Спуск с дерева оказался гораздо страшнее подъема. Если бы
не помощь друзей, Пандион никогда не сумел бы слезть так
быстро, а еще вернее -- упал бы и погиб. Едва только молодой
эллин ступил на землю, как ослабевшие от нервного напряжения
ноги его подкосились и он растянулся на траве под смех
товарищей. Кидого рассказал обо всем виденном с дерева и
предложил повернуть под прямым углом в сторону от намеченного
пути. К удивлению Пандиона, ни одного слова протеста не
последовало со стороны товарищей, хотя всем было ясно, что они
потерпели поражение в борьбе с лесом. что задержка в пути может
быть очень долгой. Промолчал даже упрямый этруск Кави, должно
быть понимая, как измучились люди в тяжкой борьбе, оказавшейся
к тому же напрасной.
Пандион помнил о словах Кидого в начале похода и
