грустно заметила Сандра.
- Насчет детства вы правы, - поспешила сказать Леа, - на самом
деле мы еще очень животные в таком возрасте. Какие воспоминания
сохраняются от детства, не знаю, как у кого, а у меня всегда
какая-нибудь вкусная еда, лакомства какие-нибудь - самое яркое!
- И у меня тоже. А потом еще чисто физические ощущения мира.
Например, почему-то хорошо запомнилось, как меня возили в морскую
водолечебницу. Осталось чувство прохладных и мокрых плит из пестрого
искусственного камня под босыми ногами, запах моря и хвои в теплой
ванне. И еще тысячи подобных блесток памяти чувств!
- Это верно, Сандра! Я воспринимала мир точно так же. И
переменилось во мне все лишь после первого большого разочарования,
первых утрат. Я поняла жизнь не как постеленный мне пестрый ковер, а
как путаницу противоречивых чувств и еще...
- Как предстоящее испытание?
- Да нет, не совсем так.
- Девушки, довольно философии, - раздался из темноты голос
Чезаре, - завтра мы плывем на рассвете, решительный день. Какое
счастье, что погода держится! В шторм этого прибоя не одолеть. - Леа
встала.
- Пошли спать, я вся как избитая ревнивым мужем, обстоятельно и с
достаточной злобой.
Глава третья. ЧЕРНАЯ КОРОНА
Едва пловцы поутру вышли на берег, как на холме появился Андреа,
призывно махавший руками. Аквалангисты побежали и через несколько
минут стояли над ямой, откуда лейтенант извлек четыре превосходных
алмаза. Три часа все пятеро яростно расшвыривали песок, расширяя яму.
В хрящеватой жесткой глине, заполнявшей небольшую бороздку в коренных
твердых породах, обнаружилось скопление алмазов, заставившее забыть
жажду, еду и сон. Лишь вконец измученные, люди повалились на песок и
долго лежали молча. Короткий отдых - и раскопки возобновились, но
найденное гнездо уже истощилось, прибавив к добыче всего десяток
маленьких камней. Моряки, копавшие ночью, прилегли отдохнуть, их смена
стала обрабатывать подготовленные ямы. Там и тут попадались хорошие
алмазы. Сон не шел, и вскоре лейтенант и матрос принялись за работу.
Лейтенант рыл сосредоточенно, как будто предчувствуя хорошую находку.
Внезапно он выпрямился, стер пот со лба, закурил и негромко позвал:
- Синьор Флайяно!
Моряк протянул ему на ладони крупный алмаз, и Иво издал вопль
жадности и восхищения. Алмаз был действительно самым крупным из всех
найденных и стоил, наверное, несколько тысяч фунтов. Восьмигранный
кристалл со слегка закругленными гранями казался сгустком лучей
африканского солнца. В наступившей тишине слышалось лишь тяжелое
дыхание людей, нервы которых были возбуждены до предела.
- Такой камень - только вам, синьор Флайяно, - сказал, улыбаясь,
лейтенант, - главе всего предприятия и владельцу корабля!
Флайяно опустил его в маленький кожаный мешочек с ключами от
сейфа, висевший всегда у него на шее.
- А вот этот - для Сандры! - послышался крик Леа из ямы. Она
нашла второй алмаз, меньший, чем у Флайяно, но какой-то особой
чистоты, усиливающей слепящую светоносность кристалла, с черешню
величиной.
- Давайте сюда! - протянул руку Флайяно.
- А можно, я сама отдам Сандре?
- Конечно, конечно, - нехотя согласился Флайяно. - Еще три таких
дня, как сегодняшний, и мы все богачи, все без исключения!
Гулкий выстрел сигнальной пушки пронесся над морем. Люди вскочили
с бешено забившимися сердцами. Лейтенант взбежал на холм, вглядываясь
в яхту, с мостика которой засемафорили флажками.
- Воздух! - крикнул лейтенант, оглядываясь. Ветер донес
отдаленный рокот мотора.
- Скорее туда, - лейтенант показал на обрыв сухого русла, где
лежала глубокая вечерняя тень.
Рокот мотора приближался, несильный и дребезжащий, по которому
безошибочно можно было узнать легкий и тихоходный патрульный самолет.
- Пропали, святая дева! - прошептал калабрийский матрос.
- Чепуха! Сесть он не может, нас не видит, и вообще все внимание
у него на яхту. Сейчас начнет кружить, даст ракету или две, наш
капитан подымет флаг...
Все случилось, как предсказал лейтенант. После второго захода
самолет ушел к югу.
- Бежим скорее, - выскочил из засады Флайяно.
- Немного задержимся, синьор хозяин, - возразил лейтенант, - надо
заровнять наши раскопки на случай, если придет верблюжий патруль.
- Пожалуй, я поплыву на яхту, - сказал Флайяно, - надо
приготовиться, посоветоваться с капитаном. А вы здесь заровняйте ямки.
Лейтенант прав.
Два часа яростной работы - и все следы раскопок были уничтожены.
Лопаты утопили, и четверо аквалангистов, едва живые от усталости,
добрались до судна.
Там их встретили нетерпеливыми возгласами. Капитан решил сняться
с якоря и отойти на север на несколько миль. Самолет, конечно, не мог
дать очень точных координат яхты. Тогда и береговой патруль, подойдя к
месту стоянки, не смог бы абсолютно ничего обнаружить. Самое важное
подозрение в высадке на берег отпадало.
- Почему не уйти совсем? - спросила Леа.
- Догонят, похоже на бегство. - Капитан пожал плечами, как бы
подчеркивая нелепость вопроса.
- Значит, семь миль будет достаточно? - осведомился у капитана
лейтенант, уже переодевшийся и изучавший карту.
- Хватит!
- В семи милях к северу показана подводная отмель, довольно
широкая.
- Отлично. Кстати, карту с отметками надо надежно спрятать,
синьор Флайяно. А вы, лейтенант, отправляйтесь на отдых, а то похожи
на утопленника, а не на морского офицера!
- Чем же мы объясним нашу стоянку? - спросил Флайяно.
- Да чем угодно, хоть поломкой машины. Сейчас разберем один
двигатель!
Лейтенант, направившийся было к выходу из рубки, остановился.
- А нельзя ли сказать, что мы подводные археологи-любители? Ищем
затонувшие корабли. И вот по пути в Кейптаун остановились здесь,
потому что на этом месте затонули пять португальских галионов, нам
рассказывали, мол, моряки в Луанде.
- Андреа, вы положительно гениальны, и даже прибой не повлиял на
остроту вашего ума! - воскликнул Флайяно.
"Аквила" кланялась волнам и лязгала цепью в ночной темноте, когда
сильный прожектор ослепил вахтенного. Тот вызвал капитана. Последовала
крепкая перебранка на английском языке. Патрульное судно требовало
принять шлюпку с инспекторами. Капитан отвечал, что яхта стоит среди
переменных течений и он за безопасность шлюпки ночью не отвечает.
Спеху нет, пусть дождутся утра, яхта никуда не уйдет.
Патруль отвечал требованием яхте выйти из прибойной зоны и
приблизиться. Каллегари сердито кричал, что до рассвета никуда не
тронется, так как не видит необходимости подвергать опасности яхту.
Полиция стала угрожать открыть огонь. Капитан заявил, что ответит тоже
стрельбой и даст по радио "SOS" о пиратском нападении на мирно стоящее
на якоре частное прогулочное судно.
Перебранка окончилась победой капитана Каллегари. Сторожевик
подошел поближе и бросил якорь. Время от времени вспыхивал прожектор и
ощупывал яхту.
Едва рассвело, ретивые полицейские уже были на яхте. Флайяно, всю
ночь не сомкнувший глаз, искусно разыграл заспанного и ничего не
понимающего магната. Он принял старшего инспектора в своей роскошной
каюте, долго объяснял ему цель стоянки и возмущался гнусными
подозрениями. Инспектор выпил кофе, выкурил коллекционную сигару и
стал требовать осмотра судна. Флайяно расхохотался.
- Право, инспектор, вы плохой дипломат. Разве я не знаю, что,
пока вы толкуете здесь о правах и обязанностях, ваши пять сыщиков уже
изо всех сил стараются найти что-нибудь подозрительное! Я заявлю
протест по прибытии в Кейптаун! Какое имеет отношение мое судно к
каким-то дурацким алмазам? Попробуйте-ка сами достичь берега через
этот чертов прибой, тогда я признаю ваше право на подозрение.
Полицейский обозлился явной правотой хозяина яхты.
- Насчет берега, это мы скоро увидим, - буркнул он, - а что
касается поисков затонувших кораблей, то на это ведь надо разрешение.
Где у вас оно?
- Полно, инспектор! Я тоже кое-что знаю о международных законах!
Без разрешения нельзя вести работы, но искать нигде в цивилизованных
странах не запрещается.
- Но все равно вы около трехмильной полосы, следовательно, могли
нарушить границу!
- Как вам известно, в этом отношении частные яхты с
экскурсионными целями пользуются льготами... в цивилизованных странах.
- Хорошо, посмотрим. Благодарю за кофе! А теперь мне надо на
палубу.
Наверху зазвенели гитары. Калабрийцы распевали неаполитанские
портовые песни, ухарские и неприличные. Два вооруженных матроса с
патрульного судна, дежурившие на палубе, весело ухмылялись, не понимая
слов.
Старший инспектор принял рапорты своих помощников, вторично
просмотрел судовой журнал и все документы яхты, долго разглядывал
карту, на которой капитан уже нанес местонахождение мнимых галионов.
Гудок со сторожевика вызвал инспектора на верхний мостик.
- Верблюжий патруль на подходе, сэр! - крикнул в мегафон
вахтенный офицер. - Только что принята радиограмма...
На палубе появились Чезаре и Леа, освеженные крепким сном, и
принялись за разыгрывание своих ролей. Акваланги были проверены, и оба
водолаза принялись надевать их, окруженные, как всегда, добровольными
помощниками. Вышли Флайяно и Сандра, ослепительная в черно-желтом
купальнике, на высоких каблуках - "шпильках". У инспектора захватило
дух, все же он не мог удержаться от замечания:
- Я не позволю погружения, сэр, без личного осмотра. Но даму
обыскать некому, поэтому ей придется остаться.
Леа недоуменно посмотрела на старшего инспектора - она плохо
знала английский. Лейтенант перевел. Леа побагровела и, сняв акваланг,
толкнула его к ногам инспектора.
- Переведите ему: пусть его ищейки проверяют. Потом я сниму свой
купальный костюм и брошу ему. Сандра наденет мне акваланг, и я пойду в
воду голой.
Настала очередь покраснеть инспектору.
- Зачем такие крайности? Я посмотрю акваланг и ваш пояс.
Поверьте, милая девушка, мне очень неприятно, но я должен исключить
унос вещей с яхты.
- Ну и ройтесь на яхте с вашими подручными, а меня оставьте в
покое! И я вам не милая девушка! Полицейская крыса!..
Лейтенант благоразумно не стал переводить горячие слова Леа, но
инспектор, почувствовав презрительную интонацию, нарочито медленно
осматривал ее водолазное снаряжение, а два его помощника быстро и
ловко обшарили художника. Леа демонстративно отвернулась от
полицейских, под внимательными взглядами которых ей прикрепили тяжелый
акваланг с большим запасом воздуха. Глубина на месте якорной стоянки
была по всей отмели от тридцати пяти до пятидесяти пяти метров.
Полицейские и моряки патрульного судна с любопытством наблюдали
за погружением аквалангистов.
В пронизанной солнцем воде долго были заметны две фигуры, наконец
растаявшие в темнеющей глубине.
- Какие отважные ребята! - покачал головой надменный инспектор,
начавший принимать человеческое обличье. - Эта маленькая наяда очень
сердита.
- Она вовсе не сердитая, - раздалась превосходная английская речь
Сандры, - она возмущена полицейской бесцеремонностью.
Сандра окинула полицейского презрительным взглядом и ушла в
каюту. Инспектор собрал своих людей и принялся совещаться с ними,
потом нетерпеливо заходил по палубе. Обыск корабля - сложное и долгое
дело, поверхностный осмотр не имеет смысла. Задерживая судно, надо
обладать серьезными подозрениями, а таких у инспектора не было.
