портьерами - тяжелыми, громоздкими, снабженными золотыми кистями. Кисти
эти жили своей обособленной жизнью - подергивались, вздрагивали, сложно
шевелились, как водоросли на дне. Однажды я видел своими глазами, как одна
такая кисть поймала муху и съела.
Жалобно вскрикивал истязаемый Лартом инструмент. Я задумчиво водил
тряпкой по тусклому зеркалу большого плоского блюда. Вычищенная перед этим
посуда была уже водворена обратно в шкаф и тихонько возилась там,
устраиваясь поудобнее.
Ларт нажал на несколько клавиш сразу - я увидел, как болезненно
сморщилось мое отражение на матовой поверхности блюда. Развлекаясь, я
показал себе язык. Потом скорчил гримасу отвращения, которая, бывало,
часами не сходила у Ларта с физиономии. Получилось на удивление похоже.
Раздухарившись, я придал своему лицу выражение мрачной
мечтательности, с которой Ларт сидел за клавесином - и покатился со смеху,
чтобы через секунду угрожающе сдвинуть брови. Тут вышла заминка, потому
что у Ларта одна бровь была выше другой. Старательно гримасничая, я поднес
зеркальное блюдо к лицу, вгляделся в отражение - и отпрянул.
За моей спиной, там, в глубине гостиной, маячила в полумраке темная
человеческая фигура.
Я оглянулся - и никого, конечно, не увидел. Тусклая лампа едва
освещала ближайших ко мне Лартовых предков.
Уняв дрожь, я решился снова заглянуть в свое зеркало.
Тот, который там отражался, преодолел уже половину пути и находился
теперь где-то у середины стола.
Я взвыл. Ларт, умолкнув было, через секунду возобновил свои
упражнения. Тогда я бросился вон из гостиной и поспешно захлопнул за собой
дверь.
За дверью осталась забытая мною лампа. К счастью, мой хозяин играл не
переставая и этим дал мне возможность ориентироваться в темноте.
Вломившись в библиотеку, я несколько успокоился. Ларт бросил на меня
невнимательный взгляд и извлек из инструмента длинную резкую трель. Горели
свечи по сторонам пюпитра, да поблескивали золотом корешки массивных
волшебных книг.
- Ммм... - начал я. И опять увидел того, что отражался. На этот раз в
крышке клавесина, отполированной до блеска. Я замер с открытым ртом.
- Почему ты не докладываешь? - поинтересовался Ларт.
Он захлопнул ноты и резко повернулся ко мне на своем вращающемся
стуле.
- Почему ты не докладываешь о посетителе?
Я молчал, не в силах выдавить из себя ни звука.
- Здравствуй, Легиар, - сказали у меня за спиной.
Мой хозяин поднялся.
- Здравствуй, Орвин, - сказал он со вздохом. Я уж отчаялся тебя
увидеть.
Орвин, он же Прорицатель, имел привычку сидеть прямо, как шест, и
постоянно потирать кончики пальцев. Ларт любил глубокие кресла и
разваливался в них, как хотел.
- Он ржавеет, Легиар, - двадцать пятый раз повторил Орвин. Голос у
него был напряженный, какой-то жалкий, будто речь шла о чьей-то
неизлечимой болезни.
- Ты не узнал ничего нового, - безжалостно констатировал мой хозяин.
- Ты не веришь мне...
- Нет, верю - и чрезмерно. Достаточно того, что я не уехал на
острова, а сижу и жду от тебя вестей. И, клянусь канарейкой, это
бесплодное ожидание...
- Я принес тебе весть, Легиар! - почти выкрикнул Орвин.
Ларт поднял бровь:
- "Он ржавеет" - это ты хочешь сказать?
Орвин подался вперед и заработал пальцами вдвое быстрее:
- Ты не веришь мне, Легиар... Ты раскаешься. Вот уже три дня меня
мучит прорицание. Оно во мне, оно рвется наружу.
И Орвин вскочил. Я, наблюдавший эту сцену из-за прикрытой двери,
опасливо подался назад.
- Зажги огонь, Легиар! - вдохновенно потребовал Орвин. - Я буду
прорицать!
- Сейчас? - желчно осведомился мой хозяин.
- Сейчас! - твердо заявил наш гость.
Ларт сбросил скатерть с низкого круглого стола, помещавшегося в его
кабинете. Под скатертью поверхность столешницы была покрыта резной вязью
полуразличимых символов. В центре стола торжественно водружены были три
толстых свечи.
Обо мне забыли. Я спрятался за Лартовым креслом.
Орвина трясло, как в лихорадке, и лихорадка эта усиливалась. Глаза
его не могли, казалось, задержаться ни на одном предмете. Пальцы
сплетались и расплетались самым причудливым образом.
Ларт искоса взглянул на свечи - и они вспыхнули, все три разом,
причем пламя их через некоторое время странно изогнулось, и все три язычка
встретились в одной точке над центром стола.
Орвин дрожащими руками извлек нечто из-под рубашки - это был
злосчастный медальон. Я глядел во все глаза, но разобрал только, что
наполовину медальон золотой, а наполовину коричневый, ржавый.
Свечи пылали, как ритуальный костер. На стенах плясали тени.
- Давай, - сказал мой хозяин.
Орвин, как бы через силу, поднял Амулет к своему лицу и посмотрел на
пламя сквозь необычной формы прорезь. На его лицо упала изломанная полоска
света. Ларт отрывисто каркнул заклинание. Свечи вспыхнули синим. Орвин
издал низкий металлический звук, потом заговорил быстро, но четко и
внятно:
- Идут беды, о, идут! Вот зеленая равнина и путник на зеленой
равнине. Огонь, загляни мне в глаза! Горе, ты обречен. Земля твоя
присосется, как клещ, к твоим подошвам и втянет во чрево свое... Чужой
смотрит в твое окно и стоит у твоей двери. Умоляю, не отпирай! Огонь,
загляни мне в глаза! С неба содрали кожу... Где путник на зеленой равнине?
Леса простирают корни к рваной дыре, где было солнце... Она на твоем
пороге, ее дыхание... Загляни в глаза. Я вижу. Я вижу! Среди нас ее
дыхание. Посмотри, вода загустела, как черная кровь... Посмотри, лезвие
исходит слезами. Петля тумана на мертвой шее. Дыхание среди нас. Среди
нас. Она... Она... Грядет!
Орвин запнулся, со свистом втянул воздух и выдохнул:
- Спроси.
- Кто она? - в ту же секунду подал голос мой хозяин.
- Третья сила, - почти сразу отозвался Орвин. Я похолодел.
- Чего она хочет? - продолжал спрашивать Ларт.
- Земля твоя... присосется, как клещ, к твоим подошвам...
- Знаю, - раздраженно прервал его Легиар. - Чего она хочет сейчас,
там, на пороге?
- Она ищет, - Орвин запнулся, - привратника...
- Для чего?
- Чтобы открыть дверь...
- Какую дверь?
- Открыть дверь... С неба содрали кожу... Посмотри, вода загустела,
как черная...
Ларт решительно прервал эту череду ужасов:
- Кто - привратник?
Орвин хватал воздух ртом:
- Он между... Он не... Он маг, который не маг...
- Что это значит?
- Он... - начал было Орвин. И вдруг замолчал.
- Ну?! - выкрикнул Легиар.
В тот же момент свечи погасли. Комната погрузилась во тьму.
Прорицание, по-видимому, закончилось.
На заднем дворе Регаларова трактира было солнечно и безлюдно. Руал
Ильмарранен валялся на траве в тени забора. Прямо над ним в горячем
полуденном небе неподвижно висел коршун.
Руал лежал, раскинув руки; временами на него накатывали волны
сладкого дремотного головокружения, и тогда начинало казаться, что это он,
Марран, парит неподвижно в зеленом небе, а коршун лежит, раскинув крылья,
на голубой траве в тени забора.
- Тихо, ты! Разбудишь!
Руал вздрогнул и очнулся.
Тень, покрывавшая раньше его с ногами, укоротилась теперь до колен.
Коршун исчез, зато за забором кипела, по-видимому, бурная жизнь -
возбужденно шептались тонкие голоса да мигали круглые глаза в дырочках на
месте сучков.
- Да тихо же! - повторил голос, который, собственно, и разбудил
Руала.
За верхний край забора уцепилась маленькая рука, и сразу же после
этого прямо на грудь Руалу шлепнулся небольшой темный предмет. Ильмарранен
незаметно скосил глаза - на его рубашке лежал кверху лапами большой
бронзовый жук, от изумления и ужаса прикинувшийся дохлым.
За забором послышался приглушенный ликующий визг.
"Ну-ка", - подумал Руал.
Он мысленно сосчитал до пяти, по-прежнему лежа с прикрытыми глазами,
потом медленно, чтобы не спугнуть зрителей, поднял голову и, будто
спросонья, огляделся. За забором затаили дыхание.
- Кто меня звал? - громко и значительно спросил господин волшебник.
Жук скатился с его груди и свалился в траву. Глаза в щелках часто
замигали.
Руал замер, будто прислушиваясь. Потом испустил вдруг негодующий
вопль и, встав на колени, склонился над местом, куда упал жук.
- Отзовитесь! - бормотал он тревожно. - Отзовитесь, господин Жук!
Осторожно, двумя пальцами, он выловил наконец несчастное насекомое и
усадил к себе на ладонь. Жук по-прежнему не желал подавать признаков
жизни.
"Оживай, дружок", - весело подумал Руал. Он поднес жука к самому уху:
- Что? Говорите громче!
- Ухх! - забыв об осторожности, громко сказали за забором. -
Волшебник... Ух, волшебник!
Руал тем временем нахмурился:
- Как? Да это же возмутительно! Говорите, схватили вас и посадили в
душный карман?!
С улицы донесся перепуганный топот - видно, жук мог рассказать много
чего нехорошего.
Еле сдерживая смех, Руал заглянул в щель со своей стороны забора.
Ребятишки - с полдюжины - сгрудились на противоположной стороне улицы,
прячась друг за друга и готовые в любую секунду снова задать стрекача.
- Идемте! - громогласно предложил Ильмарранен зажатому в кулаке жуку.
- Я доставлю вас туда, куда вы сами пожелаете. Ведите же!
И Руал широкими шагами направился к калитке.
Он шагал по главной улице поселка, держа перед собой жука на
вытянутой ладони. Все живущие по соседству девчонки, девицы и даже
солидные хозяйки ринулись поливать цветы в палисадниках или развешивать во
дворах чистое белье, а те, что были попроще или просто ничего не успели
придумать, прилипли к окнам, грозя их выдавить.
Ребятишки трусили следом на порядочном расстоянии. Их стало почти
вдвое больше.
На околице, где вдоль дороги лежало старое поваленное дерево,
процессия остановилась. Жук, выпущенный на трухлявый ствол, тут же скрылся
в какой-то щели. Руал проводил его напутственным словом. Маленькие
свидетели этой сцены были до того потрясены, что потеряли осторожность и
подошли совсем близко. Руал обернулся - зрители шарахнулись с воплями
ужаса.
...Спустя полчаса все вместе мирно беседовали, сидя на поваленном
стволе.
- И вы со всеми-всеми зверями можете говорить? - в восторге спрашивал
конопатый мальчишка по имени Ферти, являвшийся, по-видимому, заводилой.
Руал значительно кивнул.
- А за морем вы бывали? - поинтересовался другой мальчишка, с
царапиной на щеке.
- А как ты думаешь? - серьезно отозвался Ильмарранен. - Неужели я
похож на волшебника, который и за морем-то не побывал?
- Не похожи... - смутился тот.
- А правда, - вступил в разговор щуплый парень по имени Финди, -
правда, что там живут люди с песьими головами?
- Правда, - подтвердил Руал. - Но очень далеко.
- А драконы? Вы летали когда-нибудь на драконах?
- На драконах нельзя летать, - объявил Руал твердо. - Драконы -
страшные и кровожадные существа. И очень коварные. Их взгляд обращает в
камень, а из пасти вырываются столбы огня, сжигающие все дотла!
Слушатели опасливо огляделись, желая удостовериться, что дракона
поблизости нет.
- Значит, с ними не справиться? - шепотом спросил робкий Финди.
Руал улыбнулся широко и победоносно.
- Существуют люди, посвятившие всю жизнь борьбе с драконами! Однажды
я... - и Ильмарранен вдруг ощутил невиданный прилив вдохновения.
Ребятишки вскрикивали, закрывали от ужаса глаза; в самом страшном
